ТИБЕ́ТО-БИРМА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́

ТИБЕ́ТО-БИРМА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́, под­семья си­но-ти­бет­ских язы­ков. Рас­про­стра­не­ны в Цен­траль­ной (Ти­бет. ав­то­ном­ный р-н КНР), Юж­ной (Не­пал, Сев.-Вост. и Сев.-Зап. Ин­дия, Сев.-Зап. Па­ки­стан), Вос­точ­ной (про­вин­ции Цин­хай, Гань­су, Сы­чу­ань и Юнь­нань КНР) и Юго-Вост. (Мьян­ма, Таи­ланд) Азии; см. так­же Ти­бе­то-бир­ман­ские на­ро­ды. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих ок. 60 млн. чел. (2011, оцен­ка), при этом на по­дав­ляю­щем боль­шин­ст­ве Т.-б. я. го­во­рят не бо­лее чем по неск. ты­сяч чел. Ста­тус нац. язы­ка име­ют бир­ман­ский язык (43 млн. го­во­ря­щих, из них ок. 33 млн. го­во­рят на нём как на род­ном язы­ке) и дзонг-кэ (Бу­тан; ок. 170 тыс. чел. го­во­рят на нём как на род­ном, 470 тыс. чел. – как на вто­ром язы­ке); од­но­го из офиц. язы­ков – лит. ти­бет. язык (Ти­бет. ав­то­ном­ный р-н; см. Ти­бет­ский язык), сик­ким­ский ти­бет­ский, или денд­жон­гка [инд. штат Сик­ким; ок. 70 тыс. го­во­ря­щих (оцен­ка по пе­ре­пи­си 2011)].

По наи­бо­лее совр. оцен­кам (2010-е гг.), под­се­мья вклю­ча­ет ок. 450 идио­мов. Их клас­си­фи­ка­ция – ак­тив­но дис­ку­ти­руе­мая про­бле­ма: мор­фо­ло­гич. бед­ность мн. ти­бе­то-бирм. идио­мов и их склон­ность к мо­но­сил­ла­биз­му де­ла­ют на­дёж­ное глу­бо­кое срав­не­ние прак­ти­че­ски не­воз­мож­ным. В ре­зуль­та­те об­ще­при­ня­тое де­ре­во клас­си­фи­ка­ции Т.-б. я. пред­став­ля­ет со­бой «гре­бён­ку»: вы­де­ля­ет­ся св. 15 вет­вей раз­ной сте­пе­ни глу­би­ны род­ст­ва (см. Род­ст­во язы­ко­вое), из ко­то­рых са­мые круп­ные – и од­но­вре­мен­но са­мые спор­ные – бо­ди­че­ская (84 язы­ка; вклю­ча­ет ти­бет­ские язы­ки), ло­ло-бир­ман­ские язы­ки (113 язы­ков), ги­ма­лай­ские язы­ки (по уточ­нён­ной клас­си­фи­ка­ции, 46 язы­ков) и ку­ки-чин-на­га (80 язы­ков). К чис­лу бес­спор­но вы­де­ляе­мых вет­вей от­но­сят­ся ка­рен­ские язы­ки. Мно­гие Т.-б. я., в пер­вую оче­редь рас­про­стра­нён­ные в инд. шта­те Ару­на­чал-Пра­деш, до сих пор ква­ли­фи­ци­ру­ют­ся как изо­ли­ро­ван­ные язы­ки в рам­ках под­се­мьи.

Ти­по­ло­ги­че­ски Т.-б. я. чрез­вы­чай­но раз­но­об­раз­ны. На­блю­да­ет­ся боль­шой раз­брос в со­ста­ве во­ка­лиз­ма (от 5 фо­нем в не­ко­то­рых зап. ти­бет. язы­ках до 38 в изо­ля­те ши­синг), кон­со­нан­тиз­ма [от 19 фо­нем в та­манг­ских язы­ках (от­но­сят­ся к бо­ди­че­ской вет­ви) до 50 и бо­лее во мно­гих вост. ти­бет. язы­ках], ко­ли­че­ст­ве лек­сич. то­нов (от пол­но­го их от­сут­ст­вия в зап. ти­бет. язы­ках до 4 – в бирм. язы­ке; в не­ко­то­рых язы­ках то­но­но­ся­щая еди­ни­ца – слог, в дру­гих – сло­во). Ха­рак­тер­но раз­но­об­ра­зие в до­пус­ти­мом уст­рой­ст­ве сло­га: бирм. яз. по­зво­ля­ет толь­ко сло­ги ви­да «оп­цио­наль­ный со­глас­ный + глас­ный», зап. ти­бет. язы­ки до­пус­ка­ют на­чаль­ные кла­сте­ры из 3 эле­мен­тов; до­ми­ни­рую­щая чер­та Т.-б. я., по-ви­ди­мо­му, – ограничeние макс. сло­го­вых фи­на­лей оди­ноч­ны­ми со­глас­ны­ми.

Т.-б. я. – ле­во­вет­вя­щие­ся: ак­тан­ты пред­ше­ст­ву­ют гла­го­лу, ге­ни­тив­ное за­ви­си­мое и ре­ля­тив­ная клау­за – су­ще­ст­ви­тель­но­му, ко­то­рое они мо­ди­фи­ци­ру­ют, в ка­че­ст­ве ад­ло­гов (груп­па слу­жеб­ных слов, объ­еди­няю­щая пред­ло­ги и пос­ле­ло­ги) ис­поль­зу­ют­ся по­сле­ло­ги. Ис­клю­че­ние – ка­рен­ские язы­ки, где пре­об­ла­да­ют эле­мен­ты пра­во­го ветв­ле­ния. По­ря­док ак­тан­тов в клау­зе мо­жет за­ви­сеть от их грам­ма­тич. и ком­му­ни­ка­тив­ных свойств, та­ких как оду­шев­лён­ность или то­пи­каль­ность.

Во мно­гих Т.-б. я. от­сут­ст­ву­ет грам­ма­тич. ка­те­го­рия вре­ме­ни, но есть ка­те­го­рии ас­пек­та (ви­да), на­кло­не­ния и эви­ден­ци­аль­но­сти. Име­ет­ся так­же раз­ви­тая ка­те­го­рия веж­ли­во­сти.

Т.-б. я. со­че­та­ют эр­га­тив­ные, ак­ку­за­тив­ные и ак­тив­ные чер­ты ко­ди­ро­ва­ния ак­тан­тов (час­то в рам­ках од­но­го пред­ло­же­ния; см. Стра­те­гия мор­фо­син­так­си­че­ско­го ко­ди­ро­ва­ния). В не­ко­то­рых идио­мах (напр., в сев.-вост. ти­бет. язы­ках) есть ти­по­ло­ги­че­ски ред­кая ка­те­го­рия пер­спек­ти­вы: 1-е ли­цо под­ле­жа­ще­го в ут­вер­дит. пред­ло­же­нии вы­ра­жа­ет­ся так же, как 2-е ли­цо под­ле­жа­ще­го в во­про­се, и на­обо­рот. Со­гла­со­ва­ние гла­го­ла с ак­тан­та­ми час­то ас­со­циа­тив­ное (гла­гол не «ко­пи­ру­ет» грам­ме­мы имен­ной груп­пы; имен­ная груп­па, за­ни­маю­щая ак­тант­ную по­зи­цию, и со­от­вет­ст­вую­щий гла­голь­ный ин­декс мо­гут на­хо­дить­ся, напр., в от­но­ше­нии вклю­че­ния). Рас­про­стра­не­ны бе­не­фак­тив­ная и кау­за­тив­ная де­ри­ва­ции. Пре­ди­ка­ции час­то объ­е­ди­ня­ют­ся в т. н. клау­заль­ные це­поч­ки (clause chaining). Для имен­ной груп­пы ха­рак­тер­но не­обя­зат. фо­но­ло­гич. вы­ра­же­ние па­де­жей у под­ле­жа­ще­го и пря­мо­го объ­ек­та и груп­по­вая флек­сия. Мар­ки­ро­вание под­ле­жа­ще­го и пря­мо­го объ­ек­та час­то рас­ще­п­лён­ное.

Древ­ней­шие па­мят­ни­ки Т.-б. я. – 3 пес­ни на яз. бай­лан, со­хра­нив­шие­ся в ком­мен­та­рии к кит. хро­ни­ке «Ис­то­рия ди­на­стии Позд­няя Хань» и пред­по­ло­жи­тель­но да­ти­руе­мые 3 в. н. э.; счи­та­ет­ся, что бай­лан при­над­ле­жал к ло­ло-бирм. язы­кам или был близ­ко­род­ст­вен им. Со­хра­нив­шие­ся тек­сты на др.-ти­бет. яз. да­ти­ру­ют­ся 7 в., са­мые ран­ние эпи­гра­фич. па­мят­ни­ки бирм. яз. – 12 в.

Изу­че­ние Т.-б. я. на­ча­лось в 19 в. с соз­да­ния А. Чо­ма де Кё­рё­шем (Венг­рия) пер­вых совр. на­уч. ра­бот по ти­бет. язы­ку. С тех пор он ни­ко­гда не пе­ре­ставал при­вле­кать вни­ма­ния ис­сле­до­вате­лей и ны­не яв­ля­ет­ся од­ним из са­мых хо­ро­шо изу­чен­ных язы­ков Азии. Ряд Т.-б. я. Ин­дии в нач. 20 в. опи­сан Дж. А. Грир­со­ном (Ве­ли­ко­бри­та­ния). Важ­ный вклад в фор­ми­ро­ва­ние совр. пред­став­ле­ний о Т.-б. я. вне­сли П. Бе­не­дикт (США), Дж. Ма­ти­софф (США), Г. ван Дрим (Ни­дер­лан­ды, Швей­ца­рия), С. Де­лан­си (США). Ны­не ве­дёт­ся ак­тив­ная ра­бо­та по соз­да­нию грам­ма­тик ра­нее не опи­сан­ных Т.-б. я. Ин­дии, Не­па­ла и Зап. Ки­тая. Об изу­че­нии ти­бет. язы­ков см. в ст. Ти­бет­ские язы­ки.