РЕГУЛИ́РОВАНИЕ ЭКОНО́МИКИ
-
Рубрика: Экономика
-
Скопировать библиографическую ссылку:
РЕГУЛИ́РОВАНИЕ ЭКОНО́МИКИ (государственное), система мер, применяемых органами законодательной и исполнительной власти для воздействия на экономич. процессы, исходя из интересов государства и определённых социальных групп.
Уже древнейшие законодательства (напр., кодекс Хаммурапи) содержали пункты, устанавливавшие ограничения на цену наиболее ходовых товаров и на ограждение беднейших соплеменников от долгового рабства. С возникновением империй на первый план вышли фискальная политика для пополнения казны (включая монополии на отд. производства) и чеканка монеты. Многократно принимались указы об установлении потолка цен на зерно (напр., «Эдикт о ценах» Диоклетиана, 301) и величины ссудного процента (напр., «Устав о резах» Владимира Мономаха, 1113). Кит. школы гос. мудрости (фацзя и конфуцианство) обосновали методы косвенного воздействия на спекуляцию и ростовщичество – создание резервных хранилищ для воздействия на цены в урожайные (скупка излишков) и неурожайные (выброс зерна в оборот) годы; выдача гос. займов под будущий урожай. Обоснование и практич. проведение целого комплекса мер гос. вмешательства связано с меркантилизмом и камералистикой: ограничения на вывоз из страны золота и серебра и транзитную торговлю; таможенный и субсидиарный протекционизм; учреждение привилегиров. торговых компаний; казённые заказы; централизов. сооружение искусств. путей сообщения; коллегии для управления коммерцией и отд. отраслями пром-сти; прямые гос. распоряжения о стандартах качества пром. изделий и бухгалтерского учёта (кольбертизм), введении новых с.-х. культур, пород и орудий (реформы Петра I, Фридриха II Великого) и т. д. Государство содействовало дешевизне рабочей силы для мануфактур и первых фабрик, таксируя заработную плату.
С ростом влияния классической политической экономии и затем манчестерской школы в европ. странах – лидерах промышленной революции возобладало мнение, что рынок является саморегулируемым процессом, а гос. невмешательство – «естественным состоянием» для рыночной экономики. Формула laissez faire, выдвинутая ещё физиократами, стала обоснованием не только фритредерства во внешнеторговой политике, но и ущемления интересов рабочего класса (отсутствие законодат. регулирования условий труда и зарплаты, непропорциональное налогообложение и др.). Однако к кон. 19 в., с одной стороны, под влиянием идей социализма (включая т. н. катедер-социализм и гос. социализм немецкой исторической школы экономич. мысли), легализации профессиональных союзов и расширения парламентского представительства трудящихся слоёв стал развиваться правительств. надзор за условиями труда и быта фабричных рабочих и началось законодат. регулирование распределения доходов [установление минимума зарплаты, введение прогрессивного налогообложения (доходов и наследств) и социальных трансфертов]. С др. стороны, в большинстве европ. стран произошёл поворот к «новому протекционизму» – содействию покровительственными и запретительными тарифами дальнейшему процессу индустриализации (а также картельному ценообразованию). Одновременно в США как реакция на образование монополий-трестов в пром. отраслях появилось антимонопольное законодательство (1890, 1914); в Японии правительство Мэйдзи создавало по зап. стандартам «образцовые» пром. предприятия с последующей приватизацией.
Первая мировая война повлекла экспансию Р. э. в воюющих странах: гос. контроль над распределением сырья и материалов, использованием рабочей силы (вплоть до гос. трудовой повинности); нормирование потребления (вплоть до карточной системы); принудительное трестирование и т. д. В. И. Ленин охарактеризовал этот процесс как «государственно-монополистический» капитализм, считая его предпосылкой плановой экономики. Первым опытом (неудачным) планового Р. э. стал «военный коммунизм». Сменившая его новая экономическая политика сохранила за государством «командные высоты» (национализированные земля, крупная пром-сть, транспортная и банковская системы; монополия внешней торговли) и уступила место на рубеже 1920–30-х гг. командной экономич. системе СССР с централизов. партийно-директивным планированием.
С оглядкой на СССР и на тоталитарно-корпоративное Р. э. в фашистской Италии и нацистской Германии и в поисках выхода из мирового экономич. кризиса 1929–33 в США и ряде зап.-европ. стран сформировалась идеология Р. э. как антикризисной макроэкономической политики, направленной на обеспечение полной занятости (т. е. отсутствие циклической безработицы). Несмотря на значит. вклад представителей швед. школы и амер. институционализма, всеобщее признание теоретич. основы антициклического Р. э. и системы смешанной экономики получило кейнсианство. Оно предложило концептуальный аппарат, позволявший выражать ключевые переменные и взаимосвязи так, чтобы им можно было придавать количественную определённость и целенаправленно видоизменять для практич. мер по формированию эффективного спроса и предотвращению колебаний конъюнктуры экономической. Осн. слагаемыми антикризисного Р. э. стали: политика доходов (перераспределение в пользу классов с наименьшей склонностью к сбережению, чтобы их быстрые расходы на потребление увеличивали совокупный спрос); политика расходов бюджета на стимулирование дополнит. инвестиционного спроса (в расчёте на эффект мультипликатора) и кредитно-денежная политика (снижение процентной ставки ради побуждения к частным инвестициям). Такой подход отдавал предпочтение полной занятости по сравнению со свободой торговли и стабильностью бюджета и валюты, допуская дефициты в финансовой системе и «ползучую» инфляцию.
Модели, разработанные во время и после 2-й мировой войны амер. и зап.-европ., а позднее и япон. представителями неокейнсианства, позволяли воздействовать на макроэкономич. параметры, оперируя данными народно-хозяйств. статистики с применением системы нац. счетов. П. Сэмюэлсон обосновал использование кривой Филлипса и понятие «встроенных стабилизаторов» рыночного механизма (прогрессивная шкала налогообложения личных доходов и прибылей корпораций; пособия по безработице и др. социальные трансферты; субсидии фермерам и гос. резервирование зерна). Успехи статич. макроэкономич. стабилизации в странах ОЭСР к нач. 1950-х гг. выдвинули на первый план в Р. э. активизацию гос. предпринимательства для обеспечения экономич. роста, основанного на структурных сдвигах и внедрении науч.-технич. прогресса. Государство брало на себя социализацию экономич. рисков, финансируя фундам. и прикладные НИОКР и оказывая поддержку новым наукоёмким отраслям (infante industries), и вкладывало средства в капиталоёмкую энергетич. и транспортную инфраструктуру. Система Р. э. включила также содействие более равномерному распределению результатов экономич. роста через гос. вложения в социальную инфраструктуру.
Расширение гос. сектора экономики стало предпосылкой нац. экономич. программирования во Франции (см. Экономический дирижизм) и др. странах континентальной Зап. Европы, включавшего экономич. прогнозирование на разл. сроки и индикативное (рекомендательное) планирование – составление общегосударственных планов экономич. развития и вовлечение в их реализацию, наряду с госсектором, также и частного бизнеса посредством селективного (избирательного) поощрения (налоговыми льготами, кредитами, субсидиями и т. п.) компаний, которые следуют рекомендациям гос. программ. Программирование опиралось на достижения эконометрики с участием её основателей – Я. Тинбергена и Р. Фриша в составлении индикативных планов для своих стран, Нидерландов и Норвегии; Франция применила в индикативном планировании модель межотраслевого баланса, разработанную В. В. Леонтьевым. Темпы экономич. роста в этих государствах были очень высокими, а рекордными для стран ОЭСР они стали в период успешной реализации 10-летнего плана экономич. развития в Италии (1950-е гг.) и «плана удвоения национального дохода» в Японии (1960-е гг.).
Большое значение в Р. э. приобрела структурная политика – замещение устаревающих отраслей новыми, динамичными, смягчение социальных последствий вытеснения «заходящих» производств, выравнивание уровней пром. развития регионов. Для изменения отраслевой и территориальной структуры широко применялась политика ускоренной амортизации. В Швеции, ранее др. стран достигшей согласования действий правительства, профсоюзов и предпринимателей, в Р. э. вошла политика «занятости на крыльях» – целенаправленной переподготовки квалифицир. рабочей силы для её перемещения на рабочие места с обновляемыми технологиями (что обеспечивало высокую междунар. конкурентоспособность швед. фирм).
Сочетание прямых (установление нормы обязательных резервов) и косвенных (через операции на открытом рынке и учётную ставку) методов Р. э. характеризовало также проводимую центр. банками дискреционную (ситуативную) политику «дешёвых» / «дорогих» денег в зависимости от экономич. конъюнктуры (вялой или «перегретой»).
В развивающихся странах разл. варианты Р. э. с элементами протекционизма и планирования были опробованы как инструмент изменения структуры нац. произ-ва и решающий фактор модернизации (преобразования в «новые индустриальные страны»), а в отд. случаях (Индия, Объединённая Арабская Республика) – в связи с поиском «третьего пути» между капитализмом и командной экономикой. Рекомендованная спец. комиссией ООН для Лат. Америки стратегия импортозамещающей индустриализации дала наибольший эффект в Бразилии. Правительств. меры стимулирования высокого уровня нац. сбережений и инвестиц. активности в пром-сти позволили ряду государств Юго-Вост. Азии (Республика Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, позднее – Малайзия) стремительно наращивать удельный вес экспорта продукции машиностроения и бытовой электроники.
Достигнутые в бескризисный «золотой век» (1950–60-е гг.) наиболее высокие темпы экономич. роста в истории зап. экономик и «экономическое чудо» Японии сочетались, однако, с «ножницами цен» на мировых рынках и частыми неудачами развивающихся стран в попытках модернизации. Скачок в мировых ценах на нефть в 1970-е гг. привёл к кризису неокейнсианского антициклического Р. э., не справившегося со стагфляцией и ставшего объектом нападок со стороны неолиберализма (монетаризм, неоинституциональная экономическая теория, неоавстрийская школа). Чикагская школа, подвергая критике фискальную и дискреционную монетарную политику («провалы государства»), выдвинула на первый план в Р. э. поддержание равенства между объёмом предложения денежной массы и темпами роста нац. экономики в соответствии с количественной теорией денег. Структурные и институциональные, а затем геоэкономич. и геополитич. сдвиги, вызванные информационной революцией, экономич. поражением и распадом «социалистического блока» и глобализацией, усилили в 1980–90-е гг. влияние неолиберализма на пересмотр моделей смешанной экономики в сторону дерегулирования (денационализация; отказ от индикативного планирования и свёртывание пром. политики; сокращение социальных программ и т. д.). Благодаря либерализации и информац. технологиям транснациональный капитал стал уходить от налогообложения, что значительно сузило возможности политики доходов. Зависимость от мировых финансовых рынков и непотизм в успешно проводивших стратегию экспортно ориентированного пром. роста странах Юго-Вост. Азии привели к междунар. финансовому кризису 1997–98.
Правительство РФ с нач. 1990-х гг. проводило курс на минимизацию роли государства в переходной экономике, по сути, отказавшись от пром. политики и даже упразднив в 1997 Мин-во пром-сти РФ. После дефолта 1998 и начала в 1999 восстановит. роста экономики России в 2000-е гг. активизировалась разработка предложений о гос. пром. политике в Отделении экономики РАН, Торгово-промышленной палате РФ и Российском союзе промышленников и предпринимателей; однако правительство воздерживалось от использования средств образованного в 2004 Стабилизационного фонда на расширение регулирования экономики.
Усиление Р. э., включая возрождение пром. политики, ожидается после совр. мирового финансового кризиса, наиболее предпочтительной считается гос. политика косвенного стимулирования инновационных кластеров.