ПАТРИОТИ́ЗМ

ПАТРИОТИ́ЗМ (от греч. πατριώτης – со­оте­че­ст­вен­ник, πατρίς – ро­ди­на, оте­че­ст­во), осоз­нан­ная лю­бовь к ро­ди­не, сво­ему на­ро­ду, его тра­ди­ци­ям. Пред­по­сыл­ки воз­ник­но­ве­ния П. скла­ды­ва­ют­ся в пер­во­быт­ном об­ще­ст­ве и свя­за­ны с при­вя­зан­но­стью к се­мье, ро­ду, пле­ме­ни, сво­ей зем­ле, с по­чи­та­ни­ем ро­до­вых бо­жеств и пред­ков.

В Древ­нем ми­ре эти при­вя­зан­но­сти ста­но­вят­ся ос­мыс­лен­ны­ми и об­ре­та­ют идео­ло­гич. на­груз­ку. В Древ­ней Гре­ции из­на­чаль­ный, т. н. по­лис­ный П., тес­но свя­зан­ный с по­ня­ти­ем гра­ж­дан­ст­ва, по­сте­пен­но, пре­им. под влия­ни­ем гре­ко-пер­сид­ских войн и столк­но­ве­ния с вар­вар­ским ми­ром, ус­ту­па­ет своё ме­сто пан­эл­лин­ско­му П., скре­п­лён­но­му еди­ным язы­ком и еди­ной куль­ту­рой. В Древ­нем Ри­ме с рас­ши­ре­ни­ем го­су­дар­ст­ва по­лис­ный П. вы­рос в им­пер­ский. Од­ну из ос­нов кон­фу­ци­ан­ской эти­ки в Древ­нем Ки­тае вме­сте с вер­но­стью им­пе­ра­то­ру со­став­ля­ла лю­бовь к сво­ей стра­не. В сред­ние ве­ка П. пред­по­ла­гал не столь­ко лю­бовь к сво­ей стра­не и на­ро­ду, сколь­ко в пер­вую оче­редь пре­дан­ность ве­ре и слу­же­ние сю­зе­ре­ну. На этой ос­но­ве и на За­па­де, и на Вос­то­ке сло­жи­лась идея уни­вер­саль­ной хри­сти­ан­ской или ис­лам­ской им­пе­рии (Ви­зант. им­пе­рия, Ха­ли­фат, Свя­щен­ная Рим­ская им­пе­рия), про­ти­во­стоя­щая ме­ст­но­му П. В соз­на­нии рус­ско­го на­ро­да П. су­ще­ст­во­вал во­пре­ки по­ли­тич. раз­дроб­лен­но­сти и был проч­но свя­зан с пра­во­сла­ви­ем, что осо­бен­но про­яви­лось в Смут­ное вре­мя. С ус­та­нов­ле­ни­ем в Ев­ро­пе в ран­нее Но­вое вре­мя аб­со­лю­ти­ст­ских ре­жи­мов пат­рио­тич. идея «слу­же­ния го­су­дар­ст­ву» ста­ла то­ж­де­ст­вен­ной идее «слу­же­ния мо­нар­ху».

Сам тер­мин «П.» проч­но вхо­дит в сло­варь ев­роп. стран в 18 в. Хо­тя до­ми­нан­той по­ня­тия «П.» по-преж­не­му ос­та­ва­лась идея за­щи­ты род­ной стра­ны, на За­па­де с кон. 18 в. оно обо­га­ща­ет­ся но­вым смыс­лом, ро­ж­дён­ным ре­во­люц. со­бы­тия­ми эпо­хи: пат­рио­та­ми на­зы­ва­ют уча­ст­ни­ков Вой­ны за не­за­ви­си­мость в англ. ко­ло­ни­ях в Сев. Аме­ри­ке, пат­рио­тов дви­же­ния в рес­пуб­ли­ке Со­еди­нён­ных про­вин­ций, Вел. франц. ре­во­лю­ции, спо­д­виж­ни­ков С. Бо­ли­ва­ра в Лат. Аме­ри­ке. В эпо­ху на­по­ле­о­нов­ских войн к по­ня­тию «П.» в Ис­па­нии, Пор­ту­га­лии, Гер­ма­нии об­ра­ща­ют­ся и кон­сер­ва­то­ры.

В Рос­сии с воз­ник­но­ве­ни­ем им­пе­рии по­ня­тие «П.» ста­но­вит­ся стерж­нем гос. идео­ло­гии. Оно трак­ту­ет­ся как выс­шая нравств. доб­ро­де­тель (Ека­те­ри­на II, Н. М. Ка­рам­зин и др.). По­сле Отеч. вой­ны 1812 П. стал ха­рак­тер­ной чер­той как идео­ло­гии «за­пад­ни­ков» (Т. Н. Гра­нов­ско­го, В. Г. Бе­лин­ско­го и др.) и «сла­вя­но­фи­лов» (А. С. Хо­мя­ко­ва, И. В. Ки­ре­ев­ско­го и П. В. Ки­ре­ев­ско­го и др.), так и «офи­ци­аль­ной на­род­но­сти» тео­рии.

В слу­чае ост­рых гражд. кон­флик­тов на пер­вый план вы­дви­га­ет­ся не­кий иде­аль­ный об­раз ро­ди­ны, за ко­то­рый сра­жа­ют­ся лю­ди про­ти­во­по­лож­ных по­ли­тич. взгля­дов: пат­рио­та­ми счи­та­ли се­бя «се­ве­ря­не» и «южа­не» в Гра­ж­дан­ской вой­не в США 1861–65, рес­пуб­ли­кан­цы и фран­ки­сты в Ис­па­нии сер. 1930-х гг. и т. д. Од­на­ко ос­но­вой П. все­гда ос­та­ва­лась за­щи­та оте­че­ст­ва от внеш­ней уг­ро­зы. По­это­му по­ня­тие «П.» ста­ло осо­бен­но вос­тре­бо­ван­ным во вре­мя 2-й ми­ро­вой вой­ны.

П. по­всю­ду в ми­ре стал мощ­ным по­ли­тич. ору­ди­ем: вво­дит­ся по­чи­та­ние нац. сим­во­лов (флаг, гимн, герб), соз­да­ёт­ся сис­те­ма пат­рио­тич. вос­пи­та­ния. Свой­ст­во П. кон­со­ли­ди­ро­вать на­цию ак­тив­но ис­поль­зу­ет­ся вла­стью для реа­ли­за­ции разл. по­ли­тич. про­ек­тов. В свою оче­редь оп­по­зи­ция час­то под­вер­га­ет пра­ви­тель­ст­ва кри­ти­ке за их мни­мый или дей­ст­ви­тель­ный от­ход от пат­рио­тич. кур­са.

По­ня­тию «П.» про­ти­во­по­ла­га­ют обыч­но по­ня­тие кос­мо­по­ли­тизм, од­на­ко со­от­но­ше­ние этих по­ня­тий ос­та­ёт­ся дос­та­точ­но слож­ным. При оп­ре­де­лён­ном вза­им­ном от­тал­ки­ва­нии они со­став­ля­ют и не­кое един­ст­во – воз­мож­но за­щи­щать ин­те­ре­сы сво­его оте­че­ст­ва и од­но­вре­мен­но стре­мить­ся к раз­ре­ше­нию гло­баль­ных про­блем (эко­ло­гия, спра­вед­ли­вый ме­ж­ду­нар. эко­но­мич. по­ря­док, борь­ба с эпи­де­мия­ми и го­ло­дом, под­держ­ка жертв по­ли­тич. пре­сле­до­ва­ний и т. д.), опи­ра­ясь на об­ще­че­ло­ве­че­ские цен­но­сти.

Ес­ли на За­па­де по­ня­тие «П.» ши­ро­ко ис­поль­зу­ет­ся в том же зна­че­нии, что и по­ня­тие «на­цио­на­лизм» (впро­чем, Ш. де Голль, напр., под­чёр­ки­вал, что он пат­ри­от, а не на­цио­на­лист), то в Рос­сии они по тра­ди­ции оп­по­ни­ру­ют друг дру­гу, при­об­ре­тая ак­сио­ло­гич. от­тен­ки: П. име­ет оп­ре­де­лён­но по­ло­жи­тель­ный смысл, то­гда как на­цио­на­лизм (и осо­бен­но его край­няя фор­ма – шо­ви­низм) рас­смат­ри­ва­ет­ся в не­га­тив­ном пла­не как идео­ло­гия, про­ти­во­пос­тав­ляю­щая на­ро­ды и го­су­дар­ст­ва. В по­след­нее вре­мя ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние сре­ди отеч. об­ще­ст­во­ве­дов по­лу­чи­ла идея «гра­ж­дан­ско­го пат­рио­тиз­ма», свя­зан­ная с кон­цеп­ци­ей «рос­сий­ской гра­ж­дан­ской на­ции».