АЛТА́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́

АЛТА́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́, семья в составе ностратических языков. Современные А. я. распространены в Азии и в Восточной Европе – на обширной территории от Балкан до Магаданской области и от полуострова Таймыр до области Фарс (Иран) и островов Рюкю (Япония). Общее число говорящих на А. я. свыше 380 млн. чел. (2004, оценка).

Алтайская семья включает тюркские языки, монгольские языки, тунгусо-маньчжурские языки, корейский язык, японо-рюкюские языки. Внутри ностратических языков характеризуется особой близостью с уральскими языками и дравидийскими языками. Гипотеза об особой близости А. я. с уральскими (существует с 18 в.) может опровергаться в рамках ностратической теории; специфическая близость уральских языков и А. я. может объясняться сходной средой обитания их носителей и многочисленными контактами на разных хронологических уровнях. Определение «алтайские» указывает на предполагаемую прародину семьи, которая, впрочем, по последним данным, находилась южнее, на территории нынешнего Северного Китая.

По данным глоттохронологии, распад алтайского праязыка на восточную и западную ветви датируется приблизительно 6-м тыс. до н. э. Распадение первой на японскую и корейскую ветви произошло в 3-м тыс. до н. э. По-видимому, между этими датами произошло разделение западноалтайской (т. н. материковой) ветви на тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую ветви (или языки внутреннего круга).

Фонологические системы современных А. я. имеют ряд общих свойств. Для вокализма большинства А. я. характерен сингармонизм различных типов. Для алтайского праязыка восстанавливается отсутствие сингармонизма. В А. я. практически отсутствует фонологически значимое динамическое ударение. Во многих западноалтайских языках в определённый период их развития отмечались долгие гласные, а также восходящие дифтонги. Для алтайского праязыка, по-видимому, релевантно было противопоставление гласных по долготе-краткости и по тону (высокий-низкий). Консонантизм характеризуется ограничениями на встречаемость фонем в позиции начала слова, тенденцией к ослаблению в начальной позиции, тенденцией к открытому слогу. Шумные взрывные противопоставлены обычно по силе-слабости или по звонкости-глухости. Отсутствуют фонологически релевантные поствелярные. Общие тенденции в фонетическом изменении А. я.: склонность к установлению сингармонизма различных типов; редукция фонологической системы в анлауте; компрессия и упрощение сочетаний, приводящие к уменьшению длины корня.

Для морфологии А. я. характерна агглютинация суффиксального типа. Общая для всех А. я. грамматическая категория имени – падеж, в западноалтайских языках также есть категории числа и принадлежности. Практически для всех алтайских падежных систем характерен именительный падеж с нулевым падежным показателем; форма с нулевым показателем используется также при многих послелогах. Такая форма восстанавливается и для алтайского праязыка. Реконструируются также аффиксы винительного, родительного, партитивного, дательного и творительного падежей. Имеется ряд общих показателей с локативными, направительными и подобными значениями.

Для алтайского праязыка трудно восстановить общие показатели грамматического числа, восстанавливается большое число аффиксов собирательности с разнообразными оттенками значений.

Личные местоимения тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков обнаруживают существенные совпадения; ср. различие прямой (bi-) и косвенной (m-) основ у местоимений 1-го лица; основа местоимения 2-го лица в монгольских языках (*t->n-) отличается от тюркской и тунгусо-маньчжурской (s-). В монгольских и тунгусо-маньчжурских языках различаются инклюзивные и эксклюзивные местоимения 1-го лица множественного числа (см. Инклюзив, Эксклюзив). С материковыми местоимениями связаны древнеяпонские местоимения 1-го (m/wanu) и 2-го (si/söne) лица. Притяжательные местоимения производны от личных; в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках имеются возвратно-притяжательные местоимения.

Вопреки часто высказывавшемуся мнению, для А. я. реконструируется общая система числительных от 1 до 10.

Для глагольных систем большинства А. я. характерен аналитизм. Лишь 2 глагольные формы исконны: повелительное наклонение (в форме чистой основы) и желательное наклонение (на -s-). Прочие финитные формы этимологически представляют собой различные отглагольные имена, стоящие в предикатной позиции или оформленные аффиксами предикативности (обычно выражают лицо и число). Показатели этих отглагольных имён (играющие ныне роль видо-временны́х и совершаемостных) обнаруживают значительное материальное сходство. Категория залога в А. я. скорее словообразовательная: при общей структурной близости она сохраняет мало материально тождественных показателей. Для тюркских и тунгусо-маньчжурских языков характерно включение в глагольную парадигму категории отрицания, но показатели её не совпадают. Имеется несколько общих модальных показателей (см. Модальность). Личное согласование глагольных форм представлено в западноалтайских языках; его показатели восходят в конечном счёте к личным местоимениям. В японском и корейском языках как функциональный аналог личного согласования выступает развитая категория вежливости.

А. я. демонстрируют значительное число общих словообразовательных показателей.

А. я. – языки номинативного строя с преобладающим порядком слов «подлежащее + дополнение + сказуемое» и препозицией определения. В западноалтайских языках встречается изафет с посессивным показателем при определяемом слове. Применяется в основном бытийный способ выражения обладания (т. е. «у меня есть», а не «я имею»). Термин «алтайский тип сложноподчинённого предложения» связан с предпочтением, оказываемым А. я. абсолютным конструкциям с глаголом в нефинитной форме перед придаточными предложениями.

Об изучении А. я. см. в статье Алтаистика.