АРАМЕ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́

АРАМЕ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́, груп­па в со­ста­ве се­мит­ских язы­ков (цен­траль­ная ветвь). Вы­де­ля­ют­ся ста­ро-, сред­не- и но­во­ара­мей­ский пе­рио­ды ис­то­рии А. я. (пе­рио­ди­за­ция ос­но­ва­на на внут­ри­лин­гви­стич. кри­те­ри­ях и в це­лом сле­ду­ет клас­си­фи­ка­ции А. я. нем. ара­меи­ста К. Бай­е­ра).

Ста­ро­ара­мей­ский пе­ри­од (с ру­бе­жа 2–1-го тыс. до н. э.; об­ласть рас­про­стра­не­ния А. я. в это вре­мя – се­вер совр. Си­рии и юго-вос­ток Тур­ции). Его пер­вый этап пред­став­лен др.-ара­мей­ским яз., за­сви­де­тель­ст­во­ван­ным не­мно­го­числ. эпи­гра­фич. па­мят­ни­ка­ми 9–7 вв. до н. э. В 7 в. до н. э. от­но­си­тель­но стан­дар­ти­зо­ван­ный ва­ри­ант др.-ара­мей­ско­го яз. при­об­рёл ста­тус лин­гва фран­ка в но­во­ас­си­рий­ской им­пе­рии и со­хра­нил ту же функ­цию в но­во­ва­ви­лон­ской дер­жа­ве (612–539). Сле­дую­щий этап это­го пе­рио­да – им­пер­ский ара­мей­ский яз., офиц. язык Пер­сид­ской им­пе­рии 6–4 вв. до н. э. Его важ­ней­ший па­мят­ник – эле­фан­тин­ский па­пи­рус­ный ар­хив из Егип­та (см. Эле­фан­ти­на). Пись­мен­ный А. я. эл­ли­ни­сти­че­ской и рим­ской эпох (3 в. до н. э. – 1 в. н. э.) в лин­гвис­тич. от­но­ше­нии про­дол­жа­ет им­пер­ский ара­мей­ский и по­это­му то­же вклю­ча­ет­ся в рам­ки ста­ро­ара­мей­ско­го пе­рио­да. Его важ­ней­шие па­мят­ни­ки – ара­мей­ские тек­сты Вет­хо­го За­ве­та и кум­ран­ский ара­мей­ский (см. Мёртвого моря свитки). Ста­ро­ара­мей­ские тек­сты за­пи­са­ны разл. гра­фич. ва­ри­ан­та­ми кон­со­нант­но­го ал­фа­ви­та фи­ни­кий­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния (см. Фи­ни­кий­ское пись­мо) из 22 зна­ков.

Сред­не­ара­мей­ский пе­ри­од. На­чал­ся во 2 в. н. э. с по­яв­ле­ни­ем лит. язы­ков, не яв­ляю­щих­ся в лин­гвис­тич. от­но­ше­нии пре­ем­ни­ка­ми им­пер­ско­го ара­мей­ско­го, и за­кон­чил­ся в кон. 1-го тыс. н. э., ко­гда вслед­ст­вие рас­про­стра­не­ния ис­ла­ма араб. яз. вы­тес­нил А. я. в боль­шин­ст­ве се­мит­ских язы­ко­вых со­об­ществ Ближ­не­го Вос­то­ка. На ос­но­ва­нии раз­ли­чий в мор­фо­ло­гии гла­го­ла и име­ни ср.-ара­мей­ские язы­ки де­лят­ся на вос­точ­ные (бы­ли рас­про­стра­не­ны в Верх­ней и Ниж­ней Ме­со­по­та­мии) и за­пад­ные (Па­ле­сти­на). К вост. язы­кам от­но­сят­ся: клас­сич. си­рий­ский, за­фик­си­ро­ван­ный в мно­го­числ. лит. па­мят­ни­ках, пред­став­ляю­щих зна­чит. ин­те­рес для ис­то­рии хри­сти­ан­ст­ва; ва­ви­лон­ский иу­дей­ский ара­мей­ский – язык Ва­ви­лон­ско­го Тал­му­да и ва­ви­лон­ских тар­гу­мов; клас­сич. ман­дей­ский – разг. и ли­тур­гич. язык ман­дей­ской об­щи­ны. Зап. язы­ки: иудей­ский па­ле­стин­ский ара­мей­ский – язык Па­ле­стин­ско­го Тал­му­да, па­ле­стин­ских мид­ра­шей и тар­гу­мов ран­не­ви­зан­тий­ской эпо­хи; хри­сти­ан­ский па­ле­стин­ский ара­мей­ский, за­сви­де­тель­ст­во­ван­ный пе­ре­во­да­ми хри­сти­ан­ских тек­стов с гре­че­ско­го в ран­не­ви­зан­тий­ский пе­ри­од; са­ма­ри­тян­ский ара­мей­ский, на ко­то­ром на­пи­са­ны ре­лиг. тек­сты са­ма­ри­тян­ской об­щи­ны. Все ср.-ара­мей­ские язы­ки ис­поль­зо­ва­ли ал­фа­вит из 22 зна­ков. Си­рий­ский и ман­дей­ский име­ли осо­бые ви­ды гра­фи­ки, иу­дей­ские А. я. ис­поль­зо­ва­ли т. н. квад­рат­ный шрифт, воз­ник­ший из ста­ро­ара­мей­ско­го кур­си­ва; хри­сти­ан­ский па­ле­стин­ский ара­мей­ский поль­зо­вал­ся си­рий­ским пись­мом, са­ма­ри­тян­ский па­ле­стин­ский ара­мей­ский за­пи­сан па­лео­ев­рей­ским кур­си­вом; см. За­пад­но­се­мит­ское пись­мо.

Но­во­ара­мей­ский пе­ри­од (с нач. 2-го тыс. н. э.). Но­си­те­ли жи­вых А. я. жи­вут гл. обр. в Си­рии (в трёх де­рев­нях к се­ве­ро-вос­то­ку от Да­ма­ска), на юго-вос­то­ке Ма­лой Азии, на се­ве­ре Ира­ка, в сев.-зап. час­ти Ира­на, в вост. Ар­ме­нии и в Азер­бай­джа­не. По лин­гвис­тич. при­зна­кам вы­де­ля­ют­ся за­пад­ная [3 язы­ка (диа­лек­та) в Си­рии] и во­сточ­ная (об­щее чис­ло язы­ков не­из­вест­но) вет­ви; см. Но­во­ара­мей­ские язы­ки.

В ти­по­ло­гич. от­но­ше­нии А. я. близ­ки к др. цен­траль­но­се­мит­ским язы­кам. Др.-ара­мей­ский имел не ме­нее 27 со­глас­ных фо­нем, на про­тя­же­нии ста­ро­ара­мей­ско­го пе­рио­да их ко­ли­че­ст­во со­кра­ти­лось до 22 за счёт сов­па­де­ния ин­тер­ден­таль­но­го ря­да с ден­таль­ным и слия­ния ла­те­раль­ных с др. со­глас­ны­ми. Для от­но­си­тель­но про­сто­го во­ка­лиз­ма ха­рак­тер­на на­чав­шая­ся в им­пер­ско-ара­мей­ский пе­ри­од ко­ли­честв. ре­дук­ция крат­ких глас­ных в без­удар­ных от­кры­тых сло­гах, при­вед­шая к их син­ко­пе. В им­пер­ском ара­мей­ском про­шла по­ство­каль­ная спи­ран­ти­за­ция не­эм­фа­ти­че­ских смыч­ных b, d, g, p, t, k, ко­то­рая, на­ло­жив­шись на син­ко­пу крат­ких глас­ных, вы­зва­ла в ср.-ара­мей­ских язы­ках фо­не­ма­ти­за­цию ще­ле­вых ал­ло­фо­нов (напр., p/f), в раз­ной сте­пе­ни со­хра­няю­щую­ся и в но­во­ара­мей­ских язы­ках.

Ара­мей­ское имя ут­ра­ти­ло па­деж­ную флек­сию ко вре­ме­ни на­ча­ла письм. фик­са­ции А. я. Спе­ци­фич. чер­та ста­ро­ара­мей­ско­го име­ни – пост­по­зи­тив­ный оп­ре­де­лён­ный ар­тикль -a̅(ʔ) (в вост. ср.-ара­мей­ских язы­ках де­се­ман­ти­зи­ро­вал­ся и стал эле­мен­том не­мар­ки­ров. фор­мы име­ни). Сущ. име­ет сло­во­клас­си­фи­ци­рую­щий род (муж. или жен.) и из­ме­ня­ет­ся по чис­лам (ед. и мн.; двой­ствен­ное чис­ло не­про­дук­тив­но).

Гла­гол в А. я. име­ет ту же мор­фо­логич. струк­ту­ру, что и гла­гол в др. се­мит­ских язы­ках – кон­со­нант­ный ко­рень (в ти­пич­ном слу­чае со­стоя­щий из трёх со­глас­ных) и на­бор де­ри­ва­тив­ных и сло­во­из­ме­нит. аф­фик­сов. Ста­ро­ара­мей­ский гла­гол имел 2 сло­во­из­ме­нит. спря­же­ния в ин­ди­ка­ти­ве – пре­фик­саль­но-суф­фик­саль­ное (буд. вр.) и суф­фик­саль­ное (прош. вр.). Зна­че­ние наст. вр. выра­жа­лось пе­ри­фра­сти­че­ски – из­ме­няе­мым по ро­дам и чис­лам пре­ди­ка­тив­ным при­час­ти­ем с ме­сто­имен­ны­ми или имен­ными под­ле­жа­щи­ми. В клас­сич. си­рий­ском и в но­во­ара­мей­ских язы­ках эта пе­ри­фра­за грам­ма­ти­ка­ли­зо­ва­лась в но­вую син­те­тич. фор­му наст. вр. за счёт фу­зии пре­ди­ка­тив­но­го при­час­тия и энк­ли­тич. ме­сто­имен­ных субъ­ек­тов. Се­ман­ти­ка за­ло­га и ак­тант­ной де­ри­ва­ции вы­ра­жа­ет­ся по­ро­да­ми, имею­щи­ми раз­ные сте­пе­ни про­дук­тив­но­сти. Чис­ло по­род в ста­ро­ара­мей­ский пе­ри­од со­кра­ти­лось по от­но­ше­нию к пра­се­мит­ско­му со­стоя­нию за счёт про­изо­шед­шей в до­письм. пе­ри­од ут­ра­ты по­ро­ды с дет­ран­зи­тив­ным пре­фик­сом n-. В ср.-ара­мей­ских язы­ках пол­но­стью ут­ра­чен внутр. пас­сив, в ре­зуль­та­те че­го воз­ник­ла про­стая сис­те­ма из шес­ти по­род: 3 ис­ход­ные по­ро­ды (мор­фо­ло­ги­че­ски не ос­лож­нён­ная, т. н. ин­тен­сив­ная и кау­за­тив­ная) име­ют по про­из­вод­ной с пре­фик­сом t-, об­ра­зую­щим дет­ран­зи­тив­ные (пре­им. пас­сив­ные) де­ри­ва­ты. В боль­шин­ст­ве вост. но­во­ара­мей­ских язы­ков t-по­ро­ды ут­ра­че­ны, пас­сив­ное зна­че­ние вы­ра­жа­ет­ся пе­ри­фра­сти­че­ски.

А. я. – язы­ки но­ми­на­тив­но­го строя. По­ря­док слов в др.-ара­мей­ском «пре­ди­кат+субъ­ект+объ­ект», на сле­дую­щих эта­пах в ка­че­ст­ве не­мар­ки­ро­ван­но­го по­ряд­ка слов всё бо­лее ут­вер­жда­ет­ся «субъ­ект+пре­ди­кат+объ­ект». В клас­сич. си­рий­ском и в вост. но­во­ара­мей­ских язы­ках есть эр­га­тив­ное спря­же­ние, воз­ник­шее из ана­ли­тич. пас­сив­ной кон­ст­рук­ции, вклю­чав­шей пас­сив­ное при­час­тие и пост­по­зи­тив­ный агенс, вы­ра­жен­ный ге­ни­тив­ны­ми ме­сто­имен­ны­ми энк­ли­ти­ка­ми, при­сое­ди­нён­ны­ми к пред­ло­гу l- ‘для, посредством’: griš li ‘(он) вы­та­щен мною’ → griš-li ‘я вы­та­щил (его)’; šmiʕ-lan ‘мы ус­лы­ша­ли (это)’ (эти­мо­ло­ги­че­ски ‘ус­лы­ша­но у нас/нами’).

На ста­ро­ара­мей­ских и ср.-ара­мей­ских язы­ках соз­да­ны письм. па­мят­ни­ки, имею­щие боль­шое зна­че­ние для ис­то­рии сре­ди­зем­но­мор­ской ци­ви­ли­за­ции, в осо­бен­но­сти для ис­то­рии хри­сти­ан­ст­ва и иу­да­из­ма. По­это­му А. я. на­чи­ная со сред­них ве­ков изу­ча­лись в евр. и хри­сти­ан­ской фи­ло­ло­гич. тра­ди­ци­ях. Осо­бое зна­че­ние изу­че­ние А. я. име­ло для про­тес­тант­ской тео­ло­гии 19–20 вв., т. к. по сви­де­тель­ст­ву Но­во­го За­ве­та ара­мей­ский был род­ным язы­ком Ии­су­са из На­за­ре­та, и ис­сле­до­ва­те­ли ис­то­ков хри­сти­ан­ст­ва по­ла­га­ли, что об­рат­ный пе­ре­вод вы­ска­зы­ва­ний Ии­су­са с гре­че­ско­го на ара­мей­ский мо­жет про­лить но­вый свет на его лич­ность и уче­ние. Изу­че­ние жи­вых А. я. на­ча­лось в 19 в. Осо­бен­но зна­чи­те­лен вклад нем. се­ми­то­ло­гов Т. Нёль­де­ке, В. Ар­ноль­да и О. Яс­т­ро­ва.