МУСКОГЕ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́

МУСКОГЕ́ЙСКИЕ ЯЗЫКИ́ (мус­ког­ские язы­ки), се­мья ин­дей­ских язы­ков Сев. Аме­ри­ки. Ис­то­рич. аре­ал – юго-вос­ток США, ны­не так­же рас­про­стра­не­ны в не­ко­то­рых др. ре­гио­нах, в т. ч. в шта­те Ок­ла­хо­ма; см. так­же Мус­ко­ги. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих св. 20 тыс. чел. (2000, пе­ре­пись).

М. я. де­лят­ся на 2 вет­ви. В юж­ной вет­ви 3 груп­пы: за­пад­ная (чок­тав­ский и чи­ка­сав­ский язы­ки; все­го 12,4 тыс. чел.), за­пад­но-цен­траль­ная (ала­бам­ский, коа­сат­ский и вы­мер­ший апа­лач­ский язы­ки; 0,7 тыс. чел.) и вос­точ­но-цен­траль­ная (хит­чи­ти-ми­ка­сук­ский язык; 0,4 тыс. чел.). Се­вер­ная ветвь со­сто­ит из од­но­го язы­ка – крик­ско­го (се­ми­ноль­ско-мас­ког­ско­го; 7,2 тыс. чел.). По дан­ным лек­си­ко­ста­ти­сти­ки, раз­де­ле­ние мус­ко­гей­ско­го пра­язы­ка про­изош­ло в 16 в. до н. э. В со­став М. я. так­же мог­ли входить поч­ти не­за­сви­де­тель­ст­во­ван­ные язы­ки яма­си, гуа­ле и ху­ма. Вы­дви­ну­тая ги­по­те­за [М. Ха­ас, США (1951, 1952)] о вхо­ж­де­нии М. я. в мак­ро­се­мью галф вме­сте с изо­ли­ро­ван­ны­ми язы­ка­ми ата­ка­па, чи­ти­ма­ша, ту­ни­ка и нат­чез не под­твер­жда­ет­ся совр. ис­сле­до­ва­те­ля­ми.

Для М. я. ха­рак­те­рен тре­уголь­ный во­ка­лизм (a, i, o/u) с про­ти­во­пос­тав­ле­ния­ми по дол­го­те и на­за­ли­зо­ван­но­сти (в об­щей слож­но­сти 9 мо­но­фтон­гов, в не­ко­то­рых язы­ках есть ди­фтон­ги). Уда­ре­ние му­зы­каль­ное: в удар­ных сло­гах раз­ли­ча­ют­ся 3–4 то­на. Кон­со­нан­тизм вклю­ча­ет от 13 до 18 фо­нем: p, t, k, ʔ , tʃ , f/ɸ , s, ɬ , ʃ , h, m, n, l, j, w, из­ред­ка d, g, ŋ .

М. я. – агг­лю­ти­на­тив­ные язы­ки, с эле­мен­та­ми фу­зии. В име­ни име­ют­ся грам­ма­тич. па­де­жи – име­ни­тель­ный и кос­вен­ный, ре­же – ло­ка­тив­ные. Вы­бор при­тя­жат. пре­фик­са оп­ре­де­ля­ет­ся клас­сом су­ще­ст­ви­тель­но­го (см. Клас­сы имен­ные), при­над­леж­ность к ко­то­ро­му свя­за­на с ка­те­го­ри­ей от­чу­ж­дае­мо­сти-не­от­чу­ж­дае­мо­сти. Ср., напр., в крик­ском яз.: cv-nke [tʃankı] ‘моя рука’ – ce-nke ‘твоя рука’, vm-efv [amifa] ‘моя со­бака’ – cem-efv ‘твоя собака’.

Гла­гол со­гла­су­ет­ся с ядер­ны­ми ар­гу­мен­та­ми [с аген­сом и па­ци­ен­сом (см. Се­ман­ти­че­ская роль), ре­же с да­ти­вом] по ли­цу и чис­лу, 1-е и 2-е ли­цо мар­ки­ру­ют­ся пре­фик­са­ми, 3-е ли­цо не­мар­ки­ро­ва­но. Напр., в чок­тав­ском яз.: ii-chi-pisatok ‘мы те­бя увидели’, hash-sa-pisatok ‘вы ме­ня увидели’. Кро­ме то­го, аф­фик­саль­но вы­ра­жа­ют­ся мно­гие др. гла­голь­ные ка­те­го­рии (от­ри­ца­ние, оп­ре­де­лён­ность, мо­даль­ность и др.). Так, в коасатском яз. вы­де­ля­ет­ся 9 пре­фик­саль­ных по­зи­ций и 15 суф­фик­саль­ных. В гла­го­ле раз­ви­та сис­те­ма аб­лау­та: гла­голь­ная ос­но­ва из­ме­ня­ет­ся в за­ви­си­мо­сти от ви­да, ре­же – от вре­ме­ни или мо­даль­но­сти. Кро­ме то­го, ос­но­вы гла­го­лов мо­гут че­ре­до­вать­ся для вы­ра­же­ния мно­же­ст­вен­но­сти субъ­ек­та. Осн. по­ря­док слов в пред­ло­же­нии «субъ­ект + объ­ект + пре­ди­кат».

Для всех жи­вых М. я. раз­ра­бо­та­ны ор­фо­гра­фии на лат. гра­фич. ос­но­ве, ино­гда в не­сколь­ких ва­ри­ан­тах. Осо­бой ва­риа­тив­но­стью от­ли­ча­ет­ся обо­зна­че­ние фо­не­мы ɬ: lh, th, hl, r, ł.

Род­ст­во М. я. бы­ло за­ме­че­но в кон. 18 в. Все жи­вые язы­ки дос­та­точ­но хо­ро­шо изу­че­ны и опи­са­ны. Ис­сле­до­ва­ни­ем М. я. за­ни­ма­лись М. Ха­ас, П. Ман­ро, Дж. Ким­балл, Дж. Бро­ду­элл (все – США) и др.