САМОДИ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́

САМОДИ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́ (ус­тар. – са­мо­ед­ские язы­ки), ветвь ураль­ских язы­ков. Рас­про­стра­не­ны в Зап. и Сев. Си­би­ри и на се­ве­ре Ев­роп. час­ти Рос­сии. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих чуть бо­лее 23 тыс. чел. (2010, пе­ре­пись).

Наи­бо­лее при­ня­тое чле­не­ние С. я. – на 4 рав­но­прав­ные груп­пы: се­вер­но-са­мо­дий­скую (не­нец­кий язык, энец­кий язык, нга­на­сан­ский язык и ис­чез­нув­ший в нач. 19 в. юрац­кий яз., про­ме­жу­точ­ный ме­ж­ду не­нец­ким и энец­ким); сель­куп­ский язык; вы­мер­ший ка­ма­син­ский язык (вме­сте с кой­баль­ским диа­лек­том); вы­мер­ший ма­тор­ский яз. (вме­сте с тай­гий­ским и ка­ра­гас­ским диа­лек­та­ми). Сель­куп­ский, ка­ма­син­ский и ма­тор­ский язы­ки ра­нее объ­е­ди­ня­ли в юж­но­са­мо­дий­скую груп­пу. Ино­гда пред­по­ла­га­ют, что язык, на ко­то­ром го­во­ри­ли пред­ки ны­неш­них сой­о­тов, так­же от­но­сит­ся к са­мо­дий­ским, од­на­ко его сле­дов не со­хра­ни­лось.

В во­ка­лиз­ме С. я. 8–10 глас­ных фо­нем, про­ти­во­пос­тав­лен­ных по ря­ду и подъ­ё­му. Сев. С. я. ра­нее име­ли син­гар­мо­низм (вос­хо­дя­щий, по-ви­ди­мо­му, к прау­раль­ской эпо­хе). В кон­со­нан­тиз­ме 10–15 со­глас­ных фо­нем, про­ти­во­пос­тав­лен­ных по мес­ту (губ­ные, зуб­ные, па­ла­таль­ные, зад­нея­зыч­ные, уву­ляр­ные) и спо­со­бу (смыч­ные, фри­ка­тив­ные, но­со­вые) об­ра­зо­ва­ния. Звон­ких со­глас­ных фо­нем из­на­чаль­но не бы­ло, од­на­ко в боль­шин­ст­ве язы­ков про­ти­во­пос­тав­ле­ние по глу­хо­сти-звон­ко­сти фо­но­ло­ги­зо­ва­лось. В сев. С. я. есть че­ре­до­ва­ние сту­пе­ней со­глас­ных (или яв­ные сле­ды та­ко­го че­ре­до­ва­ния), пря­мо со­от­вет­ст­вую­щее ана­ло­гич­но­му ме­ха­низ­му в при­бал­тий­ско-фин­ских язы­ках.

С. я. от­но­сят­ся в це­лом к агг­лю­ти­на­тив­ным язы­кам, од­на­ко об­ла­да­ют мн. чер­та­ми флек­тив­ных язы­ков, в ча­ст­но­сти ку­му­ля­тив­ны­ми по­ка­за­те­ля­ми па­де­жа и чис­ла су­ще­ст­ви­тель­ных, ли­ца и чис­ла субъ­ек­та, а в не­ко­то­рых слу­ча­ях и объ­ек­та гла­го­ла. Все С. я. име­ют слож­ную мор­фо­но­ло­гию.

У имён от 7 до 13 па­де­жей, 3 чис­ла [ед., мн. и двойств. (в ка­ма­син­ском и ма­тор­ском язы­ках со­хра­ни­лись толь­ко сле­ды по­след­не­го)], есть по­ка­за­те­ли по­сес­сив­но­сти. В сев. С. я. име­ет­ся ти­по­ло­ги­че­ски ред­кая ка­те­го­рия дес­ти­на­тив­но­сти («что-ли­бо для ме­ня, для те­бя и т. д.»), от­дель­ная от па­де­жа. В по­зи­ции ска­зуе­мо­го име­на мо­гут не­по­сред­ст­вен­но при­сое­ди­нять лич­ные по­ка­за­те­ли. Ка­те­го­рия при­ла­га­тель­ных раз­ви­та сла­бо; в боль­шин­ст­ве слу­ча­ев ка­че­ст­ва вы­ра­жа­ют­ся гла­го­ла­ми.

Гла­гол обыч­но име­ет 3 или 4 вре­ме­ни (на­стоя­щее, бу­ду­щее, 1 или 2 про­шед­ших), на­кло­не­ния (ин­ди­ка­тив, им­пе­ра­тив, конъ­юнк­тив, эви­ден­циа­лис; сев. С. я. раз­ви­ли мно­го но­вых форм на­кло­не­ний); со­гла­су­ет­ся с субъ­ек­том по ли­цу и чис­лу. Осо­бен­ность боль­шин­ст­ва С. я., унас­ле­до­ван­ная от ураль­ско­го пра­язы­ка, – на­ли­чие не толь­ко т. н. субъ­ект­но­го (из­ме­не­ние по ли­цам), но так­же объ­ект­но­го и реф­лек­сив­но­го спря­же­ний гла­го­лов (объ­ект­ное спря­же­ние ука­зы­ва­ет, что объ­ект яв­ля­ет­ся то­пи­ком, при этом гла­гол со­гла­су­ет­ся с ним по чис­лу; реф­лек­сив­ное спря­же­ние упот­реб­ля­ет­ся в слу­чае воз­врат­но­го дей­ст­вия и в не­ко­то­рых др. слу­ча­ях). Мно­го не­фи­нит­ных форм (при­час­тий, дее­при­ча­стий, от­гла­голь­ных имён).

Син­так­сис С. я. т. н. ал­тай­ско­го ти­па, с не­фи­нит­ны­ми гла­голь­ны­ми фор­ма­ми в под­чи­нён­ных пре­ди­ка­ци­ях. По­ря­док слов «под­ле­жа­щее+до­пол­не­ние+ска­зуе­мое»; оп­ре­де­ле­ние сто­ит пе­ред оп­ре­де­ляе­мым.

К пра­са­мо­дий­ской эпо­хе вос­хо­дит ряд за­им­ст­во­ва­ний из тун­гу­со-мань­чжур­ских язы­ков и тюрк­ских язы­ков.

Пер­вые за­пи­си С. я. от­но­сят­ся к кон. 17 и 18 вв. Сис­те­ма­тич. изу­че­ние на­чал в 19 в. М. А. Ка­ст­рен. В 20 в. их ак­тивно ис­сле­до­ва­ли Т. Лех­ти­са­ло, К. Дон­нер (оба – Фин­лян­дия), Г. Н. Про­кофь­ев, Н. М. Те­ре­щен­ко, Е. А. Хе­лим­ский и др.