ИРА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́

ИРА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́, груп­па ин­дои­ран­ских язы­ков. Рас­про­стра­не­ны в Ира­не, Та­джи­ки­ста­не, Аф­га­ни­ста­не, Па­ки­ста­не, Рос­сии, Ира­ке, Тур­ции, Си­рии, Гру­зии, Азер­байд­жа­не, Турк­ме­нии, Уз­бе­ки­ста­не, Из­раи­ле, а так­же в ди­ас­по­ре в стра­нах Ев­ро­пы и Аме­ри­ки. Пре­ж­де бы­ли пред­став­ле­ны в Сев. При­чер­но­мо­рье, Центр. Азии, Вост. Тур­ке­ста­не, на Вост. Па­ми­ре и в Вост. За­кав­ка­зье. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих ок. 135 млн. чел. (нач. 21 в., оцен­ка).

Ис­то­ри­ко-ге­не­тич. клас­си­фи­ка­ция де­лит И. я. на за­пад­ную под­груп­пу (с чле­не­ни­ем её на се­вер­ные и юж­ные язы­ки) и вос­точ­ную под­груп­пу. К се­вер­ным за­пад­нои­ран­ским язы­кам от­но­сят­ся: мёрт­вые – ми­дий­ский язык, пар­фян­ский язык; жи­вые – курд­ский язык, бе­лудж­ский язык, та­лыш­ский, ги­лян­ский, ма­зан­де­ран­ский, ряд ма­лых бес­пись­мен­ных язы­ков Ира­на, Ира­ка, Тур­ции и язы­ки па­ра­чи и ор­му­ри; к юж­ным: мёрт­вые – древ­не­пер­сид­ский язык, сред­не­пер­сид­ский язык; жи­вые – пер­сид­ский язык, тад­жик­ский язык, да­ри (фар­си-ка­бу­ли), тат­ский язык, ха­за­ра, кум­за­ри, ряд ма­лых язы­ков и диа­лек­тов Ира­на. К вос­точ­но­иран­ским язы­кам от­но­сят­ся: мёрт­вые – скиф­ский язык, алан­ский, со­гдий­ский язык, хо­рез­мий­ский язык, бак­трий­ский, сак­ские язы­ки (хо­тан­ский, тум­шук­ский и др.); жи­вые – осе­тин­ский язык, яг­ноб­ский язык, пуш­ту (аф­ган­ский яз.) и ряд язы­ков, со­став­ляю­щих аре­аль­ную груп­пу, из­вест­ную как па­мир­ские язы­ки (шуг­нано-ру­шан­ская груп­па язы­ков, яз­гу­лям­ский язык, ва­хан­ский язык, иш­ка­шим­ский, санг­лич­ский, мунд­жан­ский и йид­га). Аве­стий­ский язык, вы­мер­ший, но ис­поль­зуе­мый как язык бо­го­слу­же­ния у зо­ро­аст­рий­цев, име­ет ряд при­зна­ков зап. и вост. под­групп.

Ти­по­ло­ги­че­ски И. я. не­од­но­род­ны. В во­ка­лиз­ме др.-иран. язы­ки – аве­стий­ский и древ­не­пер­сид­ский – со­хра­ня­ют кор­ре­ля­цию дли­тель­но­сти, ко­то­рая в язы­ках по­сле­дую­щих пе­рио­дов ут­ра­чи­ва­ет по­зи­ции, удер­жи­ва­ясь лишь в час­ти фо­нем­ных пар (в бе­лудж­ском, яг­ноб­ском, язы­ках шуг­на­но-ру­шан­ской груп­пы), пе­ре­хо­дя в кор­ре­ля­цию ус­той­чи­во­сти (осн. часть язы­ков) или ис­че­зая пол­но­стью (в ма­зан­де­ран­ском). В кон­со­нан­тиз­ме – 4 ти­па сис­тем. 1-й тип – близ­кий к пра­си­сте­ме (древ­ние язы­ки, а так­же перс., тадж., тат­ский, ги­лян­ский, ма­зан­де­ран­ский, часть курд­ских диа­лек­тов). Ос­таль­ные ти­пы – с позд­ней­ши­ми кор­ре­ля­ция­ми: 2-й – ас­пи­ра­ции (сев. курд­ские диа­лек­ты, вост.-бе­лудж­ские диа­лек­ты, па­ра­чи); 3-й – це­реб­раль­но­сти (пуш­ту, мунд­жан­ский и йид­га, ва­хан­ский, иш­ка­шим­ский, па­ра­чи, ор­му­ри, бе­лудж­ский, ха­за­ра; сле­ды так­же в яз­гу­лям­ском яз. и шуг­на­но-ру­шан­ской груп­пе); 4-й – аб­руп­тив­но­сти (осе­тин­ский). В мор­фо­ло­гии др.-иран. язы­ки со­хра­ня­ют флек­тив­ное фор­мо­об­ра­зо­ва­ние (см. Флек­тив­ность) и аб­ла­ут кор­ня и аф­фик­са; скло­не­ние и спря­же­ние мно­го­тип­ные. Тро­ич­ные сис­те­мы чис­ла (ед., двойств., мн. ч.), ро­да (муж., жен., ср. род). В име­ни – мно­го­па­деж­ная флек­тив­ная па­ра­диг­ма. В гла­го­ле ли­цо и чис­ло вы­ра­же­ны флек­си­ей, оп­по­зи­ция «ак­тив – ме­диа­лис» (вер­сия) – то­же флек­си­ей, «ак­тив – пас­сив» (соб­ст­вен­но за­лог) – суф­фик­саль­но. Ви­до­вые ха­рак­те­ри­сти­ки (дли­тель­ность; од­но­крат­ность, за­вер­шён­ность; ре­зуль­та­тив­ность, со­стоя­ние) вы­ра­же­ны ти­па­ми ос­нов (со­от­вет­ст­вен­но пре­зент­ной, ао­ри­ст­ной, пер­фект­ной), ка­те­го­рия вре­ме­ни – ти­пом флек­сии и ауг­мен­том (осо­бым пре­фик­сом при фор­мах прош. вр., гл. обр. пер­фек­та). На­кло­не­ния свя­за­ны с ти­па­ми ос­нов и флек­сии. Есть ана­ли­тич. кон­ст­рук­ции (см. Ана­ли­тизм в язы­ко­зна­нии).

В бо­лее позд­них язы­ках – уни­фи­ка­ция ти­пов фор­мо­об­ра­зо­ва­ния в име­ни и гла­го­ле, от­ми­ра­ние аб­лау­та. Дво­ич­ные сис­те­мы чис­ла (во всех язы­ках), ро­да (ре­лик­ты ср. ро­да толь­ко в сак­ских и со­гдий­ском); в ря­де язы­ков род от­ми­ра­ет (в перс., тадж. и др.). Уп­ро­ще­ние па­деж­ной сис­те­мы с пе­ре­строй­кой во мно­гих язы­ках по агг­лю­ти­на­тив­но­му прин­ци­пу (в осе­тин­ском – под кавк. влия­ни­ем; в ги­лян­ском, ма­зан­де­ран­ском, та­лыш­ском, бе­лудж­ском и др.; см. Аг­глю­ти­на­ция). От­ми­ра­ние па­де­жей (перс., тадж., тат­ский и др.) с аг­глю­ти­на­цией аф­фик­са чис­ла. Пост­по­зи­тив­ный (в перс., тадж., сан­ги­са­ри, ги­лян­ском, бе­лудж­ском, па­ра­чи, курд­ском и др.) и пре­по­зи­тив­ный (в не­сколь­ких язы­ках) не­оп­ре­де­лён­ный ар­тикль. В гла­го­ле – но­вые ана­ли­ти­че­ские и вто­рич­ные флек­тив­ные фор­мы на ба­зе при­час­тий. Ли­цо и чис­ло вы­ра­же­ны флек­си­ей (но­вой и ста­рой), энк­ли­ти­ка­ми (см. Кли­ти­ка), от­де­ляе­мы­ми по­ка­за­те­ля­ми, связ­ка­ми, вспо­мо­гат. гла­го­ла­ми; за­лог – на­ли­чи­ем вто­рич­ных форм пас­си­ва; ви­до­вые ха­рак­те­ри­сти­ки – ана­ли­тич. фор­ма­ми, пре­вер­ба­ми, слож­но­вер­баль­ны­ми гла­го­ла­ми; ка­те­го­рия вре­ме­ни – ти­па­ми ос­нов, окон­ча­ний, по­строе­ни­ем фор­мы в це­лом, ре­же ауг­мен­том (яг­ноб­ский яз.).

Для син­так­си­са ря­да язы­ков ха­рак­тер­на иза­фет­ная кон­ст­рук­ция (см. Иза­фет) с пре­по­зи­ци­ей оп­ре­де­ляе­мо­го, оформ­лен­но­го осо­бым по­ка­за­те­лем (перс., тадж., курд­ский, ав­ро­ма­ни и др.). Во мно­гих язы­ках – эр­га­тив­ное (или эр­га­тив­но­образ­ное; см. Эр­га­тив­ный строй) по­строе­ние пред­ло­же­ния с пе­рех. гла­го­ла­ми в про­шед­ших вре­ме­нах с объ­ект­ным (пуш­ту, мунд­жан­ский, курд­ский и др.) или субъ­ект­ным (яз­гу­лям­ский, ру­шан­ский и др.) со­гла­со­ва­ни­ем гла­го­ла.

Де­ле­ние И. я. на древ­ние, сред­не­иран­ские и но­во­иран­ские ба­зи­ру­ет­ся на экс­т­ра­лин­гвис­тич. дан­ных (куль­тур­но-ис­то­ри­че­ские и др.). По лин­гвис­тич. при­зна­кам вы­чле­ня­ет­ся 2 пе­рио­да: древ­ний (др.-перс., аве­стий­ский, ми­дий­ский, скиф­ский язы­ки) и по­сле­дую­щий (все ос­таль­ные язы­ки).

Пер­вые па­мят­ни­ки др.-перс. пись­мен­но­сти – кли­но­пис­ные над­пи­си (на­чи­ная с 6 в. до н. э.; см. Кли­но­пись). Аве­стий­ские гим­ны, пе­ре­да­вав­шие­ся мно­гие ве­ка изу­ст­но, за­пи­са­ны ок. 4 в. н. э. спе­ци­аль­ным ал­фа­ви­том на ос­но­ве сред­не­пер­сид­ско­го. Па­мят­ни­ки ср.-перс. (со 2–3 вв. н. э.), пар­фян­ско­го (с 1 в. до н. э.), со­гдий­ско­го (с 4 в. н. э.) и час­тич­но хо­рез­мий­ско­го (с 3 в. до н. э.) язы­ков на­пи­са­ны раз­но­вид­но­стя­ми ара­мей­ско­го пись­ма (часть хо­рез­мий­ских тек­стов дош­ла в ара­боя­зыч­ных со­чи­не­ни­ях 12–13 вв. н. э. на араб. ал­фа­ви­те). Для хо­та­но­сак­ско­го яз. (с 7 в.) ис­поль­зо­ва­лась раз­но­вид­ность брах­ми (см. Ин­дий­ское пись­мо), для бак­трий­ско­го (ок. 2 в.) – греч. ал­фа­ви­та (см. Гре­че­ское пись­мо). Пись­мен­но­сти для перс., да­ри, афг., бе­лудж­ско­го язы­ков пред­став­ля­ют со­бой раз­но­вид­но­сти араб. ал­фа­ви­та (см. Араб­ское пись­мо); ал­фа­ви­ты для тадж., осет., тат­ско­го язы­ков соз­да­ны на ос­но­ве рус. гра­фи­ки. Кур­ды быв. СССР ис­поль­зу­ют рус. гра­фи­ку, часть кур­дов Си­рии и Ира­ка – ла­тин­скую, ос­таль­ные – араб­скую. Про­чие язы­ки прак­ти­че­ски бес­пись­мен­ны.

Изу­че­ние жи­вых И. я. на­ча­лось с кон. 17 в., древ­них – с 18 в. На ру­бе­же 19–20 вв. свод­ным тру­дом «Grundriss der ira­nischen Philologie» под­ве­дён итог пред­ше­ст­вую­щим ис­сле­до­ва­ни­ям. В 20 в. от­кры­ты но­вые па­мят­ни­ки мёрт­вых язы­ков (в т. ч. не­из­вест­ных ра­нее), изу­ча­лись (и от­кры­ва­лись) жи­вые язы­ки. Об­об­ще­ние ма­те­риа­ла с ис­то­ри­ко-ге­не­тич. по­зи­ций – в тру­дах И. М. Оран­ско­го; с ис­то­ри­ко-ти­по­ло­ги­че­ских – в «Опы­те ис­то­ри­ко-ти­по­ло­ги­че­ско­го ис­сле­до­ва­ния иран­ских язы­ков» (т. 1–2, 1975). Опи­са­ние И. я. по еди­но­му ти­по­ло­гич. прин­ци­пу осу­щест­вле­но в трёх то­мах в се­рии «Язы­ки ми­ра», по еди­но­му срав­нит.-ис­то­рич. прин­ци­пу – в се­ми то­мах «Ос­нов иран­ско­го язы­ко­зна­ния».