ДИАЛО́Г

ДИАЛО́Г (от греч. διάλογος – раз­го­вор, бе­се­да).

Языкознание

В языкознании – форма речи, состоящая из регулярного обмена высказываниями-репликами, на языковой состав которых взаимно влияет непосредственное восприятие речевой деятельности говорящих. Для Д. типичны содержательная (вопрос – ответ, сообщение – разъяснение / добавление / возражение / согласие / оценка; формулы речевого этикета) связь и стимулируемая ею конструктивная (лексико-грамматическая) связь реплик: «Где ты был? – На работе задержался». Отсутствие таких связей возможно при реакции говорящего не на речь, а на ситуацию речи («Где ты был? – Отойди от двери, простудишься») или на обстоятельства, не имеющие отношения к данному речевому акту. Последняя черта используется как художественный приём для изображения некоммуникабельности персонажей (например, у А. П. Чехова).

Д. – первичная естественная форма языкового общения. Генетически восходит к устно-разговорной сфере, для которой характерен принцип экономии средств словесного выражения. Информативная полнота Д. может быть (помимо интонации, мимики и жеста) обеспечена тем меньшим объёмом этих средств, чем больше проявляется его ситуативная обусловленность и «общность апперцепционной базы» (Л. П. Якубинский; см. также Апперцепция): «Сюда! – Сырку?» (говорящие идут мимо магазина); «Математика когда? – Последняя пара» (разговор студентов о расписании лекций). Нарушение этой закономерности вызывает повышение экспрессии высказывания, увеличиваемой лексико-синтаксическими повторами (ср. «В семь придёшь? – Да» и «В семь придёшь? – В семь? Приду»), степень развёрнутости которых непредсказуема [«Ты прекрасно знаешь, как нужно держать себя, чтобы не бросить тень на фамилию Тальберг. – Хорошо... Я не брошу тень на фамилию Тальберг» (М. А. Булгаков)]. Разные варианты повторов способны, пронизывая отрывок Д., сформировать из него (относительно законченное тематически) структурное целое. При воспроизведении разговорной диалогической речи в художественной литературе роль ситуации играет авторский комментарий (ремарки). Языковые и стилистические особенности Д. соответствуют индивидуальному стилю писателя и информативно-эстетическим нормам жанра. При помощи Д. стилизуется не только разговорная речь. Вторая его жизнь связана с тем, что диалогичен весь процесс общения и диалогична сама природа текста (М. М. Бахтин). Следовательно, внешне диалогическая форма (чередование высказываний разных персонажей) может быть свойственна в равной мере и письменной речи [для философско-публицистического жанра (напр., диалоги Платона, Г. Галилея)], и устной речи (современные дискуссии, интервью, беседы за «круглым столом» и т. п.), хотя большинство типологических признаков живой диалогической речи в них отсутствует. Принцип чередования высказываний разных говорящих сохраняется и в т. н. полилоге – разговоре не двух, а нескольких лиц.

Философия и психология

В фи­ло­со­фии и пси­хо­ло­гии Д. – спе­ци­фическая для че­ло­ве­ка фор­ма меж­лич­но­ст­но­го взаи­мо­дей­ст­вия, ко­гда со­бе­сед­ни­ки вы­сту­па­ют друг для дру­га не как объ­ек­ты или ус­ло­вия дея­тель­но­сти, а как рав­но­прав­ные субъ­ек­ты об­ще­ния, в ко­то­ром обе сто­ро­ны учи­ты­ва­ют и ува­жа­ют раз­ли­чия то­чек зре­ния. Про­ти­во­по­лож­но­стью Д. яв­ля­ет­ся мо­но­лог, в ко­то­ром вы­ска­зы­ва­ния не пред­по­ла­га­ют от­ве­та и взаи­мо­дей­ст­вия с иной точ­кой зре­ния; да­же весь­ма струк­ту­ри­ро­ван­ное об­ще­ние при от­сут­ст­вии ува­же­ния и учё­та иных то­чек зре­ния мо­жет не об­ла­дать ка­че­ст­вом Д., а раз­мыш­ле­ния уе­ди­нён­но­го че­ло­ве­ка мо­гут при­ни­мать ха­рак­тер внут­рен­не­го Д. – столк­но­ве­ния и взаи­мо­дей­ст­вия раз­ных то­чек зре­ния в соз­на­нии че­ло­ве­ка, их на­пря­жён­но­го про­ти­во­стоя­ния или кон­ст­рук­тив­но­го взаи­мо­обо­га­ще­ния.

Фор­маль­ное по­ни­ма­ние Д. как об­ме­на ре­п­ли­ка­ми по­лу­чи­ло рас­про­стра­не­ние ещё в ан­тич­но­сти: на­чи­ная с Со­кра­та в фи­ло­со­фии (Пла­тон, Ксе­но­фонт, Ци­це­рон, Ни­ко­лай Ку­зан­ский, Дж. Берк­ли, Ф. В. Шел­линг и др.) и пси­хо­ло­гии су­ще­ст­ву­ет т. н. со­кра­ти­че­ский диа­лог, оз­на­чаю­щий по­иск ис­ти­ны че­рез по­ста­нов­ку на­во­дя­щих во­про­сов. Вме­сте с тем в со­кра­ти­че­ском Д., как и в его современных пси­хо­те­ра­пев­тич. мо­ди­фи­ка­ци­ях, парт­нё­ры не­рав­ны: ис­ти­ну ищет толь­ко на­ив­ный со­бе­сед­ник, сам же Со­крат её за­ра­нее зна­ет и лишь по­сте­пен­но под­во­дит со­бе­сед­ни­ка к пра­виль­но­му умо­зак­лю­че­нию.

Но­вый взгляд на Д. как на про­цесс лич­но­ст­но­го об­ще­ния сфор­ми­ро­вал­ся в нач. 20 в. Спе­ци­фический ха­рак­тер об­ще­ния, не сво­ди­мо­го к дея­тель­но­сти и позна­нию, под­чёр­ки­ва­ли Л. Фей­ер­бах, С. Кьер­ке­гор, В. Диль­тей, С. Франк, П. А. Фло­рен­ский, М. Ше­лер и др., од­на­ко ре­шаю­щий вклад в по­ни­ма­ние уни­каль­ной при­ро­ды Д. и диа­ло­гической при­ро­ды лич­но­сти вне­сли М. Бу­бер и М. М. Бах­тин.

В фи­лософско-ан­тро­по­ло­гической кон­цеп­ции Бу­бе­ра сущ­ность че­ло­ве­ка рас­кры­ва­ет­ся толь­ко в диа­ло­гическом от­но­ше­нии его к другому че­ло­ве­ку (Я – Ты), ко­то­рое ра­ди­каль­но от­ли­ча­ет­ся от мо­но­ло­гич., по­зна­ва­тель­но­го, ути­ли­тар­но­го от­но­ше­ния (Я – Оно). Д. осу­ще­ст­в­ля­ет­ся ме­ж­ду лич­но­стя­ми, а лич­ность воз­ни­ка­ет толь­ко в Д.: лишь че­рез от­но­ше­ние к Ты я ста­нов­люсь со­бой, мо­гу осоз­нать се­бя как Я, вся­кая под­лин­ная жизнь есть Встре­ча. От­но­ше­ние Я – Ты ха­рак­те­ри­зу­ет и от­но­ше­ния че­ло­ве­ка с Бо­гом. Д. воз­мо­жен да­же без слов, его оп­ре­де­ля­ет об­ра­щён­ность друг к дру­гу и от­кры­тость к взаи­мо­обще­нию. Жи­ву­щий диа­ло­ги­че­ски вос­при­ни­ма­ет зов со­бы­тий и яв­ле­ний, об­ра­щён­ный к се­бе, и от­ве­ча­ет на не­го.

Со­глас­но М. М. Бах­ти­ну, диа­ло­гические от­но­ше­ния про­ни­зы­ва­ют все сфе­ры че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Бы­тие лич­но­сти – все­гда со-бы­тие с дру­ги­ми, но толь­ко в Д. лич­ность су­ще­ст­ву­ет как лич­ность и толь­ко в Д. мо­жет быть дос­тиг­ну­то её аде­к­ват­ное по­ни­ма­ние: под­лин­ная жизнь лич­но­сти не мо­жет быть объ­ек­том изу­че­ния, она дос­туп­на толь­ко диа­ло­гическому про­ник­но­ве­нию в неё, ко­то­ро­му она сво­бод­но рас­кры­ва­ет се­бя в от­вет. На ма­те­риа­ле про­зы Ф. М. Дос­то­ев­ско­го Бах­тин вы­яв­ля­ет диа­ло­гич­ность са­мо­соз­на­ния че­ло­ве­ка, при­сут­ст­вие в нём ря­да не со­гла­шаю­щих­ся ме­ж­ду со­бой внутренних «го­ло­сов», ве­ду­щих Д. («по­ли­фо­нич­ность соз­на­ния»).

Т. о., основными ат­ри­бу­та­ми Д. как меж­лич­но­ст­но­го, «субъ­ект-субъ­ект­но­го» от­но­ше­ния вы­сту­па­ют сво­бо­да парт­нё­ров, их вза­им­но при­зна­вае­мое рав­но­пра­вие и глу­би­на лич­но­ст­но­го кон­так­та, ха­рак­те­ри­зую­ще­го­ся взаи­мо­по­ни­ма­ни­ем и эм­па­ти­ей (эмо­цио­наль­ным со­пе­ре­жи­ва­ни­ем). От­сю­да, с од­ной сто­ро­ны, вы­те­ка­ет этическая оцен­ка Д. как наи­бо­лее пол­но­цен­но­го спо­со­ба об­ще­ния и этическая не­пол­но­цен­ность тех ви­дов об­ще­ния, ко­то­рые на­ру­ша­ют прин­цип Д. (ав­то­ри­тар­ных, ма­ни­пу­ля­тив­ных, фор­маль­ных), а с дру­гой – не­об­хо­ди­мость го­тов­но­сти к диа­ло­гу, оп­ре­де­лён­ных на­вы­ков и ком­му­ни­ка­тив­ной ком­пе­тент­но­сти лич­но­сти, вклю­чаю­щей, напр., спо­соб­ность по­ни­ма­ния иных взгля­дов или на­хо­ж­де­ния ком­про­мис­са. Внут­ри­лич­но­ст­ный диа­лог, по­зво­ляю­щий лич­но­сти со­хра­нять свою це­ло­ст­ность, раз­ви­ва­ет­ся как «по го­ри­зон­та­ли» (ме­ж­ду эмо­цио­наль­ной и ин­тел­лек­ту­аль­ной сфе­ра­ми, ме­ж­ду разл. ас­пек­та­ми Я и т. п.), так и «по вер­ти­ка­ли» (ме­ж­ду соз­на­ни­ем, под­соз­на­ни­ем, сверх­соз­на­ни­ем).

Взгля­ды М. Бу­бе­ра и М. М. Бах­ти­на на при­ро­ду Д. ока­за­ли боль­шое влия­ние на все гу­ма­ни­тар­ные дис­ци­п­ли­ны во 2-й пол. 20 в., на эк­зи­стен­ци­аль­ную пси­хо­ло­гию и гу­ма­ни­сти­че­скую пси­хо­ло­гию, где по­строе­ние от­но­ше­ний по прин­ци­пу «диа­лог лич­но­стей» рас­смат­ри­ва­ет­ся как ос­но­ва аде­к­ват­но­го по­ни­ма­ния др. че­ло­ве­ка, а так­же воз­мож­но­сти ока­за­ния пси­хо­ло­гической по­мо­щи. На ос­но­ве идей Бах­ти­на, Дж. Г. Ми­да и по­стмо­дер­ни­ст­ской ме­то­до­ло­гии на ру­бе­же 21 в. офор­ми­лось диа­ло­гическое на­прав­ле­ние в пси­хо­ло­гии и нау­ках о че­ло­ве­ке (Х. Хер­манс, Дж. Шот­тер и др.), раз­ви­ва­ют­ся диа­ло­гические под­хо­ды в об­ра­зо­ва­нии, под­чёр­ки­ваю­щие важ­ность от­но­ше­ний с ре­бён­ком как с пол­но­цен­ной лич­но­стью (Я. Кор­чак, гу­ма­ни­сти­че­ская пе­да­го­ги­ка, П. Фрей­ер, «шко­ла диа­ло­га куль­тур» В. С. Биб­ле­ра и С. Ю. Кур­га­но­ва, и др.).

Прин­ци­пы Д. при­об­ре­та­ют всё бóль­шую роль в во­про­сах меж­го­су­дар­ст­вен­ных, меж­на­цио­наль­ных и меж­кон­фес­сио­наль­ных от­но­ше­ний. Ак­ту­аль­ная для современного ми­ра про­бле­ма то­ле­рант­но­сти во мно­гом оп­ре­де­ля­ет­ся спо­соб­но­стью к Д., при­ня­тию ми­ра другого че­ло­ве­ка, груп­пы, куль­ту­ры, на­ро­да и уме­ни­ем до­го­ва­ри­вать­ся на ос­но­ве рав­но­пра­вия. И на­обо­рот, ин­то­ле­рант­ность, ксе­но­фо­бия, неред­ко при­ни­маю­щие фор­мы на­си­лия и кро­во­про­ли­тия, во мно­гом свя­за­ны с не­спо­соб­но­стью к диа­ло­гу.

Литература

В ли­те­ра­ту­ре Д.: 1) раз­го­вор ме­ж­ду дву­мя или бо­лее пер­со­на­жа­ми в про­из­ве­де­нии. Со­став­ля­ет ос­но­ву дра­мы, в про­зе яв­ля­ет­ся од­ним из главных ти­пов по­ве­ст­во­ва­ния, встре­ча­ет­ся так­же в по­эзии, осо­бен­но в эпических и ли­ро­-эпических жан­рах, напр. в бал­ла­де («Лес­ной царь» И. В. Гё­те, 1782); 2) литературная фор­ма, со­бе­се­до­ва­ние или спор (пре­имущественно в про­зе, ред­ко – в сти­хах) на фи­лософскую, мо­раль­ную, ре­лигиозную, по­ли­тическую, эс­те­ти­че­скую и др. те­мы. Ос­но­во­по­лож­ник фи­лософии Д. – Пла­тон, у ко­то­ро­го ин­тел­лек­ту­аль­ная бе­се­да ста­но­вит­ся ме­то­дом со­вме­ст­но­го дос­ти­же­ния ис­ти­ны. В диа­ло­ге «Пир» Пла­тон вы­сту­пил ос­но­ва­те­лем жан­ра за­столь­ной бе­се­ды – сим­по­сио­на. В римской литературе фор­ма Д. встре­ча­ет­ся у Ци­це­ро­на («Тус­ку­лан­ские бе­се­ды»), ко­то­рый раз­вил вос­хо­дя­щую к Ари­сто­те­лю тра­ди­цию т. н. пе­ри­па­те­ти­че­ско­го диа­ло­га (в нём ка­ж­дый из уча­ст­ни­ков про­из­но­сил отдельную речь с обос­но­ва­ни­ем сво­ей точ­ки зре­ния), а так­же у Та­ци­та («Диа­лог об ора­то­рах»), Се­не­ки и др. Лу­ки­ан со­че­тал в сво­их Д. («Раз­го­во­ры бо­гов», «Раз­го­во­ры ге­тер», «Раз­го­во­ры в цар­ст­ве мёрт­вых») чер­ты фи­лософского дис­пу­та и ме­нип­по­вой са­ти­ры. В ран­не­хри­сти­ан­ской литературе в фор­му Д. об­ле­ка­ют­ся по­ле­мические и ди­дак­тические со­чи­не­ния (Ми­ну­ций Фе­ликс, Ав­гу­стин, Гри­го­рий Нис­ский и др.). В сред­ние ве­ка ши­ро­ко рас­про­стра­ни­лись сти­хотворные Д. – «спо­ры» ду­ши с те­лом, ве­ры с ра­зу­мом и др. (см. Де­бат). Эпо­ха Воз­ро­ж­де­ния оз­на­ме­но­ва­на рас­цве­том Д. На ци­це­ро­нов­ские об­раз­цы ори­ен­ти­ро­ва­лись Ф. Пет­рар­ка, Л. Вал­ла, Эразм Рот­тер­дам­ский и др. Д. лу­киа­нов­ско­го ти­па пред­став­ле­ны в твор­че­ст­ве П. Аре­ти­но, У. фон Гут­те­на, позд­нее – Б. Фон­те­не­ля, Ф. Фе­не­ло­на. В 17–18 вв. фор­ма Д. ис­поль­зо­ва­лась в литературно-эс­те­тической по­ле­ми­ке («Па­рал­ле­ли ме­ж­ду древ­ни­ми и но­вы­ми» Ш. Пер­ро, 1688–97). По­след­ний пик по­пу­ляр­но­сти Д. свя­зан с эпо­ха­ми Про­све­ще­ния и ро­ман­тиз­ма, ко­гда к Д. при­бе­га­ли для по­пу­ляр­но­го из­ло­же­ния фи­лософских и эс­те­тических идей (И. Г. Гер­дер, Г. Э. Лес­синг, А. В. и Ф. Шле­гель, К. В. Ф. Золь­гер, Ф. В. Шел­линг). В 19–20 вв. фор­ма Д. из­ред­ка ис­поль­зо­ва­лась в про­из­ве­де­ни­ях главным образом эс­сеи­стического ти­па (А. Жид, П. Ва­ле­ри, Г. фон Гоф­ман­сталь, Г. Бенн и др.).

В Рос­сии к сти­хотворному Д. в сер. 18 в. об­ра­тил­ся М. В. Ло­мо­но­сов («Раз­го­вор с Анак­ре­он­том», 1758–61, опубл. в 1771); про­заи­че­ские Д., в т. ч. в ду­хе лу­киа­нов­ских «раз­го­во­ров в цар­ст­ве мёрт­вых», пи­сал А. П. Су­ма­ро­ков. Фор­ма Д. встре­ча­ет­ся в русской литературной кри­ти­ке 1-й пол. 19 в.: ста­тьи «О кри­ти­ке» В. А. Жу­ков­ско­го (1809), «Раз­го­вор ме­ж­ду из­да­те­лем и клас­си­ком с Вы­борг­ской сто­ро­ны или с Ва­силь­ев­ско­го ост­ро­ва» П. А. Вя­зем­ско­го (1824), «Рус­ская ли­те­ра­ту­ра в 1841 го­ду» В. Г. Бе­лин­ско­го (1842) и др. Сре­ди наи­бо­лее из­вест­ных русских по­эти­че­ских Д. – «Раз­го­вор кни­го­про­дав­ца с по­этом» А. С. Пуш­ки­на (1824), «Жур­на­лист, чи­та­тель и пи­са­тель» М. Ю. Лер­мон­то­ва (1840), «По­эт и гра­ж­да­нин» Н. А. Не­кра­со­ва (1856).