«КОНСТАНТИ́НОВ ДАР»

«КОНСТАНТИ́НОВ ДАР» (лат. Donatio Con­stantini, Constitutum Constantini), под­дель­ный до­ку­мент в фор­ме им­пе­ра­тор­ской кон­сти­ту­ции, соз­дан­ный, ве­ро­ят­но, в Рим­ской ку­рии ме­ж­ду сер. 8 и сер. 9 вв. Сыг­рал важ­ную роль в ста­нов­ле­нии пап­ской тео­кра­тии и во взаи­мо­от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду ду­хов­ной и свет­ской вла­стью на ср.-век. За­па­де. Со­сто­ит из двух час­тей. В 1-й («Ис­по­ве­да­ние») от име­ни имп. Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го рас­ска­зы­ва­ет­ся о его об­ра­ще­нии в хри­сти­ан­ст­во, яко­бы по­сле из­ле­че­ния от про­ка­зы, бла­го­да­ря кре­ще­нию, при­ня­то­му от епи­ско­па Рим­ско­го Силь­ве­ст­ра I (314–335). Эта часть в зна­чит. ме­ре бы­ла ос­но­ва­на на «Ле­ген­де о св. Силь­ве­ст­ре» (5 в.). Во 2-й час­ти («Да­ре­ние») бла­го­дар­ный им­пе­ра­тор ут­вер­жда­ет при­мат епи­ско­па Рим­ско­го над че­тырь­мя вост. пат­ри­ар­ха­ми, без­воз­мезд­но пе­ре­да­ёт ему власть над все­ми зап. зем­ля­ми Рим. им­пе­рии, что вы­ра­жа­ет­ся в пе­ре­да­че та­ких зна­ков имп. вла­сти, как диа­де­ма, фри­гий (тиа­ра, бе­лый кло­бук), пур­пур­ные плащ и ту­ни­ка, ски­петр, от­ка­зы­ва­ет­ся от Ри­ма как сво­ей ре­зи­ден­ции, на­де­ля­ет па­пу и чле­нов Рим. ку­рии дос­то­ин­ст­вом се­на­то­ров и пат­ри­ци­ев, а так­же в знак осо­бо­го поч­те­ния к па­пе Рим­ско­му про­во­дит под узд­цы его ко­ня, вы­сту­пая в ро­ли ко­ню­ше­го. Т. о., «К. д.» ут­вер­ждал не толь­ко вер­хо­вен­ст­во рим. ка­фед­ры в Церк­ви, но и гла­вен­ст­во выс­шей ду­хов­ной вла­сти над свет­ской.

Император Константин Великий вручает тиару епископу Римскому Сильвестру I. Фреска в капелле Святого Сильвестра базилики Четырёх мучеников (Рим). Сер. 13 в.

Влия­ние «К. д.» на идео­ло­гию и по­ли­ти­ку ска­зы­ва­лось осо­бен­но силь­но в пе­рио­ды на­пря­жён­ной борь­бы ме­ж­ду им­пе­ри­ей и пап­ст­вом, осо­бен­но во вре­мя Гри­го­ри­ан­ской ре­фор­мы (11 в.) и при им­пе­ра­то­рах из ди­на­стии Штау­фе­нов (1-я пол. 12 – 1-я пол. 13 вв.). В 9 в. «К. д.» был вклю­чён в «Лже­иси­до­ро­вы де­к­ре­та­лии», че­рез них его 2-я часть за­тем во­шла в свод ка­но­ни­че­ско­го пра­ва (Corpus iuris canonici). На­чи­ная с 11 в. (по­сла­ние па­пы Льва IX пат­ри­ар­ху Кон­стан­ти­но­поль­ско­му Ми­хаи­лу Ки­рул­ла­рию, 1054) с по­мо­щью «К. д.» па­пы Рим­ские обос­но­вы­ва­ли при­тя­за­ния на зе­мель­ные вла­де­ния и аб­со­лют­ный ха­рак­тер сво­ей вла­сти. В про­па­ган­ди­ст­ских це­лях на сю­же­ты из «К. д.» соз­да­ва­лись фре­ски, на­при­мер, в Ла­те­ран­ском двор­це (не сохр.) и в рим. ба­зи­ли­ке Че­ты­рёх му­че­ни­ков (сер. 13 в.). Од­на­ко с бо­го­слов­ской точ­ки зре­ния до­ку­мент был дву­смыс­лен­ным: аб­со­лют­ная, не­зем­ная, веч­ная, ис­хо­дя­щая от Са­мо­го Спа­си­те­ля власть па­пы ока­зы­ва­лась «да­ром» вла­сти зем­ной, свет­ской, брен­ной. Это обу­сло­ви­ло, с од­ной сто­ро­ны, сдер­жан­ное от­но­ше­ние к «К. д.» в Рим. ку­рии, с дру­гой – спо­соб­ст­во­ва­ло его кри­ти­ке со сто­ро­ны не­ко­то­рых гос. дея­те­лей (имп. От­тон III), свет­ских юри­стов (напр., в «Мо­нар­хии» Дан­те), цер­ков­ных ре­фор­ма­то­ров (Ар­нольд Бре­ши­ан­ский и др.), бо­го­сло­вов (У. Ок­кам, Ни­ко­лай Ку­зан­ский и др.) и ере­ти­ков (ви­дев­ших в «К. д.» дея­ние ан­ти­хри­ста). На­уч. фи­ло­ло­гич. до­ка­за­тель­ст­во под­лож­но­сти «К. д.», пред­ло­жен­ное итал. гу­ма­ни­стом Л. Вал­лой (1440), ос­та­лось не­за­ме­чен­ным до тех пор, по­ка им не вос­поль­зо­вал­ся М. Лю­тер. Рим­ско-ка­то­лич. цер­ковь со 2-й пол. 16 в. вплоть до сер. 19 в. счи­та­ла сам факт да­ре­ния под­лин­ным, а до­ку­мент – греч. фаль­си­фи­ка­ци­ей; ны­не она при­зна­ёт опи­сан­ные в «К. д.» со­бы­тия вы­мыш­лен­ны­ми.

Греч. пе­ре­вод «К. д.» был хо­ро­шо из­вес­тен в Ви­зан­тии, во­шёл в тол­ко­ва­ние на «Но­мо­ка­нон 14 ти­ту­лов» Ф. Валь­са­мо­на и во Вла­ста­ря син­таг­му ал­фа­вит­ную. Ос­но­вы­ва­ясь на по­ста­нов­ле­нии 4-го Все­лен­ско­го со­бо­ра (451), урав­няв­ше­го при­ви­ле­гии Рим­ской и Кон­стан­ти­но­поль­ской ка­федр, ви­зант. ка­но­ни­сты ут­вер­жда­ли, что упо­мя­ну­тые в «К. д.» пре­ро­га­ти­вы при­над­ле­жат и пат­ри­ар­ху Кон­стан­ти­но­поль­ско­му.

Не позд­нее нач. 15 в. «К. д.» был впер­вые пе­ре­ве­дён с гре­че­ско­го на цер­ков­но­сла­вян­ский яз. От­рыв­ки из «К. д.» ис­поль­зо­ва­лись в по­ста­нов­ле­ни­ях со­бо­ров Рус. церк­ви 1503 и 1551 для обос­но­ва­ния не­при­кос­но­вен­но­сти вла­де­ний и при­ви­ле­гий ду­хо­вен­ст­ва. С «К. д.» пе­ре­кли­ка­лась од­на из сцен об­ря­да «ше­ст­вия на ос­ля­ти» (см. в ст. Вход Гос­по­день в Ие­ру­са­лим) в Верб­ное вос­кре­се­нье в Мо­с­ков­ском Крем­ле: царь вёл под узд­цы ос­ла, на ко­то­ром вос­се­дал пред­стоя­тель Рус. пра­во­слав­ной церк­ви, об­ла­чён­ный в бе­лый кло­бук. Этот ри­ту­ал был при­зван про­де­мон­ст­ри­ро­вать идею сим­фо­нии вла­стей (свет­ской и ду­хов­ной) и вме­сте с тем упо­до­бить Мо­ск­ву Ри­му, Кон­стан­ти­но­по­лю и Ие­ру­са­ли­му. Об­ряд «ше­ст­вия на ос­ля­ти» со­вер­шал­ся и в не­ко­то­рых др. рус. го­ро­дах, там в нём уча­ст­во­ва­ли на­ме­ст­ник (ли­бо вое­во­да) и епар­хи­аль­ный ар­хие­рей. В 16 в. «К. д.» ис­поль­зо­вал­ся в со­пер­ни­че­ст­ве ме­ж­ду Нов­го­ро­дом и Мо­ск­вой за пра­во счи­тать­ся пря­мым на­след­ни­ком Ри­ма и Кон­стан­ти­но­по­ля (лёг в ос­но­ву «По­вес­ти о нов­го­род­ском бе­лом кло­бу­ке»). Пат­ри­арх Ни­кон вклю­чил слав. пе­ре­вод «К. д.» в Корм­чую кни­гу (1653). В кон. 16 – 17 вв. со­мне­ния отно­си­тель­но под­лин­но­сти «К. д.» вы­ска­зы­вал ряд зап.-рус. цер­ков­ных пи­са­те­лей [Ме­ле­тий (Смот­риц­кий), За­ха­рия Ко­пы­стен­ский и др.]. В 1805 митр. Пла­тон (Лев­шин) при­знал под­лож­ность «К. д.», од­на­ко текст про­дол­жал пе­ча­тать­ся в со­ста­ве Корм­чей кни­ги.