РАЙ

РАЙ (ве­ро­ят­но, от др.-иран., аве­стий­ско­го ra̅y – бо­гат­ст­во, сча­стье и др.-инд. rayíș – дар, вла­де­ние), ме­сто и/или со­стоя­ние веч­ной со­вер­шен­ной жиз­ни (бы­тия). Ме­сто Р. ча­ще все­го опи­сы­ва­ет­ся как ого­ро­жен­ный от ос­таль­но­го ми­ра пре­крас­ный сад, а так­же как ост­ров, воз­вы­шаю­щая­ся над зем­лёй го­ра (или их ком­би­на­ция), что сим­во­ли­зи­ру­ет транс­цен­дент­ность рая.

Пер­вое опи­са­ние Р. как са­да при­сут­ст­ву­ет в шу­мер­ских тек­стах о ци­ви­ли­за­ции Диль­мун (3-е тыс. до н. э.): чис­тое, свет­лое ме­сто оби­та­ния бо­гов Диль­му­на, в ко­то­ром нет бо­лез­ней, на­си­лия, ста­рос­ти, где рас­тут пло­до­вые де­ре­вья и съе­доб­ные рас­те­ния. Пред­став­ле­ние о мес­те в за­гроб­ном ми­ре для из­бран­ных душ как о при­об­ще­нии че­ло­ве­ка по­сле смер­ти к сон­му бо­гов или по­лу­бо­же­ст­вен­ных су­ществ про­сле­жи­ва­ет­ся в древ­них ми­фо­ло­ги­ях (по­ля Иа­ру в ми­фо­ло­гии Егип­та, сад Гес­пе­рид, Эли­зий и Ост­ро­ва бла­жен­ных в ми­фах древ­них Гре­ции, Ри­ма и др.). В зо­роа­ст­риз­ме пред­став­ле­ние о Р. свя­за­но с иде­ей за­гроб­но­го воз­дая­ния. В буд­диз­ме ма­хая­ны су­ще­ст­ву­ет пред­став­ле­ние о чи­стых зем­лях будд и бод­хисаттв, ко­то­рые счи­та­ют­ся ме­стом пе­ре­рож­де­ния пра­вед­ни­ков. Осо­бое раз­ви­тие эта идея по­лу­чи­ла в кит. и япон. Чи­стой зем­ли шко­ле, свя­зан­ной с куль­том буд­ды Ами­таб­хи (Амиды).

Во мно­гих ре­ли­ги­ях при­сут­ст­ву­ет уче­ние о Р. как о со­вер­шен­ном, бла­го­дат­ном мес­те пре­бы­ва­ния пер­вых лю­дей, ко­то­рое бы­ло ут­ра­че­но в ре­зуль­та­те их гре­хов; воз­вра­ще­ние рай­ско­го со­стоя­ния яв­ля­ет­ся эс­ха­то­ло­гич. це­лью (см. Эс­ха­то­ло­гия). В ми­фах и ре­ли­ги­ях с пред­став­ле­ни­ем о цик­лич­но­сти вре­ме­ни ут­ра­чен­ный Р. пе­рио­ди­че­ски воз­вра­ща­ет­ся.

В биб­лей­ской кн. Бы­тие го­во­рит­ся, что в на­ча­ле вре­мён Бог на­са­дил сад «в Еде­ме на вос­то­ке» [в Та­на­хе, на иди­ше и дру­гих евр. язы­ках גן-עון (ган-Эден) – Эдем­ский сад] и по­мес­тил в нём че­ло­ве­ка, что­бы тот об­ра­ба­ты­вал и со­хра­нял его (Быт. 2). В евр. традиции этот сад трактуется как земной рай. Од­на­ко ос­лу­ша­ние че­ло­ве­ка (в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции – гре­хо­па­де­ние; см. Грех пер­во­род­ный) ли­ши­ло его Р. (Быт. 3). Иудей­ский мес­си­а­низм час­то опи­сы­ва­ет гря­ду­щую эру в тер­ми­нах, близ­ких рай­ско­му су­ще­ст­во­ва­нию (напр., Ис. 11.6–9. Иез. 47.1–12). С по­яв­ле­ни­ем ок. 200 до н. э. у ев­ре­ев ве­ры в вос­кре­се­ние мё­рт­вых по­яв­ля­ет­ся иное зна­че­ние Р. – «Р. не­бес­но­го» как по­сме­рт­но­го ме­сто­пре­бы­ва­ния пра­вед­ни­ков. Оно ши­ро­ко упо­треб­ля­ет­ся в Тал­му­де и по­сле­дую­щей рав­ви­ни­стич. лит-ре, где обоз­на­ча­ет­ся сло­вом «פררס» («пар­дес», от др.-иран. pairi-daēza). В Сеп­туа­гин­те «сад» обыч­но пе­ре­во­дит­ся сло­вом с тем же корнем – «παράδεισος » («парáдейсос»), ко­то­рое из греч. яз. пе­ре­шло в ла­тин­ский – paradisus, а от­ту­да – в зап.-ев­роп. язы­ки.

В хри­сти­ан­ст­ве по­те­рян­ный Р. как ут­ра­чен­ное об­ще­ние че­ло­ве­ка с Бо­гом вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся с при­хо­дом Ии­су­са Хри­ста на­сту­п­ле­ни­ем Цар­ст­вия Бо­жия. При этом со­стоя­ние спа­сён­ных – обо­же­ние – не­из­ме­ри­мо вы­ше со­стоя­ния че­ло­ве­ка до гре­хо­па­де­ния. Об­раз тес­ней­ше­го об­ще­ния че­ло­ве­ка с Бо­гом в эс­ха­то­ло­гич. пер­спек­ти­ве пред­ста­ёт как вер­то­град (сад, ви­но­град­ник), «ло­но Ав­раа­мо­во» (Лк. 16.22), но­вые не­бо и зем­ля, Не­бес­ный Ие­ру­са­лим (Откр. 21.2–22.5) и т. д.

Му­сульм. об­раз Р. во­брал в се­бя пред­став­ле­ния разл. ближ­не­во­сточ­ных ре­ли­гий, в ча­ст­но­сти хри­сти­ан­ст­ва, иу­да­из­ма и зо­роа­ст­риз­ма. В Ко­ра­не Р., си­но­ни­ма­ми ко­то­ро­го слу­жат биб­лей­ский Едем и перс. Фир­да­ус, – это те­ни­стый сад (джан­на) с ре­ка­ми, в ко­то­рых те­чёт не толь­ко во­да, но и мо­ло­ко, ви­но и мёд; в Р. веч­но пре­бы­ва­ют бо­го­бо­яз­нен­ные, ве­рую­щие и спра­вед­ли­вые, они пи­та­ют­ся пло­да­ми и мя­сом птиц, им при­слу­жи­ва­ют веч­но юные маль­чи­ки и гу­рии (Ко­ран 47:15/16–17; 55:46–78; 56:11–38/37; 76:11–22).

Чер­ты ре­лиг. по­ня­тия Р. име­ют опи­са­ния со­вер­шен­ной, гар­мо­нич­ной, спра­вед­ли­вой жиз­ни в разл. со­ци­аль­но-по­ли­тич. док­три­нах, со­ци­аль­ных уто­пи­ях (жизнь в ком­му­нах, воз­вра­ще­ние «к зем­ле», к де­ре­вен­ской жиз­ни).

Иконография рая в христианском искусстве

«Рай». Мозаика в Сант-Аполлинаре-ин-Классе в Равенне. 534–549.

Изо­бра­же­ния Р. от ран­не­хри­сти­ан­ско­го пе­рио­да до Но­во­го вре­ме­ни свя­за­ны, пре­ж­де все­го, с те­мой Со­тво­ре­ния ми­ра и че­ло­ве­ка. Мо­ти­вы Рай­ско­го са­да по­яв­ля­ют­ся в рос­пи­сях ка­та­комб, пред­став­ляю­щих Доб­ро­го Пас­ты­ря или оран­тов сре­ди цве­тов, де­ревь­ев и птиц, в ап­сид­ных ком­по­зи­ци­ях церк­вей (мо­заи­ки в Сант-Апол­ли­на­ре-ин-Клас­се в Ра­вен­не, 534–549; Сан­та-Прас­се­де, 1-я пол. 9 в., Сан­та-Ма­рия-ин-Тра­сте­ве­ре, ок. 1140–1143, обе – в Ри­ме, и др.). Др. ико­но­гра­фия Р. – изо­бра­же­ние Агн­ца на го­ре Сион, с ко­то­рой бе­рут на­ча­ло 4 рай­ские ре­ки, – встре­ча­ет­ся в ран­не­хри­сти­ан­ских сар­ко­фа­гах (ц. Сант-Ам­брод­жо в Ми­ла­не, 2-я пол. 4 в.), в мо­заи­ке ц. Санти-Косма-э-Да­миа­но (Свя­тых Кос­мы и Да­миа­на) в Ри­ме (526–530). Рай­ские ре­ки мо­гут ис­те­кать так­же от под­но­жия ног Хри­ста в сце­не «Пе­ре­да­ча За­ве­та» (мо­заи­ка в ап­си­де ц. Сан­та-Кос­тан­ца в Ри­ме, 4 в.) или от под­но­жия кре­ста (мо­заи­ка в ап­си­де ц. Сан-Кле­мен­те в Ри­ме, 1128). От­дель­ные «пей­за­жи» Р. с де­ревь­я­ми и пти­ца­ми, а так­же са­мо­сто­ят. изо­бра­же­ния 4 рек встре­ча­ют­ся в ср.-ви­зант. ок­та­тев­хах. Изо­бра­же­ния Р. за­пе­чат­ле­ны в сце­не «Адам в Раю», ко­то­рая встре­ча­ет­ся в ран­не­хри­сти­ан­ских и ср.-век. цик­лах ми­ниа­тюр [ру­ко­пи­си 6 в. «Вен­ский ге­не­зис» (Австр. нац. б-ка, Ве­на) и «Ге­не­зис лор­да Кот­то­на», из­вест­ный по вос­про­из­ве­де­нию в мо­заи­ках ку­по­ла нар­тек­са со­бо­ра Св. Мар­ка в Ве­не­ции (нач. 13 в.); Го­ми­лии Иа­ко­ва Кок­ки­но­ваф­ско­го (2-я четв. 12 в., Б-ка Ва­ти­ка­на)], а так­же в жи­во­пи­си Воз­ро­ж­де­ния («Рай» и «Ад» И. Бос­ха, ок. 1510, Пра­до, Мад­рид; кар­ти­ны «Зем­ной рай» Л. Кра­на­ха Стар­ше­го, 1530, Ху­дож.-ис­то­рич. му­зей, Ве­на; «Рай» Я. Брей­ге­ля «Бар­хат­но­го», 1607–08, Лувр, Па­риж).

«Лоно Авраамово». Андрей Рублёв и мастерская. Фрагмент фрески «Страшный суд» из Успенского собора во Владимире. 1408.

Р. изо­бра­жа­ет­ся так­же как ме­сто упо­кое­ния пра­вед­ни­ков, ко­то­рое в «Прит­че о бо­га­том и бед­ном Ла­за­ре» на­зы­ва­ет­ся Ло­ном Ав­раа­мо­вым; са­мое ран­нее про­из­ве­де­ние в вост.-хри­сти­ан­ском иск-ве – ми­ниа­тю­ра «Сло­ва Гри­го­рия На­зи­ан­зи­на» (879–882, Нац. б-ка, Па­риж): Ав­ра­ам вос­се­да­ет на тро­не с ма­лень­кой фи­гур­кой Ла­за­ря на ко­ле­нях. Впо­след­ст­вии эта сце­на ста­но­вит­ся ча­стью мно­го­ре­ги­ст­ро­вой ком­по­зи­ции Страш­но­го су­да (по­ме­ща­ет­ся вни­зу сле­ва) и мо­жет вклю­чать об­ра­зы Исаа­ка и Иа­ко­ва (мо­заи­ки ц. Сан­та-Ма­рия-Ас­сун­та на о. Тор­чел­ло, Ве­не­ция, ок. 1100; ико­на «Страш­ный суд» из Си­най­ско­го мон. Св. Ека­те­ри­ны, нач. 12 в.; фре­ски мон. Хо­ра в Кон­стан­ти­но­по­ле, ок. 1310, и Ус­пен­ско­го со­бо­ра во Вла­ди­ми­ре, 1408, на­пи­сан­ные Ан­д­ре­ем Руб­лё­вым и мас­тер­ской). На За­па­де са­мое ран­нее изо­бра­же­ние Ло­на Ав­раа­мо­ва – скульп­ту­ра пор­ти­ка ц. Сен-Пьер в Му­ас­са­ке (ок. 1115–30), как часть ком­по­зи­ции Страш­но­го су­да эта сце­на при­сут­ст­ву­ет на фри­зе пор­та­ла ц. Сен-Тро­фим в Ар­ле (ок. 1180–1200).

В вост.-хри­сти­ан­ской ико­но­гра­фии Р. мо­жет быть пред­став­лен в ви­де го­ро­да в сце­не «Ше­ст­вия пра­вед­ных в Рай», ко­то­рая так­же яв­ля­ет­ся со­став­ной ча­стью ком­по­зи­ции Страш­но­го су­да, ино­гда с 3 свя­ти­те­ля­ми (нов­го­род­ская ико­на 2-й пол. 16 в., Эр­ми­таж, С.-Пе­тер­бург) или с пи­рую­щи­ми пра­вед­ни­ка­ми (ико­на 1570-х гг., Соль­вы­че­год­ский ис­то­ри­ко-ху­дож. му­зей), а так­же в ком­пози­ции «Цер­ковь во­ин­ст­вую­щая», где Хри­стос и Бо­го­ма­терь по­сы­ла­ют не­бес­ные вен­цы хри­сти­ан­ско­му вой­ску, иду­ще­му от го­ря­ще­го зем­но­го Ие­ру­са­ли­ма в не­бес­ный (ико­на «Бла­го­сло­вен­но во­ин­ст­во Не­бес­но­го Ца­ря», 1550-е гг., ГТГ). В се­ве­роев­роп. по­лип­ти­хах 15 – нач. 16 вв. («Страш­ный суд» Ро­ги­ра ван дер Вей­де­на, 1443–51, му­зей Гос­пи­та­ля, Бон) на­гие пра­вед­ные, ве­до­мые ан­ге­лом, ше­ст­ву­ют в Р., пред­став­лен­ный в об­ра­зе Не­бес­но­го Ие­ру­са­ли­ма. В зап.-ев­роп. иск-ве на ру­бе­же 8–9 вв. по­яв­ля­ют­ся изо­бра­же­ния Хри­ста в Не­бес­ном Ие­ру­са­ли­ме (Еван­ге­лие Го­де­скаль­ка, 783, Нац. б-ка, Па­риж).

В иск-ве Ев­ро­пы 12–15 вв. Р. мо­жет быть изоб­ра­жён в ви­де сон­ма ан­ге­лов, при­сту­ст­вую­щих при Ко­ро­но­ва­нии Бо­го­ма­те­ри на не­бе­сах (мо­заи­ка ап­си­ды ц. Сан­та-Ма­рия-Мад­жо­ре в Ри­ме, худ. Я. Тор­ри­ти, ок. 1290), а так­же как сонм ан­ге­лов и пра­вед­ни­ков, ок­ру­жаю­щих пре­стол Все­выш­не­го в сце­нах Страш­но­го су­да (фре­ски Фра Анд­же­ли­ко на сво­де ка­пел­лы Сан-Бри­цио со­бо­ра в Ор­ви­е­то, 1447). Две те­мы – вет­хо­за­вет­ная и апо­ка­лип­ти­че­ская – со­еди­ня­ют­ся в ком­по­зи­ции «По­кло­не­ние Агн­цу» в «Гент­ском ал­та­ре» Я. ван Эй­ка (ок. 1430–32 или 1423–32, со­бор Св. Ба­во­на, Гент): в рай­ском са­ду пред­став­лен Аг­нец «как бы за­клан­ный» на ал­та­ре, ок­ру­жён­ный все­ми чи­на­ми пра­вед­ни­ков.