АККА́ДСКИЙ ЯЗЫ́К

АККА́ДСКИЙ ЯЗЫ́К (ус­тар. – ва­ви­ло­но-ас­си­рий­ский, или ас­си­ро-ва­ви­лон­ский, язык), се­мит­ский язык древ­не­го на­се­ле­ния Ме­со­по­та­мии. До ру­бе­жа 3–2-го тыс. до н. э. был рас­про­стра­нён здесь на­ря­ду с шу­мер­ским язы­ком. Во 2-м тыс. до н. э. ши­ро­ко ис­поль­зо­вал­ся в ка­че­ст­ве письм. язы­ка (в т. ч. как сред­ст­во ди­пло­ма­тич. пе­ре­пис­ки) за пре­де­ла­ми Ме­со­по­та­мии (в Эла­ме, Ма­лой Азии, Си­рии, Па­ле­сти­не).

Пер­вые сви­де­тель­ст­ва об А. я. (собств. име­на, лек­сич. за­им­ст­во­ва­ния) об­на­ру­жи­ва­ют­ся в шу­мер­ских тек­стах ран­не­ди­на­сти­че­ско­го пе­рио­да IIIа (26 в. до н. э.). А. я. за­фик­си­ро­ван в па­мят­ни­ках с сер. 3-го тыс. до н. э. Пер­вые па­мят­ни­ки (25 в. до н. э.) – по­свя­ти­тель­ные над­пи­си и адм. до­ку­мен­ты из г. Ма­ри и го­ро­ди­ща Телль-Байдар – лин­гвис­ти­че­ски ма­ло­ин­фор­ма­тив­ны. По мне­нию ря­да ис­сле­до­ва­те­лей, ран­нюю пе­ри­фе­рий­ную фор­му А. я. пред­став­ля­ют со­бой се­мит­ские язы­ко­вые фор­мы в тек­стах из г. Эб­ла (25 в. до н. э.). Пер­вые со­дер­жа­тель­ные тек­сты (цар­ские над­пи­си, пись­ма, хо­зяйств. до­ку­мен­ты, отд. лит. про­из­ве­де­ния) от­но­сят­ся к ста­ро­ак­кад­ско­му (сар­го­нов­ско­му) пе­рио­ду (с 24 в. до н. э.). На­чи­ная с ру­бе­жа 3–2-го тыс. до н. э. па­мят­ни­ки А. я. пред­став­ле­ны в двух ди­ал. разновидностях – ас­си­рий­ской и ва­ви­лон­ской; для ка­ж­до­го из диа­лек­тов вы­де­ля­ют ста­рую, сред­нюю и но­вую сту­пе­ни. По­след­ние тек­сты на А. я. да­ти­ру­ют­ся 1 в. н. э.

А. я. – единств. пред­ста­ви­тель вост. вет­ви се­мит­ских язы­ков. Кон­со­нан­тизм вклю­ча­ет 20 фо­нем; ут­ра­че­ны об­ще­се­мит­ские меж­зуб­ные, ла­те­раль­ные си­би­лян­ты и боль­шин­ст­во гут­ту­раль­ных (в ста­ро­ак­кад­ском ṯ, ḥ, h и, ве­ро­ят­но, ʕ ещё со­хра­ня­лись). В во­ка­лиз­ме вы­де­ля­ют­ся 4 глас­ных (a, u, i, e) с тре­мя сте­пе­ня­ми дол­го­ты (крат­кие, дол­гие и сверх­дол­гие). На­дёж­ных све­де­ний о ха­рак­те­ре и мес­те уда­ре­ния нет.

Осо­бен­но­сти имен­ной морфологии – на­ли­чие неск. по­ка­за­те­лей мн. ч. [-u̅ /-й и -a̅nu/-a̅ni у сущ. муж. рода, -u̅tu(m)/ -u̅ti(m) у прил. муж. рода, -a̅tu(m)/ -a̅ti(m) у сущ. и прил. жен. рода], про­дук­тив­но­го дв. ч. (в ста­ро­ак­кад­ском и ста­ро­ас­си­рий­ском), ад­вер­би­аль­ных па­де­жей на -iš и -um.

В ос­но­ве гла­голь­ной системы – про­ти­во­пос­тав­ле­ние од­но­слож­ной ос­но­вы пре­те­ри­та (со­глас­ный + со­глас­ный + глас­ный + со­глас­ный) и дву­слож­ной ос­но­вы пре­зен­са (со­глас­ный + глас­ный «а» + со­глас­ный + со­глас­ный + глас­ный + со­глас­ный). Кро­ме то­го, име­ет­ся об­ра­зую­щий­ся ин­фик­са­ци­ей по­ка­за­те­ля -ta- пер­фект. Суф­фик­саль­ное спря­же­ние (ста­тив) об­ра­зу­ет­ся на ос­но­ве от­гла­голь­ных при­лага­тель­ных (ис­поль­зо­ва­ние др. ти­пов имен­ных ос­нов в этом ка­че­ст­ве встре­ча­ет­ся ред­ко). Име­ет­ся раз­ветв­лён­ная сис­те­ма гла­голь­ных по­род (ин­тен­сив, кау­за­тив, ите­ра­тив­ные и пас­сив­но-реф­лек­сив­ные по­ро­ды).

В лек­си­ке от­ме­ча­ют­ся мно­го­числ. шу­ме­риз­мы (гл. обр. су­ще­ст­ви­тель­ные). Отд. диа­лек­там при­су­щи ара­мей­ские, хур­рит­ские и др.-перс. за­им­ство­ва­ния (см. Ара­мей­ские язы­ки, Хур­рит­ский язык, Древ­не­пер­сид­ский язык).

Тек­сты на А. я. за­пи­са­ны сло­го­вой кли­но­пи­сью с бо́льшим или мень­шим ко­ли­че­ст­вом идео­грамм; лишь в позд­ней­шие пе­рио­ды от­ме­ча­ют­ся тек­сты, за­пи­сан­ные греч. ал­фа­ви­том. Об­щее ко­ли­че­ст­во тек­стов со­став­ля­ет де­сят­ки ты­сяч, от­ме­ча­ет­ся боль­шое раз­но­об­ра­зие ти­пов и жан­ров (хо­зяйств., админи­стра­тивные и пра­во­вые до­ку­мен­ты, пись­ма, за­ко­ны, цар­ские над­пи­си, пред­ска­за­ния, ми­фо­эпич. про­из­ве­де­ния, за­кли­на­ния). Сре­ди наи­бо­лее из­вест­ных произведений – За­ко­ны Хам­му­ра­пи (см. Хам­му­ра­пи за­ко­ны) и Эпос о Гиль­га­ме­ше (см. Гиль­га­меш).