ПРЕКРА́СНОЕ

ПРЕКРА́СНОЕ, ос­но­во­по­ла­гаю­щая ка­те­го­рия клас­сич. эс­те­ти­ки, ха­рак­те­ри­зую­щая яв­ле­ния, об­ла­даю­щие выс­шей эс­тетич. цен­но­стью. В ка­че­ст­ве П. оце­ни­ва­ют­ся са­мые разл. объ­ек­ты – лю­ди, их по­ступ­ки, про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва и че­ло­ве­че­ско­го твор­че­ст­ва, др. жи­вые су­ще­ст­ва, не­оду­шев­лён­ные пред­ме­ты и при­ро­да в це­лом.

В ран­ней др.-греч. мыс­ли П. не от­де­ля­лось от «хо­ро­ше­го» во­об­ще – «доб­рот­но­го», «доб­ро­го», «год­но­го», «дос­той­но­го» и т. д. П. рас­смат­ри­ва­лось как одно из ха­рак­тер­ных свойств ми­ро­по­ряд­ка в це­лом, как ца­ря­щая в кос­мо­се уни­вер­саль­ная гар­мо­ния, ос­но­вой ко­то­рой яв­ля­ет­ся чи­сло­вая упо­ря­до­чен­ность (пи­фа­го­ре­изм) и ко­то­рая по­лу­ча­ет вы­ра­же­ние в со­раз­мер­но­сти, урав­но­ве­шен­но­сти, сим­мет­рии, фи­зич. со­вер­шен­ст­ве (ср. «ка­нон» По­ли­кле­та) и т. п. (см. так­же Гар­мо­ния сфер). Пла­тон, по­ста­вив во­прос о при­ро­де П. (ϰαλόν) как та­ко­во­го (диа­лог «Гип­пий боль­ший»), про­вёл чёт­кое раз­ли­чие ме­ж­ду отд. пре­крас­ны­ми су­ще­ст­ва­ми и пред­ме­та­ми и их свой­ст­ва­ми, с од­ной сто­ро­ны, и П. са­мим по се­бе, еди­ной иде­ей П., ле­жа­щей в ос­но­ве всех пре­крас­ных яв­ле­ний, – с дру­гой. В диа­ло­ге «Пир» он опи­сы­ва­ет дви­жи­мое Эро­сом вос­хо­ж­де­ние от вос­при­ятия отд. кра­си­вых тел че­рез со­зер­ца­ние кра­со­ты души, пре­крас­ных по­ступ­ков, нра­вов и ус­та­нов­ле­ний к по­сти­же­нию аб­со­лют­но П. – веч­ной не­пре­хо­дя­щей идеи кра­со­ты. Кон­цеп­ция Пла­то­на, по­лу­чив­шая за­вер­ше­ние в не­оп­ла­то­низ­ме, ока­за­ла оп­ре­де­ляю­щее воз­дей­ст­вие на всю по­сле­дую­щую тра­ди­цию по­ни­ма­ния П. как яв­лен­но­го для не­по­средств. со­зер­ца­ния вы­ра­же­ния Аб­со­лю­та: П. как ис­хо­дя­щая из Еди­но­го мно­го­сту­пен­ча­тая ие­рар­хия кра­со­ты у Пло­ти­на, кра­со­та со­тво­рён­но­го ми­ра как от­ра­же­ние бо­же­ст­вен­ной кра­со­ты в бо­го­слов­ском и фи­лос. умо­зре­нии теи­стич. ре­ли­гий, П. как «бес­ко­неч­ное, пред­став­лен­ное в ко­неч­ном» у Ф. В. Шел­лин­га, как «чув­ст­вен­ная ви­ди­мость идеи» у Г. В. Ф. Ге­ге­ля и т. д.

Ср.-век. мыс­ли­те­ли в сво­их пред­став­ле­ни­ях о П. опи­ра­лись как на пи­фа­го­рей­ско-пла­то­нов­скую тра­ди­цию, вос­при­ня­тую Ав­гу­сти­ном и Бо­эци­ем (П. как един­ст­во раз­но­об­раз­но­го, как ме­ра, ос­но­ван­ная на чи­сло­вых про­пор­ци­ях, и т. п.), так и на пе­ре­ос­мыс­лен­ную в со­чи­не­ни­ях Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та не­оп­ла­то­нич. кон­цеп­цию све­то­нос­ной при­ро­ды П., ут­вер­ждае­мо­го в его то­ж­де­ст­вен­но­сти бла­гу (до­б­ру), ис­хо­дя­ще­му от Бо­га.

На­чи­ная с эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния он­то­ло­гич. по­ни­ма­ние П. как са­мо­рас­кры­тия Бо­га, этой «аб­со­лют­ной кра­со­ты» (Ни­ко­лай Ку­зан­ский) в твар­ном ми­ре со­че­та­ет­ся с эм­пи­рич. опи­са­ни­ем кон­крет­ных форм и ус­ло­вий вос­при­ятия П., с по­пыт­ка­ми вы­вес­ти ра­цио­наль­но фор­му­ли­руе­мые «пра­ви­ла кра­со­ты» в мно­го­числ. тео­ре­ти­ко-ху­дож. трак­та­тах 15–18 вв. («зо­ло­тое се­че­ние» в со­чи­не­нии итал. ма­те­ма­ти­ка Л. Па­чо­ли «О бо­же­ст­вен­ной про­пор­ции» – «De divina proportio­ne», 1509; нор­ма­тив­ные прин­ци­пы клас­си­циз­ма; «ли­ния кра­со­ты» У. Хо­гар­та, 1753, и др.). В 17–18 вв. по­лу­ча­ет раз­ви­тие так­же пси­хо­ло­гич. ис­тол­ко­ва­ние П., ак­цен­ти­рую­щее субъ­ек­тив­ные ас­пек­ты «чув­ст­ва кра­со­ты» и вы­зы­вае­мо­го им удо­воль­ст­вия (Ф. Хат­че­сон, Д. Юм, Э. Бёрк и др.).

У А. Ба­ум­гар­те­на П. ста­но­вит­ся пред­ме­том спец. дис­ци­п­ли­ны – эс­те­ти­ки как «нау­ки о чув­ст­вен­ном по­зна­нии». Вос­при­ня­тое им в рус­ле ра­цио­на­ли­стич. фи­ло­со­фии Г. В. Лейб­ни­ца – Х. Воль­фа по­ни­ма­ние П. как чув­ст­вен­но (смут­но) по­сти­гае­мо­го со­вер­шен­ст­ва до­пол­ня­ет­ся оп­ре­де­ле­ни­ем П. как «со­вер­шен­ст­ва чув­ст­вен­но­го по­зна­ния», в си­лу че­го «без­образ­ные пред­ме­ты как та­ко­вые мо­гут мыс­лить­ся пре­крас­но, а пре­крас­ные – без­образ­но».

Ди­лем­му объ­ек­тив­но­го (он­то­ло­ги­че­ско­го) и субъ­ек­тив­но­го (пси­хо­ло­ги­че­ско­го) по­ни­ма­ния П. по­пы­тал­ся раз­ре­шить И. Кант в сво­ём ана­ли­зе П. как «су­ж­де­ния вку­са». В от­ли­чие от при­ят­но­го, по­лез­но­го и доб­ро­го, удо­воль­ст­вие, дос­тав­ляе­мое П., сво­бод­но от к.-л. ин­те­ре­са, П. нра­вит­ся всем без по­сред­ст­ва по­ня­тия, со­став­ляя в то же вре­мя «пред­мет не­об­хо­ди­мо­го удо­воль­ст­вия», и, на­ко­нец, кра­со­та – это «фор­ма це­ле­со­об­раз­но­сти пред­ме­та», вос­при­ни­мае­мой в нём «без пред­став­ле­ния це­ли». Рас­смат­ри­вая П. как «сим­вол нрав­ст­вен­но доб­ро­го», Кант в этом от­но­ше­нии ста­вил П. в при­ро­де вы­ше П. в ис­кус­ст­ве как «на­ме­каю­щее» че­ло­ве­ку на объ­ек­тив­ную ре­аль­ность умо­по­сти­гае­мо­го ми­ра, со­став­ляю­ще­го ос­но­ву нрав­ст­вен­но­сти и не­дос­туп­но­го тео­ре­тич. по­зна­нию.

На ру­бе­же 18–19 вв. про­бле­ма П. как при­ми­ряю­ще­го и объ­е­ди­няю­ще­го на­ча­ла на­хо­дит­ся в цен­тре вни­ма­ния нем. по­сле­кан­тов­ской фи­ло­со­фии (П. как един­ст­во «ре­аль­но­го и иде­аль­но­го» у Ф. В. Шел­лин­га и т. п.), вей­мар­ско­го клас­си­циз­ма и йен­ско­го ро­ман­тиз­ма. В эс­те­ти­че­ско-ан­тро­по­ло­гич. уто­пии Ф. Шил­ле­ра П. как «сво­бо­да в яв­ле­нии» при­зва­но пре­одо­леть в ка­че­ст­ве пред­ме­та иг­ры внутр. рас­ко­ло­тость совр. че­ло­ве­ка. При этом в от­ли­чие от И. Кан­та у Шел­лин­га, Г. В. Ф. Ге­ге­ля, А. Шо­пен­гау­эра П. в ис­кус­ст­ве по­лу­ча­ет без­ус­лов­ный при­ори­тет пе­ред П. в при­ро­де как бо­лее пол­ное и со­вер­шен­ное вы­ра­же­ние иде­аль­но­го на­ча­ла.

На­чи­ная с ро­ман­тиз­ма с его вни­ма­ни­ем к «ноч­ной сто­ро­не» П. про­ис­хо­дит по­сте­пен­ная эман­си­па­ция П. от нрав­ст­вен­но­сти (свое­об­раз­ный «диа­лог до­б­ра и кра­со­ты» в со­чи­не­ни­ях С. Кьер­ке­го­ра, эс­те­тич. им­мо­ра­лизм Ф. Ниц­ше, ам­би­ва­лент­ное пе­ре­жи­ва­ние «бо­же­ст­вен­ной» и «ин­фер­наль­ной» кра­со­ты у Ф. М. Дос­то­ев­ско­го, Ш. Бод­ле­ра и др.). В прак­ти­ке и тео­рии ис­кус­ст­ва 2-й пол. 19–20 вв. П. ут­ра­чи­ва­ет своё центр. ме­сто, ус­ту­пая его та­ким по­ня­ти­ям, как «вы­ра­зи­тель­ное», «ин­те­рес­ное» и т. п. (в сер. 19 в. по­яв­ля­ет­ся эс­те­ти­ка без­образ­но­го). Т. Адор­но в ис­тол­ко­ва­нии совр. «кри­зи­са пре­крас­но­го и кри­зи­са ис­кус­ст­ва» ис­хо­дит из не­уст­ра­ни­мо­сти идеи П. и его не­со­вмес­ти­мо­сти с к.-л. внеш­не сти­ли­зо­ван­ны­ми фор­ма­ми, в си­лу че­го оно не мо­жет «яв­лять­ся ина­че как не­га­тив­но» (Адор­но Т. Эс­те­ти­че­ская тео­рия. М., 2001. С. 80).