ТОТОНА́КСКИЕ ЯЗЫКИ́

ТОТОНА́КСКИЕ ЯЗЫКИ́, се­мья ин­дей­ских язы­ков Ме­зо­аме­ри­ки. Рас­про­стра­не­ны в Мек­си­ке – в шта­тах Ве­рак­рус, Пу­эб­ла и Идаль­го; см. так­же То­то­на­ки. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих в воз­рас­те стар­ше 5 лет ок. 280 тыс. чел. (2015, оцен­ка).

Се­мья рас­па­да­ет­ся на 2 осн. вет­ви (да­та рас­па­да, по дан­ным глот­то­хро­но­ло­гии, ок. 11–10 вв. до н. э.) – те­пе­уа (рас­па­лась ок. 10–11 вв. н. э.) и соб­ст­вен­но то­то­нак­скую (рас­па­лась ок. 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.). К вет­ви те­пе­уа (ок. 10 тыс. го­во­ря­щих) от­но­сят­ся 3 близ­ко­родств. язы­ка. Ус­та­нов­ле­но по­ряд­ка 10 соб­ст­вен­но Т. я., сре­ди них вы­де­ля­ют­ся то­то­на­ко-де-ми­сант­ла (на гра­ни вы­ми­ра­ния) и са­мый круп­ный по чис­лу го­во­ря­щих из Т. я. то­то­на­ко-де-па­пант­ла (по­ряд­ка 100 тыс. чел.).

Вы­ска­за­но пред­по­ло­же­ние об от­да­лён­ном род­ст­ве Т. я. и ми­хе-со­ке язы­ков. Су­дя по ре­кон­ст­руи­ро­ван­но­му сло­ва­рю, про­то­то­то­на­ки за­ни­ма­лись под­сеч­но-ог­не­вым зем­ле­де­ли­ем, вы­ра­щи­ва­ли ку­ку­ру­зу, фа­соль, чи­ли и др., раз­во­ди­ли со­бак и ин­дей­ку.

Для то­то­нак­ско­го пра­язы­ка ре­кон­ст­руи­ру­ет­ся 3-член­ный во­ка­лизм (фо­не­мы *i, *a, *u), при этом *i и *u в кон­так­те с уву­ляр­ны­ми реа­ли­зу­ют­ся со­от­вет­ст­вен­но как *e и *o. На­ря­ду с крат­ки­ми ре­кон­ст­руи­ру­ют­ся дол­гие, ас­пи­ри­ро­ван­ные и глот­та­ли­зо­ван­ные глас­ные (*V:, *Vh, *Vʔ). Ре­кон­ст­руи­ру­ет­ся кон­со­нан­тизм из 16 фо­нем (*p, *t, *k, *q, *s, *ʃ, *ɬ, *ts, *tʃ, *tɬ, *m, *n, *w, *j, *ʔ, *h), а так­же суп­ра­сег­мент­ная фо­не­ма (*’), ко­то­рая вы­ра­жа­ет­ся в глот­та­ли­за­ции смыч­ных и аф­фри­кат. В соб­ст­вен­но Т. я. суп­ра­сег­мент­ный при­знак пе­ре­ос­мыс­лен как ла­рин­га­ли­за­ция глас­ных (V, V:, V̰, V̰:). В язы­ках те­пе­уа об­на­ру­жи­ва­ют­ся им­п­ло­зив­ные смыч­ные ɓ, ɗ, ɠ, в яз. то­то­на­ко-де-не­как­са – глот­та­ли­зо­ван­ные сви­стя­щие s’, ʃ’, ɬ’.

Осо­бен­ность Т. я. – гар­мо­ния со­глас­ных (см. Син­гар­мо­низм): в сло­ве мо­гут на­хо­дить­ся си­би­лян­ты и аф­фри­ка­ты (s/ts, ʃ/tʃ, ɬ/tɬ) и зад­ние смыч­ные (k, q) толь­ко од­но­го ря­да, при этом сло­ва с бо­лее пе­ред­ни­ми глас­ны­ми обо­зна­ча­ют пред­ме­ты мень­ших раз­ме­ров или ука­зы­ва­ют на мень­шую ин­тен­сив­ность дей­ст­вия; ср. sk’u:j ‘щенок’ – ʃq’o:j ‘со­ба­ка’. Ко­гда но­си­те­ли яз. те­пе­уа-де-пи­саф­ло­рес хо­тят по­ка­зать лю­бовь к де­тям или со­стра­да­ние к чу­жа­ку, они го­во­рят на «лас­ко­вом язы­ке» (один из ре­гист­ров ре­чи), в ко­то­ром со­глас­ные упе­ред­ня­ют­ся и сло­ва ста­но­вят­ся «ма­лень­ки­ми» (при­об­ре­та­ют се­му ука­за­ния на бо­лее ма­лень­кий пред­мет); лю­ди стар­ше 60 лет го­во­рят на «язы­ке ста­ри­ков», в ко­то­ром про­яс­ня­ют­ся ис­то­рич. уву­ляр­ные, в ре­чи бо­лее мо­ло­дых лю­дей реа­ли­зую­щие­ся как гор­тан­ная смыч­ка.

Т. я. – агг­лю­ти­на­тив­ные язы­ки с вы­со­кой сте­пе­нью по­ли­син­те­тиз­ма; напр., спон­тан­но по­ро­ж­дён­ное сло­во в ре­чи но­си­те­ля яз. то­то­на­ко-де-не­как­са ḭʃkinka:tate:li:ʃo̰ʔ onḭkṵtuma̰:ʔo̰:nampala:n ‘из-за это­го они не хо­те­ли сно­ва при­ходить к нам, что­бы заплатить’, со­стоя­щее из 15 мор­фем, из ко­то­рых толь­ко од­на – ко­рень, а имен­но ʃo̰ʔo ‘платить’. Т. я. – но­ми­на­тив­но-ак­ку­за­тив­ные язы­ки (см. Но­ми­на­тив­ный строй), па­де­жей и пред­ло­гов нет, от­но­ше­ния ме­ж­ду ак­тан­та­ми мар­ки­ру­ют­ся в гла­го­ле. В яз. те­пе­уа-де-уеу­ет­ла, од­на­ко, на­блю­да­ет­ся рас­ще­п­лён­ная не­пе­ре­ход­ность: одуш. и не­одуш. субъ­ект в 3-м ли­це не­пе­рех. гла­го­ла мар­ки­ру­ет­ся раз­ны­ми по­ка­за­те­ля­ми во мн. чис­ле. В язы­ках те­пе­уа мар­кер субъ­ек­та 2-го ли­ца в гла­го­ле – глот­та­ли­за­ция смыч­ных и аф­фри­кат. Субъ­ект и объ­ект 1-го ли­ца мар­ки­ру­ют­ся пре­фик­са­ми, 2-го ли­ца – суф­фик­са­ми.

Ис­клю­чи­тель­но слож­на сис­те­ма ап­пли­ка­ти­вов с раз­ны­ми зна­че­ния­ми (ге­не­ри­че­ский, ин­ст­ру­мен­та, це­ли, мес­та, со­вме­ст­но­го дей­ст­вия и т. д.), ко­то­рые ис­поль­зу­ют­ся для по­вы­ше­ния ва­лент­но­сти гла­голь­ной груп­пы и ре­ор­га­ни­за­ции струк­ту­ры ар­гу­мен­тов, что де­ла­ет воз­мож­ным ис­поль­зо­ва­ние до 5 пря­мых до­пол­не­ний у гла­го­ла. Осо­бен­ность Т. я. – на­ли­чие спе­ци­аль­но­го клас­са мор­фем – пре­фик­сов «час­тей те­ла» в гла­го­лах, при­ла­га­тель­ных и су­ще­ст­ви­тель­ных. Эти пре­фик­сы по­ни­ма­ют­ся как «мес­та», они опи­сы­ва­ют гео­мет­рич. свой­ст­ва объ­ек­тов че­рез про­ек­ции на че­ло­ве­че­ское те­ло и так­же функ­цио­ни­ру­ют как ап­пли­ка­ти­вы; напр., в яз. те­пе­уа-де-пи­саф­ло­рес: laka-ʔan ‘смотреть’ (букв. – ид­ти там, где гла­за), maka-ɗikɗi ‘тонкий’ (букв. – ма­лень­кий там, где те­ло), ʔak-skitit ‘мозг’ (букв. – тес­то, там, где го­ло­ва), pu:-ta-ma:-t ‘кровать’ [букв. – там, где как в ва­ги­не (т. е. внут­ри) ле­жа­ние].

Т. я. ис­пы­ты­ва­ют влия­ние на всех уров­нях (см. Уров­ни язы­ка) со сто­ро­ны исп. яз. Не­ко­то­рые на­хо­дят­ся под уг­ро­зой вы­ми­ра­ния. Для ря­да Т. я. раз­ра­бо­та­ны пись­мен­но­сти на лат. гра­фич. ос­но­ве, на не­ко­то­рых Т. я. ве­дёт­ся ра­дио­ве­ща­ние и пре­по­да­ва­ние в шко­ле.

Пер­вая до­шед­шая до нас то­то­нак­ская грам­ма­ти­ка на­пи­са­на в 17 в., ав­тор её не­из­вес­тен. Мно­гие Т. я. ос­та­ют­ся не­опи­сан­ны­ми.