ЧИБЧА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́

ЧИБЧА́НСКИЕ ЯЗЫКИ́ (чиб­ча), се­мья ин­дей­ских язы­ков Центр. и Юж. Аме­ри­ки. Рас­про­стра­не­ны в Гон­ду­ра­се, Ни­ка­ра­гуа, Кос­та-Ри­ке, Па­на­ме и Ко­лум­бии; см. так­же Чиб­ча. Оцен­ки об­ще­го чис­ла го­во­ря­щих на Ч. я. (2012) ко­леб­лют­ся от 252 тыс. до 308 тыс. чел. Круп­ней­шие язы­ки – гу­ай­ми (мо­ве­ре, нго­бе­ре; ок. 145 тыс. го­во­ря­щих) и ку­на (до 60 тыс. го­во­ря­щих).

Во внутр. клас­си­фи­ка­ции се­мьи наи­бо­лее обо­соб­лен­ный яз. пайя (печ; Гон­ду­рас) про­ти­во­пос­тав­лен ядер­ным Ч. я., ко­то­рые под­раз­де­ля­ют­ся на 3 груп­пы: во­тий­скую с язы­ка­ми ра­ма (Ни­ка­ра­гуа) и гуа­ту­со (се­вер Кос­та-Ри­ки); ист­мий­скую с 10 язы­ка­ми, об­ра­зую­щи­ми 3 под­груп­пы – за­пад­ную (центр и юг Кос­та-Ри­ки), вос­точ­ную (юг Кос­та-Ри­ки и Па­на­ма), к ко­то­рой в т. ч. при­над­ле­жат язы­ки гу­ай­ми и ку­на, и пол­но­стью вы­мер­шую до­ра­ский­скую (за­пад Па­на­мы); ма­гда­лен­скую (се­вер Ко­лум­бии) с 10 язы­ка­ми, об­ра­зую­щи­ми сев. и юж. под­груп­пы. К Ч. я. от­но­сят­ся вы­мер­шие в 18 в. язы­ки уэтар (Кос­та-Ри­ка) и ан­ть­о­кий­ский (ка­тио; Ко­лум­бия), ко­то­рые не пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным на­дёж­но клас­си­фи­ци­ро­вать из-за не­дос­тат­ка дан­ных; пер­вый, ве­ро­ят­но, при­над­ле­жал к во­тий­ской груп­пе. Ряд вы­мер­ших язы­ков Ко­лум­бии, из­вест­ных толь­ко по на­зва­ни­ям, так­же мог­ли от­но­сить­ся к чиб­чан­ским язы­кам.

Внеш­ние ге­не­тич. свя­зи Ч. я. не­яс­ны. Вы­дви­га­лись пред­по­ло­же­ния об их род­ст­ве с разл. семь­я­ми Центр., Юж. и Сев. Аме­ри­ки. Пер­спек­тив­ной вы­гля­дит ги­по­те­за о ге­не­тич. общ­но­сти Ч. я. с лен­кан­ски­ми и ми­су­маль­пан­ски­ми язы­ка­ми, при­ня­тие ко­то­рой поз­во­ля­ет ло­ка­ли­зо­вать пра­ро­ди­ну Ч. я. на тер­ри­то­рии совр. Гон­ду­ра­са.

Во­ка­лизм Ч. я. на­счи­ты­ва­ет 5–8 или 10–14 фо­нем в за­ви­си­мо­сти от то­го, счи­та­ет­ся ли на­за­ли­за­ция диф­фе­рен­ци­аль­ным или су­пер­сег­мент­ным при­зна­ком (см. Диф­фе­рен­ци­аль­ные при­зна­ки, Су­пер­сег­мент­ные еди­ни­цы язы­ка). Встре­ча­ет­ся про­ти­во­пос­тав­ле­ние глас­ных по от­кры­то­сти-за­кры­то­сти. Кон­со­нан­тизм обыч­но на­счи­ты­ва­ет 20–25 фо­нем; про­ти­во­пос­тав­ля­ют­ся се­рии глу­хих и звон­ких (ре­же – так­же при­ды­ха­тель­ных) смыч­ных. В ря­де язы­ков раз­ли­ча­ют­ся 2–4 фо­но­ло­ги­че­ски зна­чи­мых то­на, в яз. те­ри­бе (зап.-ист­мий­ская под­груп­па) на­блю­да­ют­ся ре­лик­ты ут­ра­чен­ной то­но­вой сис­те­мы.

Строе­ние сло­во­фор­мы агг­лю­ти­на­тив­ное (см. Агг­лю­ти­на­ция в лин­гвис­ти­ке) с пре­об­ла­да­ни­ем суф­фик­сов над пре­фик­са­ми. Ч. я. зап. ареа­ла (ма­гда­лен­ские и ку­на) склон­ны к боль­ше­му син­те­тиз­му. Одуш. су­ще­ст­ви­тель­ные в Ч. я. при­сое­ди­ня­ют суф­фикс мн. ч., во мно­гих язы­ках так­же раз­ви­лись па­деж­ные сис­те­мы, уст­ро­ен­ные по прин­ци­пам эр­га­тив­но­го строя. Ка­те­го­рия ро­да от­сут­ст­ву­ет, в т. ч. у ме­сто­име­ний, од­на­ко пред­став­ле­ны сис­те­мы имен­ных клас­си­фи­ка­то­ров. В гла­го­ле за­лог вы­ра­жа­ет­ся пре­фик­сом, от­ри­ца­ние, вид, вре­мя и мо­даль­ность – суф­фик­са­ми или энк­ли­ти­ка­ми (см. Кли­ти­ка); в яз. ра­ма раз­ви­лась сис­те­ма гла­голь­ных пре­вер­бов, вы­ра­жаю­щих про­стран­ст­вен­ные и ви­до­вые зна­че­ния. В яз. пайя, во­тий­ских и ря­де ма­гда­лен­ских язы­ков раз­ви­лись лич­но-чи­сло­вые пре­фик­сы субъ­ек­та и пря­мо­го объ­ек­та [в язы­ках да­ма­на и ко­ги (се­вер­но­ма­гда­лен­ская под­груп­па) – так­же не­пря­мо­го объ­ек­та], уст­ро­ен­ные по эр­га­тив­но­му прин­ци­пу. В це­лом сис­те­мы ко­ди­ро­ва­ния ядер­ных уча­ст­ни­ков в Ч. я. де­мон­ст­ри­ру­ют зна­чит. раз­но­об­ра­зие.

Ба­зо­вый по­ря­док слов «под­ле­жа­щее + + гла­гол + пря­мое до­пол­не­ние», ис­поль­зу­ют­ся по­сле­ло­ги. Об­ла­дае­мое пред­ше­ст­ву­ет об­ла­да­те­лю, при­ла­га­тель­ные и чис­ли­тель­ные сле­ду­ют за су­ще­ст­ви­тель­ным. Мн. фо­не­тич. и грам­ма­тич. чер­ты Ч. я. ти­пич­ны для язы­ков юж. час­ти Центр. Аме­ри­ки.

Со­хран­ность Ч. я. силь­но варь­и­ру­ет: гу­ай­ми и ку­на от­но­си­тель­но бла­го­по­луч­ны, ра­ма на­хо­дит­ся на гра­ни вы­ми­ра­ния. Мно­гие Ч. я. ус­той­чи­во бы­ту­ют в не­боль­ших изо­ли­ро­ван­ных ин­дей­ских со­об­ще­ст­вах и мо­гут ока­зать­ся под уг­ро­зой вы­ми­ра­ния, ес­ли изо­ля­ция их но­си­те­лей бу­дет на­ру­ше­на.

Изу­че­ние Ч. я. на­ча­лось в 16 в. В 1582–1666 в Бо­го­те дей­ст­во­ва­ла ка­фед­ра по изу­че­нию яз. муи­ска (юж­но­ма­гда­лен­ская под­груп­па; вы­мер в нач. 18 в.), ко­то­рый пред­по­ла­га­лось сде­лать од­ним из офиц. язы­ков ту­зем­но­го на­се­ле­ния в ви­це-ко­ро­лев­ст­ве Пе­ру; его пер­вая грам­ма­ти­ка опуб­ли­ко­ва­на до­ми­ни­кан­ским мис­сио­не­ром Бер­нар­до де Лу­го в 1619. Од­но­вре­мен­но изу­ча­лись др. юж­но­ма­гда­лен­ские язы­ки [ду­ит (вы­мер в нач. 18 в.) и ту­не­бо], а так­же яз. уэтар, од­на­ко их опи­са­ния то­го вре­ме­ни не со­хра­ни­лись. Изу­че­ние про­чих Ч. я. ак­ти­ви­зи­ро­ва­лось в 18 в. Ч. я. вы­де­ле­ны в язы­ко­вую се­мью нем. ар­хео­ло­гом М. Уле в 1888.