ЛЕ́ТОПИСИ

ЛЕ́ТОПИСИ, ис­то­рич. со­чи­не­ния 10–18 вв., в ко­то­рых по­ве­ст­во­ва­ние ве­лось по го­дам (по «ле­там»; от­сю­да назв.) и со­про­во­ж­да­лось хро­но­гра­фи­че­ски­ми, час­то ка­лен­дар­ны­ми да­та­ми, а ино­гда и ука­за­ни­ем на ча­сы, ко­гда про­ис­хо­ди­ло со­бы­тие. Л. су­ще­ст­во­ва­ли в ря­де ев­роп. стран, од­на­ко ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние по­лу­чи­ли гл. обр. в Др.-рус. гос-ве, рус. зем­лях и кня­же­ст­вах, Рус. гос-ве, а так­же Вел. кн-ве Ли­тов­ском. По ви­до­вым при­зна­кам они близ­ки зап.-ев­роп. ан­на­лам и хро­ни­кам. В Др.-рус. гос-ве Л. мог­ли на­зы­вать не толь­ко точ­но да­ти­ро­ван­ные за­пи­си о про­ис­хо­див­шем, но и рас­по­ло­жен­ные в хро­но­ло­гич. по­ряд­ке опи­са­ния дея­ний без раз­бив­ки на го­до­вые ста­тьи. Боль­шин­ст­во Л., пред­став­ляю­щих со­бой сво­ды пред­ше­ст­вую­щих тек­стов, по­ми­мо по­год­ных за­пи­сей, вклю­ча­ют до­ку­мен­ты (ме­ж­ду­нар. до­го­во­ры, ча­ст­ные и пуб­лич­ные ак­ты), са­мо­сто­ят. лит. про­из­ве­де­ния («по­вес­ти», «сло­ва», жи­тия и др. агио­гра­фич. ма­те­риа­лы, ска­за­ния) или их фраг­мен­ты, а так­же за­пи­си текс­тов фольк­лор­но­го про­ис­хож­де­ния. Ка­ж­дую Л. или ле­то­пис­ный свод при­ня­то рас­смат­ри­вать как са­мо­сто­ят. цель­ное лит. про­из­ве­де­ние, имею­щее свой за­мы­сел, а так­же струк­ту­ру и идей­ную на­прав­лен­ность. Гл. вни­ма­ние в Л. обыч­но уде­ля­ет­ся пра­ви­те­лям, т. к. от них, по ср.-век. пред­став­ле­ни­ям, за­ви­се­ли из­ме­не­ния в ис­то­рич. раз­ви­тии, ок­ру­же­нию пра­ви­те­лей, цер­ков­ным ие­рар­хам, вой­нам и конф­лик­там; в Л. со­дер­жит­ся не­мно­го све­де­ний о ши­ро­ких сло­ях на­се­ле­ния, раз­ви­тии куль­ту­ры, со­всем нет не­по­сред­ст­вен­ных све­де­ний об эко­но­мич. от­но­ше­ни­ях. Со­став­ля­лись Л. обыч­но при дво­рах кня­зей, церков­ных ие­рар­хов, в монастырях. Со­хра­ни­лось св. 1000 спи­сков Л., от­но­ся­щих­ся к 13–18 вв., древ­ней­ши­ми яв­ля­ют­ся пер­га­мен­ные «Ле­то­пи­сец вско­ре пат­ри­ар­ха Ни­ки­фо­ра» с рос­тов­ски­ми из­вес­тия­ми (по­след­няя четв. 13 в.), Нов­го­род­ская пер­вая ле­то­пись стар­ше­го из­во­да (ре­дак­ции) (Си­но­даль­ный спи­сок, 2-я пол. 13 в., 2-я четв. 14 в.), Лав­рен­ть­ев­ская ле­то­пись (1377), а так­же на­пи­сан­ная на бу­ма­ге Ипать­ев­ская ле­то­пись (1420-е гг.). Бо­лее ран­ние ле­то­пис­ные сво­ды ре­кон­ст­руи­ру­ют­ся ис­сле­до­ва­те­ля­ми на ос­но­ве ана­ли­за со­хра­нив­ших­ся па­мят­ни­ков. Ле­то­пис­ные тек­сты клас­си­фи­ци­ру­ют­ся по ви­дам, ре­дак­ци­ям, из­во­дам; по­лу­чи­ли ус­лов­ные на­зва­ния (в за­ви­си­мо­сти от про­ис­хо­ж­де­ния, при­над­леж­но­сти тем или иным ли­цам; по мес­там хра­не­ния) – Лав­рен­ть­ев­ская, Ипать­ев­ская, Ни­ко­нов­ская, Ер­мо­лин­ская, Львов­ская, Ти­по­граф­ская и др. Ес­ли неск. Л. но­сят оди­на­ко­вые на­зва­ния, к ним до­бав­ля­ет­ся ус­лов­ный но­мер (Нов­го­род­ские 1–5-я, Со­фий­ские 1-я и 2-я, Псков­ские 1–3-я), при­чём ну­ме­ра­ция свя­за­на не со вре­ме­нем их соз­да­ния, а ли­бо с по­сле­до­ва­тель­но­стью пуб­ли­ка­ции, ли­бо с др. об­стоя­тель­ст­ва­ми.

Схе­му древ­ней­ше­го рус­ско­го ле­то­пи­са­ния, раз­де­ляе­мую в це­лом (с оп­ределёнными ого­вор­ка­ми, до­пол­не­ния­ми и из­ме­не­ния­ми) совр. ис­сле­до­ва­те­ля­ми, пред­ло­жил А. А. Шах­ма­тов. Со­глас­но его точ­ке зре­ния, на­чаль­ным эта­пом рус. ле­то­пи­са­ния был Древ­ней­ший свод, со­став­лен­ный при ми­тро­по­личь­ей ка­фед­ре в Кие­ве ок. 1039 (по М. Д. При­сёл­ко­ву – в 1037). В 1073 он был про­дол­жен и до­пол­нен пред­по­ло­жи­тель­но ие­ро­мо­на­хом Кие­во-Пе­чер­ско­го мон. Ни­ко­ном Ве­ли­ким; на­ря­ду с др. ис­точ­ни­ка­ми, был ис­поль­зо­ван игу­ме­ном Кие­во-Пе­чер­ско­го мон. Ио­ан­ном при со­став­ле­нии т. н. На­чаль­но­го сво­да ок. 1093–95 (ори­ги­наль­ное за­гла­вие – «Вре­мень­ник, иже на­ри­ца­еть­ся ле­то­пи­са­ние Русь­скых князь и зем­ля Русь­ская…»). Текст На­чаль­но­го сво­да, до­пол­нен­ный вы­пис­ка­ми из ви­зант. хро­ник и ма­те­риа­ла­ми ки­ев­ско­го ве­ли­ко­кня­же­ско­го ар­хи­ва (рус.-ви­зант. до­го­во­ры), лёг в ос­но­ву «По­вес­ти вре­мен­ных лет». Со­глас­но схе­ме Шах­ма­то­ва, её пер­во­на­чаль­ная ре­дак­ция (не сохр.) бы­ла соз­да­на мо­на­хом Кие­во-Пе­чер­ско­го мон. Не­сто­ром ок. 1113, пе­ре­ра­ба­ты­ва­лась игу­ме­ном ки­ев­ско­го Вы­ду­биц­ко­го Ми­хай­лов­ско­го мон. Силь­ве­ст­ром в 1116 (со­хра­ни­лась в со­ста­ве Лав­рен­ть­ев­ской ле­то­пи­си) и не­из­вест­ным ли­цом, близ­ким к нов­го­род­ско­му кн. Мсти­сла­ву Вла­ди­ми­ро­ви­чу, в 1118 (со­хра­ни­лась в со­ста­ве Ипать­ев­ской ле­то­пи­си). В даль­ней­шем На­чаль­ный свод и «По­весть вре­мен­ных лет», как пра­ви­ло, ис­поль­зо­ва­лись при из­ло­же­нии ис­то­рии Древ­ней Ру­си в ре­гио­наль­ном ле­то­пи­са­нии. В по­след­нее вре­мя воз­ро­ж­да­ет­ся поя­вив­шая­ся ещё в 1850–1860-х гг. (М. И. Су­хо­мли­нов, И. И. Срез­нев­ский и др.) кон­цеп­ция о воз­ник­но­ве­нии рус. ле­то­пи­са­ния в фор­ме ан­на­ли­сти­че­ских за­ме­ток и их по­сле­дую­щей по­этап­ной нар­ра­ти­ви­за­ции (В. Ю. Ари­стов, Т. В. Ги­мон, А. А. Гип­пи­ус, А. П. То­лоч­ко). По этой кон­цеп­ции, рус. ле­то­пи­са­ние воз­ник­ло в Кие­ве на ру­бе­же 10 и 11 вв. и ве­лось вплоть до соз­да­ния «По­вес­ти вре­мен­ных лет» в ви­де ко­рот­ких ан­на­лов, по­год­ные за­пи­си ко­то­рых, от­ли­чав­шие­ся крат­ко­стью, фак­то­гра­фич­но­стью, от­сут­ст­ви­ем слож­ных нар­ра­тив­ных кон­ст­рук­ций, раз­ви­ва­лись в на­прав­ле­нии по­вы­ше­ния точ­но­сти (по­яв­ле­ние точ­ных дат) и уве­ли­че­ния объ­ё­ма све­де­ний, рас­ши­ре­ния те­ма­ти­ки и обо­га­ще­ния нар­ра­тив­ны­ми встав­ка­ми и до­пол­не­ния­ми.

«По­весть вре­мен­ных лет» лег­ла в ос­но­ву ки­ев­ско­го ле­то­пи­са­ния, ко­то­рое ве­лось на про­тя­же­нии 12 – 1-й тре­ти 13 вв. Важ­ней­шим эта­пом его раз­ви­тия стал Ки­ев­ский свод 1198 (со­хра­нил­ся в со­ста­ве Ипать­ев­ской ле­то­пи­си), со­став­лен­ный в Вы­ду­бец­ком мон. По мне­нию Б. А. Ры­ба­ко­ва, ему пред­ше­ст­во­ва­ли 3 др. сво­да, со­став­лен­ные: в Кие­во-Пе­чер­ском мон. игу­ме­ном По­ли­кар­пом (ох­ваты­вал со­бы­тия 1141–71); при дво­ре ки­ев­ско­го кн. Свя­то­сла­ва Все­во­ло­ди­ча (1179); при дво­ре бел­го­род­ско­го и ов­руч­ско­го кн. Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча (1190). По мне­нию В. Т. Па­шу­то, ки­ев­ское ле­то­пи­са­ние про­дол­жа­лось до 1238. Его отд. фраг­мен­ты (напр., опи­са­ние Калк­ской бит­вы 1223) во­шли в со­став Га­лиц­ко-Во­лын­ской ле­то­пи­си (13 в.; воз­мож­но, отд. ле­то­пис­ные за­пи­си ве­лись в Га­ли­че и Вла­ди­ми­ре-Во­лын­ском с сер. 12 в.), ко­то­рая в кон. 13 в. бы­ла со­еди­не­на с Ки­ев­ским сво­дом 1198. Оба па­мят­ни­ка со­хра­ни­лись в со­ста­ве Ипать­ев­ской ле­то­пи­си.

Нов­го­род­ское ле­то­пи­са­ние воз­ник­ло ме­ж­ду 1039 и 1042 как со­кра­щён­ная вы­бор­ка или ко­пия ран­ней ки­ев­ской Л. (воз­мож­но, Древ­ней­ше­го сво­да), ко­то­рая впо­след­ст­вии не­сис­те­ма­ти­че­ски про­дол­жа­ла по­пол­нять­ся до 1079. Ок. 1093 соз­дан Нов­го­род­ский свод, ко­то­рый опи­рал­ся на пред­ше­ст­вую­щую нов­го­род­скую тра­ди­цию и ки­ев­ский На­чаль­ный свод (по мне­нию А. А. Гип­пи­уса, Т. В. Ги­мо­на). В сер. – 2-й пол. 1110-х гг. со­став­лен т. н. свод Все­во­ло­да, в ко­то­ром Нов­го­род­ский свод был по­пол­нен вы­пис­ка­ми из ки­ев­ско­го ле­то­пи­са­ния и за­мет­ка­ми о нов­го­род­ских со­бы­ти­ях кон. 11 – нач. 12 вв., за­пи­сан­ными в ос­нов­ном по па­мя­ти. В даль­ней­шем по­год­ные за­пи­си в Нов­го­ро­де ве­лись ре­гу­ляр­но. Ис­сле­до­ва­те­ля­ми вы­де­ля­ют­ся нов­го­род­ский вла­дыч­ный свод, со­став­лен­ный Гер­ма­ном Во­ятой во 2-й пол. 1160-х гг. и про­дол­жен­ный им до 1188. Впо­след­ст­вии вла­дыч­ное ле­то­пи­са­ние ве­лось прак­ти­че­ски без пе­ре­ры­вов до 1430-х гг. По мне­нию Гип­пиу­са, Гер­ма­ном Во­ятой так­же соз­дан ле­то­пис­ный свод Юрь­е­ва мон., на ос­но­ва­нии ко­то­ро­го ок. 1195 в этом мона­сты­ре был со­став­лен но­вый свод.

Важ­ным эта­пом нов­го­род­ско­го ле­то­пи­са­ния ста­ло соз­да­ние Нов­го­род­ской 1-й ле­то­пи­си, до­шед­шей до нас в 2 из­во­дах (ре­дак­ци­ях) – стар­шем и млад­шем (ряд спи­сков с сер. 15 в.). Сле­дую­щий этап нов­го­род­ско­го ле­то­пи­са­ния от­ра­зил­ся в 2 под­бор­ках Нов­го­род­ской Ка­рам­зин­ской ле­то­пи­си, окан­чи­вав­ших­ся 1411 и 1428 и со­хра­нив­ших­ся в един­ст­вен­ном спи­ске кон. 15 – нач. 16 вв. Со­ста­ви­тель этих под­бо­рок впер­вые уде­лил вни­ма­ние не толь­ко ме­ст­ным нов­го­род­ским, но и об­ще­рус­ским со­бы­ти­ям. Дан­ная тен­ден­ция по­лу­чи­ла своё раз­ви­тие в Нов­го­род­ской 4-й ле­то­пи­си стар­шей (из­ло­же­ние со­бы­тий до 1437; спи­ски 1470-х гг. и 1-й четв. 16 в.) и млад­шей (до 1447; спи­ски с по­след­ней четв. 15 в.) ре­дак­ций. Её осо­бой пе­ре­ра­бот­кой яв­ля­ет­ся Нов­го­род­ская 5-я ле­то­пись (из­ло­же­ние до 1446, спи­сок кон. 15 в.), в ко­то­рой за­мет­на тен­ден­ция вер­нуть­ся пре­им. к из­ло­же­нию ме­ст­ных нов­го­род­ских со­бы­тий. Ле­то­пи­са­ние Нов­го­род­ской рес­пуб­ли­ки за 1447–69 со­хра­ни­лось в наи­бо­лее пол­ном ви­де в со­ста­ве т. н. Ле­то­пи­си Ав­ра­ам­ки (1-я часть до 1469 со­зда­на в кон. 1460-х – нач. 1470-х гг.; 2-я часть – в 1495); бо­лее крат­кие вер­сии ле­то­пи­са­ния 3-й четв. 15 в. – в не­ко­то­рых спи­сках Нов­го­род­ской 4-й ле­то­пи­си, а так­же (до 1461) в Ле­то­пис­це епи­ско­па Пав­ла (спи­сок 2-й пол. 16 в.). Не­смот­ря на ут­ра­ту Нов­го­род­ской рес­пуб­ли­кой не­за­ви­си­мо­сти (1478), ле­то­пис­ная ра­бо­та в Нов­го­ро­де про­дол­жа­лась и в 16 в. В 1539 по по­ве­ле­нию ар­хи­еп. Ма­ка­рия со­став­лен ле­то­пис­ный свод, из­вест­ный под назв. Нов­го­род­ской ле­то­писи Дуб­ров­ско­го (или Нов­го­род­ской 4-й ле­то­писи по спи­ску Дуб­ров­ско­го) (из­ло­же­ние до­ве­де­но до 1539; со­хра­ни­лась в спи­ске кон. 16 – нач. 17 вв.). Ещё од­на Л. 16 в. – Нов­го­род­ская 2-я, до­ве­дён­ная до 1572, – по су­ти, не­за­вер­шён­ная за­го­тов­ка, в ко­то­рой со­б­ра­ны вы­пис­ки из разл. Л. без со­блю­де­ния хро­но­ло­гич. по­ряд­ка.

На ру­бе­же 16 и 17 вв. со­став­ле­на Нов­го­род­ская Ува­ров­ская ле­то­пись (не­пре­рыв­ный текст до 1606, отд. из­вес­тия 1612, 1645 и 1646), за­клю­чит. часть ко­то­рой (с 1500) ос­но­ва­на на не­со­хра­нив­ших­ся нов­го­род­ских ис­точ­ни­ках. Во­зоб­нов­ле­ние ле­то­пис­ной ра­бо­ты в Нов­го­ро­де (1670–80-е гг.) свя­за­но с дея­тель­но­стью пат­ри­ар­ха Ио­а­ки­ма. В это вре­мя соз­да­ны Нов­го­род­ская 3-я ле­то­пись (про­стран­ная ре­дак­ция в пер­во­на­чаль­ном ви­де от­но­сит­ся ко вре­ме­ни ме­ж­ду 1674 и 1676, в окон­чат. ви­де – к 1682 и, воз­мож­но, несколь­ким по­сле­дую­щим го­дам; крат­кая ре­дак­ция в пол­ном ви­де со­став­ле­на ме­ж­ду 1682 и 1690, в крат­ком – ме­ж­ду 1690 и 1695), а так­же круп­ней­шая как по объ­ё­му, так и по оби­лию и раз­но­об­ра­зию ис­поль­зо­ван­ных ис­точ­ни­ков Нов­го­род­ская За­бе­лин­ская ле­то­пись (из­ло­же­ние до­ве­де­но до 1679; со­став­ле­на ме­ж­ду 1680 и 1681). По­след­ним зна­чит. па­мят­ни­ком нов­го­род­ско­го ле­то­пи­са­ния ста­ла Нов­го­род­ская По­го­дин­ская ле­то­пись (со­став­ле­на в 1680–90-х гг.), до­ве­дён­ная до кон. 17 в., а в не­ко­то­рых ру­ко­пи­сях про­дол­жен­ная до кон. 18 и да­же нач. 19 вв. Осо­бен­но­стью нов­го­род­ских Л. кон. 17 в. яв­ля­ет­ся по­яв­ле­ние в них сис­те­ма­тич. ссы­лок на ис­точ­ни­ки и да­же отд. эле­мен­тов кри­ти­ки ис­точ­ни­ка.

Пе­ре­яс­лав­ское ле­то­пи­са­ние воз­ник­ло в 1-й четв. 12 в. в г. Пе­ре­яс­лавль (Рус­ский), пер­во­на­чаль­но как епи­скоп­ский ле­то­пи­сец (до 1175), на сме­ну ко­то­ро­му при­шёл кня­же­ский ле­то­пи­сец, вед­ший­ся как ми­ни­мум до 1228.

На ос­но­ве ана­ли­за со­хра­нив­ших­ся Л. вы­де­ля­ет­ся и до­мон­голь­ское чер­ни­гов­ское ле­то­пи­са­ние, пред­став­ляю­щее собой ле­то­пи­сец кн. Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча, воз­ник­ший в 1140-х гг. и про­дол­жен­ный при его сы­новь­ях – Оле­ге Свя­то­сла­ви­че (ум. 1180) и Иго­ре Свя­то­сла­ви­че (ум. 1201).

«Взятие Нового Торга (Торжка) дружиной князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо в 1178». Миниатюра Радзивилловской летописи. 15 в. Библиотека Академии наук (С.-Петербург).

В Рос­то­во-Суз­даль­ской зем­ле ле­то­пис­ные за­пи­си про­сле­жи­ва­ют­ся с сер. 12 в., сис­те­ма­тич. ле­то­пис­ные за­пи­си в Сев.-Вост. Ру­си ста­ли вес­тись с кон. 1150-х гг. во Вла­ди­ми­ре. В 1177 при Ус­пен­ском со­бо­ре со­став­лен пер­вый вла­ди­мир­ский ле­то­пис­ный свод. В по­сле­дую­щих ве­ли­ко­кня­же­ских сво­дах (1193, 1212 и 1228) ме­ст­ные из­вес­тия так­же со­че­та­лись со све­де­ния­ми из ле­то­пис­ных сво­дов Пе­ре­яс­лав­ля (Рус­ско­го). К па­мят­ни­кам вла­ди­мир­ско­го ле­то­пи­са­ния 13 в. от­но­сит­ся Рад­зи­вил­лов­ская ле­то­пись, со­хра­нив­шая­ся в 2 спи­сках 15 в. (Рад­зи­вил­лов­ский спи­сок про­ил­лю­ст­ри­ро­ван бо­лее чем 600 ми­ниа­тю­ра­ми). В 13–15 вв. по­сто­ян­ная ле­то­пис­ная ра­бо­та ве­лась и в Рос­то­ве, фраг­мен­ты рос­тов­ско­го ле­то­пи­са­ния со­хра­ни­лись в со­ста­ве об­ще­рус­ских сво­дов 15–16 вв.

К 13 в. от­но­сит­ся на­ча­ло псков­ско­го ле­то­пи­са­ния, что бы­ло свя­за­но со стрем­ле­ни­ем пско­ви­чей при­об­ре­сти не­за­ви­си­мость от Нов­го­род­ской рес­пуб­ли­ки. С нач. 14 в. ле­то­пи­са­ние ве­лось при Тро­иц­ком со­бо­ре, ру­ко­во­ди­ли им по­сад­ни­ки. Про­то­граф до­шед­ших до нас псков­ских Л. соз­дан в 1450-х или нач. 1460-х гг. в ре­зуль­та­те со­еди­не­ния ши­ро­ко­го кру­га ис­точ­ни­ков (псков­ских ле­то­пис­ных за­пи­сей, хро­но­гра­фич. ма­те­риа­лов, смо­лен­ско-ли­тов. ис­точ­ни­ка и др.). Со­глас­но А. Н. На­со­но­ву, в ре­зуль­та­те его до­пол­не­ния воз­ник­ли сво­ды 1464, 1469, 1481 и кон. 1480-х гг. Древ­ней­шая со­хра­нив­шая­ся псков­ская Л. – Псков­ская 2-я ле­то­пись (из­ло­же­ние до­ве­де­но до 1486), пред­став­лен­ная един­ст­вен­ным Си­но­даль­ным спи­ском (сер. 1480-х гг.), яв­ляв­шим­ся, по мне­нию На­со­но­ва, ко­пи­ей её про­то­гра­фа, а по мне­нию Б. М. Клос­са, – её под­лин­ни­ком. На ос­но­ве сво­да 1481 воз­ник­ли 2 на­прав­ле­ния в раз­ви­тии псков­ско­го ле­то­пи­са­ния, со­хра­нив­ше­го­ся и по­сле при­сое­ди­не­ния Псков­ской респуб­ли­ки к Рус. гос-ву (1510). Пер­вое из них пред­став­ле­но сво­дом 1547 (Псков­ская 1-я ле­то­пись), со­ста­ви­тель ко­то­ро­го со­чув­ст­ву­ет моск. го­су­да­рям, но об­ли­ча­ет их на­ме­ст­ни­ков; вто­рое – сво­дом игу­ме­на Пско­во-Пе­чер­ско­го мон. Кор­ни­лия 1567 (Псков­ская 3-я лето­пись), от­ра­жаю­щим на­строе­ния бо­яр­ст­ва, оп­по­зи­ци­он­но­го Мо­ск­ве.

По мне­нию А. Н. На­со­но­ва, с кон. 13 в. и до при­сое­ди­не­ния Твер­ско­го вел. кн-ва к Рус. гос-ву (1485) не­пре­рыв­но ве­лось твер­ское ле­то­пи­са­ние. Од­на­ко твер­ской ле­то­пис­ный ма­те­ри­ал со­хра­нил­ся лишь в ви­де отд. кус­ков и от­рыв­ков, т. к. был по­гло­щён моск. ле­то­пи­са­ни­ем, а час­тич­но, воз­мож­но, на­ме­рен­но унич­то­жен моск. книж­ни­ка­ми. Твер­ской ма­те­ри­ал со­дер­жал­ся в ве­ли­ко­кня­же­ском сво­де 1305, став­шем ос­но­вой Лав­рен­ть­ев­ской ле­то­пи­си. Ис­сле­до­ва­те­ля­ми вы­де­ля­ют­ся твер­ские сво­ды 1327, 1409 и др. Твер­ские ис­точ­ни­ки ис­поль­зо­ва­лись при со­став­ле­нии Ро­гож­ско­го ле­то­пис­ца 1-й пол. 15 в. (спи­сок сер. 15 в.). Со­хра­ни­лась Твер­ская ле­то­пись (Твер­ской сбор­ник), со­дер­жа­щая фраг­мен­ты твер­ско­го ле­то­пи­са­ния кон. 13 – кон. 15 вв. (спи­ски 17 в.).

В свя­зи с воз­вы­ше­ни­ем Мо­с­ков­ско­го ве­ли­ко­го кня­же­ст­ва мо­с­ков­ское ле­то­пи­са­ние, пер­во­на­чаль­но (в 14 в.) су­ще­ст­во­вав­шее в ви­де крат­ких за­пи­сей ми­тро­по­личь­е­го дво­ра и се­мей­ной хро­ни­ки мо­с­ков­ских Да­ни­ло­ви­чей, вос­при­ня­ло и раз­ви­ло об­ще­рус­скую ле­то­пис­ную тра­ди­цию. В си­лу по­ли­тич. по­ло­же­ния Мо­ск­вы здесь раз­ви­ва­лось как княже­ское, так и ми­тро­по­ли­чье ле­то­пи­са­ние. Пер­вым моск. ве­ли­ко­княже­ским сво­дом стал «Ле­то­пи­сец ве­ли­кий рус­ский» (1389). Сле­дую­щим зна­чит. па­мят­ни­ком ле­то­пи­са­ния в Мо­ск­ве ста­ла об­ще­рус­ская по со­дер­жа­нию Тро­иц­кая ле­то­пись (из­ло­же­ние до 1408), со­став­лен­ная, по мне­нию В. А. Куч­ки­на, по­сле 1422. Один из круп­ней­ших ле­то­пис­ных па­мят­ни­ков 2-й пол. 15 в. – Моск. ве­ли­ко­кня­же­ский свод 1479, идей­ной ос­но­вой ко­то­ро­го ста­ло обос­но­ва­ние на­следств. пра­ва вел. кня­зей мо­с­ков­ских на Нов­го­род. Его бо­лее позд­няя ре­дак­ция – Моск. ве­ли­ко­кня­же­ский свод кон. 15 в. Важ­ным па­мят­ни­ком моск. ле­то­пи­са­ния кон. 15 в. яв­ля­ет­ся Си­ме­о­нов­ская ле­то­пись (спи­сок 16 в.).

Об­шир­ный круг ис­точ­ни­ков (по­рой уни­каль­ных) при­вле­чён митр. Да­нии­лом при соз­да­нии в кон. 1520-х гг. Ни­ко­нов­ской ле­то­пи­си – круп­ней­ше­го па­мят­ни­ка рус. ле­то­пи­са­ния 16 в., впо­след­ст­вии по­лу­чив­ше­го назв. по од­но­му из позд­них спи­сков, при­над­ле­жав­ше­му патриарху Ни­ко­ну. Ис­то­рия ос­ве­ща­лась Да­нии­лом пре­им. с цер­ков­ной точ­ки зре­ния, а за­щи­та иму­ще­ст­вен­ных ин­те­ре­сов Церк­ви вы­дви­га­лась на пер­вый план. В нач. 1560-х гг. ле­то­пис­ная тра­ди­ция моск. ми­тро­по­личь­ей ка­фед­ры про­дол­же­на в «Сте­пен­ной кни­ге», со­став­лен­ной под на­блю­де­ни­ем митр. Афа­на­сия и про­по­ве­до­вав­шей «сим­фо­нию» цер­ков­ных и свет­ских вла­стей.

Моск. ле­то­пи­са­ние ве­лось не­пре­рыв­но до кон. 1560-х гг., наи­бо­лее круп­ные па­мят­ни­ки – ос­но­ван­ная на Моск. ве­ли­ко­кня­же­ском сво­де кон. 15 в. Вос­кре­сен­ская ле­то­пись (1-я редак­ция на­ча­та в 1533, по­след­няя, 3-я, ре­дак­ция соз­да­на ме­ж­ду 1542 и 1544) и «Ле­то­пи­сец на­ча­ла цар­ст­ва» (в пер­во­на­чаль­ной ре­дак­ции из­ла­гав­ший со­бы­тия 1533–52 и за­тем про­дол­жав­ший­ся до 1556 и 1560). Во 2-й пол. 16 в. соз­дан Ли­це­вой свод – наи­бо­лее пол­ная эн­цик­ло­пе­дия ис­то­рич. зна­ний ср.-век. Ру­си.

Важ­ней­шей Л. 1-й тре­ти 17 в. стал Но­вый ле­то­пи­сец, ох­ва­ты­ваю­щий пе­ри­од с кон­ца цар­ст­во­ва­ния Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча Гроз­но­го до 1630. Ве­ро­ят­но, он со­став­лен в ок­ру­же­нии пат­ри­ар­ха Фи­ла­ре­та и ос­но­вы­вал­ся на мно­го­числ. и раз­но­об­раз­ных ис­точ­ни­ках, вклю­чая офиц. гра­мо­ты и до­ку­мен­ты пе­рио­да Смут­но­го вре­ме­ни, разл. Л. и др. Он ока­зал зна­чит. влия­ние на по­сле­дую­щее раз­ви­тие рус. ле­то­пи­са­ния, позд­нее соз­да­ны его мно­го­числ. про­дол­же­ния и пе­ре­ра­бот­ки.

Ме­ж­ду 1652 и 1658 в моск. Чу­до­вом мон. соз­дан пат­ри­ар­ший ле­то­пис­ный свод 1652, ос­но­вой ко­то­ро­го по­слу­жи­ли зна­чи­тель­но со­кра­щён­ные тек­сты Вос­кре­сен­ской и Ни­ко­нов­ской ле­то­пи­сей, а так­же ис­точ­ник, близ­кий к Но­во­му ле­то­пис­цу; со­ста­ви­те­ля­ми вве­дён в ле­то­пис­ный текст ряд по­вес­тей и ска­за­ний. Про­дол­же­ни­ем ра­бо­ты ле­то­пис­цев Чу­до­ва мон. стал пат­ри­ар­ший ле­то­пис­ный свод 1670-х гг., а за­тем пат­ри­ар­ший ле­то­пис­ный свод 1680-х гг. (ме­ж­ду 1680 и 1688; из­вес­тен в 2 ре­дак­ци­ях 1690-х гг.). Свод 1680-х гг. стал од­ним из важ­ней­ших ле­то­пис­ных па­мят­ни­ков 17 в., соз­дан­ных на­ка­ну­не от­ми­ра­ния об­ще­рус­ско­го ле­то­пи­са­ния; для его со­ста­ви­те­ля ха­рак­тер­но стрем­ле­ние на ши­ро­ком ис­то­рич. ма­те­риа­ле обос­но­вать кон­цеп­цию «из­бран­но­сти» Рус. гос-ва и его са­мо­держ­цев сре­ди всех на­ро­дов и го­су­дарств ми­ра. Ав­тор сво­да от­ра­зил пат­рио­тич., «го­су­дар­ст­вен­ную,» точ­ку зре­ния на отеч. ис­то­рию.

В 15–16 вв. по­лу­чи­ли ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние крат­кие ле­то­пис­цы, со­став­ляв­шие­ся в мо­на­сты­рях: Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском, Ио­си­фо-Во­ло­ко­лам­ском, Трои­це-Сер­гие­вом, Со­ло­вец­ком, Спа­со-Яро­слав­ском. Раз­ви­ва­лось про­винц. ле­то­пи­са­ние в Во­ло­где, Ве­ли­ком Ус­тю­ге и не­ко­то­рых др. го­ро­дах. Зна­чит. свое­об­ра­зи­ем от­ли­ча­ют­ся ле­то­пи­си бе­ло­рус­ско-ли­тов­ские, соз­дан­ные на тер­ри­то­рии Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го в 14–16 вв. и по­свя­щён­ные его ис­то­рии. В нач. 16 в. поя­вил­ся но­вый тип ис­то­рич. по­ве­ст­во­ва­ния, ко­то­рый пред­став­лен в Рус­ском хро­но­гра­фе (т. н. ре­дак­ции 1512) (см. в ст. Хро­но­гра­фы). В 17–18 вв. ле­то­пис­ная фор­ма из­ло­же­ния ус­той­чи­во со­хра­ня­лась толь­ко в про­винц. ле­то­пи­са­нии, а к кон. 18 в. пре­кра­ти­ла своё су­ще­ст­во­ва­ние.

В сер. 19 в. на­ча­лось из­да­ние Л. в се­рии «Пол­ное со­б­ра­ние рус­ских ле­то­пи­сей» (ПСРЛ).

Л. яв­ля­ют­ся важ­ней­шим ис­точ­ни­ком по рус. ис­то­рии 9–16 вв., со­дер­жат цен­ный ма­те­ри­ал по ис­то­рии 17–18 вв. В Л. от­ра­же­на бо­га­тая си­но­ни­ми­ка, со­дер­жит­ся во­ен­ная, цер­ков­ная и ад­ми­ни­ст­ра­тив­ная тер­ми­но­ло­гия, оно­ма­стич. и то­по­ни­мич. лек­си­ка (мно­же­ст­во лич­ных имён, про­звищ, гео­гра­фич. на­име­но­ва­ний, на­зва­ний церк­вей, мо­на­сты­рей, име­но­ва­ния лю­дей по мес­ту их жи­тель­ст­ва), фра­зео­ло­гия, упот­реб­ля­ют­ся за­им­ст­во­ван­ные сло­ва и каль­ки с греч. яз. При со­пос­тав­ле­нии лек­си­ки «По­вес­ти вре­мен­ных лет» и позд­них Л. мож­но про­сле­дить жизнь не­ко­то­рых тер­ми­нов, в ча­ст­но­сти во­ен­ных, вплоть до их от­ми­ра­ния и за­ме­ны но­вы­ми.

Язы­ку Л. свой­ст­вен­ны как раз­но­об­ра­зие и пе­ст­ро­та, так и не­ко­то­рое един­ст­во, обу­слов­лен­ное ра­бо­той ре­дак­то­ров. Язык Л. не пред­став­ля­ет со­бой од­но­род­ную сис­те­му. В нём, кро­ме двух сти­ли­стич. ти­пов др.-рус. лит. язы­ка – книж­но­го (см. Цер­ков­но­сла­вян­ский язык) и на­род­но-раз­го­вор­но­го, – на­шли от­ра­же­ние ди­ал. от­ли­чия. Отд. язы­ко­вые чер­ты, напр. в фо­не­ти­ке и лек­си­ке, ука­зы­ва­ют на их ис­точ­ник раз­ной ре­гио­наль­ной ло­ка­ли­за­ции; грам­ма­тич. и син­так­сич. яв­ле­ния ло­ка­ли­зо­вать труд­нее.