ПЛОТИ́Н

ПЛОТИ́Н (Πλωτῖνος ) (204/205, Ли­ко­поль, Еги­пет – 270, Мин­тур­не, Ита­лия), греч. фи­ло­соф-пла­то­ник, ос­но­ва­тель не­оп­ла­то­низ­ма. Един­ст­вен­ный дос­то­вер­ный ис­точ­ник све­де­ний о нём – «Жизнь Пло­ти­на», на­пи­сан­ная Пор­фи­ри­ем, уче­ни­ком П., из­дав­шим его со­чи­не­ния че­рез 30 лет по­сле его смер­ти в ви­де шес­ти «де­вя­ток» – «Эн­не­ад». Био­гра­фия П. фраг­мен­тар­на. Об­ра­тив­шись к фи­ло­со­фии на 28-м го­ду, П. в те­че­ние 11 лет учил­ся в Алек­сан­д­рии у не­кое­го Ам­мо­ния, по­сле че­го, со­про­во­ж­дая вой­ско имп. Гор­диа­на III, уст­ре­мил­ся в об­ра­зо­ва­тель­ный во­яж к пер­сам и ин­дий­цам (по­ход не удал­ся, а сам Гор­ди­ан был убит). С 244/245 П. жил в Ри­ме, где его опе­ке бы­ли до­ве­ре­ны си­ро­ты знат­но­го про­ис­хо­ж­де­ния, и пре­по­да­вал фи­ло­со­фию. По­сле 10 лет уст­ных бе­сед на­чал за­пи­сы­вать своё уче­ние (253/254). Слу­ша­те­ля­ми П. бы­ли б. ч. об­ра­зо­ван­ные ди­ле­тан­ты, в т. ч. вра­чи, ри­то­ры, а так­же се­на­то­ры; по­чи­та­те­лем П. был имп. Гал­ли­ен, по со­об­ще­нию Пор­фи­рия, со­чув­ст­во­вав­ший про­ек­ту П. по­стро­ить в Кам­па­нии «иде­аль­ное го­су­дар­ст­во» – мо­на­стырь фи­ло­со­фов, Пла­то­но­поль. Кру­жок слу­ша­те­лей П. рас­пал­ся ещё до его кон­чи­ны.

Как и пред­ста­ви­те­ли сред­не­го пла­то­низ­ма, П. пре­ж­де все­го был за­нят тол­ко­ва­ни­ем Пла­то­на, при­вле­кая, од­на­ко, не­боль­шой круг пла­то­нов­ских тек­стов («Ти­мей», пер­вые две пред­по­сыл­ки «Пар­ме­ни­да», миф в «Фед­ре», речь Дио­ти­мы в «Пи­ре», VI–VII кни­ги и миф в X кн. «Го­су­дар­ст­ва», Вто­рое пись­мо) и вы­страи­вая из них не­кое по­до­бие сис­те­мы на свой лад. Под­чёрк­ну­тое поч­тение к Пла­то­ну со­про­во­ж­да­ет­ся у не­го ост­рой кри­ти­кой всей по­сле­п­ла­то­нов­ской фи­ло­со­фии, осо­бен­но эпи­ку­рей­цев, а так­же стои­ков и Ари­сто­те­ля, хо­тя це­лый ряд ари­сто­те­лев­ских по­ня­тий [«энер­гия» и «по­тен­ция» (см. Воз­мож­ность и дей­ст­ви­тель­ность), фор­ма и ма­те­рия, уче­ние об Уме-ну­се, мыс­ля­щем са­мо­го се­бя и др.] вклю­чён в пло­ти­нов­скую фи­ло­со­фию.

Тра­ди­ция сред­не­го пла­то­низ­ма и не­о­пи­фа­го­ре­из­ма, к ко­то­ро­му тя­го­тел П., ис­хо­ди­ла из про­ти­во­пос­тав­ле­ния чув­ст­вен­но­го кос­мо­са умо­по­сти­гае­мо­му, по­сред­ст­вую­щим зве­ном ме­ж­ду ко­то­ры­ми при­зна­ва­лась ми­ро­вая ду­ша. Но­вым у П. яви­лось уче­ние о пер­во­на­ча­ле все­го су­ще­го – Еди­ном, ко­то­рое вы­ше су­ще­го, или, по Пла­то­ну, «за пре­де­ла­ми бы­тия»; об Уме – един­ст­вен­ном де­ми­ур­ге, все за­мыс­лы ко­то­ро­го еди­ны с ним са­мим, и о Ду­ше – низ­шей гра­ни­це Ума, все­цело с ним свя­зан­ной, но об­ра­щён­ной и к сво­ему низ­ше­му со­сед­ст­ву – чув­ст­вен­но­му Кос­мо­су. При этом по­сле­до­ва­тель­ность Ум – Ду­ша – Кос­мос, т. е. вся сфе­ра бы­тия, ока­зы­ва­лась толь­ко осу­ще­ст­в­ле­ни­ем пер­во­го на­ча­ла, тре­мя ие­рар­хи­че­ски со­под­чи­нён­ны­ми ему ипо­ста­ся­ми, или «при­ро­да­ми»: Ум – осу­ще­ст­в­ле­ние Еди­но­го в веч­но­сти, Кос­мос – во вре­ме­ни, Ду­ша – по­сред­ни­ца ме­ж­ду дву­мя ми­ра­ми – рав­но при­над­ле­жит обо­им.

Еди­ное, как и у Пла­то­на, име­ну­ет­ся у П. Бла­гом и срав­ни­ва­ет­ся с солн­цем. Ему про­ти­во­по­лож­на тём­ная и ли­шён­ная ви­да ма­те­рия, ко­то­рая не яв­ля­ет­ся са­мо­сто­ят. на­ча­лом и про­ис­хо­дит из бес­пре­дель­ной мо­щи Еди­но­го. При­ро­ду ма­те­рии со­став­ля­ет прин­цип «ино­го», или «пер­вое раз­ли­чие», ото­жде­ст­в­ляе­мое в ран­них трак­та­тах П. с пи­фа­го­рей­ской Не­оп­ре­де­лён­ной двои­цей. Сам по се­бе прин­цип «ино­го» яв­ля­ет­ся со­вер­шен­но бес­фор­мен­ным и не­оп­ре­де­лён­ным и как та­ко­вой мо­жет быть при­знан бес­те­лес­ным, пас­сив­ным, не имею­щим ве­ли­чи­ны и не­аф­фи­ци­руе­мым. Все по­ро­ж­дён­ные Еди­ным ипо­ста­си – Ум, Ду­ша, Кос­мос – от­ли­ча­ют­ся от пер­во­на­ча­ла, т. е. со­дер­жат в се­бе прин­цип «ино­го». По­это­му ма­те­рия при­сут­ст­ву­ет на всех уров­нях бы­тия: вся­кое низ­шее на­ча­ло по от­но­ше­нию к выс­ше­му вы­сту­па­ет в ка­че­ст­ве его ма­те­рии: так Ум есть ма­те­рия Еди­но­го, а Ду­ша – ма­те­рия Ума. В Уме и Ду­ше при­сут­ст­ву­ет «умо­по­сти­гае­мая» ма­те­рия, в Кос­мо­се – те­лес­ная, ко­то­рую П. на­зы­ва­ет ма­те­ри­ей в собств. смыс­ле сло­ва. Те­лес­ная ма­те­рия, в от­ли­чие от умо­по­сти­гае­мой, не спо­соб­на к оформ­ле­нию, она от­ра­жа­ет идеи на­по­до­бие зер­ка­ла, не ме­ня­ясь при этом са­ма, что за­став­ля­ет П. счи­тать её ли­шён­ной жиз­ни, ума и бы­тия и про­ти­во­пос­тав­лять на этом ос­но­ва­нии Еди­но­му и Бла­гу как аб­со­лют­ное зло.

Итак, сфе­ра су­ще­го ох­ва­че­на, по П., мо­щью сверх­су­ще­го Еди­но­го и ог­ра­ни­че­на не­мо­щью не-су­щей ма­те­рии. Струк­ту­ру бы­тия у П. за­да­ёт оп­по­зи­ция «та­мош­не­го» и «здеш­не­го». «Там» – ис­тин­но су­щее, Ум, в ко­то­ром мысль и пред­мет мыс­ли сов­па­да­ют. Мыш­ле­ние Ума – не дис­кур­сив­но, об­ра­зы, им тво­ри­мые, суть пер­во­об­ра­зы, то­гда как в здеш­нем ми­ре нам при­хо­дит­ся до­воль­ст­во­вать­ся по­до­бия­ми. Ду­ша в сво­ём бы­тии за­ви­сит от Ума, по­сколь­ку яв­ля­ет­ся его ги­по­ста­зи­ро­ван­ной энер­ги­ей. Она по­яв­ля­ет­ся из Ума как сло­во (λόγος) из мыс­ли, как ес­ли бы Ум пы­тал­ся изъ­яс­нить со­дер­жа­ние сво­его мыш­ле­ния в ре­чах и рас­су­ж­де­ни­ях. До тех пор, по­ка Ду­ша об­ра­ще­на к Уму и по­гру­же­на в со­зер­ца­ние его идей, она пред­став­ля­ет со­бой чис­тый ра­зум. П. на­зы­ва­ет та­кое её со­стоя­ние ду­шой са­мой по се­бе. Ко­гда же Ду­ша от­во­ра­чи­ва­ет­ся от Ума и об­ра­ща­ет­ся во­вне, то на­чи­на­ет вос­про­из­во­дить се­бя в ма­те­рии, оформ­ляя её идея­ми и фор­ма­ми, в ре­зуль­та­те че­го воз­ни­ка­ет еди­ный, сла­жен­но дви­жу­щий­ся Кос­мос, а са­ма Ду­ша, за­хва­чен­ная ма­те­ри­ей, ста­но­вит­ся сна­ча­ла Ду­шой ми­ра в це­лом, а по­том и ду­ша­ми отд. жи­вых су­ществ. Но да­же для по­гру­жён­ной в ма­те­ри­аль­ный мир ин­ди­ви­ду­аль­ной ду­ши сфе­ра ис­тин­но­го бы­тия ос­та­ёт­ся все­гда от­кры­той, ей нуж­но толь­ко су­меть вер­нуть­ся к се­бе са­мой, по­знав свою ис­тин­ную при­ро­ду. Дос­ти­га­ет­ся это воз­вра­ще­ние на пу­тях очи­ще­ния ду­ши и вос­со­еди­не­ния её по­сред­ст­вом Ума с пер­во­на­ча­лом (со­глас­но Пор­фи­рию, сам П. был че­ты­ре­ж­ды вос­хи­щен к со­зер­ца­нию Еди­но­го).

Уни­вер­сум П. ста­ти­чен. Вся­кая низ­шая сту­пень в нём веч­но ро­ж­да­ет­ся от выс­шей, при­чём выс­шая веч­но ос­та­ёт­ся не­из­мен­ной и, по­ро­ж­дая, не тер­пит ущер­ба, а низ­шая – не пре­тер­пе­ва­ет ни­ка­ко­го раз­ви­тия. Еди­ное веч­но сия­ет в сво­ей сверх­пре­крас­ной бла­го­сти. Веч­но пре­кра­сен со­зер­цаю­щий сам се­бя и сов­па­даю­щий со сво­им бы­ти­ем Ум. Веч­но Ду­ша уст­рем­ля­ет­ся к Еди­но­му и ог­ля­ды­ва­ет­ся на соз­дан­ный ею Кос­мос. Кос­мос веч­но вра­ща­ет­ся кру­го­вым вра­ще­ни­ем, и в его под­лун­ной час­ти веч­но че­ре­ду­ют­ся воз­ник­но­ве­ние и ги­бель. Веч­но вза­им­ное ис­треб­ле­ние жи­вот­ных, веч­ны вой­ны и убий­ст­ва сре­ди лю­дей. Веч­но и не­из­беж­но зло в ми­ре. Это, од­на­ко, не де­лает П. пес­си­ми­стом и не вну­ша­ет ему без­раз­ли­чия к здеш­ней жиз­ни. Здеш­ний мир для не­го – иг­ра на те­ат­ре. Ни­что не вла­ст­но над бла­гой ду­шой, да­же рок, ко­то­ро­му под­вла­ст­на вся сфе­ра вре­ме­ни. Из то­го, что в ми­ре есть зло, не сле­ду­ет, буд­то бо­же­ст­во не за­бо­тит­ся о ми­ре, что мир ли­шён ра­зум­но­го пла­на: ведь и в дра­ме не все ге­рои, есть и ра­бы. Раз­но­об­ра­зие, вно­си­мое злом, толь­ко ук­ра­ша­ет пье­су, а на­ша ис­тин­ная от­чиз­на все­гда ря­дом с на­ми. Так «бе­жим в до­ро­гое оте­че­ст­во!»– при­зы­ва­ет П. Ду­ша, пре­зрев здеш­нее, пусть вер­нёт­ся к сво­ему ис­тин­но­му от­цу и лю­бит его чис­той лю­бо­вью.

Влия­ние П. на всю по­сле­дую­щую фи­ло­со­фию, во мно­гом опо­сре­до­ван­ное Пор­фи­ри­ем, ог­ром­но, хо­тя час­то ано­ним­но и пе­ре­да­ёт­ся че­рез вто­рые ру­ки (см. «Тео­ло­гия Ари­сто­те­ля», Ма­рий Вик­то­рин, Мак­ро­бий). Зап.-ев­роп. фи­ло­со­фия вос­при­ни­ма­ет ряд идей П. че­рез Ав­гу­сти­на. Пря­мое зна­ком­ст­во с П. про­ис­хо­дит в 15 в. бла­го­да­ря пе­ре­во­дам М. Фи­чи­но. П. по­вли­ял на Дж. Бру­но. Позд­нее осо­бый ин­те­рес к П. ха­рак­те­рен для Дж. Берк­ли, пред­ста­ви­те­лей нем. клас­си­че­ско­го идеа­лиз­ма, а так­же для мыс­ли­те­лей и эпи­го­нов нем. ро­ман­тиз­ма.