КАСТА́НЬО АНДРЕА ДЕЛЬ

КАСТА́НЬО (Castagno) Ан­д­реа дель (соб­ст­вен­но Ан­д­реа ди Бар­то­ло ди Си­мо­не ди Бард­жи­ел­ла, Andrea di Bartolo di Simone di Bar­giel­la) (1419?, Кас­та­ньо – 14.8.1457, Фло­рен­ция), итал. жи­во­пи­сец. К. по­лу­чил из­вест­ность и про­зви­ще Ан­дреи­но де­льи Им­пик­ка­ти (Andreino degli Impicchati) по­сле то­го, как на­пи­сал по за­ка­зу Синь­о­рии фи­гу­ры по­ве­шен­ных (итал. impicchati) чле­нов се­мей­ст­ва Аль­биц­ци на фа­са­де Па­лац­цо дель-По­дес­та во Фло­рен­ции (1440, рос­пи­си не сохр.). На­чи­ная с ран­них ра­бот («Рас­пя­тие с Бо­го­ма­те­рью и свя­ты­ми» в гос­пи­та­ле Сан­та-Ма­рия-Нуо­ва) К. про­яв­лял ин­те­рес к под­чёрк­ну­той све­тоте­не­вой и ли­ней­ной мо­де­ли­ров­ке фи­гур, ко­то­рая уси­ли­ва­ет их объ­ём­ность; ори­ен­ти­ру­ясь на жи­во­пись Ма­зач­чо и скульп­ту­ру До­на­тел­ло, стре­мил­ся к под­ра­жа­нию пла­сти­ке сред­ст­ва­ми жи­во­пи­си. Спо­соб­ст­во­вал рас­про­стра­не­нию этих спе­ци­фи­че­ски фло­рен­тий­ских черт в Ве­не­ции, где в 1442 рас­пи­сал сво­ды ап­си­ды ка­пел­лы Сан-Та­ра­сио в ц. Сан-Дзак­ка­рия и при­ни­мал уча­стие в соз­да­нии мо­заи­ки «Ус­пе­ние Бо­го­ма­те­ри» на сво­де ка­пел­лы Мас­ко­ли в со­бо­ре Св. Мар­ка.

А. дель Кастаньо. «Тайная вечеря». Фреска из рефектория монастыря Санта-Аполлония во Флоренции. 1447.

Вер­нув­шись во Фло­рен­цию, соз­дал об­раз «Воз­не­се­ние Бо­го­ма­те­ри со свя­ты­ми Минь­я­том и Юлиа­ном» – соз­на­тель­ную сти­ли­за­цию позд­не­го­тич. жи­во­пи­си (1450, Кар­тин­ная га­ле­рея, Бер­лин). Фре­ски К. при­над­ле­жат к чис­лу наи­бо­лее зна­чит. дос­ти­же­ний фло­рен­тий­ской мо­ну­мен­таль­ной жи­во­пи­си сер. 15 в. В рос­пи­сях ре­фек­то­рия мон. Сан­та-Апол­ло­ния (сце­ны «Тай­ная ве­че­ря», «Вос­кре­се­ние», «Рас­пя­тие», 1447) реа­ли­стич­ность объ­ём­но-про­стран­ст­вен­ной трак­тов­ки (ком­на­та «Тай­ной ве­че­ри» бла­го­да­ря пря­мой пер­спек­ти­ве и со­гла­со­ван­но­сти ре­аль­ной и жи­во­пис­ной ар­хи­тек­ту­ры вос­при­ни­ма­ет­ся как про­дол­же­ние про­стран­ст­ва ре­фек­то­рия) и ил­лю­зио­ни­стич. дос­то­вер­ность де­та­лей от­те­ня­ют­ся не­ес­те­ст­вен­но яр­ким и рез­ким «мис­ти­че­ским» ко­ло­ри­том (фи­гу­ры Хри­ста и апо­сто­лов и ими­та­ции мра­мор­ной об­ли­цов­ки на сте­не ис­пол­не­ны в од­ной и той же цве­то­вой гам­ме, что при­да­ёт им сход­ст­во с из­вая­ния­ми). Де­ко­ра­тив­ный ил­лю­зио­низм и скульп­ту­ро­по­до­бие фи­гур от­ли­ча­ют се­рию «вы­даю­щих­ся лю­дей древ­но­сти» (три фло­рен­тий­ских кон­доть­е­ра, Дан­те, Пет­рар­ка и Бок­кач­чо, а так­же Ес­фирь, ца­ри­ца То­ми­рис и си­вил­ла, 1449–50, ны­не га­ле­рея Уф­фи­ци, Фло­рен­ция; илл. см. в ст. Ес­фирь), со­хра­нив­шую­ся от рос­пи­си вил­лы Кар­дуч­чи близ Лень­яйи, в ко­то­рой бы­ла пред­при­ня­та по­пыт­ка вос­соз­да­ния жи­во­пис­ной де­ко­ра­ции др.-рим. до­ма, из­вест­ной по опи­са­ни­ям Вит­ру­вия и др. ан­тич­ных ав­то­ров.

А. дель Кастаньо. «Юный Давид». 1449–50. Национальная галерея искусства (Вашингтон).

В позд­нем твор­че­ст­ве К. од­ной из его глав­ных за­дач ста­но­вит­ся пе­ре­да­ча дви­же­ния. В ком­по­зи­ции «Юный Да­вид», на­пи­сан­ной на ко­жа­ном щи­те (1449–50, Нац. га­ле­рея ис­кус­ст­ва, Ва­шинг­тон), ди­на­ми­кой про­ни­за­ны все эле­мен­ты (энер­гич­но жес­ти­ку­ли­рую­щая фи­гу­ра в раз­ве­ваю­щих­ся оде­ж­дах; ланд­шафт с бе­гу­щи­ми об­ла­ка­ми). Внутр. ди­на­ми­ка от­ли­ча­ет жи­во­пис­ный кон­ный мо­ну­мент кон­доть­е­ра Ник­ко­ло да То­лен­ти­но во Фло­рен­тий­ском со­бо­ре Сан­та-Ма­рия-дель-Фьо­ре от на­хо­дя­ще­го­ся там же жи­во­пис­но­го па­мят­ни­ка кон­доть­е­ру Джо­ну Хо­к­ву­ду, на­пи­сан­но­го П. Уч­чел­ло и слу­жив­ше­го для К. об­раз­цом. Ис­поль­зуя идею мо­но­хром­ной ими­та­ции скульп­тур­но­го па­мят­ни­ка, К. от­ка­зал­ся от гео­мет­ри­зов. форм и аб­ст­ракт­но­сти Уч­чел­ло в поль­зу де­ко­ра­тив­ной кон­крет­но­сти де­та­лей. В ра­бо­тах 1450-х гг. од­ним из осн. вы­ра­зит. средств ста­но­вит­ся ана­то­мич. про­ра­бот­ка фи­гур (фре­ски «Трои­ца со свя­ты­ми Ие­ро­ни­мом, Па­у­лой и Ев­ста­хи­ей» в ка­пел­ле Кор­бо­ли и «Хри­стос от­пус­ка­ет гре­хи св. Юлиа­ну» в ка­пел­ле Галь­я­ни, обе 1453–57, ц. Сан­тис­си­ма-Ан­нун­циа­та, Фло­рен­ция). Пре­уве­ли­чен­но рез­кой све­то­те­не­вой мо­де­ли­ров­кой ли­ца от­ли­ча­ет­ся и при­пи­сы­вае­мый К. «Муж­ской порт­рет» (Нац. га­ле­рея ис­кус­ст­ва, Ва­шинг­тон).

Мно­гие про­из­ве­де­ния К. не со­хра­ни­лись, об их су­ще­ст­во­ва­нии из­вест­но из до­ку­мен­тов и лит. ис­точ­ни­ков (рос­пи­си в хо­ре ц. Сант-Эд­жи­дио во Фло­рен­ции, 1451–53; в Ва­ти­кан­ском двор­це в Ри­ме, 1454; в ре­фек­то­рии фло­рен­тий­ской ц. Сан­та-Ма­рия-Нуо­ва, 1457, и др.). Рас­кры­тые под фре­ска­ми К. си­но­пии сви­де­тель­ст­ву­ют о важ­но­сти ри­сун­ка в его твор­че­ст­ве. К. был в чис­ле пер­вых фло­рен­тий­ских ху­дож­ни­ков, ис­поль­зо­вав­ших кар­то­ны в под­го­то­вит. ра­бо­те над фре­ско­вой жи­во­пи­сью. Влия­ние К. ис­пы­та­ли на се­бе не толь­ко боль­шин­ст­во фло­рен­тий­ских ху­дож­ни­ков 2-й пол. 15 в. (А. дель Пол­лай­о­ло, А. Баль­до­ви­нет­ти и др.), но и сев.-итал. мас­те­ра (А. Ман­те­нья, Ф. дель Кос­са).