ИНДОНЕЗИ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́

ИНДОНЕЗИ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́, ус­лов­ное объ­е­ди­не­ние язы­ков, вхо­дя­щих в авс­тро­не­зий­ские язы­ки. Рас­про­стра­не­ны в т. н. Ма­лай­ском ми­ре (в Ин­до­не­зии, Ма­лай­зии, Бру­нее, Син­га­пу­ре и Вост. Ти­мо­ре; см. Индонезийцы в 1-м значении), на­зван­ном так по лин­гво­ни­му ма­лай­ский язык, ко­то­рый вме­сте со свои­ми нац. ва­ри­ан­та­ми (ин­до­не­зий­ским язы­ком и ма­лай­зий­ским малайским) яв­ля­ет­ся здесь сред­ст­вом ме­жэт­нич. и меж­го­су­дар­ст­вен­но­го об­ще­ния, ис­поль­зу­ет­ся в офиц. сфе­ре. На­счи­ты­ва­ет­ся бо­лее 300 И. я. с об­щей чис­лен­но­стью го­во­ря­щих по­ряд­ка 250 млн. чел. (нач. 21 в., оцен­ка). Круп­ней­шие язы­ки, по­ми­мо ма­лай­ско­го, – яван­ский язык, сун­дан­ский язык и ма­дур­ский. К И. я. от­но­сит­ся те­тум – один из офиц. язы­ков Вост. Ти­мо­ра. Ра­нее тер­мин «И. я.» по­нимался шире и под­ра­зу­мевал также фи­лип­пин­ские язы­ки и ма­ла­га­сий­ский язык, ино­гда и тай­вань­ские язы­ки.

Ге­не­тич. клас­си­фи­ка­ция И. я. раз­ра­бо­та­на не­дос­та­точ­но; вы­де­ля­ют­ся лишь не­ко­то­рые дос­то­вер­ные груп­пы (напр., юж­но­су­ла­ве­сий­ская). В Зап. Ин­до­не­зии, со­глас­но ги­по­те­зе Б. Нот­хо­фе­ра (Гер­ма­ния), зна­чит. лек­сич. и грам­ма­тич. раз­ли­чия де­мон­ст­ри­ру­ют т. н. па­лео­гес­пе­ро­не­зий­ские язы­ки (ба­так­ские, язы­ки ост­ро­вов к за­па­ду от Су­мат­ры, часть язы­ков ост­ро­вов Ка­ли­ман­тан и Су­ла­ве­си и др.) и гес­пе­ро­не­зий­ские язы­ки (ма­лай­ский, яван­ский, ба­лий­ский, ба­ри­то­ская груп­па на юге Ка­ли­ман­та­на и др.); и те и дру­гие от­но­сят­ся к условно выделяемой, хотя и крайне разнородной за­пад­но­ма­лай­ско-по­ли­не­зий­ской вет­ви ав­с­тро­не­зий­ских язы­ков. Ми­гра­ции авс­тро­не­зий­цев в Вост. Ин­до­не­зию (вос­точ­нее Су­ла­ве­си и о. Лом­бок) при­ве­ли к обо­соб­ле­нию цен­траль­но­ма­лай­ско-по­ли­не­зий­ских язы­ков, ко­то­рые су­ще­ст­вен­но от­ли­ча­ют­ся от за­пад­но­ма­лай­ско-по­ли­не­зий­ских и об­на­ру­жи­ва­ют сле­ды влия­ния па­пу­ас­ских язы­ков.

Для фо­не­ти­ки И. я. ха­рак­тер­но от­сут­ст­вие то­нов, час­то так­же от­сут­ст­вие или сла­бая функ­цио­наль­ная на­груз­ка фо­но­ло­гич. уда­ре­ния, стро­гие ог­ра­ни­че­ния струк­ту­ры сло­га и мор­фе­мы. Мор­фо­ло­гич. строй, как пра­ви­ло, со­че­та­ет аг­глю­ти­на­цию с преобладанием префик­сов и изо­ля­цию с эле­мен­та­ми флек­тив­но­сти. Развитие изо­ля­ции свя­за­но пре­им. с внеш­ним влия­ни­ем (напр., в ачех­ском яз.). Удвоение (полное и частичное) используется для словообразования и словоизменения. Сре­ди зна­ме­на­тель­ных час­тей ре­чи, как пра­ви­ло, про­ти­во­пос­тав­ле­ны име­на и пре­ди­ка­ти­вы (вклю­чаю­щие при­ла­га­тель­ные и гла­го­лы). По­ря­док слов варь­и­ру­ет, но, в от­ли­чие от фи­лип­пин­ских язы­ков, пре­об­ла­да­ет по­ря­док «под­ле­жа­щее + ска­зуе­мое + до­пол­не­ние». Мар­ки­ров­ка ак­тан­тов преим. по акку­за­тив­но­му ти­пу (см. Но­ми­на­тив­ный строй). Грам­ма­тич. от­но­шения мар­ки­ру­ют­ся по­ряд­ком слов, лич­но-местоименными и ап­пли­ка­тив­ны­ми (ука­зы­ваю­щи­ми на се­ман­тич. роль до­пол­не­ния) аф­фик­са­ми в сос­та­ве гла­го­ла, хо­тя в не­ко­то­рых язы­ках (ту­канг-бе­си) име­ют­ся и ана­ли­тич. па­деж­ные по­ка­за­те­ли. Язы­ки Зап. Ин­до­не­зии по боль­шей ча­сти ха­рак­те­ри­зу­ются на­ли­чи­ем у гла­го­лов за­ло­га (за­час­тую бо­лее бед­но­го, чем в фи­лип­пин­ских язы­ках, хо­тя не­ко­то­рые язы­ки – осо­бен­но Ка­ли­ман­та­на и Су­ла­ве­си – об­на­ру­жи­ва­ют весь­ма раз­ви­тые за­ло­го­вые про­ти­во­пос­тав­ле­ния), по­ряд­ком слов в имен­ной груп­пе «оп­ре­де­ляе­мое + оп­ре­де­ле­ние». Язы­ки Вост. Ин­до­не­зии от­ли­ча­ют­ся от­сут­ст­ви­ем спец. по­ка­за­те­лей за­ло­га (хо­тя за­ло­го­вые про­ти­во­пос­тав­ле­ния и мо­гут вы­ра­жать­ся со­гла­со­ват. кли­ти­ка­ми), на­ли­чи­ем ка­те­го­рии от­тор­жи­мой-не­от­тор­жи­мой при­над­леж­но­сти, грам­ма­тич. функ­ци­ей ме­та­те­зы и, в от­ли­чие от язы­ков Зап. Ин­до­не­зии, по­ряд­ком слов в имен­ной груп­пе «при­тя­жа­тель­ное оп­ре­де­ле­ние + оп­ре­де­ляе­мое».

Во мно­гих И. я. на­блю­да­ет­ся про­ти­во­пос­тав­ле­ние раз­ных язы­ко­вых ре­ги­ст­ров, ос­но­ван­ное ли­бо на эти­кет­но­сти, ли­бо на са­краль­но­сти си­туа­ции и тре­бую­щее вы­бо­ра со­от­вет­ст­вую­щей лек­си­ки, а так­же по­рой и осо­бых грам­ма­тич. средств. Не­ко­то­рые И. я. (яван­ский, ба­лий­ский, ма­лай­ский, бу­гий­ский) име­ют бо­га­тую лит. тра­ди­цию. Пись­мо инд. про­ис­хо­ж­де­ния при­ме­ня­лось для ма­лай­ско­го яз. с 7 в., для яван­ско­го и ба­лий­ско­го – с 9 в. (см. Ин­дий­ское пись­мо), араб­ское пись­мо для ма­лай­ско­го и др. язы­ков – с 14 в., с 1-й пол. 20 в. для И. я. в осн. ис­поль­зу­ет­ся ла­ти­ни­ца.

Срав­нит. изу­че­ние И. я. в 19 в. пред­став­ле­но тру­да­ми К. В. фон Гум­больд­та, нидерл. ис­сле­до­ва­те­лей Х. ван дер Тю­ка, Я. Бран­де­са, Х. Кер­на, в 20 в. – Р. Бранд­штет­те­ра (Швей­ца­рия), О. Дем­пволь­фа (Гер­ма­ния), О. Да­ля (Нор­ве­гия). Осн. но­вей­шие дос­ти­же­ния свя­за­ны с име­на­ми Р. Бла­ста (США), Б. Нот­хо­фе­ра, Дж. Уол­фа (США), К. А. Аде­ла­ра (Ав­ст­ра­лия). В отеч. нау­ке ти­по­ло­гич. и срав­ни­тель­но-ге­не­тич. ис­сле­до­ва­ния И. я. при­над­ле­жат Н. Ф. Алие­вой, Л. Г. Зуб­ко­вой, А. К. Ог­лоб­ли­ну, Ю. Х. Сир­ку, М. А. Чле­но­ву и др.