МЁРТВЫЕ ЯЗЫКИ́

МЁРТВЫЕ ЯЗЫКИ́, язы­ки, вы­шед­шие из упот­реб­ле­ния и из­вест­ные на ос­но­ва­нии пись­мен­ных па­мят­ни­ков, за­пи­сей, до­шед­ших от то­го вре­ме­ни, ко­гда они бы­ли жи­вы­ми, опи­са­ний, со­став­лен­ных до их вы­ми­ра­ния, или на­хо­дя­щие­ся в ис­кусств. рег­ла­мен­ти­ро­ван­ном упот­реб­ле­нии. Напр., в раз­ряд мёрт­вых к нач. 21 в. во­шли мн. ав­ст­ра­лий­ские язы­ки, ин­дей­ские язы­ки, язы­ки Сев. Ев­ра­зии, но­си­те­ли ко­то­рых, час­то от­тес­нён­ные в изо­ли­ро­ван­ные рай­оны (напр., ин­дей­ские ре­зер­ва­ции в США), для вклю­че­ния в об­щую жизнь сво­ей стра­ны долж­ны пе­ре­хо­дить на её осн. язык (напр., на анг­лий­ский в сре­де ин­дей­цев Сев. Аме­ри­ки и або­ри­ге­нов Ав­ст­ра­лии). В бо­лее ран­ние эпо­хи мн. язы­ки вы­мер­ли в свя­зи с мас­со­вым унич­то­же­ни­ем за­воё­ван­ных на­ро­дов – их но­си­те­лей при соз­да­нии боль­ших им­пе­рий, та­ких как древ­не­пер­сид­ская, эл­ли­ни­сти­че­ская, араб­ская и др., или на­са­ж­де­ни­ем осн. язы­ка им­пе­рии (напр., ла­тин­ско­го язы­ка в Рим. им­перии). О про­цес­сах вы­ми­ра­ния язы­ков и при­чи­нах это­го яв­ле­ния под­роб­нее см. в ст. Ис­че­заю­щие язы­ки.

М. я. мо­гут со­хра­нять­ся в упот­реб­ле­нии в ка­че­ст­ве язы­ка куль­та на про­тя­же­нии ты­ся­че­ле­тий по­сле их вы­тес­не­ния из др. сфер об­ще­ния (копт­ский язык как язык бо­го­слу­же­ния у егип. хри­сти­ан, лат. яз. в ка­то­лич. церк­ви, клас­сич. ти­бет­ский язык в ла­маи­ст­ской церк­ви у монг. на­ро­дов). В по­след­нем слу­чае М. я. мо­жет быть язы­ком ис­кон­но­го на­се­ле­ния, со­хра­нив­шим­ся в куль­то­вом упот­реб­ле­нии по­сле пе­ре­хо­да всего на­се­ле­ния на язык за­вое­ва­те­лей [копт­ский яз. у ара­бов; хатт­ский язык, ви­ди­мо, род­ст­вен­ный аб­ха­зо-адыг­ским язы­кам (сев.-за­пад­но­кав­каз­ским), в ка­че­ст­ве свя­щен­но­го язы­ка у жи­те­лей Хетт­ско­го цар­ст­ва, пе­ре­шед­ших на ин­до­ев­ро­пей­ский хетт­ский язык; шу­мер­ский язык у ак­ка­доя­зыч­но­го на­се­ле­ния Ме­со­по­та­мии и др.].

Бо­лее ред­кий слу­чай – од­но­вре­мен­ное ис­поль­зо­ва­ние М. я. в ка­че­ст­ве со­слов­но­го (кас­то­во­го жре­че­ско­го, что свя­за­но с его куль­то­вой ро­лью) и ли­те­ра­тур­но­го, как ис­поль­зо­вал­ся сан­ск­рит в древ­ней и ср.-век. Ин­дии, где в разг. упот­реб­лении (не внут­ри жре­че­ской брах­ман­ской кас­ты) вы­сту­па­ли прак­ри­ты (от­ра­жаю­щие бо­лее позд­нюю ста­дию в раз­ви­тии ин­доа­рий­ских язы­ков по срав­не­нию с древ­не­ин­дий­ским язы­ком, лит. ко­ди­фи­ци­ро­ван­ной фор­мой ко­то­ро­го был клас­сич. сан­ск­рит, яв­ляю­щий­ся од­но­вре­мен­но М. я. и ис­кус­ст­вен­но по­стро­ен­ным язы­ком с ка­но­ни­зи­ро­ван­ны­ми нор­ма­ми). От­час­ти сход­ным бы­ло упот­реб­ле­ние лат. яз. (уже М. я.) в ср.-век. Ев­ро­пе в ка­че­ст­ве язы­ка церк­ви и лит-ры, а позд­нее в ка­че­ст­ве осн. язы­ка выс­ше­го об­ра­зо­ва­ния и нау­ки (вплоть до 18 в.). Разл. из­во­ды цер­ков­но­сла­вян­ско­го язы­ка, ос­но­ван­ные на мёрт­вом ста­ро­сла­вян­ском язы­ке, ис­поль­зо­ва­лись как лит. язы­ки цер­ков­ной (от­час­ти и свет­ской) лит-ры в слав. стра­нах, ос­тав­ших­ся в сфе­ре воз­дей­ст­вия пра­во­слав­ной церк­ви. В ис­клю­чит. со­ци­аль­ных ус­ло­ви­ях воз­мож­но пре­вра­ще­ние М. я. куль­та в раз­го­вор­ный, как это про­изош­ло с древ­не­ев­рей­ским язы­ком в Из­раи­ле (см. Ив­рит). Осо­бен­но дли­тель­ная фор­ма со­хра­не­ния М. я. – его ис­поль­зо­ва­ние в ка­че­ст­ве язы­ка пес­но­пе­ний (пер­во­на­чаль­но свя­щен­ных, за­тем и свет­ских, напр. лат. яз. в во­каль­ных со­чи­не­ни­ях И. Ф. Стра­вин­ско­го), что свя­за­но с осо­бой пси­хо­фи­зио­ло­гич. ро­лью язы­ка в сис­те­ме во­каль­но­го ис­пол­не­ния.

Важ­ней­шая про­бле­ма изу­че­ния М. я. – его ре­кон­ст­рук­ция (см. Ре­кон­струк­ция линг­ви­сти­чес­кая), ко­то­рая обыч­но ос­но­вы­ва­ет­ся на от­но­си­тель­но не­боль­шой вы­бор­ке тек­стов, ни­ко­гда не даю­щей, в от­ли­чие от жи­во­го язы­ка, пол­но­го на­бо­ра всех сло­во­форм и их воз­мож­ных со­че­та­ний. Изу­че­ние М. я., с од­ной сто­ро­ны, не мо­жет опи­рать­ся на воз­мож­ность при­вле­че­ния грам­ма­тич. (и се­ман­тич.) ин­туи­ции го­во­ря­ще­го, с дру­гой – ос­но­ва­но на замк­ну­том (ог­ра­ни­чен­ном) мно­же­ст­ве до­шед­ших до ис­сле­до­ва­те­лей тек­стов, даю­щих воз­мож­ность про­вес­ти стро­гое ис­сле­до­ва­ние всех дан­ных в них форм. Этим объ­яс­ня­ет­ся то, что пер­вые зна­чит. дос­ти­же­ния древ­ней лин­гвис­ти­ки свя­за­ны с изу­че­ни­ем М. я. (шу­мер­ско­го в Древ­ней Ме­со­по­та­мии, хатт­ско­го в древ­ней Ма­лой Азии, сан­ск­ри­та в Древ­ней Ин­дии и т. п.). Наи­бо­лее труд­ная про­бле­ма (в осо­бен­но­сти по от­но­ше­нию к М. я., не со­хра­нив­шим­ся в куль­то­вом или лит. упот­реб­ле­нии) – вос­созда­ние про­из­но­ше­ния. По от­но­ше­нию к древ­ним язы­кам это осу­ще­ст­в­ля­ет­ся по­сред­ст­вом со­пос­тав­ле­ния пе­ре­да­чи слов дан­но­го язы­ка (в т. ч. и имён соб­ст­вен­ных) в раз­ных сис­те­мах пись­ма; так, про­из­но­ше­ние [s] для хетт­ской фо­не­мы, в кли­но­пи­си пе­ре­даю­щей­ся по­сред­ст­вом сло­го­вых зна­ков, со­дер­жа­щих š, – ša, ši, šu и т. д., – пред­по­ла­га­ют на ос­но­ва­нии егип. пе­ре­да­чи со­от­вет­ст­вую­щих слов по­сред­ст­вом зна­ка, чи­таю­ще­го­ся как [s]. Ес­ли М. я. (напр., лу­вий­ский) из­вес­тен в двух ва­ри­ан­тах, пе­ре­даю­щих­ся со­от­вет­ст­вен­но дву­мя сис­те­ма­ми пись­ма (кли­но­пис­ной для лу­вий­ско­го яз. вре­ме­ни Хетт­ско­го цар­ст­ва и ие­рог­ли­фи­че­ской то­го же и бо­лее позд­не­го вре­ме­ни; см. Лу­вий­ский язык, Лу­вий­ский ие­рог­ли­фи­че­ский язык), то для ре­кон­ст­рук­ции фо­не­тич. сис­те­мы это­го М. я. мож­но ис­поль­зо­вать со­пос­тав­ле­ние раз­лич­ных (или сов­па­даю­щих) спо­со­бов на­пи­са­ния в ка­ж­дой из двух гра­фич. сис­тем. Для М. я., у ко­то­рых со­хра­ни­лись род­ст­вен­ные им жи­вые язы­ки, вос­ста­нов­ле­ние фо­не­ти­ки мо­жет осу­ще­ст­в­лять­ся на ос­но­ва­нии срав­не­ния с ни­ми; напр., фо­не­тич. сис­те­ма мёрт­во­го прус­ско­го язы­ка уточ­ня­ет­ся на ос­но­ва­нии срав­не­ния его с жи­вы­ми балт. язы­ка­ми – ли­тов­ским и ла­тыш­ским.

Осо­бый слу­чай вос­ста­нов­ле­ния М. я. пред­став­ля­ет вы­де­ле­ние его со­став­ных час­тей внут­ри др. язы­ка – мёрт­во­го или жи­во­го (курш­ские эле­мен­ты внут­ри ла­тыш­ско­го, «дог­ре­че­ские» ин­до­ев­ро­пей­ские внут­ри гре­че­ско­го). Та­кие эле­мен­ты вы­яв­ля­ют­ся на ос­но­ва­нии срав­нит.-ис­то­рич. вы­чле­не­ния час­тей, не под­даю­щих­ся ис­тол­ко­ва­нию со­глас­но ус­та­нов­лен­ной сис­те­ме со­от­вет­ст­вий. Мно­гие М. я. вы­де­ля­ют­ся толь­ко с по­мо­щью это­го по­след­не­го спо­со­ба.