НИКОЛА́Й КУЗА́НСКИЙ

Фрагмент распятия с донатором Николаем Кузанским работы мастера Жития Марии.

НИКОЛА́Й КУЗА́НСКИЙ (Nicolaus Cusa­nus), Ни­ко­лай Кребс (Krebs) (1401, Ку­за, ны­не Берн­ка­стель-Кус, ФРГ – 11.8.1464, То­ди, Ум­брия), нем. фи­ло­соф, цер­ков­ный дея­тель, ма­те­ма­тик. Ро­дил­ся в се­мье за­жи­точ­но­го куп­ца и су­дов­ла­дель­ца. Вос­пи­ты­вал­ся в шко­ле Брать­ев об­щей жиз­ни в Де­вен­те­ре (Гол­лан­дия), в 1416–25 учил­ся в ун-тах Гей­дель­бер­га, Па­дуи, Кёль­на; д-р ка­но­нич. пра­ва (1423). В 1425 стал сек­ре­та­рём ар­хи­епи­ско­па г. Трир, за­тем на­стоя­те­лем церк­ви Св. Фло­ри­на в Коб­лен­це. В 1433 на Ба­зель­ском со­бо­ре вы­сту­пил сто­рон­ни­ком вер­хов­ной вла­сти со­бо­ров, в трак­та­те «О ка­фо­ли­че­ском со­гла­сии» («De con­cor­dantia catholica») до­ка­зы­вал под­лож­ность «Кон­стан­ти­но­ва да­ра», в соч. «Об ис­прав­ле­нии ка­лен­да­ря» («De cor­rectione calendarii») пред­ло­жил про­ект ре­фор­мы юли­ан­ско­го ле­то­с­чис­ле­ния. В даль­ней­шем, убе­ж­дён­ный в спо­соб­но­сти па­пы Ев­ге­ния IV объ­е­ди­нить зап. и вост. хри­сти­ан­ст­во, пе­ре­шёл на сто­рону пап­ской пар­тии и в 1437 в со­ста­ве ди­пло­ма­тич. мис­сии по­се­тил Кон­стан­ти­но­поль, где уча­ст­во­вал в под­го­тов­ке до­го­во­ра об объ­е­ди­не­нии ка­то­ли­че­ской и пра­во­слав­ной церк­вей пе­ред ли­цом тур. уг­ро­зы. В ка­че­ст­ве пап­ско­го ле­га­та ин­спек­ти­ро­вал тер­ри­то­рию Гер­ма­нии, пы­та­ясь скло­нить нем. кня­зей к под­чи­не­нию Ри­му и вер­нуть в ло­но Церк­ви мя­теж­ных гу­си­тов. С 1448 кар­ди­нал, с 1450 еп. Брик­се­на (Брес­са­но­не, Сев. Ита­лия). С 1459 ге­не­раль­ный ви­ка­рий па­пы Пия II (гу­ма­ни­ста Энея Силь­вио Пик­ко­ло­ми­ни).

На­сле­дие Н. К. на­счи­ты­ва­ет бо­лее 50 со­чи­не­ний, пре­им. трак­та­тов и диа­ло­гов, а так­же ок. 300 про­по­ве­дей. В 1440 он из­дал свой пер­вый фи­лос. труд «Об учё­ном не­зна­нии» («De docta ignoran­tia»), за ко­то­рым в те­че­ние се­ми лет по­сле­до­ва­ли: «О пред­по­ло­же­ни­ях» («De coniecturis»), «О со­кры­том Бо­ге» («De deo abscondi­to»), «Об ис­ка­нии Бо­га» («De quaerendo deum»), «О да­ре От­ца све­тов» («De dato patris luminum»), «О бы­тии» («De gene­si»). В 1450 вы­шли в свет че­ты­ре кни­ги под об­щим назв. «Про­стец» («Idiota»), а в 1453 – трак­тат «О ми­ре ве­ры» («De pa­ce fidei»), где до­ка­зы­ва­лась воз­мож­ность ус­та­нов­ле­ния еди­ной ре­ли­гии для всех на­ро­дов при со­хра­не­нии раз­ли­чия об­ря­дов и ме­ст­ных ве­ро­ва­ний. В 1460–64 на­пи­са­ны трак­та­ты «О бы­тии воз­мож­но­сти» («De possest»), «О не­ином» («De non ali­ud»), «Охо­та за муд­ро­стью» («De venati­one sapientiae»), «Иг­ра в шар» («Dialogus de ludo globi»), «О вер­ши­не со­зер­ца­ния» («De apice theoriae»), «Оп­ро­вер­же­ние Ко­ра­на» («Cribratio Alko­rani»). В его ма­те­ма­тич. со­чи­не­ни­ях рас­смат­ри­ва­лись проб­ле­мы квад­ра­ту­ры кру­га, бес­ко­неч­но ма­лых, со­из­ме­ри­мо­сти пря­мо­го и кри­во­го и др.

Фи­ло­соф­ско-бо­го­слов­ская кон­цеп­ция Н. К. скла­ды­ва­лась в рус­ле апо­фа­ти­че­ско­го бо­го­сло­вия (кор­пус со­чи­не­ний Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та), он так­же вос­при­нял идеи по­зд­не­ан­тич­но­го не­оп­ла­то­низ­ма (Прокл), Май­сте­ра Эк­хар­та, Р. Лул­лия и др. Бог опи­сы­ва­ет­ся у Н. К. как «аб­со­лют­ный мак­си­мум», взя­тый без к.-л. до­пол­нит. оп­ре­де­ле­ний и по­то­му сов­па­даю­щий со сво­ей про­ти­во­по­лож­но­стью – аб­со­лют­ным ми­ни­му­мом. Бу­ду­чи бес­ко­неч­ным, аб­со­лют­ный мак­си­мум не до­пус­ка­ет к.-л. уве­ли­че­ния или умень­ше­ния, он мо­жет быть толь­ко еди­ным, и его един­ст­во «не­ска­зан­но пре­вос­хо­дит вся­кое по­ни­ма­ние», т. к. не про­ти­во­по­лож­но ни раз­де­ле­нию, ни мно­же­ст­ву. Бог без­ус­лов­но су­ще­ст­ву­ет, по­сколь­ку яв­ля­ет­ся мак­си­му­мом бы­тия, и всё, что толь­ко мо­жет су­ще­ст­во­вать, да­но в нём как ак­ту­аль­но су­щее, но в то же вре­мя Он и ни­что из су­ще­ст­вую­ще­го, ми­ни­маль­ное бы­тие, чис­тая воз­мож­ность. О Нём пра­виль­но бу­дет ска­зать, что «Он ни есть, ни не есть, ни – есть и не есть» («О пред­по­ло­же­ни­ях», 5, 21). В Нём сов­па­да­ют все про­ти­во­по­лож­но­сти, но так, что Он не яв­ля­ет­ся ни од­ной из них, Он – «про­ти­во­по­лож­ность про­ти­во­по­лож­но­стей» (oppositorum oppositio). Свой­ст­ва аб­со­лют­но­го мак­си­му­ма Н. К. де­мон­ст­ри­ру­ет при по­мо­щи гео­мет­рич. фи­гур. Ес­ли в сво­ём ко­неч­ном ви­де ли­ния, тре­уголь­ник, круг и шар яв­ля­ют­ся про­ти­во­по­лож­но­стя­ми, то, бу­ду­чи при­ве­де­ны к бес­ко­неч­но­сти, они сов­па­да­ют друг с дру­гом, пре­вра­ща­ясь в од­ну-един­ст­вен­ную бес­ко­неч­ную пря­мую. Так и Бог в свёр­ну­том ви­де за­клю­ча­ет в се­бе все ве­щи, ак­туа­ли­зи­руя в сво­ём бес­ко­неч­ном бы­тии всё, что толь­ко мо­жет быть. Как та­ко­вой Он яв­ля­ет­ся про­стей­шей сущ­но­стью всех сущ­но­стей и точ­ней­шей ме­рой всех ве­щей. По­это­му по­зна­ние лю­бой ве­щи столь же ог­ра­ни­че­но для ко­неч­но­го ра­зу­ма, как и по­зна­ние Бо­га. Че­ло­ве­че­ский ра­зум, знаю­щий толь­ко ко­неч­ное и про­дви­гаю­щий­ся пу­тём со­раз­ме­ре­ния не­из­вест­но­го с из­вест­ным, мо­жет лишь бес­ко­неч­но при­бли­жать­ся к Ис­ти­не – аб­со­лют­но­му сов­па­де­нию ра­зу­ма и ве­щи (т. е. аб­со­лют­но­му мак­си­му­му), он от­но­сит­ся к ис­ти­не так же, как мно­го­уголь­ник – к ок­руж­но­сти, в ко­то­рую он впи­сан. Че­ло­ве­ку дос­туп­но, од­на­ко, зна­ние сво­его не­зна­ния («учё­ное не­зна­ние», «умуд­рён­ное не­ве­де­ние»), ко­то­рое Н. К. ото­жде­ст­в­ля­ет с ве­рой.

От­но­ше­ние Бо­га к ми­ру опи­сы­ва­ет­ся у Н. К. как «свёр­ты­ва­ние» (complica­tio) – при­сут­ст­вие всех ве­щей в Аб­со­лю­те – и как «раз­вёр­ты­ва­ние» (explicatio) – при­сут­ст­вие Аб­со­лю­та в них: «...тво­ре­ние… есть не что иное, как то, что Бог есть всё» («Об учё­ном не­зна­нии», II, 101). Это да­ло по­вод для об­ви­не­ний Н. К. в пан­те­из­ме (Ио­ганн Венк, «Не­ве­же­ст­вен­ная учё­ность», 1442–43), ко­то­рые бы­ли от­верг­ну­ты им в соч. «Апо­ло­гия учё­но­го не­зна­ния» («Apologia doctae igno­ran­tiae», 1449): бес­ко­неч­ность Бо­га де­ла­ет Его не­со­из­ме­ри­мым по от­но­ше­нию к твар­ным ве­щам, по­сколь­ку ме­ж­ду ко­неч­ным и бес­ко­неч­ным нет про­пор­ции, а вся­кое тво­ре­ние как при­ве­дён­ное из не­бы­тия в бы­тие по не­об­хо­ди­мо­сти ко­неч­но. В про­цес­се тво­ре­ния ми­ра аб­со­лют­ный мак­си­мум по­сле­до­ва­тель­но кон­кре­ти­зи­ру­ет­ся во мно­же­ст­во ко­неч­ных ве­щей, его пер­вой эма­на­ци­ей яв­ля­ет­ся мир, или Все­лен­ная, ко­то­рая пред­став­ля­ет со­бой кон­крет­но оп­ре­де­лив­ший­ся мак­си­мум, ог­ра­ни­чен­ный (contractum) со­во­куп­но­стью со­став­ляю­щих его ве­щей. Все­лен­ная без­гра­нич­на в про­стран­ст­ве и во вре­ме­ни, она не име­ет ни цен­тра, ни пе­ри­фе­рии и, сле­до­ва­тель­но, не мо­жет пред­став­лять со­бой сис­те­му кон­цен­трич. сфер с Зем­лёй по­се­ре­ди­не, как по­ла­гал Ари­сто­тель. Из-за от­сут­ст­вия фик­си­ро­ван­но­го цен­тра все точ­ки Все­лен­ной аб­со­лют­но рав­но­прав­ны, а дви­же­ние и по­кой – от­но­си­тель­ны, так что ни Зем­ля, ни Солн­це не мо­гут за­ни­мать центр. по­ло­же­ния, и они не по­ко­ят­ся, но пре­бы­ва­ют в по­сто­ян­ном дви­же­нии. Зем­ля не уни­каль­на, она ни­чем не луч­ше др. звёзд и не един­ст­вен­ная на­се­ле­на ра­зум­ны­ми су­ще­ст­ва­ми. Че­рез при­над­леж­ность Все­лен­ной ка­ж­дая вещь при­сут­ст­ву­ет в ка­ж­дой, чем объ­яс­ня­ет­ся на­ли­чие в ми­ре кос­мич. сим­па­тии – той «чу­до­дей­ст­вен­ной свя­зи», ко­то­рая по­зво­ля­ет ве­щам воз­дей­ст­во­вать друг на дру­га на лю­бом рас­стоя­нии.

Эти кос­мо­ло­гич. вы­во­ды, вы­те­каю­щие из уче­ния Н. К. об аб­со­лют­ном мак­си­му­ме, пред­ва­ря­ли от­кры­тия Н. Ко­пер­ни­ка, Г. Га­ли­лея и И. Ке­п­ле­ра. Идеи Н. К. о су­ще­ст­во­ва­нии бес­ко­неч­но­го мно­же­ст­ва ми­ров, на­се­лён­ных ра­зум­ны­ми су­ще­ст­ва­ми, по­лу­чи­ли раз­ви­тие у Дж. Бру­но, а его вни­ма­ние к ме­то­ду пред­вос­хи­ти­ло ме­то­до­ло­гию Р. Де­кар­та. Ра­бо­ты Н. К. не из­да­ва­лись в те­че­ние 300 лет (с 1565 по 1862), и лишь в 20 в., на­чи­ная с Э. Кас­си­ре­ра, на­звав­ше­го фи­ло­со­фию Н. К. от­прав­ной точ­кой всей фило­со­фии Воз­ро­ж­де­ния (1927), ста­ли объ­ек­том при­сталь­но­го ин­те­ре­са и ис­сле­до­ва­ния.