ГИ́ЛЬГАМЕ́Ш

Гильгамеш. Рельеф на воротах дворца Саргона IIв Дур-Шаррукине. 8 в. до н. э. Лувр (Париж).

ГИ́ЛЬГАМЕ́Ш, шу­мер­ский и ак­кад­ский ми­фо­эпи­че­ский ге­рой. Г. – ак­кад­ское имя; шу­мер­ский ва­ри­ант, по-ви­ди­мо­му, вос­хо­дит к фор­ме Биль­га-мес, что, воз­мож­но, зна­чит «пре­док-ге­рой». Ряд тек­стов, опуб­ли­ко­ван­ных в по­след­ние де­ся­ти­ле­тия, по­зво­ля­ют счи­тать Г. ре­аль­ной ис­то­рич. лич­но­стью – пя­тым пра­ви­те­лем I ди­на­стии го­ро­да Урук в Шу­ме­ре (кон. 27 – нач. 26 вв. до н. э.). Оче­вид­но, вско­ре по­сле смер­ти Г. был обо­же­ст­в­лён: его имя с де­тер­ми­на­ти­ва­ми (зна­ка­ми-оп­ре­де­ли­те­ля­ми) бо­же­ст­ва встре­ча­ет­ся в тек­стах из Фа­ры (26 в. до н. э.). В «цар­ском спи­ске» III ди­на­стии Ура Г. вы­сту­па­ет уже как ми­фич. ге­рой: про­дол­жи­тель­ность его жиз­ни 126 лет, его отец – де­мон (ли­ла). В эпич. тек­стах Г. – сын урук­ско­го пра­ви­те­ля Лу­галь­бан­ды и бо­ги­ни Нин­сун (воз­мож­но, ис­то­рич. Г. был сы­ном пра­ви­те­ля и жри­цы, пред­став­ляв­шей бо­ги­ню в об­ря­де свя­щен­но­го бра­ка). Со 2-го тыс. до н. э. Г. стал счи­тать­ся судь­ёй в за­гроб­ном ми­ре, за­щит­ни­ком от де­мо­нов. В офиц. куль­те Г. не иг­рал за­мет­ной ро­ли (тем не ме­нее к Г. воз­во­дит свой род ос­но­ва­тель III ди­на­стии Ура Ур-Нам­му).

Со­хра­ни­лось пять шу­мер­ских эпич. пе­сен о Г.: 1) «Гиль­га­меш и Ага» – о по­бе­де Г. над пра­ви­те­лем сою­за сев. го­ро­дов Шу­ме­ра во гла­ве с Ки­шем; 2) «Гиль­га­меш и го­ра бес­смерт­ных» – ис­то­рия по­хо­да Г. в го­ры за кед­ра­ми, что­бы об­рес­ти «слав­ное имя», борь­ба и убий­ст­во чу­до­ви­ща – хра­ни­те­ля кед­ров Ху­ва­вы (Хум­ба­бы) и гнев бо­га Эн­ли­ля за это; 3) «Гиль­га­меш и не­бес­ный бык» – пло­хо со­хра­нив­ший­ся текст об убий­ст­ве Г. не­бес­но­го бы­ка – чу­до­ви­ща, на­слан­но­го на Урук бо­ги­ней Инан­ной; 4) «Гиль­га­меш, Эн­ки­ду и под­зем­ный мир» – по прось­бе Инан­ны Г. уби­ва­ет ис­по­лин­скую пти­цу Ан­зуд и вол­шеб­ную змею, по­се­лив­ших­ся в чу­дес­ном де­ре­ве ху­луппу, по­са­жен­ном бо­ги­ней в са­ду. Из кор­ней это­го де­ре­ва Г. де­ла­ет «пук­ку и мик­ку» (ба­ра­бан и ба­ра­бан­ные па­лоч­ки?), ко­то­рые про­ва­ли­ва­ют­ся в под­зем­ный мир. Эн­ки­ду (в шу­мер. тра­ди­ции – слу­га Г.) бе­рёт­ся их дос­тать, но, не вы­пол­нив ма­гич. на­ка­зов Г., ос­та­ёт­ся там на­все­гда. Г. уда­ёт­ся моль­ба­ми вы­звать дух Эн­киду, и тот рас­ска­зы­ва­ет Г. о мрач­ной и без­на­дёж­ной жиз­ни в под­зем­ном цар­ст­ве; 5) «Гиль­га­меш в под­зем­ном цар­ст­ве» (или «Смерть Гиль­га­ме­ша») – Г. при­но­сит в под­зем­ный мир да­ры вла­ды­чи­це под­зем­но­го цар­ст­ва Эреш­ки­галь.

«Гильгамеш и кедр». Оттиск печати аккадского времени. Британский музей (Лондон).

Наи­бо­лее раз­ра­бо­тан ак­кад­ский эпос о Г. Со­хра­ни­лось три вер­сии боль­шой эпич. по­эмы (ран­няя дош­ла в за­пи­си 1-й четв. 2-го тыс. до н. э., но вос­хо­дит, ви­ди­мо, к по­след­ней тре­ти 3-го тыс. до н. э.; наи­бо­лее пол­ная вер­сия, при­пи­сы­вае­мая урук­ско­му за­кли­на­те­лю Син­ли­ке­ун­нин­ни, дош­ла в за­пи­сях 7–6 вв. до н. э. – по­эма «О всё ви­дав­шем» – од­но из вы­даю­щих­ся по­этич. про­из­ве­де­ний др.-вост. лит-ры. Из­ло­же­на в 12 пес­нях-«таб­ли­цах», из них по­след­няя – до­слов­ный пе­ре­вод с шу­мер­ско­го 2-й час­ти пес­ни «Гиль­га­меш, Эн­ки­ду и под­зем­ный мир» и ком­по­зи­ци­он­но с по­эмой не свя­за­на). Что­бы про­ти­во­сто­ять буй­но­му и свое­нрав­но­му вла­ды­ке Г., по прось­бе бо­гов и людей бо­ги­ня Ару­ру соз­да­ёт ди­ко­го че­ло­ве­ка Эн­ки­ду. Он жи­вёт в сте­пи и не по­доз­ре­ва­ет о сво­ём пред­на­зна­че­нии. Г. в сво­их ви­де­ни­ях уз­на­ёт, что ему су­ж­де­но иметь дру­га. Ко­гда в Урук при­хо­дит из­вес­тие, что в сте­пи поя­вил­ся не­кий мо­гу­чий муж, ко­то­рый за­щи­ща­ет жи­вот­ных и ме­ша­ет охо­тить­ся, Г. по­сы­ла­ет в степь блуд­ни­цу, по­ла­гая, что, ес­ли ей уда­ст­ся со­блаз­нить Эн­ки­ду, зве­ри его по­ки­нут. Так и слу­ча­ет­ся. По­том про­исхо­дит встре­ча и по­еди­нок Г. и Эн­киду, ни тот ни дру­гой не мо­гут одер­жать по­бе­ды, и это де­ла­ет их друзь­я­ми. Г. и Эн­ки­ду со­вер­ша­ют вме­сте мно­же­ство под­ви­гов (сра­жа­ют­ся с чу­до­ви­щем Хум­ба­бой, хра­ни­те­лем гор­ных кед­ров, с чу­до­вищ­ным бы­ком, на­слан­ным на Урук бо­ги­ней Иш­тар за от­каз Г. раз­делить её лю­бовь). По во­ле бо­гов Эн­ки­ду уми­ра­ет (ви­ди­мо, вме­сто Г.). Тот, по­тря­сён­ный смер­тью дру­га, бе­жит в пус­ты­ню. Он тос­ку­ет о лю­би­мом дру­ге и впер­вые ощу­ща­ет, что и сам он смер­тен. Под­зем­ным пу­тём бо­га солн­ца Ша­ма­ша он про­хо­дит сквозь ок­ру­жаю­щую оби­тае­мый мир гря­ду гор, по­се­ща­ет чу­дес­ный сад и пе­ре­прав­ля­ет­ся че­рез во­ды смер­ти на ост­ров, где оби­та­ет Ут-на­пиш­ти – един­ст­вен­ный че­ло­век, об­рет­ший бес­смер­тие. Г. хо­чет знать, как тот по­лу­чил бес­смер­тие. Ут-на­пиш­ти рас­ска­зы­ва­ет ис­то­рию Все­мир­но­го по­то­па, оче­вид­цем ко­то­ро­го он был и по­сле ко­то­ро­го по­лу­чил из рук бо­гов веч­ную жизнь, но пре­ду­пре­ж­да­ет, что боль­ше со­вет бо­гов ни­ко­гда не со­бе­рёт­ся. По прось­бе же­ны, по­жа­лев­шей Г., Ут-на­пиш­ти от­кры­ва­ет ге­рою тай­ну цвет­ка веч­ной мо­ло­до­сти. С тру­дом Г. дос­та­ёт цве­ток, но не ус­пе­ва­ет им вос­поль­зо­вать­ся: по­ка он ку­пал­ся, змея ута­щи­ла цве­ток и сра­зу же, сбро­сив ко­жу, по­мо­ло­де­ла. Г. воз­вра­ща­ет­ся в Урук и на­хо­дит уте­ше­ние, лю­бу­ясь ви­дом со­ору­жён­ной во­круг го­ро­да сте­ны.

Лейт­мо­тив по­эмы – не­дос­ти­жи­мость для смерт­ных уча­сти бо­гов, тщет­ность че­ло­ве­че­ских уси­лий в по­пыт­ках об­рести бес­смер­тие. В кон­це эпо­са под­чёр­ки­ва­ет­ся, что един­ст­вен­но дос­туп­ное че­ло­ве­ку бес­смер­тие – па­мять о его слав­ных де­лах.

Об­раз эпич. Г. на­шёл от­ра­же­ние в ак­кад­ском иск-ве 24–22 вв. до н. э., осо­бен­но в глип­ти­ке. Скульп­ту­ры Г. и Эн­ки­ду ох­ра­ня­ли вход во дво­рец ас­си­рий­ско­го ца­ря Сар­го­на II (8 в. до н. э.).