ЭКЗЕГЕ́ЗА БИБЛЕ́ЙСКАЯ

ЭКЗЕГЕ́ЗА БИБЛЕ́ЙСКАЯ (от греч. ἐξήγησις – тол­ко­ва­ние, от ἐξηγέομαι – рас­ска­зы­вать, разъ­яс­нять), об­ласть тео­ло­гии, изу­чаю­щая ис­то­рию тол­ко­ва­ния Свя­щен­но­го Пи­са­ния. Ино­гда это на­зва­ние упот­реб­ля­ет­ся как си­но­ним гер­ме­нев­ти­ки биб­лей­ской, но в от­ли­чие от неё оз­на­ча­ет не со­во­куп­ность ме­то­дов тол­ко­ва­ния Биб­лии, а изу­че­ние про­цес­са и ре­зуль­та­тов при­ме­не­ния гер­ме­нев­тич. прин­ци­пов.

Ос­но­вы Э. б. за­ло­же­ны уже в са­мой Биб­лии. Не­ко­то­рые тек­сты Вет­хо­го За­ве­та слу­жат ком­мен­та­рия­ми к по­ло­же­ни­ям Пя­ти­кни­жия: напр., Ос. 12:3–4 объ­яс­ня­ет Быт. 33:22–29, рас­сказ о тво­ре­нии ми­ра (Быт. 1:1–2) пе­ре­ос­мыс­лен в Пс. 103. В Но­вом За­ве­те ок. 350 ци­тат из Вет­хо­го За­ве­та со­про­во­ж­да­ют­ся их ин­тер­пре­та­ци­ей. Ии­сус Хри­стос, как ис­пол­не­ние про­ро­честв Вет­хо­го За­ве­та, стал их пер­вым тол­ко­ва­те­лем (Мф. 5:17; Ин. 5:39; Лк. 24:25–27), ука­зав на Свои про­об­ра­зы (Лк. 11:29–30; Мф. 12:41; Мф. 24:37) и за­ло­жив ос­но­вы ти­по­логич. (про­об­ра­зо­ва­тель­но­го) тол­ко­ва­ния (Ин. 3:14). В По­сла­ни­ях ап. Пав­ла по­ми­мо ти­по­ло­ги­че­ских (1 Кор. 10:1–11) при­сут­ст­ву­ют и ал­ле­го­рич. тол­ко­ва­ния (Гал. 4:21–31).

Ев­рей­ская Э. б. фор­ми­ро­ва­лась в тал­му­дич. пе­ри­од (1–8 вв.), ко­гда при сво­бод­ной ин­тер­пре­та­ции тек­ста Пи­са­ния (Та­на­ха) скла­ды­ва­лись за­ко­но­да­тель­ст­во Га­ла­хи и пред­пи­са­ния Ага­ды (см. То­сеф­та, Ге­ма­ра, Мид­раш, Тар­гум). На её раз­ви­тие в сред­ние ве­ка по­влия­ла по­ле­ми­ка с не­ор­то­док­саль­ны­ми те­че­ния­ми, напр. ка­раи­ма­ми, стре­мив­ши­ми­ся к бу­к­валь­но­му по­ни­ма­нию биб­лей­ско­го тек­ста. Ре­ак­ци­ей на это ста­ло по­вы­ше­ние вни­ма­ния к тек­сту Та­на­ха, по­яв­ле­ние грам­ма­тик и сло­ва­рей др.-евр. язы­ка. Наи­бо­лее вид­ные евр. эк­зе­ге­ты – Саа­дия, Ра­ши, Ав­ра­ам Ибн Эз­ра и Май­мо­нид. Разл. фи­лос. те­че­ния и ари­сто­те­лизм оп­ре­де­ли­ли мис­ти­цизм тол­ко­ва­ний На­хма­ни­да, ал­ле­го­ризм и сво­бо­ду ин­тер­пре­та­ций биб­лей­ско­го тек­ста в каб­ба­ле. Отд. на­прав­ле­ни­ем яв­ля­ют­ся ком­мен­та­рии (пе­ша­рим) эс­ха­то­ло­гич. ха­рак­те­ра кум­ран­ской об­щи­ны.

Ал­ле­го­рия ста­ла гл. ме­то­дом при рас­кры­тии биб­лей­ско­го тек­ста в евр. ди­ас­по­ре в Алек­сан­д­рии (3 в. до н. э. – 1 в. н. э.). Фи­лон Алек­сан­д­рий­ский стре­мил­ся со­еди­нить бо­го­от­кро­вен­ную ис­ти­ну с фи­лос. уче­ни­ем, чем оп­ре­де­лил путь алек­сан­д­рий­ской шко­лы. В «Иу­дей­ских древ­но­стях» Ио­сиф Фла­вий вклю­чил со­бы­тия Биб­лии в кон­текст ми­ро­вой ис­то­рии.

Хри­сти­ан­ская Э. б. (в 1–7 вв. в ви­де глосс, схо­лий и ка­тен) прин­ци­пи­аль­но от­ли­ча­ет­ся от ев­рей­ской, т. к. в вет­хо­за­вет­ных про­ро­че­ст­вах ви­де­ла сим­во­лы со­бы­тий Но­во­го За­ве­та. В 1–2 вв. на фо­не по­ле­ми­ки с от­вер­гав­ши­ми Хри­ста иу­дея­ми она на­шла вы­ра­же­ние в про­об­ра­зо­ва­тель­ном про­чте­нии Вет­хо­го За­ве­та (напр., со­чи­не­ния Иу­сти­на Фи­лосо­фа). Эта по­ле­ми­ка так­же вы­зва­ла не­об­хо­ди­мость за­щи­ты ав­то­ри­те­та Вет­хо­го За­ве­та и пре­ем­ст­ва ме­ж­ду ним и Но­вым За­ве­том (Тер­тул­ли­ан, Ири­ней Ли­он­ский). По­яв­ле­ние пер­вых эк­зе­ге­тич. трак­та­тов свя­за­но с Ип­по­ли­том Рим­ским.

В ран­нем хри­сти­ан­ст­ве Э. б. раз­ра­баты­ва­лась в 2 бо­го­слов­ских шко­лах. Пред­ста­ви­тель алек­сан­д­рий­ской ал­ле­го­ри­че­ской шко­лы Кли­мент Алек­сан­д­рий­ский стре­мил­ся при­ми­рить сви­де­тель­ст­во об От­кро­ве­нии с ан­тич­ной фи­ло­со­фи­ей. Ори­ген по­ла­гал, что текст Биб­лии со­дер­жит 3 уров­ня смыс­ла (бу­к­валь­ный, нрав­ст­вен­ный и ду­хов­ный – со­глас­но уче­нию Пла­то­на о со­ста­ве че­ло­ве­ка из те­ла, ду­ши и ду­ха), хо­тя до­пус­кал, что не в ка­ж­дом тек­сте воз­мож­но рас­кры­тие всех уров­ней. В «Гек­за­п­лах» он впер­вые со­пос­та­вил евр. текст Вет­хо­го За­ве­та и 4 греч. пе­ре­во­дов, в т. ч. Сеп­ту­а­гин­ты. Мно­гие хо­тя и кри­ти­ко­ва­ли Ори­ге­на, но ис­поль­зо­ва­ли его ме­тод (напр., Ме­фо­дий Олим­пий­ский). Ев­се­вий Ке­са­рий­ский пы­тал­ся рас­крыть бу­к­валь­ный ис­то­рич. смысл Пи­са­ния при по­мо­щи фи­ло­ло­гич. ана­ли­за. Тра­ди­ции Ори­ге­на про­дол­жи­ли Ди­дим Сле­пец, Ана­ста­сий Си­на­ит и Мак­сим Ис­по­вед­ник, у ко­то­рых, по­ми­мо ал­ле­го­рич. тол­ко­ва­ний, уже при­сут­ст­ву­ют и мис­ти­че­ские. В 7 в. алек­сан­д­рий­ские тра­ди­ции про­яви­лись у Эку­ме­ния и Ан­д­рея Ке­са­рий­ско­го. Ан­ти­охий­ская шко­ла, ви­дев­шая в край­но­стях ал­ле­го­рич. тол­ко­ва­ния алек­сан­д­рий­ских ав­то­ров склон­ность к язы­че­ско­му ми­фо­твор­че­ст­ву, от­да­ла при­ори­тет вы­яв­ле­нию бу­к­валь­но­го зна­че­ния тек­ста и ос­мыс­ле­нию яв­ле­ния Бо­га в ис­то­рии че­ло­ве­ка. Ран­ним при­ме­ром по­ле­ми­ки меж­ду шко­ла­ми яв­ля­ет­ся соч. «Об Аэн­дор­ской вол­шеб­ни­це» Ев­ста­фия Ан­ти­охий­ско­го (ок. 355?). Бу­к­валь­ное ис­то­рич. по­ни­ма­ние книг Вет­хо­го За­ве­та при­ве­ло Дио­до­ра Тарс­ско­го и Фео­до­ра Моп­суе­стий­ско­го к со­мне­нию во мно­гих про­ро­че­ст­вах, но это­го из­бе­жал Фео­до­рит Кир­ский.

Край­но­сти под­хо­дов обе­их школ в 4–5 вв. пре­одо­ле­ли пред­ста­ви­те­ли т. н. кап­па­до­кий­ско­го син­те­за. Свт. Ва­си­лия Ве­ли­ко­го мож­но на­звать по­сле­до­ва­те­лем Ори­ге­на лишь фор­маль­но в си­лу его кри­ти­ки ув­ле­че­ния ал­ле­го­рия­ми, а Гри­го­рий Нис­ский, ос­та­ва­ясь по­сле­до­ва­те­лем ори­ге­нов­ско­го под­хо­да, ли­бо ал­ле­го­рич­ность до­пол­нял ас­ке­тич. из­ме­ре­ни­ем, ли­бо при­дер­жи­вал­ся бу­к­валь­но-нрав­ст­вен­но­го тол­ко­ва­ния. У Ки­рил­ла Алек­сан­д­рий­ско­го ис­поль­зо­ва­ние ал­ле­го­рии ог­ра­ни­че­но сле­до­ва­ни­ем ти­по­ло­гии. Сре­ди пред­ста­ви­те­лей уме­рен­но­го на­прав­ле­ния ан­ти­охий­ской шко­лы вы­де­ля­ет­ся свт. Ио­анн Зла­то­уст, ис­поль­зо­вав­ший ал­ле­го­рию не для рас­кры­тия смыс­ла Свя­щен­но­го Пи­са­ния, а для вра­зум­ле­ния слу­ша­те­лей. Про­дол­жа­те­ля­ми ан­ти­охий­ской шко­лы на Вос­то­ке яв­ля­ют­ся Еф­рем Си­рин, Апол­ли­на­рий Лао­ди­кий­ский, По­ли­хро­ний Апа­мей­ский.

Хо­тя обе шко­лы по­влия­ли на лат. ав­то­ров, но раз­ви­тие ср.-век. лат. Э. б. оп­ре­де­ли­ло влия­ние Ори­ге­на бла­го­да­ря Ила­рию Пик­та­вий­ско­му (ок. 367; «Ком­мен­та­рии на Мат­фея», «Ком­мен­та­рии на Псал­мы») и свт. Ам­вро­сию Ме­дио­лан­ско­му. На За­пад вост. тра­ди­цию интер­пре­та­ции при­нёс Ие­ро­ним Бла­жен­ный, ко­то­рый, бу­ду­чи сто­рон­ни­ком 3-ча­ст­ной ин­тер­пре­та­ции смыс­ла, при пе­ре­во­де Пи­са­ния с евр. на лат. язык про­яс­нял смысл фи­ло­ло­гич. объ­яс­не­ни­ем. Ак­тив­но оба ме­то­да ис­поль­зо­вал Ав­гу­стин: в его ран­нем ком­мен­та­рии «О Кни­ге Бы­тия про­тив ма­ни­хе­ев», по­яв­ле­ние ко­то­ро­го вы­зва­но по­ле­ми­кой с ма­ни­хей­ст­вом, пре­ва­ли­ру­ет ал­ле­го­рич. тол­ко­ва­ние, а в позд­нем («О Кни­ге Бы­тия, бу­к­валь­но») – бу­к­ва­лизм. В соч. «О хри­сти­ан­ском уче­нии» он про­воз­гла­сил Пи­са­ние фун­да­мен­том хри­сти­ан­ской куль­ту­ры и бо­го­сло­вия и при­звал при его тол­ко­ва­нии из­бе­гать про­ти­во­ре­чий хри­сти­ан­ско­му уче­нию. По­пыт­ку пе­ре­ос­мыс­лить 3-ча­ст­ную сис­те­му Ори­ге­на пред­при­нял Ио­анн Кас­си­ан Рим­ля­нин, к бу­к­валь­но­му, ти­по­ло­ги­че­ско­му и нрав­ст­вен­но­му смыс­лу до­ба­вив­ший ана­го­ги­че­ский (сим­во­лич. вос­хо­ж­де­ние тол­ко­ва­те­ля к не­бес­ным ре­аль­но­стям эс­ха­то­ло­гич. ха­рак­те­ра).

В 6–7 вв. на за­па­де вы­де­ля­ют­ся тол­ко­ва­ния па­пы Гри­го­рия I Ве­ли­ко­го, ко­то­рый, ал­ле­го­ри­че­ски рас­су­ж­дая, ис­кус­но под­во­дил чи­та­те­ля к нрав­ст­вен­но­му вы­во­ду, и бу­к­валь­ные ком­мен­та­рии Ма­рия Вик­то­ри­на. Уче­ни­ка­ми ан­ти­охий­ской шко­лы мож­но на­звать Юлиа­на Эк­лам­ско­го, Кас­сио­до­ра, Ам­бро­зиа­ст­ра и Се­ве­риа­на Га­баль­ско­го. В 7–15 вв. Э. б. ха­рак­те­ри­зу­ет­ся от­сут­ст­ви­ем ори­ги­наль­ных ком­мен­та­ри­ев и рас­про­стра­не­ни­ем сбор­ни­ков ка­тен и глосс. Сре­ди ви­зант. ав­то­ров наи­бо­лее из­вест­ны Ио­анн Да­ма­скин, Фео­фи­лакт Бол­гар­ский и Ев­фи­мий Зи­га­бен, сле­до­вав­шие ран­ним от­цам Церк­ви.

Рас­цвет ран­не­сред­не­ве­ко­вой лат. Э. б. свя­зан с Бе­дой Дос­то­поч­тен­ным, стре­мив­шим­ся к рас­кры­тию ал­ле­го­рич. смыс­ла Пи­са­ния. В ка­ро­линг­ский пе­ри­од по­пыт­ку сис­те­ма­ти­зи­ро­вать Э. б. пред­при­ня­ли Ал­ку­ин, Хра­бан Мавр и Ио­анн Скот Эриу­ге­на. В сред­ние ве­ка раз­ви­тие Э. б. про­ис­хо­ди­ло в мо­на­сты­рях и при епи­скоп­ских ка­фед­рах [шартр­ская шко­ла и сен-вик­тор­ская шко­ла (Гу­го Сен-Вик­тор­ский)], а в ис­то­ри­ко-фи­ло­ло­гич. ин­тер­пре­та­ции на­ме­тил­ся от­ход от пат­ри­сти­че­ских ме­то­дов. Фор­ми­ро­ва­ние сис­те­ма­тич. бо­го­сло­вия спо­соб­ст­во­ва­ло струк­тур­но­му изу­че­нию Э. б.: Аль­берт Ве­ли­кий и Фо­ма Ак­вин­ский, не от­вер­гая сис­те­мы 4 смы­слов, ог­ра­ни­чи­ли ис­поль­зо­ва­ние ал­ле­го­рии вы­яс­не­ни­ем бу­к­валь­но­го, или из­на­чаль­но­го, оп­ре­де­ляю­ще­го по­яв­ле­ние всех ос­таль­ных. Сте­фан Ланг­тон в 13 в. раз­де­лил текст Пи­са­ния на гла­вы, со­хра­нив­шие­ся и до­ны­не.

Рас­цвет фи­ло­ло­гии в эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния вы­звал ин­те­рес к изу­че­нию биб­лей­ских тек­стов на древ­них язы­ках, был про­из­ве­дён срав­нит. ана­лиз древ­них ру­ко­пи­сей (Л. Вал­ла), поя­ви­лись пер­вые кри­тич. из­да­ния (Эразм Рот­тер­дам­ский) и ком­мен­та­рии, ос­но­ван­ные на зна­нии евр. язы­ка (И. Рейх­лин).

В пе­ри­од Ре­фор­ма­ции Свя­щен­ное Пи­са­ние бы­ло про­воз­гла­ше­но са­мо­дос­та­точ­ным и един­ст­вен­ным ис­точ­ни­ком для его тол­ко­ва­ния, что до­пус­ка­ло лишь ис­поль­зо­ва­ние ти­по­ло­гии (Ф. Ме­ланх­тон, М. Лю­тер, Ж. Каль­вин). Ре­ак­ци­ей на это ста­ло уче­ние Три­дент­ско­го со­бо­ра о важ­но­сти тол­ко­ва­ния Пи­са­ния и не­до­пус­ти­мо­сти его про­ти­во­ре­чия уче­нию от­цов Церк­ви. До 19 в. ка­то­лич. Э. б. раз­ви­ва­лась в по­ле­мич. клю­че, наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние по­лу­чи­ли ком­пи­ля­ции из тво­ре­ний ран­них ав­то­ров. Ны­не рас­кры­тие бо­же­ст­вен­но­го смыс­ла оп­ре­де­ля­ет­ся офиц. до­ку­мен­та­ми Рим­ско-ка­то­лич. церк­ви: эн­цик­ли­кой Divino afflante Spiritu (1943) и кон­сти­ту­ци­ей Dei Ver­bum (1965). В про­тес­тан­тиз­ме сфор­ми­ро­вал­ся под­ход к изу­че­нию биб­лей­ских книг как лит. про­из­ве­де­ний, что вы­зва­ло пе­ре­смотр пред­став­ле­ний об их ха­рак­те­ре, а ис­то­ри­ко-кри­тич. ин­тер­пре­та­ция пе­ре­ста­ла учи­ты­вать их бо­го­от­кро­вен­ный смысл.