Вя́земский Пётр Андре́евич [12(23).7.1792, Москва – 22.11.1878, Баден-Баден, Германия; похоронен в Санкт-Петербурге в Александро-Невской лавре], русский поэт, критик, публицист, государственный деятель. Академик Петербургской Академии наук (1841). Из рода Вяземских.

Биография

Сын князя Андрея Ивановича Вяземского (1754–1807), сенатора (1797) и действительного тайного советника (1798), и Дженни О’Рейли (O'Reilly, в первом браке Quinn; Евгения Ивановна Вяземская) (1762–1802), британской подданной, ирландки по происхождению.

В 1805–1807 гг. учился в Санкт-Петербурге в Иезуитском пансионе и в пансионе при педагогическом институте. В начале 1807 г. возвратился в Москву, где завершил образование, занимаясь дома с профессорами Московского университета И. Г. Г. Буле, Ф. Х. Рейнгардом и др. В том же году начал служить в Московской межевой канцелярии, приобрёл навыки светской жизни, получил придворный чин камер-юнкера (1811), установил дружеские отношения с В. А. Жуковским, А. И. Тургеневым, К. Н. Батюшковым.

В 1812 г. вступил в Московское ополчение, за участие в Бородинском сражении награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом (1812), серебряной медалью «В память Отечественной войны 1812 года» (1813) и бронзовой медалью на Владимирской ленте «В память Отечественной войны 1812 года» (1816) (Ивинский Д. П. Князь П. А. Вяземский и 1812 год // Война 1812 года и русская литература. Тверь, 1993. С. 52, 57–58).

В 1817 г. получил назначение, в 1818–1821 гг. служил в Варшаве в 1-м отделении канцелярии императорского комиссара (полномочного делегата) при Государственном совете Царства Польского Н. Н. Новосильцова; принимал участие в переводах с французского языка на русский речей Александра I на открытии и закрытии польского Сейма (1818), перевёл ряд других документов, в том числе Конституцию Царства Польского и приложений к ней, а также проект Государственной уставной грамоты Российской империи (Вяземский. 1992. С. 319–320; Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. Т. 4. Санкт-Петербург, 1898. С. 405, 499–526; Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Москва, 1989. С. 162–171, 181–184). Блестяще начатая карьера Вяземского (с 1817 коллежский асессор, с 1818 титулярный советник, с марта 1819 надворный советник, с октября 1819 коллежский советник) неожиданно для него прервалась: с июля 1821 г. он находился в вынужденной отставке без награждения чином, причины которой остались ему до конца не вполне ясными; он объяснял случившееся канцелярскими интригами и клеветой, нарушением этикета по отношению к Константину Павловичу, излишней откровенностью в разговорах и переписке, заслужившей ему репутацию либерала в то время, когда происходили драматические изменения политики правительства (Вяземский. 1992. С. 325–328, 333–337; Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 2. 1879. С. 27–28).

В 1830 г. вновь на службе: чиновник для особых поручений при Министерстве финансов Е. Ф. Канкрине и член Общего присутствия (1830–1832), вице-директор (1833–1846) Департамента внешней торговли Министерства финансов. К этому времени относятся его статьи о возможностях развития торговли и промышленности в России, в том числе «Взгляд на московскую выставку» (1831), «О московских праздниках по поводу мануфактурной выставки, бывшей в Москве» (1831), «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России» (1834). В числе обязанностей Вяземского был надзор за изданием ведомственной «Коммерческой газеты», число подписчиков которой вскоре увеличилось, и за типографией Министерства финансов, в которой была отпечатана книга Вяземского о Д. И. Фонвизине (1848), ставшая первой русской историко-литературной биографией, и нашумевшая книга Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847).

С 1846 г. управляющий Государственным заёмным банком, с 1853 г. член Совета Министерства финансов. В 1855–1858 гг. товарищ Министерства народного просвещения. Сенатор (1855), гофмейстер (1861), обер-шенк (1866), член Государственного совета (1866). Последние 15 лет жизни в основном провёл за границей, преимущественно в Висбадене, Хомбурге и Баден-Бадене. Входил в кружки великой княгини Елены Павловны и императрицы Марии Александровны, супруги императора Александра II.

Кавалер орденов Святого Александра Невского, Белого Орла, Святого Станислава 1-й степени, Святой Анны 1-й степени; награждён медалями за участие в Отечественной войне 1812 г. и в память Крымской войны 1853–1856 гг., знаком отличия беспорочной службы за 30 лет. Член Российской академии (1839; с 1841 ординарный академик).

Мировоззрение

Политическая позиция Вяземского в целом сводилась к идеологии либерального консерватизма. В движении декабристов не участвовал, хотя знал об их деятельности и был знаком со многими из них (в том числе с К. Ф. Рылеевым, А. А. Бестужевым, Н. М. Муравьёвым, В. К. Кюхельбекером). Подобно А. С. Грибоедову и А. С. Пушкину, Вяземский предпочитал мятежам постепенные реформы. По собственному признанию, «начала законной свободы» и «начала конституционного монархического правления» он «всегда почитал надёжнейшим залогом благоденствия общего и частного, надёжнейшим кормилом царей и народов» (Вяземский. 1992. С. 319). Однако при этом воспринимал участие в заговорах как странную разновидность добровольного самоограничения («Всякая принадлежность тайному обществу есть уже порабощение личной воли своей тайной воле вожаков. Хорошо приготовление к свободе, которое начинается закабалением себя»; Вяземский. 1992. С. 329). Приговор суда по делу о 14 декабря воспринял резко отрицательно («…О чём ни думаю, как ни развлекаюсь, а всё прибивает меня невольно и неожиданно к пяти ужасным виселицам, которые для меня из всей России сделали страшное лобное место»; Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 5, вып. 2. Санкт-Петербург, 1913. С. 54). К следствию по делу о 14 декабря Вяземский не привлекался, но остался в глазах властей одним из представителей интеллектуальной оппозиции. Ситуация изменилась только после того, как Николай I и великий князь Константин Павлович ознакомились с адресованной Николаю I вполне откровенной «Запиской о князе Вяземском, им самим составленной», в которой Вяземский представил очерк своих политических мнений на широком фоне общественно-политической жизни Александровской эпохи и детально обсудил свою службу при Новосильцове и возможные причины своей опалы. Николай I оценил искренность Вяземского, а Константин Павлович счёл нужным оказать Вяземскому поддержку, достаточную для возвращения на государственную службу (Вяземский. 1992. С. 339). Поведение Вяземского в отношениях с правительством объяснено им самим: «Нельзя не подчинить дела свои и поступки законной власти. Но мнения могут вопреки всех усилий оставаться неприкосновенными» (Вяземский. 1992. С. 324).

Не сочувствуя Польскому восстанию 1830–1831 гг., осудил стихи Пушкина и В. А. Жуковского на взятие Варшавы и считал, что «есть одно средство: бросить Царство Польское, как мы даём отпускную негодяю, которого ни держать у себя не можем, ни поставить в рекруты» («Старая записная книжка»; цит. по: Ивинский. 1994. С. 120). Восстание 1863–1864 гг. в Царстве Польском и в Северо-Западном крае было воспринято Вяземским иначе: подобно Ф. И. Тютчеву, он считал действия русских властей необходимостью и по этой причине выступил как против «внутренней оппозиции» (в этом отношении показательно стихотворное послание «Отголосок русского на стихи русского Его Cиятельству князю А. А. Суворову», 1863), так и против европейской пропаганды (см. изданный небольшим тиражом очерк «La Question Polonaise et M. Pelletan», 1864).

После революционных событий 1848 г. Вяземский пересмотрел своё сдержанное отношение к императору Николаю I: теперь он видел в нём единственного европейского монарха, способного противостоять революции. Смерть Николая I воспринял как трагедию, преодолённую единством народа и нового императора, верных заветам почившего: «Державный сын верен памяти державного отца. <…> Верен ему и народ, который, в виду гробницы и престола… готов принести все жертвы и всего себя на жертву, чтобы оправдать прошедшее и отстоять настоящее… Верно ему и войско его, которое он любил, усыновил любовью своею и которое беспримерным мужеством и самоотвержением оправдывало пред живым, и ныне оправдывает пред Царскою тенью, доверенность и любовь…» (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 7. 1882. С. 2–3).

Во время Крымской войны 1853–1856 гг. занимал выраженную патриотическую позицию, напечатал в пользу раненых солдат и осиротевших семейств небольшой сборник стихотворений «К ружью!» (1854) и «Письма русского ветерана», в которых подверг резкой критике действия европейских государств, прежде всего Англии (Lettres de Vétéran Russe de L’Année 1812 sur la Question d’Orient publiées par P.<rince> D’Ostafievo. Lausanne, 1855; дополнения: Appendice aux Lettres D’Un Vétéran Russe de L’Année 1812 Sur La Question D’Orient: Publies par P.<rince> D’Ostafievo. <Lausanne, 1855>; Trois Nouvelles Lettres D’Un Vétéran Russe de L’Année 1812 Sur La Question D’Orient: Publies par P.<rince> D’Ostafievo. Lausanne, 1855).

Перспективы русско-турецкой войны 1877–1878 гг. оценивал скептически; ср. в его письме к графу С. Д. Шереметеву 1876 г.: «Все упиваются патриотическою сивухою на славянском настое и закусывают беленою. Народ не может желать войны, а по недосмотрительности своей ведёт к войне. Война теперь может быть для нас не только вред, но и гибель. Она может наткнуться на государственное банкротство» (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 7. СПб., 1882. С. 466; см. также: Вяземский П. А. Князь П. А. Вяземский и Н. П. Барсуков. Переписка. Москва, 2021. С. 15–16, 259–260).

Литературная деятельность

Литературные вкусы Вяземского формировались в кругу Н. М. Карамзина (вторым браком женившегося на сводной сестре Вяземского – дочери А. И. Вяземского и Е. К. Сиверс – Е. А. Колывановой, 1780–1851), И. И. Дмитриева и В. А. Жуковского, ставшего одним из близких друзей Вяземского. В их число также входили Александр И. Тургенев, К. Н. Батюшков, Д. В. Давыдов, В. Л. и А. С. Пушкины. Состоял в литературном обществе «Арзамас», поддерживал литературные и личные отношения со многими литераторами своего времени, в том числе, кроме перечисленных, с И. А. Крыловым, князем В. Ф. Одоевским, А. С. Грибоедовым, Е. А. Боратынским, Ф. Н. Глинкой, П. А. Плетнёвым, Н. В. Гоголем, Ф. И. Тютчевым. Оказал значительное влияние на редакционную политику журналов «Московский телеграф», «Современник», «Русский архив», а также «Литературной газеты». Пользовался авторитетом в салонах Е. А. Карамзиной, А. О. Смирновой, З. А. Волконской и др. В обширный круг знакомств Вяземского входили известные художники (К. П. Брюллов, О. А. Кипренский, А. О. Орловский, В. М. Ванькович, И. О. Вивьен), музыканты (А. Н. Верстовский, И. И. Геништа, М. И. Глинка), историки и археографы, филологи (М. П. Погодин, М. А. Максимович, Я. К. Грот, П. И. Бартенев, Н. П. Барсуков). Действительный член Общества любителей российской словесности при Императорском Московском университете (1816). Почётный член Вольного общества любителей российской словесности (1820). Один из создателей и первый председатель Русского исторического общества.

Лирика

Первое опубликованное стихотворение Вяземского – «Послание к <Жуковскому> в деревню» («Вестник Европы», 1808). В дальнейшем печатался в журналах «Вестник Европы» (до 1817), «Российский Музеум», «Сын Отечества», «Дамский Журнал», «Новости литературы», «Московский телеграф», «Современник», «Москвитянин», «Русский архив» и др., в «Литературной газете», «Коммерческой газете», в ряде альманахов и сборников, в числе которых – «Мнемозина», «Полярная звезда», «Северные цветы», «Северная лира», «Невский альманах», «Новоселье», «Утро», «Складчино». Единственный прижизненный сборник лирики Вяземского – «В дороге и дома» (1862).

Обладал собственным оригинальным стилем, рассматривая творчество предшественников и современников как материал для литературных игр; чаще других цитировал Г. Р. Державина, В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, А. С. Пушкина. Свои взгляды на литературное творчество Вяземский обобщил в стихотворениях «К перу моему» (1816), «Александрийский стих» (1853), «Литературная исповедь» (1854), «П. А. Плетнёву и Ф. И. Тютчеву» (1864) и др.

Основные жанры лирики Вяземского: элегия [«Первый снег», 1817; «Уныние», 1819; «Воспоминание», 1826; «Осень 1830 года», 1830; «Всё грустно, всё грустней…», 1835; «Сумерки», 1848, «Осень 1874 года (Гомбург. Октябрь)», 1874]; дружеское послание, как шуточное, бытовое, пронизанное весёлостью и часто комплиментарное («Алексею Алексеевичу Перовскому, автору "Монастырки"», 1811; «К партизану – поэту», 1815; «Д. В. Давыдову», 1816; «Графу Ф. И. Толстому», 1818; «Послание к А. И. Тургеневу с пирогом», 1820), ироническое и саркастическое, граничащее с сатирой («Послание к М. Т. Каченовскому», 1821; «К журнальным благоприятелям», 1831), так и серьёзное, тяготеющее то к литературной декларации, то к философскому размышлению [«К моим друзьям: Жуковскому, Батюшкову и Северину», 1812; «К Жуковскому», 1812; «К Тиртею славян», 1813; «К Батюшкову», 1815; «К Батюшкову», 1817; «К В. А. Жуковскому (Подражание сатире III, Депрео)», 1821; «Послание к И. И. Дмитриеву, приславшему мне свои сочинения», 1823; «Графу Д. Н. Блудову», 1853]; эпиграмма (из наиболее известных: «К портрету Боброва», 1810; «Поэтический венок Шутовского», 1815; «Фиглярин – вот поляк примерный…», не позднее 1831; «К усопшим льнёт, как червь, Фиглярин неотвязный…», 1845). Отдал щедрую дань «альбомной» салонной поэзии («Альбом», 1826; «Наталии Николаевне Пушкиной», 1841; «На книгу с белыми листами», 1844, и др.).

В основе его поэтического стиля – приёмы острословия (каламбур и др.), резкие переходы от одной темы к другой, цитатность, контрастные сочетания литературных штампов с просторечием, деталей обыденного быта с романтическими формулами; к благозвучию стиха не стремился, дорожа точностью выражения мысли. Разрабатывал форму стихотворного фельетона («Современные заметки», 1854; «Заметки», 1860–1870-е гг.; «Тройка. Песня, басня и быль», 1866). Отдал дань политической лирике, в 1810–1820-е гг. выдержанной в либеральном духе («Петербург», 1818; «Негодование», 1820), не исключавшем консерватизма (усиливавшегося с годами) и патриотизма [«Русский Пленник в стенах Парижа», 1815; «Святая Русь», 1848; стихотворения, посвящённые Крымской войне, в том числе «Песнь русского ратника», 1853; «Нахимов, Бебутов победы близнецы», 1853; «1854-й год», 1854; «Не помните?», 1854; «Одесса», 1854; «12 июля 1854 года», 1854; три апологетических стихотворения Вяземский посвятил смерти императора Николая I: «18 февраля. 15 апреля. 1855»; «Император умирает»; «О Матери Его, о Матери-Царице» (все – 1855)]. В ряде стихотворений рассматривал тему России, русской природы (в том числе «Вечер на Волге» и «Утро на Волге», оба – 1821; «Степь», 1848), русского народа и народной жизни, обычаев, веры («Памяти живописца Орловского», не позднее 1837; «Самовар. [Семейству П. Я. Убри]», 1839; «Масленица на чужой стороне», 1853; «Подмосковная», 1865; «На железной дороге, в день отъезда из деревни», 1866; «16 апреля 1866 г.», 1866). Многократно обращался к религиозной теме («Молитвенные думы», 1821; «К молящейся», 1827; «Любить. Молиться. Петь», 1840; «Молитва», 1840; «Моя молитва», 1847; «Молитва Ангелу-Хранителю», 1850; «Сельская церковь», 1856; «На церковное строение», 1856; «Чертог твой вижу, Спасе мой», 1858; «Одно сокровище», 1858).

В 1849–1850 гг. осуществил поездку в Константинополь (ныне Стамбул), где третьим секретарём русского посольства служил его сын – князь Павел Петрович, и в Иерусалим, где причащался в храме Гроба Господня, заказал панихиду об умерших родных и друзьях. Впечатления этой поездки отразились в стихотворениях «Ночь на Босфоре» (1849), «15 июля 1849 г. (Владимиру Павловичу Титову)» (1849), «Босфор» (1849), «Молитва (Княгине Вере Аркадьевне Голицыной)» (1850), «Палестина» (1850, 1853), «Иерусалим» (1850), «Одно сокровище» (1853), «Александру Андреевичу Иванову» (1858), «Памяти Авраама Сергеевича Норова» (1869) [см. также: Вяземский П. А. Путешествие на Восток, (1849–1850 г.). Санкт-Петербург, 1883.]. В 1870-е гг. в лирике Вяземского возникает тема религиозного скептицизма («Свой катехизис сплошь прилежно изуча…», 1872; цикл «Хандра с проблесками», 1876).

Особое место в лирике Вяземского занимает тема Москвы («Сравнение Петербурга с Москвой», 1811; «Дружеская беседа», 1830; «Очерки Москвы», 1858; «Москва», 1868; «Введенские горы», 1869); в центре «московского» / «русского» блока стихи о родительском доме, унаследованной подмосковной усадьбе и о людях, занимавших особое место в наиболее близких к Вяземскому сегментах московского культурного пространства («Родительский дом», 1830; «Остафьево», 1857; «Дом Ивана Ивановича Дмитриева», 1860; «Тому сто лет. [Посвящается памяти Карамзина]», 1866). Неслучайно одной из основных причин неприятия Вяземским комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» были насмешки над московским обществом: «…пора, наконец, перестать искать Москву в комедии Грибоедова. Это разве часть, закоулок Москвы. Рядом или над этою выставленною Москвою была другая, светлая, образованная Москва. Вольно же было Чацкому закабалить себя в тёмной Москве» (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 7. 1882. С. 378).

Ряд стихотворений Вяземский посвятил Петербургу («Разговор 7 апреля 1832 года [Графине Е. М. Завадовской]», 1832; «Петербургская ночь», 1841), Царскому Селу («Царскосельский сад зимою», 1861) и Петергофу («Петергоф», 1865; «Дача за Петергофом», 1865; «Плач из Петергофа», 1868), Крыму («Крымские фотографии 1867 года»), Венеции (циклы 1853: «Венеция», «Ночь в Венеции», «К Венеции», «Giardino Publico», «Венециянке», «Царица красоты», «Гондола. Подражание Гёте», «Баркароллы»; 1863–1864: «Фотография Венеции. Князю Павлу Петровичу Вяземскому», «Венеция», «На Canal Grande леди, миссы», «Из фотографии Венеции», «Красавица Венецию забыла…», «Старый гондольер», «Эрнестине Фёдоровне Тютчевой» и др.), Ницце (цикл 1859: «Ницца», «Вечер в Ницце», «Прощание с Ниццею [Посвящается графиням Олсуфьевым]», «Дорогою из Ниццы в Канны») и ряду других европейских городов («Флоренция», 1834; «Брайтон», 1838; «Эперне», 1839; «Рим», 1845; «Прага», 1853; «Зонненштейн», 1853; «Дрезден», 1853; «Фрейберг», 1853; «Мюнхен», 1854; «Баденские воспоминания», 1854; «Баден-Баден», 1855; «14 января в Веве», 1855; «Моя комната в Веве», 1855; «Киссинген», 1857; «Карлсбад», 1858; «Очерки Карлсбада», 1858; «Берлин [Барону Аполлону Петровичу Мальтицу]», 1859; «Виченца», 1864; «Верона», 1864; «Вевейская рябина», 1864; «Висбаденские стихи», 1871; «Красивый Эмс», 1875).

Частые разъезды обусловили особое звучание «дорожной» темы в лирике Вяземского: мотивы дорожного неустройства (обычно в «лёгкой» игровой трактовке) сливались с темами воспоминаний, надежд и разочарований, смысла жизни, России и Запада (в том числе «Ухаб», 1817; «Коляска [отрывок из путешествия, в стихах]», 1826; «Зимние карикатуры», 1828; «Станция», 1828; три стихотворения, озаглавленные «Дорожная дума», 1830, 1833 и 1841; «Русские просёлки», 1841; «Дорогою», 1858).

Переводы

Переводил с французского (фрагменты сочинений Фенелона, Ж.-Ж. Руссо, Дидро, Лагарпа, Ривароля и др.; в 1831 напечатал полный перевод романа Бенжамена Констана «Адольф», посвятив свой труд А. С. Пушкину), английского (Томас Мур), польского (басни Игнацы Красицкого, «Крымские сонеты» Адама Мицкевича).

Литературная критика

Вяземский как литературный критик оказал глубокое воздействие на становление идеологии и эстетики русского романтизма (статьи «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова», 1824; «"Цыганы". Поэма Пушкина», 1827; «Сонеты Мицкевича», 1827). Интерес к романтизму сочетался у Вяземского с опытами актуализации литературного наследия 18 в. В книге «Фон-Визин» (1848, о Д. И. Фонвизине), которая стала первой русской историко-литературной биографией, он стремился сочетать изложение биографических фактов с обсуждением ключевых особенностей становления и развития русской литературной культуры. Вяземский исходил из того, что эпоха Екатерины II раскрыла многие возможности воплощения идеальных аспектов петербургского проекта и в этом смысле (при всех её изъянах) может и должна восприниматься как золотой век русской литературы, и противопоставлял заинтересованное и внимательное отношение к этой эпохе агрессивному невежеству современных литературных критиков: «Если бы… допросить многих из так называемых критиков наших… то… они… должны были бы сознаться, что… им не пришлось читать ни Ломоносова, ни Петрова, ни Сумарокова, ни Хераскова, ни Богдановича, которых, однако же, перечитывали и изучали: Жуковский, Батюшков и Пушкин. <…> Они знают, и то мимоходом, только тех… которые налицо, а вчерашние давным-давно канули для них в вечность» (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 5. 1880. С. 187).

В ряде мемуарных статей («Допотопная или допожарная Москва», 1865; «Московское семейство старого быта», 1877; «Мицкевич о Пушкине», 1873, и др.) он воссоздавал и отчасти эстетизировал литературный и общественный быт дворянства Екатерининской, Александровской и Николаевской эпох. Деятельность новых поколений литераторов и общественных деятелей 1840–1870-х гг. оценивал преимущественно скептически. Оказался единственным влиятельным русским писателем, выступившим с апологетической оценкой книги Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» («Языков. – Гоголь», 1847, 1876). В статье «Воспоминание о 1812 годе» (1868) расценил роман Л. Н. Толстого как историческую фальсификацию, «протест против 1812 года» и «апелляцию на мнение, установившееся о нём в народной памяти» (Вяземский. Полное собрание сочинений… Т. 7. 1882. С. 195).

Важнейший труд Вяземского – «Старая записная книжка», сложившаяся из заметок, публиковавшихся им в 1808–1810 гг. в журнале «Вестник Европы» под названием «Безделки», в журналах и альманахах 1820-х гг. – под названием «Выдержки из старой записной книжки» и в изданиях П. И. Бартенева «Девятнадцатый век» и «Русский архив» в 1870-е гг. Впоследствии усилиями Н. П. Барсукова, сумевшего учесть многие указания Вяземского, сделанные в последние годы жизни, эти тексты составили отдельный том его собрания сочинений (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 8. 1883). «Старая записная книжка» не дневник (хотя в ней были использованы материалы тех «книжек», в том числе дневниковые, которые Вяземский вёл с 1813) и не мемуары: в ней отсутствует отчётливая граница между жизнью Вяземского и событиями, которые не имели к ней прямого отношения. Он часто упоминал происшествия и разговоры, свидетелем или участником которых не был и быть не мог, передавал чужие рассказы, делал выписки из мемуаров разных лиц и комментировал эти выписки. По собственному признанию, он создавал «свою Россиаду, не героическую, не в подрыв херасковской… а Россиаду домашнюю, обиходную» (Вяземский. Полное собрание сочинений... Т. 8. С. 340). Книга составлена не из «внешних» событий (продвижение по службе, перечни успехов или поражений в различных областях общественной жизни и т. п.), а из того, что накладывало отпечаток на жизнь внутреннюю, оставалось в памяти отражением общественного и литературного быта в его психологическом и эстетическом аспектах. Здесь фиксируются остроумные замечания в разговорах или книгах, место дел нередко занимают слова, а место официальных биографий – домашние и кружковые. Так охарактеризованы несколько эпох русской жизни: «мелочи» частной, общественной, литературной, придворной жизни обнаруживали соответствия плану «большой» истории – и в самой этой соотнесённости столь разных планов раскрывалась личность автора.

Жена – Вера Фёдоровна, урождённая княжна Гагарина (1790–1886). Дети: Андрей (1812–1814), Мария (1813–1849; первая жена П. А. Валуева), Дмитрий (1814–1817), Прасковья (1817–1835), Николай (1818–1825), Павел (1820–1888, историк и литератор), Надежда (1822–1840), Пётр (1823–1826).