СЛОВЕ́НСКИЙ ЯЗЫ́К

СЛОВЕ́НСКИЙ ЯЗЫ́К, язык сло­вен­цев

. Офиц. язык Рес­пуб­ли­ки Сло­ве­ния. Рас­про­стра­нён так­же сре­ди ав­то­хтон­но­го сло­вен. на­се­ле­ния в Ита­лии, Ав­ст­рии, Венг­рии; кро­ме то­го, в Хор­ва­тии, Гер­ма­нии, Фран­ции, США, Ка­на­де, Ар­ген­ти­не, Ав­ст­ра­лии и др. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих св. 2,5 млн. чел. (2015, оцен­ка), в т. ч. в Сло­ве­нии ок. 2 млн. чел. (2011, пе­ре­пись), Ита­лии от 80 до 100 тыс. чел. (2008, оценка), Ав­ст­рии 25,4 тыс. чел. (2011, пе­ре­пись), Венг­рии 3 тыс. чел. (2011, пе­ре­пись), Хор­ва­тии ок. 13,2 тыс. чел. (2008, оценка), Гер­ма­нии 50 тыс. чел. (2008, оцен­ка), Фран­ции 4 тыс. чел. (2008, оцен­ка), США от 178 до 600 тыс. чел. (2008, оценка), Ка­на­де 35,9 тыс. чел. (2008, оценка), Ар­ген­ти­не ок. 30 тыс. чел. (2008, оценка), Ав­ст­ра­лии ок. 24,86 тыс. чел. (2008, оценка).

С. я. от­но­сит­ся к юж. сла­вян­ским язы­кам

. Ге­не­ти­че­ски наи­бо­лее бли­зок к хорв. и серб. язы­кам (см. Серб­ско­хор­ват­ский язык

 >>

); об­ла­да­ет так­же ря­дом осо­бен­но­стей, свя­зы­ваю­щих его с зап. слав. язы­ка­ми (чеш. и сло­вац.). Ха­ракте­ри­зу­ет­ся вы­со­кой сте­пе­нью ди­ал. дроб­но­сти. Вы­де­ля­ет­ся 7 ди­ал. групп [го­рень­ская, до­лень­ская, ров­тар­ская, при­мор­ская, ко­рош­ская (ка­рин­тий­ская), шта­ер­ская (шти­рий­ская), пан­нон­ская], вклю­чаю­щих 37 диа­лек­тов и 11 под­диа­лек­тов. Раз­ли­чия ме­ж­ду ни­ми столь ве­ли­ки, что об­ще­ние но­си­те­лей раз­ных диа­лек­тов не­ред­ко за­труд­не­но.

Лит. С. я. функ­цио­ни­ру­ет в 2 ва­ри­ан­тах: стан­дарт­ный язык (zborni jezik) ис­поль­зу­ет­ся в офиц. сфе­ре, разг. язык (pogovorni jezik), под­верг­ший­ся ко­ди­фи­ка­ции в 1990, ис­поль­зу­ет­ся ши­ре. В ка­че­ст­ве оби­ход­но-разг. язы­ка ис­поль­зу­ют­ся так­же го­род­ские кой­не

(люб­лян­ское, ма­ри­бор­ское) и цен­траль­но­сло­вен­ский (крань­ский) разг. яз., сло­жив­ший­ся на ос­но­ве диа­лек­тов го­рень­ской и до­лень­ской групп.

В во­ка­лиз­ме

лит. С. я. 8 фо­нем: i, é, ê, ə (гра­фи­че­ски e), a, ó, ô, u. Фо­не­мы é : ê и ó : ô про­ти­во­пос­тав­ле­ны по подъ­ё­му и сте­пе­ни от­кры­то­сти. Фо­не­мы é, о́ все­гда дол­гие, а ə – крат­кая. Ос­таль­ные фо­не­мы мо­гут быть дол­ги­ми и крат­ки­ми. Без­удар­ные глас­ные все­гда крат­кие; их ре­дук­ция в стан­дарт­ном язы­ке от­сут­ст­ву­ет. Уда­ре­ние в лит. С. я. сво­бод­ное, в отд. па­ра­диг­ма­тич. ти­пах под­виж­ное; ср. pôtok – potóka. Нор­ма­тив­ны 2 ти­па уда­ре­ния – ди­на­ми­че­ское и то­ни­че­ское. Осо­бен­ность кон­со­нан­тиз­ма

 >>

 – от­сут­ст­вие про­ти­во­пос­тав­ле­ния со­глас­ных по твёр­до­сти-мяг­ко­сти; воз­мож­но лишь не­боль­шое смяг­че­ние ис­то­ри­че­ски мяг­ких l, n (пе­ред глас­ным про­из­но­сит­ся ko[n-ja] ‘коня’, kra[l-ja] ‘короля’). Звон­кие со­глас­ные пе­ред глу­хи­ми и в кон­це сло­ва ог­лу­ша­ют­ся. Со­глас­ные l и v в по­зи­ции пе­ред со­глас­ным и в кон­це сло­ва пе­ре­хо­дят в губ­но-губ­ной w.

От­ли­чит. чер­ты лит. С. я. в имен­ной сис­те­ме: вы­ра­же­ние ка­те­го­рии двойств. ч. в па­ра­диг­мах су­ще­ст­ви­тель­но­го, прила­га­тельного, лич­ных ме­сто­име­ний и гла­го­ла; вы­ра­же­ние оду­шев­лён­но­сти-не­оду­шев­лён­но­сти ка­те­го­рии

толь­ко у су­ще­ст­ви­тель­ных муж. ро­да в ед. ч.; раз­но­об­ра­зие па­ра­дигм скло­не­ния су­ще­ст­ви­тель­ных; ут­ра­та че­ре­до­ва­ний

 >>

со­глас­ных в имен­ном скло­не­нии; про­дук­тив­ность ин­тер­фик­са­ций в ос­но­вах муж. и ср. ро­дов; про­ти­во­пос­тав­ле­ние крат­ких и пол­ных форм при­ла­га­тель­ных толь­ко в им. и вин. па­де­жах ед. ч. муж. ро­да; функ­циональ­ное про­ти­во­по­став­ле­ние форм лич­ных ме­сто­име­ний в род., вин. и дат. па­де­жах; фор­маль­ное про­ти­во­пос­тав­ле­ние во­про­сит. и от­но­сит. ме­сто­име­ний (kaj – kar ‘что’). В сис­те­ме гла­го­ла: уни­фи­ци­ро­ван­ность спря­же­ния гла­го­лов в наст. вр.; на­ли­чие толь­ко ана­ли­тич. форм (см. Ана­ли­тизм

 >>

) прош. вр., при этом плюс­квам­пер­фект ис­поль­зу­ет­ся лишь в ху­дож. лит-ре; упот­реб­ле­ние ана­ли­тич. фор­мы буд. вр. со связ­кой bom ‘буду’ от гла­го­лов сов. и не­сов. ви­да; от­сут­ст­вие стра­дат. при­час­тий наст. вр.; ши­ро­кий диа­па­зон функ­ций гла­го­лов сов. ви­да. Ха­рак­тер­на уни­фи­ци­ро­ван­ность по­ряд­ка сле­до­ва­ния и мес­та гла­голь­ных и ме­сто­имен­ных кли­тик

 >>

в пред­ло­же­нии.

Пись­мен­ность на ос­но­ве лат. гра­фи­ки. Са­мый ран­ний па­мят­ник С. я. – Фрей­зин­ген­ские от­рыв­ки [Бри­жин­ские па­мят­ни­ки (972–1023); за­пи­са­ны ми­ну­ску­лом

] – со­дер­жит 2 об­раз­ца кол­лек­тив­ной ис­по­ве­ди и «Про­по­ведь о гре­хе и по­кая­нии». По­сле­дую­щие па­мят­ни­ки (пре­им. ду­хов­но­го со­дер­жа­ния) от­но­сят­ся к 14–15 вв. Ос­но­вы лит. С. я. на ба­зе цен­траль­ных сло­вен. диа­лек­тов за­ло­же­ны в сер. 16 в. про­тес­тант­ским про­по­вед­ни­ком При­мо­жем Тру­ба­ром и его по­сле­до­ва­те­ля­ми. В этот пе­ри­од бы­ли из­да­ны мно­го­числ. пе­ре­вод­ные и ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния, а так­же пер­вая грам­ма­ти­ка С. я. Ада­ма Бо­хо­ри­ча (1584) и Биб­лия на С. я. (пе­ре­вод Юрия Дал­ма­ти­на; 1584). Ко­ди­фи­ка­ция совр. лит. С. я. осу­ще­ст­в­ля­лась по­этап­но в 19 в. Нор­мы лит. яз., от­ра­жаю­щие об­щие осо­бен­но­сти сло­вен. диа­лек­тов в син­хро­нии

 >>

и ди­а­хро­нии

 >>

, ста­би­ли­зо­ва­лись в кон. 19 в.