КО́ТТСКИЙ ЯЗЫ́К

КО́ТТСКИЙ ЯЗЫ́К, язык кот­тов, один из ени­сей­ских язы­ков. Вы­мер во 2-й пол. 19 в. В 17–19 вв. был рас­про­стра­нён к юго-вос­то­ку от Крас­но­яр­ска, в бас­сей­нах рек Би­рю­са и Кан, а так­же пред­по­ло­жи­тель­но в рай­оне рек Аба­кан (Ха­ка­сия), Мрас­су и Кон­до­ма (Ке­ме­ров­ская обл.). Дан­ные то­по­ни­ми­ки (гид­ро­ни­мы на -šet/-čet от коттcкого šet ‘река’) да­ют ос­но­ва­ние пред­по­ла­гать рас­про­стра­не­ние К. я. так­же от р. Томь (Ке­ме­ров­ская обл.) на за­па­де до рек Уда и Чу­на (Ир­кут­ская обл.) на вос­то­ке.

К. я. вме­сте с ас­сан­ским яз. со­став­ля­ют юж. ветвь ени­сей­ских язы­ков. Су­ще­ст­вую­щие ма­те­риа­лы ука­зы­ва­ют на воз­мож­ное на­ли­чие внут­ри К. я. не­сколь­ких диа­лек­тов.

Во­ка­лизм и кон­со­нан­тизм К. я. ма­ло от­ли­ча­ют­ся от др. ени­сей­ских язы­ков. Фо­нем­ный ин­вен­тарь на­счи­ты­ва­ет до 9 глас­ных и 20 со­глас­ных. Важ­ное от­ли­чие К. я. от ени­сей­ских язы­ков сев. вет­ви – ис­чез­но­ве­ние в нём слож­ной сис­те­мы не­огуб­лен­ных глас­ных сред­не­зад­не­го ря­да (вы­со­ко­го, сред­не­вы­со­ко­го и сред­не­ниж­не­го подъ­ё­ма). Фик­са­ция в ма­те­риа­лах оп­ре­де­лён­ных про­со­дич. оп­по­зи­ций (см. Про­со­ди­че­ские сред­ст­ва язы­ка) сви­де­тель­ст­ву­ет о воз­мож­ном су­ще­ст­во­ва­нии в К. я., как и в язы­ках сев. вет­ви, сис­те­мы смыс­ло­раз­ли­чит. то­нов.

Имен­ная мор­фо­ло­гия но­сит суф­фик­саль­но-агг­лю­ти­на­тив­ный ха­рак­тер (см. Агг­лю­ти­на­ция в язы­ко­зна­нии). Есть сис­те­ма клас­сов имен­ных – муж­ско­го, жен­ско­го и вещ­но­го. Как и в др. ени­сей­ских язы­ках, от­сут­ст­ву­ют син­так­сич. па­де­жи. Вы­де­ляе­мая па­деж­ная сис­те­ма (до 10 па­де­жей) но­сит в осн. ло­каль­ный ха­рак­тер. Ха­рак­тер­ная осо­бен­ность – на­ли­чие двух отд. па­деж­ных по­ка­за­те­лей для вы­ра­же­ния со­вме­ст­но­сти и ин­ст­ру­мен­таль­но­сти (в язы­ках сев. вет­ви эти зна­че­ния со­вме­ще­ны).

Гла­голь­ная сис­те­ма так­же во мно­гом сход­на с язы­ка­ми сев. вет­ви. Но­сит по­ли­син­те­тич. ха­рак­тер (см. По­ли­син­те­тизм в язы­ко­зна­нии) и стро­ит­ся на ба­зе мор­фем­ных по­ряд­ков. В гла­го­ле вы­ра­жа­ют­ся грам­ма­тич. ка­те­го­рии вре­ме­ни и на­кло­не­ния, а так­же ли­ца, клас­са и чис­ла. Во­прос о на­ли­чии др. ка­те­го­рий (за­ло­га, ви­да, вер­сии и др.) ос­та­ёт­ся от­кры­тым. Важ­ное струк­тур­ное от­ли­чие котт­ской гла­голь­ной сло­во­фор­мы от кет­ской и юг­ской – суф­фи­ги­ро­ва­ние лич­но-субъ­ект­ных по­ка­за­те­лей к ос­но­ве гла­го­ла. За­фик­си­ро­ва­на ин­кор­по­ра­ция су­ще­ст­ви­тель­ных, а так­же др. час­тей ре­чи.

Пе­ре­чис­лен­ные фо­не­тич. и грам­ма­тич. от­ли­чия К. я. от род­ст­вен­ных язы­ков сев. вет­ви мо­гут быть от­не­се­ны на счёт про­дол­жит. тюрк. влия­ния. Об этом так­же сви­де­тель­ст­ву­ет боль­шое ко­ли­че­ст­во тюрк­ских (в т. ч. позд­не­тюрк­ских) за­им­ст­во­ва­ний при не­зна­чит. чис­ле за­им­ст­во­ва­ний из др. язы­ков (в осн. са­мо­дий­ских язы­ков и рус. яз.). Ис­сле­до­ва­те­ли по­ла­га­ют, что од­ной из при­чин ис­чез­но­ве­ния К. я. был мас­со­вый пе­ре­ход (язы­ко­вой сдвиг) его но­си­те­лей на один из тюрк­ских язы­ков Юж. Си­би­ри.

Пись­мен­но­сти К. я. не имел.