МОНГО́ЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ́

МОНГО́ЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ́, ветвь ал­тай­ских язы­ков. Рас­про­стра­не­ны гл. обр. в Ки­тае, Мон­го­лии, Бу­ря­тии, Кал­мы­кии, в За­бай­каль­ском крае и Ир­кут­ской обл. РФ, в про­вин­ци­ях Ге­рат и Кан­да­гар в Аф­га­ни­ста­не; см. Мон­го­лы. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих ок. 9,5 млн. чел. (2011, оцен­ка), в т. ч. в Ки­тае св. 6,7 млн. чел. (2000, пе­ре­пись), Мон­го­лии ок. 2,5 млн. чел. (2010, перепись), Рос­сии ок. 308 тыс. чел. (2010, пе­ре­пись).

Жи­вые М. я.: мон­голь­ский язык (вклю­чая диа­лект хал­ха), бу­рят­ский язык, кал­мыц­кий язык, хам­ни­ган­ский, ой­рат­ский, ор­дос­ский, ши­ра-югур­ский, мо­голь­ский, да­гур­ский, мон­гор­ский (2 диа­лек­та ко­то­ро­го – хуц­зу и мин­хэ – ино­гда счи­та­ют­ся раз­ны­ми язы­ка­ми), дун­сян­ский (сан­та), бао­ань­ский, канц­зя; мёрт­вые язы­ки – сянь­бий­ский (см. Сянь­би), ки­дань­ский язык, сред­не­мон­голь­ский [язык ср.-век. письм. па­мят­ни­ков (13–16 вв.)]. Клас­си­фи­ка­ция М. я. нуж­да­ет­ся в даль­ней­шей раз­ра­бот­ке, од­на­ко боль­шин­ст­во лин­гвис­тов при­зна­ют де­ле­ние жи­вых язы­ков на сев. груп­пу (соб­ст­вен­но мон­голь­ский, бу­рят­ский, хам­ни­ган­ский, кал­мыц­кий, ой­рат­ский, ор­дос­ский язы­ки) и юж. груп­пу (мон­гор­ский, дун­сян­ский, бао­ань­ский, канц­зя). Ши­ра-югур­ский и да­гур­ский язы­ки свя­за­ны ря­дом изо­глосс с обеи­ми груп­па­ми. Осо­бую груп­пу об­ра­зу­ет мо­голь­ский язык.

По дан­ным глот­то­хро­но­ло­гии, рас­пад монг. пра­язы­ка (от­де­ле­ние се­вер­ных М. я.) от­но­сит­ся к 5 в. Совр. язы­ки де­мон­ст­ри­ру­ют за­мет­ную бли­зость друг к дру­гу.

Во­ка­лизм М. я. вклю­ча­ет от 5 до 7 фо­нем (а, i, e, u, o, ̈u, ̈o). В соб­ст­вен­но мон­голь­ском, ой­рат­ском, калм., бу­рят., хам­ни­ган­ском, ши­ра-югур­ском, канц­зя пред­став­лен па­ла­таль­но-фа­рин­галь­ный син-гар­мо­низм, в соб­ст­вен­но мон­голь­ском, да­гур­ском, бу­рят., хам­ни­ган­ском, ши­ра-югур­ском, канц­зя име­ет­ся так­же губ­ной син­гар­мо­низм. В монг. пра­язы­ке, по-ви­ди­мо­му, су­ще­ст­во­ва­ло про­ти­во­постав­ле­ние глас­ных по дол­го­те, сле­ды ко­то­ро­го со­хра­ня­ют­ся в да­гур­ском, мон­гор­ском, ши­ра-югур­ском, бао­ань­ском язы­ках. Дол­гие глас­ные в се­вер­ных М. я. име­ют вто­рич­ное про­ис­хо­ж­де­ние. Для кон­со­нан­тиз­ма ха­рак­тер­но про­ти­во­пос­тав­ле­ние силь­ных при­ды­ха­тель­ных и сла­бых не­при­ды­ха­тель­ных (в бу­рят­ском и кал­мыц­ком со­от­вет­ст­вен­но глу­хих при­ды­ха­тель­ных и звон­ких). Ско­п­ле­ния со­глас­ных в на­ча­ле ис­кон­ных слов за­пре­ще­ны во всех язы­ках, кро­ме бао­ань­ско­го, ши­ра-югур­ско­го, мон­гор­ско­го. Для юж­ных М. я. ха­рак­тер­на тен­ден­ция к ре­дук­ции глас­ных 1-го сло­га, для се­вер­ных – глас­ных не­пер­вых сло­гов.

М. я. от­ли­ча­ют­ся вы­со­ким уров­нем агг­лю­ти­на­ции. Су­ще­ст­ви­тель­ные об­ла­да­ют ка­те­го­рия­ми чис­ла, па­де­жа и при­над­леж­но­сти. Ед. ч. не­мар­ки­ро­ва­но (т. е. имя без по­ка­за­те­ля чис­ла мо­жет ука­зывать как на еди­нич­ный объект, так и на мно­же­ст­вен­ные объ­ек­ты; по­ка­за­тель мн. ч. ис­поль­зу­ет­ся для под­чёр­ки­ва­ния зна­че­ния мно­же­ст­вен­но­сти). В ря­де язы­ков су­ще­ст­ву­ет осо­бый тип скло­не­ния, в ко­то­ром до­пус­ка­ет­ся усе­че­ние ко­неч­но­го -n ос­но­вы в не­ко­то­рых па­де­жах. Па­деж­ные сис­те­мы М. я. вклю­ча­ют мак­си­мум 10 па­де­жей: но­ми­на­тив, ге­ни­тив, ак­ку­за­тив, да­тив-ло­ка­тив, ин­ст­ру­мен­та­лис, аб­ла­тив, ко­ми­та­тив, со­циа­тив, тер­ми­на­тив и ди­рек­тив. Но­ми­на­тив мо­жет мар­ки­ро­вать имя в по­зи­ции не толь­ко под­ле­жа­ще­го, но и пря­мо­го до­пол­не­ния (мно­ги­ми линг­ви­ста­ми имя в по­зи­ции пря­мо­го до­пол­не­ния, не имею­щее не­ну­ле­во­го мор­фо­ло­гич. по­ка­за­те­ля, ин­тер­пре­ти­ру­ет­ся, од­на­ко, как стоя­щее в не­оформ­лен­ном ак­ку­за­ти­ве). При од­но­род­ных чле­нах ис­поль­зу­ет­ся груп­по­вая флек­сия. Ха­рак­тер­ная осо­бен­ность М. я. – двой­ное скло­не­ние [од­но­вре­мен­ное при­со­еди­не­ние к од­ной ос­но­ве не­сколь­ких па­деж­ных аф­фик­сов; ср. монг. «ах» ‘стар­ший брат’ – «ах-ын» (ге­ни­тив) ‘от­но­ся­щий­ся к стар­ше­му бра­ту’ – «ах-ын-д» (ге­ни­тив+ ло­ка­тив) ‘на квар­ти­ре / до­ма / в се­мье стар­ше­го бра­та’]. Для да­гур­ско­го, мо­голь­ско­го, ши­ра-югур­ско­го язы­ков от­ме­ча­ет­ся син­кре­тич­ное вы­ра­же­ние ге­ни­ти­ва и ак­ку­за­ти­ва (см. Син­кре­тизм в язы­ке). Раз­ли­ча­ют­ся лич­ная и без­лич­ная при­над­леж­ность.

Ме­сто­име­ния де­лят­ся на скло­няе­мые (лич­ные, ука­за­тель­ные, оп­ре­де­ли­тель­ные), спря­гае­мые и не­из­ме­няе­мые. В ка­ж­дом ти­пе вы­де­ля­ют­ся по­ло­жит. и во­про­сит. ме­сто­име­ния. В лич­ных ме­сто­име­ни­ях от­ме­ча­ет­ся аб­ла­ут [глас­ный «i» в ед. ч. ме­ня­ет­ся на глас­ный «а» во мн. ч. для всех трёх лиц; ср. в ста­ро­мон­голь­ском bi/ba ‘я/мы’, či/ta ‘ты/вы’, i-n/a-n ‘он (она, оно) / они’]. В дун­сян­ском, мо­голь­ском, да­гур­ском, бао­ань­ском, хам­ни­ган­ском и бу­рят. язы­ках в 1-м ли­це мн. ч. раз­ли­ча­ют­ся инк­лю­зив­ные и экс­клю­зив­ные ме­сто­име­ния (см. Инк­лю­зив, Экс­клю­зив). В ука­зат. ме­сто­име­ни­ях пред­став­ле­ны 2 сту­пе­ни дейк­си­са (близ­ко к го­во­ря­ще­му / да­ле­ко от го­во­ря­ще­го).

Чис­ли­тель­ные под­раз­де­ля­ют­ся на ко­ли­че­ст­вен­ные, по­ряд­ко­вые, со­би­ра­тель­ные, раз­де­ли­тель­ные. Ис­поль­зу­ет­ся де­ся­тич­ная сис­те­ма счис­ле­ния. Осо­бая сис­те­ма счис­ле­ния в мо­голь­ском язы­ке.

В гла­го­ле име­ют­ся ка­те­го­рии вре­ме­ни, за­ло­га и на­кло­не­ния. Бо­гат на­бор ас­пек­ту­аль­ных форм. Пред­став­ле­ны фи­нит­ные, при­ча­ст­ные и дее­при­ча­ст­ные фор­мы. В бу­рят., хам­ни­ган­ском, ой­рат­ском, калм., да­гур­ском и мо­голь­ском язы­ках из ме­сто­имен­ных эн­кли­тик (см. Кли­ти­ка) сфор­ми­ро­ва­лись аф­фик­сы лич­но­го спря­же­ния.

Во всех М. я. ис­поль­зу­ют­ся по­сле­ло­ги, в мо­голь­ском под влия­ни­ем иран­ских язы­ков – так­же пред­ло­ги.

Син­так­сис М. я. ле­во­вет­вя­щий­ся (ле­во­асим­мет­рич­ный): оп­ре­де­ле­ние пред­ше­ст­ву­ет оп­ре­де­ляе­мо­му, ска­зуе­мое рас­по­ла­га­ет­ся пре­им. в кон­це пред­ло­же­ния. Ха­рак­те­рен но­ми­на­тив­ный строй. По­ли­пре­ди­ка­тив­ные кон­ст­рук­ции (вклю­чаю­щие неск. пре­ди­ка­тив­ных еди­ниц; см. Пре­ди­кат) об­ра­зу­ют­ся по т. н. ал­тай­ско­му ти­пу [так­сис­ные от­но­ше­ния (см. Вре­мя в язы­ке) вы­ра­жа­ют­ся ря­дом при­ча­стий, за­вер­ша­ет пред­ло­же­ние фи­нит­ная фор­ма гла­го­ла]. В сред­не­мон­голь­ском яз. от­ме­ча­ет­ся со­гла­со­ва­ние по чис­лу и ро­ду, от­сут­ст­ву­ю­щее в совр. язы­ках.

Юж­ные М. я. на­хо­дят­ся под силь­ным воз­дей­ст­ви­ем [про­яв­ляю­щим­ся на всех уров­нях язы­ко­вой струк­ту­ры (см. Уров­ни язы­ка)] ки­тай­ско­го яз. и ти­бет­ско­го язы­ка; соб­ст­вен­но мон­голь­ский, бу­рят­ский и кал­мыц­кий – под влия­ни­ем рус­ско­го; да­гур­ский ис­пы­ты­ва­ет влия­ние тун­гу­со-мань­чжур­ских язы­ков, а мо­голь­ский – пер­сид­ско­го язы­ка и араб­ско­го. Во всех М. я. ве­ли­ко ко­ли­че­ст­во тюр­киз­мов.

О пись­мен­но­стях для М. я. см. в ст. Мон­голь­ское пись­мо, об их изу­че­нии – в ст. Мон­го­ло­ве­де­ние.