ЧУКО́ТСКО-КАМЧА́ТСКИЕ ЯЗЫКИ́
-
Рубрика: Языкознание
-
Скопировать библиографическую ссылку:
ЧУКО́ТСКО-КАМЧА́ТСКИЕ ЯЗЫКИ́, семья языков, традиционно включаемых в палеоазиатские языки. Распространены на Чукотском п-ове и п-ове Камчатка. Общее число говорящих ок. 6,8 тыс. чел. (2010, перепись).
Ч.-к. я. делятся на 2 ветви – чукотско-корякскую и ительменскую (ранее включавшую 3 языка, из которых ныне сохранился лишь зап. ительменский яз.; см. Ительменский язык). Чукотско-корякская ветвь подразделяется на 3 группы: т. н. r-диалекты (чукотский язык), t-диалекты (диалекты корякского языка, керекский язык) и j-диалекты (алюторский язык в широком смысле, или алюторский, паланский, карагинский диалекты).
Ряд особенностей ительменского яз. свидетельствует о том, что его сходство с чукотско-корякскими идиомами может объясняться контактным взаимодействием (см. Контакты языковые). К этим особенностям относятся, в частности, несвойственный чукотско-корякской системе богатый консонантизм, ряд значит. грамматич. отличий от идиомов чукотско-корякской ветви, большой объём лексики, несводимой к прачукотско-камчатской. Несомненно, однако, наличие чукотско-камчатской языковой общности, все языки которой имеют ряд существенных сходств на лексич., морфологич. и синтаксич. уровнях.
Так, морфология Ч.-к. я. характеризуется высокой степенью агглютинации префиксально-суффиксального типа. Развита падежная система; именная морфология характеризуется в т. ч. редупликацией. В корякском, алюторском и керекском языках есть дв. ч. Имеются абсолютный (номинатив), тв. (эргатив), дат., назначительный, совместный, сопроводительный, повествовательно-каузативный падежи; развита система локативных падежей. В некоторых синтаксич. позициях существительные изменяются по лицам. Прилагательные согласуются в лице и числе с определяемым существительным в абсолютном падеже.
В системе глагола представлены субъектное и субъектно-объектное спряжения. Общие для всех языков семьи морфологич. показатели времён/наклонений есть только у глагольных форм кондиционалиса, императива и перфекта (в ительменском яз. имеется форма перфекта только 3-го лица). Некоторое системное сходство демонстрируют также отрицат. конструкции всех Ч.-к. я. Имеется большое количество нефинитных глагольных форм, которые могут выступать в т. ч. в независимой предикации. Есть ряд союзов чукотско-корякского происхождения.
Ч.-к. я. отличаются большим количеством продуктивных словообразоват. моделей. Характерная черта – употребление одних и тех же аффиксов для образования форм разных частей речи (напр., тв. п. существительных и деепричастия образа действия).
Для синтаксиса характерно противопоставление двух типов конструкций глагольного предложения – номинативной и эргативной (см. Номинативный строй, Эргативный строй). Имеются предложения с именным сказуемым. Распространены причастные и деепричастные обороты; сложные предложения редки. Для языков чукотско-корякской ветви характерна инкорпорация. Наряду с инкорпоративными комплексами, имеются также сложные слова, функционирующие как готовые лексич. единицы.
Б. ч. лексики языков чукотско-корякской ветви восходит к общей основе, в ительменском выделяется обширный лексич. слой нечукотско-камчатского происхождения. Имеются заимствования из рус. яз. В чукотском яз. встречаются заимствования из эскимосско-алеутских языков, являющиеся следствием культурных контактов.
Письменность имеют чукотский, корякский и ительменский языки.
Первые материалы по Ч.-к. я. были собраны в ходе 2-й Камчатской экспедиции (1733–43) В. И. Беринга (см. также Камчатские экспедиции). Сбор материалов продолжался в сер. 18 – 19 вв. Первая работа по Ч.-к. я. опубликована в 1867 Л. Ф. Радловым [Россия (систематизировал известные к тому времени фонетич., грамматич. и лексич. материалы, доказывал близкое родство чукотского и корякского языков, рассмотрел проблему взаимоотношений корякского и ительменского языков, чукотского яз. и эскимосского языка)]. Начало систематич. исследованию Ч.-к. я. положил В. Г. Богораз, давший сопоставит. описание фонетики и грамматики (морфологии) чукотского, корякского и ительменского языков, высказавший идею о генетич. единстве Ч.-к. я. («Chukchee», 1922; рус. пер. 1934–39). Им и его учениками (Е. А. Крейновичем, С. Н. Стебницким, П. Я. Скориком и др.) велась работа по изучению семьи и созданию письменностей. Богораз, а также И. И. Мещанинов, ряд работ которого посвящён Ч.-к. я., в 1930-х гг. стояли у истоков ленингр. (петерб.) школы североведения, членами которой (И. С. Вдовиным, А. П. Володиным, А. Н. Жуковой, П. И. Инэнликэем, Г. М. Корсаковым, Г. И. Мельниковой, Т. А. Молл, В. П. Недялковым и др.) созданы академич. грамматики, словари, описания разных уровней (см. Уровни языка) Ч.-к. я., проведены сопоставит. исследования. Ч.-к. я. изучали также лингвисты из Новосибирска [А. А. Мальцева (морфология алюторского языка)], Москвы [группа исследователей алюторского языка и фольклора под рук. А. Е. Кибрика; И. А. Муравьёва (морфонология чукотско-корякских языков); О. А. Мудрак (Этимологический словарь, 2000) и др.]. Описание Ч.-к. я. содержится в вышедшей в серии «Языки мира» кн. «Палеоазиатские языки» (1997). Полевыми исследованиями Ч.-к. я. занимаются также нем., амер. и япон. учёные.