КАРИ́БСКИЕ ЯЗЫКИ́

КАРИ́БСКИЕ ЯЗЫКИ́, се­мья ин­дей­ских язы­ков Юж. Аме­ри­ки. Рас­про­стра­не­ны в Гай­а­не, Су­ри­на­ме, Франц. Гвиа­не, Ве­не­су­эле, на се­ве­ре Ко­лум­бии, в Бра­зи­лии (на се­ве­ро-вос­то­ке, а так­же в цен­тре, в вер­ховь­ях р. Шин­гу); см. так­же Ка­рибы. Ка­риб­ский су­пер­страт от­ме­ча­ет­ся так­же в яз. га­ри­фу­на (т. н. ост­ров­ном ка­риб­ском), рас­про­стра­нён­ном на Ма­лых Ан­тиль­ских о-вах и в Центр. Аме­ри­ке и от­но­ся­щем­ся к ара­вак­ским язы­кам. Оцен­ки об­щей чис­лен­но­сти го­во­ря­щих на К. я. ко­леб­лют­ся от 48 до 57 тыс. чел. (нач. 1990-х гг.); наи­боль­шее чис­ло го­во­рит на яз. ма­ку­ши (24,6 тыс.) и ка­риб­ском (7,2 тыс.; 2000, пе­ре­пись). Не­ко­то­рые К. я. пред­став­ле­ны все­го не­сколь­ки­ми но­си­те­ля­ми и на­хо­дят­ся на гра­ни ис­чез­но­ве­ния.

В на­уч. лит-ре встре­ча­ют­ся упо­ми­на­ния бо­лее 100 на­име­но­ва­ний К. я., од­на­ко в дей­ст­ви­тель­но­сти их ко­ли­че­ст­во су­ще­ст­вен­но мень­ше, по­сколь­ку час­то один и тот же язык из­вес­тен под раз­ны­ми назва­ния­ми. Оцен­ки чис­ла жи­вых К. я. ко­леб­лют­ся от 25 до при­мер­но 40. Клас­си­фи­ка­ция К. я. раз­ра­бо­та­на край­не сла­бо, в осн. по при­чи­не скуд­но­сти све­де­ний по отд. язы­кам. Су­ще­ст­ву­ет неск. ва­ри­ан­тов клас­си­фи­ка­ции, за­мет­но от­ли­чаю­щих­ся друг от дру­га и в зна­чит. сте­пе­ни опи­раю­щих­ся на гео­гра­фич. дан­ные. Наи­бо­лее про­ра­бо­та­на клас­си­фи­ка­ция Т. Ка­уф­ма­на (США; 1994), по­вто­ряе­мая во мно­гих ра­бо­тах. Со­глас­но ей, вы­де­ля­ют­ся 8 вет­вей. Юк­пан­ская ветвь вклю­ча­ет язы­ки юк­па-яп­ре­рия, вы­мер­ший ко­яй­ма, а так­же (воз­мож­но, вы­мер­шие) ку­ма­на­го­то и чай­ма. Гви­ан­ская ветвь со­сто­ит из групп: ти­рийо [язы­ки аку­рио, ти­рийо (трио), ка­ри­хо­на, хиа­на­ко­то(-ума­ва), са­лу­ма]; ка­шу­ян­ской (ка­шуя­на-ва­ри­кья­на, ши­куя­на); вай­вай­ской (вай­вай, хиш­ка­рья­на). В се­вер­но­ама­зон­скую ветвь вхо­дят груп­пы: ява­пе­ри (боа­на­ри, ява­пе­ри); па­ра­виль­ян­ская (пау­шиа­на и вы­мер­шие са­па­ра, па­ра­вилья­на); пе­мон­ская (ма­ку­ши, пе­мон, ка­пон и вы­мер­ший пу­ру­ко­то). Цент­раль­ная ветвь вклю­ча­ет груп­пы: вы­мер­ший язык ку­ма­на; яо (вы­мер­шие ти­ве­ри­ко­то и яо); ва­ян­скую (вая­на и вы­мер­ший ара­ка­жу); язык апа­лаи; язык ма­пойо-ява­ра­на; ма­ки­ри­тар­скую [екуа­на (ма­ки­ри­та­ре) и вы­мер­ший ваю­ма­ра]. Юж­но­ама­зон­ская ветвь со­сто­ит из групп: шин­гу­ан­ской (ба­каи­ри и амо­нап с на­ре­чия­ми ма­ти­пу, куй­ку­ро, ка­ла­па­ло, на­ху­ку); ара­ра (ара­ра-па­ри­ри, чи­као и вы­мер­шие яру­ма, апиа­ка-апин­ги, жу­ма); вы­мер­ших язы­ков пал­ме­ла и пи­мен­тей­ра. 3 вет­ви вклю­ча­ют по од­но­му язы­ку: опон-ка­ра­ре, ка­риб­ский и па­на­ре (энье­па). Ряд вы­мерших К. я. оста­ют­ся не­клас­си­фи­ци­ро­ван­ны­ми: уру­куя­на, трио­ме­те­сен, ку­мае­на, пиа­на­ко­то, чи­ке­на, са­па­ра, вай­ми­ри (ат­роа­ри), пау­ши, ари­на­го­то.

Внеш­ние ге­не­тич. свя­зи К. я. так­же на­дёж­но не ус­та­нов­ле­ны. По­сту­ли­ру­ет­ся мак­ро­ка­риб­ская ге­не­тич. общ­ность, к ко­то­рой от­но­сят, по­ми­мо К. я., ряд ма­лых язы­ко­вых се­мей (пе­ба-ягу­ан­скую, бо­ра-уи­тот­ские язы­ки и др.). Мак­ро­ка­риб­ские язы­ки, в свою оче­редь, вклю­ча­ют­ся, на­ря­ду с мак­ро-же язы­ка­ми и язы­ка­ми мак­ро-па­но, в со­став ги­по­те­тич. же-па­но-ка­риб­ской мак­ро­се­мьи.

Для К. я. ха­рак­те­рен шес­ти­член­ный во­ка­лизм: i, i̵, u, e, o, a. В ря­де язы­ков вы­де­ля­ют так­же ə, ре­же – про­ти­во­пос­тав­лен­ные по дол­го­те или на­за­ли­зо­ван­но­сти глас­ные, а так­же ди­фтон­ги. Кон­со­нан­тизм то­же от­но­си­тель­но бе­ден. В боль­шин­ст­ве язы­ков звон­кость не яв­ля­ет­ся смыс­ло­раз­ли­чит. при­зна­ком; ос­но­ву сис­те­мы со­став­ля­ют 2 ря­да смыч­ных (про­стые и но­со­вые) и 1 ряд шум­ных (глу­хие). Во­прос о раз­ли­че­нии l и r дис­кус­сио­нен. Су­ще­ст­ву­ет тен­ден­ция к от­кры­то­сти сло­га, хо­тя в ин­тер­вокаль­ной по­зи­ции встре­ча­ют­ся со­че­та­ния ти­па «со­нор­ный + шум­ный». У имён и гла­го­лов пре­об­ла­да­ют двух- и трёх­слож­ные кор­ни.

Строе­ние сло­во­фор­мы агг­лю­ти­на­тив­ное (см. Агг­лю­ти­на­ция в лин­гвис­ти­ке) с не­ко­то­рым пре­об­ла­да­ни­ем суф­фик­сов над пре­фик­са­ми, рас­про­стра­не­на ин­кор­по­ра­ция. Из­ме­не­ние имён по па­де­жам от­сут­ст­ву­ет, суф­фик­саль­ные по­ка­за­те­ли чис­ла об­щие для имён и гла­го­лов. Спря­же­ние не­пе­рех. гла­го­лов де­мон­стри­ру­ет чер­ты ак­тив­но­го строя. Лич­ные пре­фик­сы инак­тив­ных не­пе­рех. гла­го­лов сов­па­да­ют с по­ка­за­те­ля­ми при­тя­жа­тель­но­сти при име­нах и по­сле­ло­гах. Раз­ли­ча­ет­ся от­чу­ж­дае­мая и не­от­чу­ж­дае­мая при­над­леж­ность; в ря­де язы­ков спец. суф­фик­са­ми мар­ки­ру­ет­ся быв. при­над­леж­ность. Спря­же­ние пе­рех. гла­го­лов в боль­шин­ст­ве К. я. мо­но­пер­со­наль­ное: гла­гол со­гла­су­ет­ся с тем из сво­их ар­гумен­тов, ко­то­рый рас­по­ло­жен вы­ше в ие­рар­хии лиц, а се­ман­тич. роль ар­гу­мен­та оп­ре­де­ля­ет вы­бор се­рии лич­но­го пре­фик­са. В ря­де язы­ков со­гла­со­ват. пре­фикс ку­му­ля­тив­но вы­ра­жа­ет ли­цо/чис­ло под­ле­жа­ще­го и до­пол­не­ния. В не­ко­то­рых язы­ках, де­мон­ст­ри­рую­щих чер­ты эр­га­тив­но­го строя, сфор­ми­ро­ва­лось би­пер­со­наль­ное спря­же­ние: эр­га­тив­ное лич­ное ме­сто­име­ние, сле­дую­щее за пе­рех. гла­го­лом, грам­ма­ти­ка­ли­зо­ва­лось (см. Грам­ма­ти­ка­ли­за­ция) в суф­фикс под­ле­жа­ще­го. Так­же в гла­го­ле пре­фик­саль­но вы­ра­жа­ют­ся ка­те­го­рии ак­тант­ной де­ри­ва­ции: реф­лек­сив, ре­ци­прок, кау­за­тив, ан­ти­пас­сив, ре­же пас­сив; вид, вре­мя и на­кло­не­ние вы­ра­жа­ют­ся суф­фик­саль­но. Раз­ли­ча­ют­ся не­про­шед­шее, не­дав­но­про­шед­шее и дав­но­про­шед­шее вре­мя, в ря­де язы­ков есть спец. фор­мы про­шед­ше­го во­про­си­тель­но­го. Раз­ви­та сис­те­ма гла­голь­ных и имен­ных сло­во­об­ра­зо­ват. суф­фик­сов.

Ба­зо­вые по­ряд­ки слов «под­ле­жа­щее + до­пол­не­ние + гла­гол» или «до­пол­не­ние + под­ле­жа­щее + гла­гол». Оп­ре­де­ле­ние пред­ше­ст­ву­ет оп­ре­де­ляе­мо­му.

Для от­дель­ных К. я. бы­ли раз­ра­бо­та­ны пись­мен­но­сти на лат. гра­фич. ос­но­ве, од­на­ко ни од­на из них не по­лу­чи­ла прак­тич. рас­про­стра­не­ния.

Изу­че­ние К. я. бы­ло на­ча­то в 17 в. ие­зу­ит­ски­ми мис­сио­не­ра­ми. Тем не ме­нее они ос­та­ют­ся ма­ло­изу­чен­ны­ми; для не­ко­то­рых К. я. из­вест­ны толь­ко крат­кие спи­ски слов.