ИЖО́РСКИЙ ЯЗЫ́К

ИЖО́РСКИЙ ЯЗЫ́К, язык ижо­ры. Рас­про­стра­нён гл. обр. в Кин­ги­сепп­ском рай­оне Ле­нингр. обл. (Россия). По дан­ным пе­ре­пи­си 2010, чис­ло го­во­ря­щих на И. я. 123 чел. И. я. от­но­сит­ся к вы­ми­раю­щим язы­кам, по­сколь­ку им вла­де­ют в осн. лю­ди стар­ше­го по­ко­ле­ния, ро­див­шие­ся до Вел. Отеч. вой­ны. Пред­ста­ви­те­ли по­сле­во­ен­но­го по­ко­ле­ния ли­бо не зна­ют язы­ка во­об­ще, ли­бо зна­ют его пас­сив­но на уров­не ба­зо­вой бы­то­вой лек­си­ки, хо­тя отд. мо­ло­дые но­си­те­ли вла­де­ют язы­ком.

И. я. от­но­сит­ся к сев. вет­ви при­бал­тий­ско-фин­ских язы­ков и до­воль­но бли­зок к фин­ско­му язы­ку и ка­рель­ско­му язы­ку. Тра­ди­ци­он­но вы­де­ля­ет­ся 4 диа­лек­та: сой­кин­ский, ниж­не­луж­ский, хэ­ва­ский и верх­не­луж­ский (оре­деж­ский). По­след­ние два вы­мер­ли. Ниж­не­луж­ский диа­лект под­верг­ся силь­но­му влия­нию во­дско­го язы­ка.

Фо­не­ти­ка и грам­ма­ти­ка И. я. ти­пич­но при­бал­тий­ско-фин­ские. Во­ка­лизм ха­рак­те­ри­зу­ет­ся про­ти­во­пос­тав­ле­ни­ем глас­ных по дол­го­те и по ря­ду (по­след­нее свя­за­но с на­ли­чи­ем син­гар­мо­низ­ма). Су­ще­ст­ву­ет ре­дук­ция глас­ных. В сой­кин­ском диа­лек­те силь­но варь­и­ру­ет про­из­но­ше­ние всех дол­гих глас­ных фо­нем сред­не­го подъ­ё­ма (напр., /e̅/ про­из­но­сит­ся как [e̅] или [ī]). Кон­со­нан­тизм двух жи­вых диа­лек­тов су­ще­ст­вен­но раз­ли­ча­ет­ся. Для сой­кин­ско­го ха­рак­тер­но про­тиво­пос­тав­ле­ние взрыв­ных по си­ле – сла­бо­сти [сла­бый реа­ли­зу­ет­ся как звон­кий или оди­ноч­ный глу­хой, силь­ный – как оди­ноч­ный или ге­ми­ни­ро­ван­ный (уд­во­ен­ный; см. Ге­ми­на­ты) глу­хой], в ниж­не­луж­ском же есть про­ти­во­пос­тав­ле­ние как звон­ких и глу­хих, так и оди­ноч­ных и ге­ми­ни­ро­ван­ных со­глас­ных (т. е. име­ет ме­сто че­ты­рёх­член­ная оп­по­зи­ция ти­па [t] – [tt] – [dd] – [d]). Там, где в ниж­не­луж­ском диа­лек­те про­из­но­сят­ся сви­стя­щие, в сой­кин­ском диа­лек­те про­из­но­сят­ся ши­пя­щие со­глас­ные.

И. я. яв­ля­ет­ся агг­лю­ти­на­тив­ным язы­ком, за­мет­но сме­стив­шим­ся в сто­ро­ну флек­тив­но­сти. Раз­ви­та сис­те­ма мор­фо­но­ло­гич. че­ре­до­ва­ний в ос­но­ве, фу­зия на сты­ках мор­фем. У имён раз­ви­та па­деж­ная сис­те­ма (11 па­де­жей в совр. И. я., ра­нее так­же ис­поль­зо­вал­ся абес­сив), раз­ли­ча­ет­ся ед. и мн. чис­ло. У лич­ных ме­сто­име­ний во мн. ч. есть мор­фо­ло­ги­че­ски са­мо­стоя­тель­ный ак­ку­за­тив. Ка­те­го­рия ро­да от­сут­ст­ву­ет. Ка­те­го­рия при­тя­жа­тель­но­сти в совр. И. я. ут­ра­ти­лась.

Осн. ка­те­го­рии гла­го­ла: на­кло­не­ние (ин­ди­ка­тив, им­пе­ра­тив, кон­ди­цио­на­лис; ра­нее су­ще­ст­во­вал по­тен­циа­лис, но ны­не его фор­мы со­хра­ни­лись толь­ко у бы­тий­но­го гла­го­ла), вре­мя (пре­зенс, им­пер­фект и ред­ко ис­поль­зуе­мые пер­фект и плю­ск­вам­пер­фект), по­ляр­ность (все от­ри­ца­тель­ные фор­мы об­ра­зу­ют­ся ана­ли­ти­че­ски при по­мо­щи от­ри­ца­тель­ных гла­го­лов), ли­цо, чис­ло. Из 4 при­час­тий ак­тив­но ис­поль­зу­ют­ся толь­ко при­час­тия прош. вр. в со­ста­ве ана­ли­тич. гла­голь­ных форм. Су­ще­ст­ву­ют 2 ин­фи­ни­тив­ные фор­мы, им­пер­со­наль­ные фор­мы (по­след­ние в ниж­не­луж­ском диа­лек­те вы­те­сни­ли ис­кон­ные лич­ные фор­мы 3-го ли­ца мн. ч.). Раз­ви­та сис­те­ма по­сле­ло­гов и пред­ло­гов.

Лек­си­ка со­сто­ит из ко­рен­ных при­бал­тий­ско-фин. слов со зна­чит. вкра­п­ле­ни­ем рус. за­им­ст­во­ва­ний (по­след­нее осо­бен­но за­мет­но в слу­жеб­ных сло­вах).

В син­так­си­се прин­ци­пи­аль­ным яв­ля­ет­ся про­ти­во­пос­тав­ле­ние то­таль­но­го (вы­ра­жен­но­го но­ми­на­ти­вом, ге­ни­ти­вом или ак­ку­за­ти­вом) и пар­ци­аль­но­го (вы­ра­жен­но­го пар­ти­ти­вом) объ­ек­тов. Ба­зо­вый по­ря­док слов – «под­ле­жа­щее + ска­зуе­мое + до­пол­не­ние». В це­лом син­так­сис под­верг­ся за­мет­но­му влия­нию рус. язы­ка.

В 1930-х гг. раз­ра­бо­та­на пись­мен­ность для И. я. на ос­но­ве лат. ал­фа­ви­та и соз­дан ряд учеб­ни­ков на И. я. До 1937 он пре­по­да­вал­ся в шко­лах (в ре­гио­нах про­жи­ва­ния ижо­ры и во­ди), од­на­ко эта прак­ти­ка бы­ла пре­кра­ще­на. В по­сле­во­ен­ное вре­мя И. я. под­вер­гал­ся го­не­ни­ям (рус. на­се­ле­ние не­га­тив­но от­но­си­лось к об­ще­нию ижо­ры на сво­ём язы­ке), что при­ве­ло к рез­ко­му ухуд­ше­нию язы­ко­вой си­туа­ции. На совр. эта­пе пра­виль­нее счи­тать И. я. бес­пись­мен­ным язы­ком.