КИТА́ЙСКИЙ ЯЗЫ́К

КИТА́ЙСКИЙ ЯЗЫ́К, язык ки­тай­цев-хань. Яв­ля­ет­ся род­ным так­же для му­суль­ман ху­эй и для б. ч. совр. мань­чжу­ров. Стан­дарт­ная фор­ма, ос­но­ван­ная на пе­кин­ском про­из­но­ше­нии, яв­ля­ет­ся офиц. язы­ком в кон­ти­нен­таль­ном Ки­тае (пу­тунхуа ‘об­ще­по­нят­ный язык’), на Тай­ва­не (го­юй ‘го­су­дар­ст­вен­ный язык’), одним из офиц. язы­ков в Син­га­пу­ре (хуа­юй ‘язык ки­тайцев’), а так­же од­ним из офиц. и ра­бо­чих язы­ков ООН. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих ок. 1,3 млрд. чел., в т. ч. (2006, по офиц. оцен­ке) 1,2 млрд. чел. в кон­ти­нен­таль­ном Ки­тае, 6,5 млн. чел. в Сян­га­не (Гон­кон­ге), 484 тыс. чел. в Ао­мы­не (Ма­као), 22,4 млн. чел. на Тай­ва­не; ок. 2,5 млн. чел. в Син­га­пу­ре. Наи­бо­лее зна­чит. об­щи­ны но­си­те­лей К. я. име­ют­ся в Ин­до­не­зии, Таи­лан­де и Ма­лай­зии.

Китайский язык. Новеллы Пу Сунлина (17 в.), написанные на вэньяне.

К. я. от­но­сит­ся к си­ни­ти­че­ской вет­ви си­но-ти­бет­ских язы­ков. Кит. диа­лек­ты в си­лу су­ще­ст­вен­ных фо­не­тич., лек­сич. и грам­ма­тич. рас­хо­ж­де­ний со­пос­та­ви­мы с отд. язы­ка­ми и в ка­че­ст­ве та­ко­вых рас­смат­ри­ва­ют­ся в офиц. тай­вань­ском и ино­гда – в зап. язы­ко­зна­нии (т. н. Si­nitic languages; см. Ки­тай­ские язы­ки). В со­от­вет­ст­вии с клас­си­фи­ка­ци­ей, раз­ра­бо­тан­ной в КНР к кон. 1980-х гг., в К. я. вы­де­ля­ют­ся сле­дую­щие ди­ал. груп­пы: се­вер­ная, или гу­аньхуа (букв. – язык чи­нов­ни­ков, ман­да­рин­ский язык; ср. ни­же та­кое же на­зва­ние тра­диц. над­диа­лект­но­го уст­но­го сред­ст­ва об­ще­ния), цзинь, гань, ху­эй (юж­но­ань­хой­ская, вань­нань), у, сян, хак­ка, юэ, пинхуа и су­пер­груп­па минь (см. Миньские язы­ки), внут­ри ко­то­рой, в свою оче­редь, вы­де­ля­ют­ся до 7–8 от­дель­ных групп. В ди­ал. груп­пу тра­ди­ци­он­но вклю­ча­ют диа­лек­ты, но­си­те­ли ко­то­рых мо­гут по­ни­мать друг дру­га без пред­ва­ри­тель­ной под­го­тов­ки. Пе­кин­ский диа­лект кит. линг­ви­сты от­но­сят к под­груп­пе цзи-лу (про­вин­ций Хэбэй и Шань­дун) диа­лек­тов гу­ань­хуа.

Все груп­пы, кро­ме гу­аньхуа и цзинь (ко­то­рая лишь в кон. 1980-х гг. вы­де­ле­на из гу­аньхуа и ох­ва­ты­ва­ет на се­ве­ре Ки­тая бóль­шую часть тер­ри­то­рии пров. Шань­си, часть пров. Шэнь­си и ряд при­ле­гаю­щих к этим про­вин­ци­ям рай­онов), при­ня­то ус­лов­но на­зы­вать юж­ны­ми. Гра­ни­ца ме­ж­ду юж. диа­лек­та­ми и гу­аньхуа про­ходит при­бли­зи­тель­но вдоль р. Ян­цзы, и толь­ко на за­па­де, в пров. Юнь­нань, диа­лек­ты гу­аньхуа рас­про­стра­ня­ют­ся да­ле­ко на юг, вплоть до гра­ниц Ки­тая. В сов. пе­ри­од в Кир­ги­зии, Ка­зах­ста­не и Уз­бе­ки­ста­не, ку­да во 2-й пол. 19 в. пе­ре­се­ли­лись из Ки­тая груп­пы ху­эй, со­цио­лин­гви­сти­че­ски вы­де­лен отд. дун­ган­ский язык. В мо­мент пе­ре­се­ле­ния дун­га­не-ху­эй го­во­ри­ли на кит. диа­лек­тах юж. час­ти пров. Гань­су и зап. час­ти до­ли­ны Гу­ань­чжун в пров. Шэнь­си, вхо­дя­щих в под­груп­пу чжунъ­юань груп­пы гу­аньхуа.

В ис­то­рии К. я. вы­де­ля­ют 3 осн. пе­рио­да: др.-ки­тай­ский, ср.-ки­тай­ский и со­вре­мен­ный. Древ­не­ки­тай­ский пе­ри­од (см. Древ­не­ки­тай­ский язык) про­длил­ся при­мер­но до сер. 1-го тыс. н. э. и ле­жит в ос­но­ве письм. язы­ка вэнь­янь, упот­реб­ляв­ше­го­ся в ка­че­ст­ве офи­ци­аль­но­го не толь­ко в Ки­тае (до нач. 20 в.), но так­же в Ко­рее, Япо­нии и Вьет­на­ме. Осн. ис­точ­ни­ки по фо­не­ти­ке сред­не­ки­тай­ско­го язы­ка – сло­варь рифм «Це юнь» («Раз­ре­за­ния и риф­мы»; со­став­лен Лу Фая­нем в 601, но ори­ен­ти­ро­ван на про­из­но­сит. стан­дарт 5–6 вв.) и таб­ли­цы рифм (8–12 вв.). Ран­нее пе­кин­ское про­из­но­ше­ние за­фик­си­ро­ва­но в сло­ва­ре «Чжунъ­юань инь юнь» («Риф­мы Цен­траль­ной рав­ни­ны»), со­став­лен­ном ак­тё­ром и дра­ма­тур­гом Чжоу Дэ­ци­ном в 1324. Грам­ма­ти­ка и лек­си­ка ср.-кит. язы­ка от­ра­же­ны пре­ж­де все­го в мно­го­числ. тек­стах, ко­то­рые бы­ли соз­да­ны на но­вом письм. язы­ке байхуа (букв. – бе­лый, по­нят­ный язык), сфор­ми­ро­вав­шем­ся в 10–14 вв. и ос­но­ван­ном на диа­лек­тах гу­аньхуа.

С учё­том фо­не­тич. осо­бен­но­стей К. я., так же как и др. язы­ки Азии это­го же ти­па, на­зы­ва­ют сил­ла­би­че­ски­ми. Ка­ж­дая мор­фе­ма в К. я., как пра­ви­ло, пред­став­ле­на сло­гом и за­пи­сы­ва­ет­ся ин­ди­ви­ду­аль­ным зна­ком – цзы (‘иеро­глиф’ в рус. и не­ко­то­рых др. ев­роп. язы­ках, ‘cha­ra­cter’ в англ. яз.), и, на­про­тив, ка­ж­до­му сло­гу и зна­ку цзы обыч­но со­от­вет­ст­ву­ет мор­фе­ма – ко­рень или аф­фикс (см. Ки­тай­ское пись­мо). Ба­зо­вую еди­ни­цу К. я. (как и др. сил­ла­бич. язы­ков), рав­ную сло­гу и мор­фе­ме, в ев­роп. ки­таи­сти­ке при­ня­то на­зы­вать сло­го­морфе­мой; в кит. лин­гвис­тич. тра­ди­ции в зна­че­нии это­го тер­ми­на по су­ти де­ла упот­реб­ля­ет­ся сло­во «ие­рог­лиф» (цзы). Б. ч. кит. диа­лек­тов яв­ля­ют­ся то­наль­ны­ми: за ка­ж­дой сло­го­мор­фе­мой здесь за­кре­п­лён один из смыс­ло­раз­ли­чит. то­нов (от 3 до 9–10), ме­сто и ка­че­ст­во уда­ре­ния фо­но­ло­ги­че­ски не­су­ще­ст­вен­ны.

Китайский язык. Художественно выполненные иероглифические печати.

В пол­ном ва­ри­ан­те совр. кит. слог фо­не­ти­че­ски со­сто­ит из 4 ком­по­нен­тов: на­чаль­нос­ло­го­во­го со­глас­но­го (ини­циа­ли), по­сле­дую­ще­го не­сло­го­об­ра­зую­ще­го глас­но­го (ме­диа­ли), сло­го­об­ра­зую­ще­го глас­но­го (цен­тра­ли) и ко­неч­но­го не­сло­го­об­ра­зую­ще­го глас­но­го, со­нан­та, в не­ко­то­рых диа­лек­тах – гор­тан­ной смыч­ки и им­п­ло­зив­ных со­глас­ных -p, -t, -k, ко­то­рые яв­ля­ют­ся осо­бым за­вер­ше­ни­ем глас­но­го; ср. че­ты­рёх­со­став­ные сло­ги пе­кин­ско­го диа­лек­та, фо­не­ти­ка ко­то­ро­го яв­ля­ет­ся нор­ма­тив­ной для офиц. К. я.: «лянь» [liɛn], «лян» [liaŋ], «ляо» [liau], «лу­ань» [luan]. Взрыв­ные и аф­фри­ка­ты в пе­кин­ском и б. ч. дру­гих диа­лек­тов про­ти­во­пос­тав­ле­ны по при­зна­ку при­дыха­тель­но­сти-не­при­ды­ха­тель­ности. Ср. [p] и [p^h], [ts] и [ts^h] и т. п. Не­при­ды­ха­тель­ные яв­ля­ют­ся глу­хи­ми сла­бы­ми (lenis) и в по­зи­ции по­сле др. сло­га мо­гут иметь фо­не­тич. ва­ри­ан­ты с той или иной сте­пе­нью оз­вон­че­ния. В б. ч. ал­фа­вит­ных сис­тем, соз­дан­ных для за­пи­си кит. слов (в т. ч. в те­кс­те на рус. язы­ке), не­при­ды­ха­тель­ным ини­циа­лям со­от­вет­ст­ву­ют бу­к­вы для звон­ких, при­ды­ха­тель­ным – бу­к­вы для глу­хих (ср. «дун» для [tuŋ], «тун» для [t^huŋ] и т. п.). Часть сло­га без ини­циа­ли на­зы­ва­ет­ся фи­на­лью, часть сло­га без ини­циа­ли и ме­диа­ли – риф­мой. Хо­тя в ка­че­ст­ве ми­ни­маль­но­го оз­на­чаю­ще­го мор­фе­мы, как пра­ви­ло, вы­сту­па­ет слог, ини­циа­ли и фи­на­ли, а так­же ме­диа­ли и риф­мы внут­ри фи­на­ли мо­гут быть вы­де­ле­ны внут­ри сло­га на фо­но­ло­гич. уров­не (бла­го­да­ря, в ча­ст­но­сти, сис­те­ме рифм, ис­поль­зую­щих­ся в по­эзии, или та­ким яв­ле­ни­ям, как сло­ва-по­лу­по­вто­ры, в ко­то­рых по­вто­ря­ет­ся толь­ко ини­ци­аль или толь­ко фи­наль). По­сколь­ку в ка­ж­дой по­зи­ции в сло­ге до­пу­ска­ют­ся зву­ки из оп­ре­де­лён­но­го ог­ра­ни­чен­но­го на­бо­ра, об­щее чис­ло сло­гов в ка­ж­дом диа­лек­те не­ве­ли­ко (в пе­кин­ском диа­лек­те – при­мер­но 400 сло­гов без учё­та то­но­вых раз­ли­чий) и мо­жет быть за­да­но не­боль­шим спи­ском.

В совр. К. я. сло­во мо­жет со­сто­ять из од­но­го, двух или не­сколь­ких сло­гов, в др.-кит. язы­ке оно, как пра­ви­ло, со­стоя­ло из од­но­го сло­га и ча­ще все­го бы­ло то­ж­де­ст­вен­но кор­ню (не­ко­то­рые из др.-кит. од­но­слож­ных слов пред­по­ло­жи­тель­но мог­ли вклю­чать ос­тат­ки не­про­дук­тив­ных сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ных аф­фик­сов). В пе­кин­ском диа­лек­те и пу­тун­хуа фо­не­тич. варь­и­ро­ва­ние сло­го­мор­фем в со­ста­ве двух­слож­ных и мно­го­слож­ных слов или сло­во­со­че­та­ний [точ­нее – в пре­де­лах фо­не­ти­че­ско­го сло­ва цзыц­зу (букв. – груп­па иеро­гли­фов)] но­сит ог­ра­ни­чен­ный ха­рак­тер. Ср. в пе­кин­ском диа­лек­те пе­ре­ход третье­го то­на во вто­рой пе­ред дру­гим треть­им, не­ко­то­рые др. не­зна­чит. то­но­вые че­ре­до­ва­ния, по­яв­ле­ние т. н. ней­траль­но­го то­на, а так­же «эри­за­цию» – слия­ние двух сло­гов в один в ре­зуль­та­те при­сое­ди­не­ния к сло­го­мор­фе­ме суф­фик­са -эр. В не­ко­то­рых др. диа­лек­тах, во­пре­ки су­ще­ст­во­вав­ше­му ра­нее пред­став­ле­нию о не­из­мен­но­сти кит. сло­го­мор­фе­мы в по­то­ке ре­чи, об­на­ру­жи­ва­ют­ся бо­лее су­ще­ст­вен­ные мор­фо­но­ло­гич. про­цес­сы, в т. ч. сег­мент­ные.

К. я. от­но­сит­ся к изо­ли­рую­щим язы­кам, в ко­то­рых син­так­сич. от­но­ше­ния пе­ре­да­ют­ся с по­мо­щью по­ряд­ка слов ли­бо слу­жеб­ны­ми сло­ва­ми. Кит. слу­жеб­ные сло­ва обыч­но про­ис­хо­дят от зна­ме­на­тель­ных и час­то со­су­ще­ст­ву­ют с по­след­ни­ми, со­хра­няя с ни­ми смы­сло­вую связь, ко­то­рая уси­ле­на ие­рог­ли­фи­че­ской пись­мен­но­стью. По­ря­док слов не под­кре­п­лён мор­фо­ло­ги­ей: име­ет­ся ог­ра­ни­чен­ное сло­во­из­ме­не­ние, с по­мо­щью фор­мо­об­ра­зо­ва­ния вы­ра­жа­ют­ся толь­ко не­син­так­сич. ка­те­го­рии (чис­ло су­ще­ст­ви­тель­но­го, вре­мя и вид гла­го­ла). Под­ле­жа­щее сто­ит пе­ред гла­го­лом-ска­зуе­мым, до­пол­не­ние сле­ду­ет за ска­зуе­мым («се цзы» ‘пи­сать иероглифы’), оп­ре­де­ле­ние пред­ше­ст­ву­ет оп­ре­де­ляе­мо­му («синь ди­ту» ‘но­вая карта’). В диа­лек­тах (как на се­ве­ре, так и на юге стра­ны) за­фик­си­ро­ва­ны при­ме­ры от­кло­не­ний от стан­дарт­но­го об­ще­ки­тай­ско­го по­ряд­ка слов.

В об­шир­ном си­но­цен­три­ст­ском ареа­ле Азии К. я. до­ми­ни­ро­вал в куль­тур­ном от­но­ше­нии и по­это­му вклю­ча­ет срав­ни­тель­но ма­ло лек­сич. за­им­ст­во­ва­ний из со­сед­них язы­ков. В це­лом для К. я. ха­рак­тер­ны каль­ки; кро­ме то­го, встре­ча­ют­ся сло­ва сме­шан­но­го ти­па, со­че­таю­щие фо­не­тич. часть с пе­ре­вод­ной [ср. «ка­чэ» ‘машина’ (англ. car ‘машина’ + кит. «чэ» ‘повозка’)]. Каль­ки­ро­ван­ные за­им­ст­во­ва­ния со вре­ме­нем час­то вы­тес­ня­ют пер­во­на­чаль­ные фо­не­ти­че­ские; так, сло­во «пань­ни­си­линь» ‘пе­ни­цил­лин’ бы­ло за­ме­не­но си­но­ни­мом-каль­кой «цин­мэй­су» («цин» ‘си­не-зелёный’ + «мэй» ‘плесень’ + «су» ‘вещество’). Пер­вый срав­ни­тель­но боль­шой слой за­им­ст­во­ва­ний в К. я. свя­зан с про­ник­но­ве­ни­ем в Ки­тай буд­диз­ма и со­от­вет­ст­вен­но буд­дий­ской тер­ми­но­ло­гии из сан­ск­ри­та и па­ли (с 1 в. н. э.); вто­рой сло­жил­ся в ре­зуль­та­те ак­тив­ных язы­ко­вых кон­так­тов с За­па­дом в кон. 19 – нач. 20 вв.; тре­тий фор­ми­ру­ет­ся в ре­зуль­та­те по­ли­ти­ки ре­форм и «от­кры­то­сти», ко­то­рая про­во­дит­ся в КНР с кон. 1970-х гг.

Тра­диц. сфе­рой гос. кон­тро­ля в Ки­тае был офиц. письм. язык вэнь­янь, в ос­но­ве ко­то­ро­го ле­жит клас­сич. др.-кит. язык (преж­де все­го ран­ний). На­ча­ло фор­ми­ро­ва­ния гу­аньхуа – не­офиц. уст­ной фор­мы об­ще­ния на сев. ди­ал. ос­но­ве – пред­по­ло­жи­тель­но от­но­сит­ся к пе­рио­ду ди­на­стии Юань, ко­гда Пе­кин (Да­ду) впер­вые стал сто­ли­цей Ки­тая, с не­зна­чит. пе­ре­ры­ва­ми ос­та­ва­ясь ею на про­тя­же­нии по­сле­дую­щих сто­ле­тий. С нач. 20 в. ча­стью офиц. язы­ка, по­лу­чив­ше­го в 1909 назв. го­юй (от япон. тер­ми­на «ко­ку­го» ‘го­су­дар­ст­вен­ный язык’) и пе­ре­име­но­ван­но­го в КНР в пу­тунхуа, ста­ла не толь­ко но­вая пись­мен­ная (бай­хуа), но так­же уст­ная со­став­ляю­щая. В со­от­вет­ст­вии с оп­ре­де­ле­ни­ем, вы­ра­бо­тан­ным в КНР в сер. 1950-х гг., пу­тунхуа (англ. назв. – Standard Mandarin ‘стан­дарт­ный ман­да­ринский’) – это об­щий язык ки­тай­ской (хань­ской) на­ции, нор­ма­тив­ным про­из­но­ше­ни­ем ко­то­ро­го яв­ля­ет­ся пе­кин­ское, ос­но­вой – сев. диа­лек­ты (гу­ань­хуа), грам­ма­тич. нор­мой – стан­дар­ты, вы­ра­бо­тан­ные в об­раз­цо­вых про­из­ве­де­ни­ях на совр. ва­ри­ан­те письм. язы­ка байхуа. Ста­ти­стич. ис­сле­до­ва­ние лек­си­ки сви­де­тель­ст­ву­ет о том, что сов­па­де­ния слов в пу­тун­хуа и в ди­алек­тах гу­ань­хуа раз­ных под­групп ко­леб­лют­ся в пре­де­лах 63–73%, в пу­тун­хуа и пе­кин­ском диа­лек­те со­став­ля­ют 73%; на уров­не зна­ме­на­тель­ных мор­фем (без учё­та аф­фик­сов) это же со­от­но­ше­ние рав­но со­от­вет­ст­вен­но 76–84% и 83%. За­да­ча рас­про­стра­не­ния пу­тунхуа (име­ет­ся в ви­ду его уст­ная фор­ма) в ди­ал. рай­онах упо­мя­ну­та в Кон­сти­ту­ции КНР (1982). В пер­вом в ис­тории Ки­тая За­ко­не о язы­ке и пись­менно­сти, всту­пив­шем в си­лу 1.1.2001, пу­тунхуа оп­ре­де­лён как об­ще­го­су­дар­ст­вен­ный (букв. – упот­реб­ляю­щий­ся по­все­ме­ст­но в го­су­дар­ст­ве). Тем не ме­нее, не­смот­ря на рас­про­стра­не­ние ра­дио и те­ле­ви­де­ния, по дан­ным офиц. об­сле­до­ва­ний 2004, толь­ко 53% на­се­ле­ния КНР мо­гут объ­яс­нять­ся на пу­тунхуа, 18% гово­рят на нём до­ма, 42% ис­поль­зу­ют в шко­ле и на ра­бо­те.

На Тай­ва­не во 2-й пол. 20 в. бы­ли про­дол­же­ны язы­ко­вые ре­фор­мы, осу­ще­ст­в­ляв­шие­ся в Кит. Рес­пуб­ли­ке до 1949. В ре­зуль­та­те б. ч. на­се­ле­ния ост­ро­ва (90%) вла­де­ет офиц. язы­ком, ко­то­рый по-преж­не­му но­сит здесь назв. го­юй, но не­сколь­ко от­ли­ча­ет­ся от пу­тунхуа и, в ча­ст­но­сти, под­верг­ся влия­нию чис­лен­но до­ми­ни­рую­щих на ост­ро­ве диа­лек­тов (в со­от­вет­ст­вии с офиц. тай­вань­ской тер­ми­но­ло­ги­ей – язы­ков) – минь­нань (юж­но­минь­ская, или юж­но­фуц­зянь­ская, груп­па внут­ри су­пер­груп­пы минь; так­же на­зы­ва­ют­ся тай­юй, тай­вань­хуа ‘тай­вань­ский язык’, англ. Tai­wa­nese; 73% нас.) и хак­ка (12%). По­зи­ции диа­лек­тов на остро­ве всег­да ос­та­ва­лись силь­ны­ми и зна­чи­тель­но ук­ре­пи­лись пос­ле от­ме­ны во­ен. по­ло­же­ния в 1987. В 2003 Мин-вом про­све­ще­ния раз­ра­бо­тан проект за­ко­на о ра­вен­ст­ве язы­ков (в 2007 пе­ре­име­но­ван в проект за­ко­на о раз­ви­тии гос. язы­ков). Под по­след­ни­ми в совр. тай­вань­ских пуб­ли­ка­ци­ях под­ра­зу­ме­ва­ют­ся не толь­ко ав­стро­не­зий­ские язы­ки або­ри­ге­нов Тай­ва­ня, но так­же ме­ст­ные «ки­тай­ские язы­ки» – гоюй, минь­нань и хак­ка.

В Гон­кон­ге и Ма­као боль­шин­ст­во ки­тай­цев обы­но ис­поль­зу­ют кан­тон­ский (гу­ан­чжоу­ский) диа­лект, от­но­ся­щий­ся к груп­пе юэ, на ра­бо­те и в офиц. си­туа­ци­ях – со­от­вет­ст­вен­но англ. и пор­туг. язы­ки. По­сле воз­вра­ще­ния Гон­кон­га и Ма­као КНР (кон. 1990-х гг.) в обо­их рай­онах ак­тив­но изу­ча­ют пу­тунхуа, его упо­треб­ле­ние ста­ло воз­мож­ным в офиц. си­туа­ци­ях. В Син­га­пу­ре ана­лог пу­тун­хуа – хуа­юй (ср. хуа­цяо ‘ки­тай­ские эмиг­ран­ты’, ху­аи ‘эт­ни­че­ские ки­тай­цы’) – пре­по­да­ют в шко­ле ки­тай­цам в ка­че­ст­ве вто­ро­го язы­ка на­ря­ду с англ. яз. Чис­лен­но пре­об­ла­да­ют среди син­га­пур­ских ки­тай­цев но­си­те­ли диа­лек­тов минь­нань.

К. я. поль­зу­ет­ся ие­рог­ли­фич. пись­мен­но­стью (см. Ки­тай­ское пись­мо).

Китайский язык. Первый выпуск ежегодного издания, посвящённого языковой ситуации в Китае. Заголовок представлен в записи иероглифами и алфавитом ханьюй пиньинь, а также в переводе на английский язык. ...

Пер­вый офиц. опыт вве­де­ния ал­фа­ви­та для К. я. от­но­сит­ся к 13 в., ког­да бы­ла пред­при­ня­та по­пыт­ка за­ме­нить т. н. квад­рат­ным пись­мом, соз­дан­ным на ос­но­ве ти­бет­ско­го (см. Мон­голь­ское пись­мо), все си­сте­мы, упо­треб­ляв­шие­ся в зо­не влия­ния монг. ди­на­стии Юань. В 20 в. раз­ра­бо­та­ны 3 офиц. ал­фа­вит­ные си­сте­мы в до­пол­не­ние к ие­рог­ли­фам. Пер­вая, чжу­инь цзы­му (‘ал­фа­вит для ука­за­ния про­из­но­ше­ния’, так­же чжу­инь фу­хао ‘тран­скрип­ци­он­ные зна­ки’), соз­да­на по гра­фич. об­раз­цу япон. ал­фа­ви­та ка­та­ка­на (см. Япон­ское пись­мо), впер­вые опуб­ли­ко­ва­на в 1918 и до сих пор ис­поль­зу­ет­ся на Тай­ва­не, в т. ч. при об­уче­нии в шко­ле и в ка­че­ст­ве од­но­го из спо­со­бов вво­да ие­рог­ли­фов на компь­ю­те­рах. Вто­рая си­сте­ма, гоюй ло­мац­зы (‘ро­ма­ни­зи­ро­ван­ное пись­мо для го­су­дар­ст­вен­но­го язы­ка’, 1928), до 2002 счи­та­лась офи­ци­аль­ной на Тай­ва­не, где на прак­ти­ке кит. сло­ва обыч­но пе­ре­да­ва­лись лат. бук­ва­ми в тран­скрип­ции англ. ки­таи­стов Т. Уэй­да и Г. Джай­лса (Wade–Giles Ro­manization). Тре­тья, ос­нов­ная ны­не си­сте­ма, по­лу­чив­шая назв. Хань­юй пинь­инь фанъ­ань (Проект ки­тай­ско­го ал­фа­ви­та, букв. – Проект тран­скрип­ции для ки­тай­ско­го язы­ка; со­кра­щён­но – хань­юй пинь­инь, в зап. ки­та­исти­ке час­то пинь­инь ‘тран­скрип­ция’), в 1958 одоб­ре­на на 5-й сес­сии Все­ки­тай­ско­го соб­ра­ния нар. пред­ста­ви­те­лей в Пе­ки­не и ут­верж­де­на 3-й кон­фе­рен­ци­ей ООН по стан­дар­ти­за­ции гео­гра­фич. на­зва­ний (1977), Гос. со­ве­том КНР для пуб­ли­ка­ций на иностр. язы­ках вну­три стра­ны (1979) и Меж­ду­нар. орг-цией по стан­дар­ти­за­ции (1991). В 2002 на Тай­ва­не офи­ци­аль­но вве­де­на си­сте­ма тунъ­юн и пинь­инь ‘об­ще­упот­ре­би­тель­ная тран­скрип­ция’, раз­ра­бо­тан­ная на ос­но­ве хань­юй пинь­инь.

Са­мая ран­няя не­офи­ци­аль­ная ал­фа­вит­ная письм. си­сте­ма для К. я. (пред­по­ло­жи­тель­но 13 в.) – ос­но­ван­ная на араб. и перс. гра­фи­ке сяоц­зин (‘ма­лый ка­нон’; име­ет так­же др. ва­ри­ан­ты на­зва­ния), ко­то­рая ис­поль­зо­ва­лась и ис­поль­зу­ет­ся ки­тае­языч­ны­ми му­суль­ма­на­ми хуэй вме­сто иеро­гли­фов для за­пи­си не толь­ко отд. слов, но так­же це­лых тек­стов на К. я. В 17 в. мис­си­оне­ра­ми М. Рич­чи (Ита­лия) и Н. Три­го (Фран­ция) пред­при­ня­ты пер­вые по­пыт­ки за­пи­сать чте­ние кит. иеро­гли­фов лат. бук­ва­ми. В 19 в. в Ки­тае по­яви­лись мно­го­числ. ал­фа­ви­ты (в т. ч. для диа­лек­тов) на раз­ной гра­фич. ос­но­ве, соз­дан­ные ино­ст­ран­ца­ми и са­ми­ми ки­тай­ца­ми.

Китайский язык. Букварь А. Г. Шпринцина (1931) для обучения новой латинизированной письменности.

В Рос­сии и за­тем в СССР для К. я. раз­ра­бо­та­ны 3 ал­фа­вит­ные си­сте­мы раз­но­го на­зна­че­ния. Пал­ла­ди­ев­ская си­сте­ма (на ба­зе ки­рил­ли­цы) сло­жи­лась в 19 в. и яв­ля­ет­ся нор­ма­тив­ной для за­пи­си кит. слов в те­кс­тах на рус. яз. «Но­вая» ла­ти­ни­зи­ро­ван­ная пись­мен­ность (Latin­xua Sin Wenz; 1929–30-е гг.) пред­ла­га­лась её ав­то­ра­ми (в т. ч. од­ним из ру­ко­во­ди­те­лей Ком­му­ни­стич. пар­тии Ки­тая Цюй Цю­бо, В. М. Алек­сее­вым, А. А. Дра­гу­но­вым, В. С. Ко­ло­ко­ло­вым, А. Г. Шприн­ци­ным) в ка­че­ст­ве аль­тер­на­ти­вы иеро­гли­фи­че­скому пись­му. Тре­тья си­сте­ма, ко­то­рой до сих пор ши­ро­ко поль­зу­ют­ся дун­га­не быв. СССР, вве­де­на как ла­ти­ни­зи­ро­ван­ная в 1928–32 и пе­ре­ве­де­на на ки­рил­лич. ос­но­ву в 1953.