ВОДЬ

ВОДЬ (вожане, устар. чудь, чудья, чудейцы; самоназв. – vad’d’alain, vadjakko, maavätši – народ [этой] земли), прибалтийско-финский народ на Северо-Западе России (Кингисеппский р-н Ленинградской обл.). Численность 64 чел. (2010, перепись). Говорят в осн. по-русски, водский язык находится на грани исчезновения. Верующие – православные.

1 – головной убор замужней женщины: шапочка-пайкас с покрывалом-пеапюхде и шёлковым платком; 2 – девичья шапочка пяясиэ.

В. – автохтонное население Северо-Запада России; по археологич. и лингвистич. данным, сформировалась из племён, близкородственных сев.-эстонским, в 1 тыс. н. э. Были расселены от реки Нарва на западе до реки Нева на востоке и от Финского зал. на севере до верховьев рек Луга и Плюсна на юге. Известны по рус. летописям с 1069, в зарубежных источниках (буллы пап Александра III и Григория IX) с 12 в. упоминается страна Ватланд, Ватландия. Вост. В., занимавшая Ижорское плато (Водская земля), была рано втянута в орбиту влияния Новгорода, с 12 в. в вассальной зависимости от Новгородской республики, к 15 в. христианизирована и постепенно ассимилирована. До сер. 20 в. люди, знавшие вост. диалект водского языка, встречались в деревне Иципино (около Копорья). О юж. В. почти ничего не известно. Численность В. сокращалась также в ходе войн, массовых, в т. ч. насильственных, миграций (так, потомки В., угнанной орденскими рыцарями в сер. 15 в. из Прилужья под Бауск (ныне Бауска), на территорию совр. Латвии, сохранялись до сер. 19 в. под назв. кревингов; в кон. 17 в., когда территория В. отошла под власть Швеции, б. ч. В. ушла на рос. земли). Долее всего (до сер. 20 в.) сохранялись поселения зап. В. в Кингисеппском р-не Ленинградской обл., живших 3 группами по 4-6 деревень: «луговая» В. (низовья Луги), «долинная» (озёра Бабинское и Гамоловское) и «верхняя» (у пос. Котлы). В 1848 В. насчитывала 5,1 тыс. чел., по переписи 1926 – 705 чел. К нач. 21 в. язык сохранился только у «луговой» В. в деревне Лужицы (включая бывшую деревню Пески) и Краколье.

Женщина из деревни Лужицы в сарафане-уммико. Фото В. Сетяля. 1910-е гг.

Тра­диц. куль­ту­ра ти­пич­на для на­ро­дов Се­ве­ро-За­па­да Рос­сии (см. в раз­де­ле На­ро­ды и язы­ки в то­ме «Рос­сия»). Тра­диц. за­ня­тия – зем­ле­де­лие и жи­вот­но­вод­ст­во, озёр­ное и мор­ское (в т. ч. про­мы­словое) ры­бо­лов­ст­во, лес­ные про­мыс­лы. В 19 в. осн. сред­ст­вом су­ще­ст­во­ва­ния бы­ли от­хо­жие про­мыс­лы. Осн. пи­ща – ржа­ной хлеб, яч­мен­ная ка­ша (позд­нее – кар­то­фель), све­жая и су­шё­ная ры­ба; бла­го­да­ря гор. влия­ни­ям уже к 19 в. упот­реб­ля­ли чай и та­бак. По­се­ле­ния на­счи­ты­ва­ли 30–60 дво­ров, не­ред­ко де­лились на «кон­цы». Тра­диц. жи­ли­ще – вост.-слав. ти­па, со­стоя­ло из 1 или 2 изб (ри­хи) и се­ней. Пла­ни­ров­ка ин­терь­е­ра зап.-рус. ти­па (печь ста­ви­лась у вхо­да усть­ем к две­ри, стол и крас­ный угол – юмал­нур­ка – в про­ти­во­по­лож­ном от вхо­да уг­лу). Жи­ли­ще объ­е­ди­ня­лось с хо­зяйств. дво­ром (хле­ва, кла­до­вые): древ­ней­ший тип свя­зи – П-об­раз­ный «круг­лый» двор; рас­про­стра­не­на дву­ряд­ная, поз­днее поя­ви­лась од­но­ряд­ная связь. От­дель­но ста­ви­ли клеть (ра­тис) и ба­ню (са­ун). Сно­по­су­шиль­ни-ри­ги час­то бы­ли в кол­лек­тив­ном поль­зо­ва­нии. Муж­ской кос­тюм в осн. рус. ти­па; жен­ский со­хра­нял свое­об­ра­зие до сер. 19 в.: глу­хая без­ру­кав­ная оде­ж­да, у де­ву­шек – из бе­ло­го по­лот­на (амы), у жен­щин – из си­не­го сук­на (рук­ка); ко­рот­кая блу­за-ру­кав­ник (ихад – букв. ‘рукава’); мно­же­ст­во раз­но­го ти­па тка­ных узор­ных поя­сов (для за­муж­них обя­за­тель­ным был и ко­жа­ный ре­мень-пуу­та с ме­тал­лич. пряж­кой); крас­ные су­кон­ные на­бед­рен­ни­ки-каа­те­рыд; пе­ред­ник (у де­ву­шек – бе­лый, у жен­щин – бе­лый и под ним – си­ний су­кон­ный). Де­вичь­им празд­нич­ным го­лов­ным убо­ром слу­жи­ла по­лу­сфе­рич. ша­поч­ка (пяя­сиэ) с пет­лёй сза­ди, сквозь ко­то­рую про­де­ва­ли рас­пу­щен­ные во­ло­сы. За­муж­ним жен­щинам от­ре­за­ли во­ло­сы (мать не­вес­ты от­да­ва­ла их же­ни­ху, их хра­ни­ли до смер­ти жен­щи­ны, за­тем кла­ли с ней в гроб), го­лов­ной убор сме­нял­ся ко­нич. ша­поч­кой из бе­ло­го по­лот­на (пай­кас), по­сле ро­ж­де­ния пер­во­го ре­бён­ка – из крас­ного сук­на (пяя­сиэ), по­вя­зан­ной бе­лым по­кры­ва­лом (пеа­пюх­де) и шёл­ко­вым плат­ком. Но­си­ли мно­же­ст­во ук­ра­ше­ний: на­клад­ные крас­ные су­кон­ные сер­по­вид­ной фор­мы на­груд­ни­ки, бу­сы, уш­ные и ви­соч­ные ук­ра­ше­ния слож­ных форм. Го­лов­ные убо­ры, на­груд­ни­ки, на­бед­рен­ни­ки, пе­ред­ни­ки бо­га­то ук­ра­ша­лись вы­шив­кой би­се­ром, оло­вян­ны­ми бляш­ка­ми, ко­рал­ла­ми, ра­ко­ви­на­ми кау­ри, мо­не­та­ми, бу­бен­чи­ка­ми. Ста­рые жен­щи­ны но­си­ли про­стые бе­лые ру­ба­хи (ум­ми­ко), го­ло­ву и пле­чи по­кры­ва­ли ши­ро­ким бе­лым по­кры­ва­лом (ыга­ли­на). В ар­ха­ич. фор­мах оде­ж­ды В. про­сле­жи­ва­ют­ся как за­пад­ные, так и вост. влия­ния. Так, шер­стя­ная без­ру­кав­ная оде­ж­да из­ве­ст­на по ар­хео­ло­гич. на­ход­кам 13–14 вв. на тер­ри­то­рии Эс­то­нии, по­крой во­дско­го ру­кав­ни­ка так­же сви­де­тель­ст­ву­ет о его зап. про­исхо­ж­де­нии. На­ря­ду с этим, фор­мы де­вичь­е­го и жен­ско­го го­лов­ных убо­ров, сер­по­вид­ные на­груд­ные ук­ра­ше­ния име­ют ана­ло­гии у фин­но-угор­ских и тюрк­ских на­ро­дов По­вол­жья; ис­поль­зо­ва­ние для ук­ра­ше­ний ра­ко­вин кау­ри сви­де­тель­ст­ву­ет о со­хра­не­нии тор­гов­ли с Вос­то­ком. С сер. 19 в. ста­ли но­сить оде­ж­ду рус. ти­па: ру­ба­ху, са­ра­фан – сна­ча­ла бе­лый на лям­ках, с не­боль­шой вы­шив­кой на гру­ди (ум­ми­ко, бе­ляк), за­тем си­ний из нан­ки.

До нач. 20 в. су­ще­ст­во­ва­ли боль­шие пат­ри­ар­халь­ные се­мьи. До сер. 20 в. со­хра­ня­лись ар­ха­ич­ные се­мей­ные об­ря­ды (обя­зат. по­ме­ще­ние ро­же­ни­цы в ба­не; ку­ре­ние та­ба­ка при по­молв­ке; по­гре­бе­ние вне клад­би­ща, при­чём на мо­ги­лу в го­ло­вах кла­ли ка­мень; по­гре­баль­ные и по­ми­наль­ные при­чи­та­ния и др.). На Свят­ки ис­пол­ня­ли ко­ляд­ки, на Иль­ин день – 20 ию­ля (2 авг.) уст­раи­ва­ли брат­чи­ны (вак­ко­вы), ино­гда – с жерт­во­при­но­ше­ни­ем жи­вот­ных. До кон. 20 в. бы­ла рас­про­стра­не­на ве­ра в ду­хов-«хо­зя­ев».

Уст­ное твор­че­ст­во. Фольк­лор В. со­хра­нил­ся в за­пи­сях: сказ­ки, по­го­вор­ки, за­гад­ки, за­кли­на­ния, пес­ни, пла­чи и др. Осн. слой – ру­ни­че­ские пес­ни, наи­бо­лее ар­ха­ич­ные сре­ди пе­сен этой фор­мы у при­бал­тий­ско-фин­ских на­ро­дов. Объ­е­ди­ня­ют сва­деб­ные (гл. жанр во­д­ско­го пе­сен­но­го фольк­ло­ра), эпич., ли­рич. и не­ко­то­рые др. пес­ни. К т. н. до­ру­ни­че­ско­му слою от­но­сят­ся при­чи­та­ния; к позд­не­му не­ру­ни­че­ско­му – т. н. но­вые ли­ри­че­ские, тан­це­валь­ные, хо­ро­вод­ные пес­ни, час­туш­ки. Ха­рак­тер­но од­но­го­ло­сие, пес­ни по­ют­ся в оди­ноч­ку или хо­ром. К древ­ней­шим муз. ин­ст­ру­мен­там от­но­сят­ся кан­ныль (см. Кан­те­ле), во­лын­ка (рак­ко­нил­ли), аэ­ро­фо­ны. В 20 в. об­ще­при­ня­той ста­ла рус­ская гар­мо­ни­ка.