ЭЛА́МСКИЙ ЯЗЫ́К

ЭЛА́МСКИЙ ЯЗЫ́К (ус­тар. суз­ский язык, ан­зан­ский язык, ахе­ме­нид­ский язык вто­ро­го ро­да, ту­ран­ский язык), язык на­се­ле­ния Эла­ма. Па­мят­ни­ки Э. я., вы­пол­нен­ные кли­но­пи­сью, от­но­сят­ся ко 2-й пол. 3-го – 1-му тыс. до н. э. Воз­мож­но, Э. я. скры­ва­ет­ся так­же за не под­даю­щи­ми­ся де­шиф­ров­ке па­мят­ни­ка­ми с тер­ри­то­рии Эла­ма, вы­пол­нен­ны­ми пик­то­гра­фич. (см. Пик­то­гра­фия) и ли­ней­ным пись­мом.

Пе­рио­ди­за­ция ис­то­рии Э. я., осу­ще­ст­в­лён­ная в со­от­вет­ст­вии с пе­рио­ди­за­ци­ей элам­ской ис­то­рии, но­сит не­сколь­ко ус­лов­ный ха­рак­тер. Ста­ро­элам­ский пе­ри­од пред­став­лен до­го­во­ром элам­ско­го правителя Хиты с ак­кад­ским ца­рём На­рам-Суэ­ном (23 в. до н. э.), неск. (ве­ро­ят­но, учеб­ны­ми и/или лит.) тек­ста­ми кон. 3-го тыс. до н. э. и за­кли­на­ниями старовавилонского периода (нач. 2-го тыс. до н. э.). К сред­не­элам­ско­му пе­рио­ду от­но­сят­ся стро­и­тель­ные и вотивные над­пи­си (св. 170; 13–12 вв. до н. э.) на кир­пи­чах, ме­тал­лич. пред­ме­тах, сте­лах, ста­ту­ях, рель­е­фах. Па­мят­ни­ки но­во­элам­ско­го пе­рио­да – цар­ские над­пи­си (ок. 30), адм. до­ку­мен­ты (ок. 300), юри­дич. тек­сты из Суз, пись­ма из Суз, Ни­не­вии и Ар­гиш­ти­хи­ни­ли, 2 га­да­тель­ных тек­ста, над­пи­си на пе­ча­тях 2-й пол. 8 – 7 вв. до н. э. Ахе­ме­нид­ский эламский пери­од (2-я пол. 6 – 4 вв. до н. э.), пред­став­лен­ный трёхъ­я­зыч­ны­ми (элам­ско-ва­ви­лон­ско-др.-перс.) над­пи­ся­ми ахе­ме­нид­ских ца­рей (на­скаль­ны­ми и вы­пол­нен­ны­ми на скульп­ту­рах, рель­е­фах и др. пред­ме­тах) и тысячами адм. и эко­но­мич. до­ку­мен­тов из Пер­се­по­ля, об­на­ру­жи­ва­ет силь­ное влия­ние древ­не­пер­сид­ско­го язы­ка.

Род­ст­во Э. я. с др. язы­ка­ми окон­ча­тель­но не ус­та­нов­ле­но. Пред­ла­га­лись элам­ско-кавк., элам­ско-алт., элам­ско-дра­ви­дий­ская, элам­ско-аф­ра­зий­ская ги­по­те­зы. Г. С. Ста­рос­тин (Рос­сия) по­ка­зал, что боль­шин­ст­во элам­ско-дра­ви­дий­ских со­от­вет­ст­вий яв­ля­ют­ся об­щи­ми с др. семь­я­ми но­ст­ра­ти­че­ских язы­ков и что чис­ло воз­мож­ных лек­сич. па­рал­ле­лей ме­ж­ду Э. я. и аф­ра­зий­ски­ми язы­ка­ми и ме­ж­ду Э. я. и но­ст­ра­тич. язы­ка­ми при­бли­зи­тель­но оди­на­ко­во, что мо­жет сви­де­тель­ст­во­вать о том, что Э. я. – «мост» ме­ж­ду дву­мя эти­ми мак­ро­семь­я­ми, ко­то­рые мо­гут вхо­дить в мак­ро­се­мью бо­лее вы­со­ко­го по­ряд­ка, пред­по­ло­жи­тель­но объ­е­ди­няю­щую боль­шин­ст­во язы­ко­вых се­мей Ев­ра­зии.

Диа­лек­ты Э. я. не вы­яв­ле­ны, од­на­ко на ос­но­ва­нии ана­ли­за ря­да язы­ко­вых фак­тов мож­но ут­вер­ждать, что язык па­мят­ни­ков ахе­ме­нид­ско­го пе­рио­да вос­хо­дит к диа­лек­ту, от­лич­но­му от сред­не­элам­ско­го.

Ре­кон­ст­руи­ру­ет­ся во­ка­лизм, вклю­чаю­щий фо­не­мы a, i, u, воз­мож­но, так­же e и o. Про­ти­во­пос­тав­ле­ние глас­ных по дол­го­те-крат­ко­сти Э. я. не свой­ст­вен­но. Согласные (см. Консонантизм), по всей вероятности, противопоставлялись по признаку напряжённости-нена­пряжён­но­сти; про­ти­во­пос­тав­ле­ние со­глас­ных по глу­хо­сти-звон­ко­сти Э. я. из­вест­но не бы­ло. Уда­ре­ние, ви­ди­мо, па­да­ло на 1-й слог сло­ва. Воз­мож­ные ва­ри­ан­ты струк­ту­ры сло­га – (С)V [(со­глас­ный) + глас­ный], (С)VC, (С)VCC.

Э. я. от­но­сит­ся к агг­лю­ти­на­тив­ным язы­кам.

Ха­рак­тер­ная осо­бен­ность Э. я. – на­ли­чие лич­но-класс­ных ме­сто­имен­ных эн­кли­тик (клас­си­фи­ка­то­ров; см. так­же Кли­ти­ка), вы­сту­паю­щих в фу­нк­ци­ях со­от­но­си­те­лей под­ле­жа­ще­го с имен­ным ска­зуе­мым, оп­ре­де­ляе­мо­го име­ни с оп­ре­де­ле­ни­ем и при­ло­же­ни­ем; лич­ных субъ­ек­т­ных суф­фик­сов (2-е и 3-е спря­же­ние); субъ­ек­тных или объ­ект­ных по­ка­за­те­лей в со­ста­ве ана­фо­рич. ме­сто­име­ний; де­ри­ва­ци­он­ных фор­ман­тов.

В Э. я. вы­де­ле­ны име­на (су­ще­ст­ви­тель­ные, чис­ли­тель­ные, ме­сто­име­ния), гла­го­лы [име­ли в т. ч. инфинитивно-супинную (см. Инфинитив, Су­пи­н) и причастные фор­мы], на­ре­чия, по­сле­ло­ги, сою­зы, час­ти­цы.

Су­ще­ст­ви­тель­ные рас­пре­де­ле­ны по при­зна­ку ак­тив­но­сти-ин­ак­тив­но­сти (оду­шев­лён­но­сти-не­оду­шев­лён­но­сти). Про­ти­во­по­став­ле­ние по чис­лу (ед. ч. – мн. ч.) на име­на ин­ак­тив­но­го клас­са не рас­про­ст­ра­ня­ет­ся. Соб­ст­вен­но па­деж­ная си­сте­ма не­ из­ве­ст­на. Ге­ни­тив­ное зна­че­ние вы­ра­жа­ет­ся при­со­еди­не­ни­ем класс­ных по­ка­за­те­лей оп­ре­де­ля­е­мо­го име­ни к оп­ре­де­ле­нию, про­ст­ран­ст­вен­но­го от­но­ше­ния – по­сред­ст­вом спе­ци­фич. по­сле­лож­ных кон­ст­рук­ций. На­чи­ная с но­во­элам­ско­го пе­рио­да один из клас­си­фи­ка­то­ров в со­от­но­си­тель­ной фу­нк­ции вы­тес­ня­ет ос­таль­ные, пре­вра­ща­ясь, по су­ще­ст­ву, в ге­ни­тив­ный по­ка­за­тель, а по­сте­пен­ное уп­ро­ще­ние по­сле­лож­ных кон­ст­рук­ций при­во­дит к фор­ми­ро­ва­нию па­деж­ных эн­кли­тик.

Мор­фо­ло­гич. клас­са при­ла­га­тель­ных не бы­ло, их функ­ции вы­пол­ня­ли су­ще­ст­ви­тель­ные в со­че­та­нии с класс­ны­ми по­ка­за­те­ля­ми оп­ре­де­ля­е­мо­го су­ще­ст­ви­тель­но­го и/или со­от­но­сит. ча­сти­цей и при­ча­стия с со­от­но­сит. ча­сти­цей.

Вы­де­ля­ют­ся сле­дую­щие ме­сто­име­ния: лич­ные, при­тя­жат. (пред­став­ле­ны со­че­та­ни­ем лич­ных ме­сто­име­ний с клас­сным по­ка­за­те­лем пред­ме­та об­ла­да­ния; за­сви­де­тель­ст­во­ва­ны так­же соб­ст­вен­но при­тя­жат. мор­фе­мы, пер­во­на­чаль­но вы­ра­жав­шие, по-ви­ди­мо­му, не­от­чуж­дае­мую при­над­леж­ность), ука­зат., ана­фо­рич., воп­ро­сит., не­оп­ре­де­лён­ные, от­но­сит., об­об­щи­тель­но-оп­ре­де­лит., вы­де­лит., эм­фа­ти­че­ские.

Гла­го­лу при­су­щи ка­те­го­рии ли­ца, чис­ла, вре­ме­ни (прош., на­стоя­щее-буд.), на­кло­не­ния (изъ­явит., по­ве­лит., же­лат., зап­ре­тит.), за­ло­га (ак­тив­ный, пас­сив­ный). Гла­го­лам прош. вр. свой­ст­вен­на диф­фе­рен­циа­ция по при­зна­ку пе­ре­ход­но­сти-не­пе­ре­ход­но­сти. Пе­ре­ход­ное (ус­лов­но 1-е) спря­же­ние об­ра­зу­ет­ся при­соеди­не­ни­ем к гла­голь­ной ос­но­ве лич­ных субъ­ект­ных суф­фик­сов, не­пе­ре­ход­ное (2-е) спря­же­ние – при по­мо­щи лич­но-класс­ных эн­кли­тик, при­со­еди­няе­мых к ин­тран­зи­тив­но-пас­сив­ной при­ча­ст­ной ос­но­ве. Фор­мы не­про­шед­ше­го вре­ме­ни об­ра­зу­ют­ся от ин­фи­ни­тив­но-су­пин­ной ос­но­вы при по­мо­щи лич­но-клас­сных по­ка­за­те­лей (3-е спря­же­ние).

Спо­со­бы сло­во­об­ра­зо­ва­ния – суф­фик­са­ция, час­тич­ная ре­ду­п­ли­ка­ция, сло­во­сло­же­ние.

Э. я. – номинативный язык (см. Но­ми­нативный строй) с расщеплённой эр­гативностью и реликтовыми чертами ак­тивного строя. По­ря­док слов «субъ­ект + + объ­ект + пре­ди­кат».

В лек­си­ке за­им­ст­во­ва­ния из ак­кад­ско­го язы­ка и шу­мер­ско­го язы­ка (куль­то­вая и куль­тур­ная лек­си­ка). В ахе­ме­нид­ский пе­ри­од в Э. я. во­шло мно­го слов из др.-перс. яз. (из об­лас­ти адм. и эко­но­мич. жиз­ни).