СЕРВА́НТЕС СААВЕДРА МИГЕЛЬ ДЕ

М. де Сервантес. Портрет предположительно работы Х. де Хауреги. Ок. 1600. Королевская испанская академия (Мадрид).

СЕРВА́НТЕС Саа­вед­ра (Cervantes Saaved­ra) Ми­гель де [29.9(?).1547, кре­щён 9.10.1547, Аль­ка­ла-де-Эна­рес – 22.4.1616, Мад­рид], исп. пи­са­тель. Ро­дил­ся в мно­го­дет­ной се­мье хи­рур­га, бед­но­го идаль­го; дос­то­вер­ных сви­де­тельств о по­лу­чен­ном С. об­ра­зо­ва­нии не со­хра­нилось. Мад­рид­ский учё­ный-гу­ма­нист Х. Ло­пес де Ой­ос, счи­тав­ший С. сво­им уче­ни­ком, опуб­ли­ко­вал в 1569 его пер­вые со­не­ты. С 1569 С. на­хо­дил­ся в Ита­лии; в Не­апо­ле при­сое­ди­нил­ся к вой­ску объ­е­ди­нён­ных хри­сти­ан­ских сил, вы­сту­пив­ших про­тив тур. экс­пан­сии в Ев­ро­пе, уча­ст­во­вал в мор. сра­же­нии при Ле­пан­то (1571), по­лу­чил ра­не­ние, ли­шив­шее его ле­вую ру­ку под­виж­но­сти. Воз­вра­ща­ясь в 1575 на ро­ди­ну, по­пал в плен к алж. пи­ра­там; при­был в Ис­па­нию лишь в 1580. Пер­вое круп­ное про­из­ве­де­ние С. – на­пи­сан­ный про­зи­мет­ром пас­то­раль­ный ро­ман «Га­ла­тея» («La Gala­tea», 1585), в ко­то­ром, по­ми­мо трак­тов­ки лю­бов­но­го чув­ст­ва в ду­хе не­оп­ла­то­низ­ма, за­мет­но пе­ре­ос­мыс­ле­ние пас­то­ра­ли в па­ро­дий­ном клю­че.

Обос­но­вав­шись в Мад­ри­де, С. в 1580-е гг. об­ра­тил­ся к дра­ма­тур­гии: тра­ге­дия «Ну­ман­сия» («La Numancia»), дра­ма «Ал­жир­ские нра­вы» («El trato de Argel») и др., ори­ен­ти­ро­ван­ные на эс­те­ти­ку клас­си­циз­ма, а не на но­вые прин­ци­пы, ут­вер­ждав­шие­ся ко­ме­дия­ми Ло­пе Ф. де Ве­ги Кар­пьо. В 1587–1603 слу­жил аген­том по за­куп­ке про­ви­ан­та для фло­та, пре­тер­пев на этом по­при­ще не­ма­ло не­взгод (вклю­чая тю­рем­ные за­клю­че­ния). К 1590-м гг. от­но­сят­ся но­вел­лы «Рин­ко­не­те и Кор­та­ди­льо» («Ri­nco­nete y Cortadillo»), «Рев­ни­вый эс­т­ре­ма­ду­рец» («El celoso extremeño»), а так­же са­ти­рич. ли­ри­ка: из­де­ва­тель­ский со­нет о гер­цо­ге Ме­ди­не-Си­до­нии «На взя­тие Ка­ди­са» («A la entrada del duque Medina en Cádiz», 1596) и сар­ка­стич. со­нет «На гроб­ни­цу Фи­ли­па II» («Al túmulo del rey Felipe II en Sevilla», 1598).

По­след­нее де­ся­ти­ле­тие жиз­ни С. ста­ло наи­бо­лее про­дук­тив­ным; твор­че­ст­во это­го пе­рио­да от­ли­ча­ет­ся ис­клю­чит. внутр. цель­но­стью: его центр. со­бы­ти­ем ста­ло за­вер­ше­ние кни­ги о Дон Ки­хо­те, во мно­гом оп­ре­де­лив­шей пу­ти раз­ви­тия но­во­ев­ро­пей­ско­го ро­ма­на как жан­ра: «Хит­ро­ум­ный идаль­го Дон Ки­хот Ла­манч­ский» («El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha», 1605) и «Вто­рая кни­га о хит­ро­ум­ном ры­ца­ре Дон Ки­хо­те из Ла­ман­чи» («Segunda parte del inge­nioso caballero Don Quijote de la Mancha», 1615). Во 2-й кни­ге от­чёт­ли­ва по­ле­ми­ка с ос­кор­би­тель­ным для С. под­лож­ным про­дол­же­ни­ем его ро­ма­на, вы­пу­щен­ным в 1614 ано­ним­ным ара­гон­ским ав­то­ром под псевд. Авель­я­не­да.

О. Домье. «Дон Кихот». Ок. 1868. Новая пинакотека (Мюнхен).

С. мас­тер­ски реа­ли­зу­ет по­тен­ци­ал па­ро­дии: ро­ман, по­ве­ст­вую­щий о сель­ском идаль­го (ры­ца­ре) Алон­со Ки­ха­но, ко­то­рый, на­чи­тав­шись ры­цар­ских ро­ма­нов, из­би­ра­ет для се­бя звуч­ное имя Дон Ки­хот, на­де­ва­ет бу­та­фор­ские дос­пе­хи и от­прав­ля­ет­ся, со­про­во­ж­дае­мый вер­ным ору­же­нос­цем Сан­чо Пан­сой, со­вер­шать под­ви­ги во имя вы­со­ких прин­ци­пов, пред­ста­ёт как ре­ви­зия пред­ше­ст­вую­щей С. лит. тра­ди­ции, пре­ж­де все­го – ры­цар­ско­го ро­ма­на. С. ста­вит под со­мне­ние не толь­ко спо­со­бы от­ра­же­ния ми­ра в сло­ве, но и са­мый мир как объ­ект по­зна­ния, под­ни­мая ак­ту­аль­ную для за­ро­ж­дав­шей­ся ев­роп. нау­ки про­бле­му гра­ниц воз­мож­но­го для че­ло­ве­ка зна­ния. Рас­ши­ряя прин­цип па­ро­дии, С. соз­да­ёт па­ра­док­саль­ные си­туа­ции при­сут­ст­вия чи­та­те­лей пер­во­го то­ма во вто­ром в ка­че­ст­ве пер­со­на­жей или при­сут­ст­вия во вто­ром то­ме ге­ро­ев «под­лож­но­го» ро­ма­на Авель­я­не­ды, под­лин­ность ко­то­рых ос­па­ри­ва­ет­ся «на­стоя­щим», сер­ван­те­сов­ским Дон Ки­хо­том. По ме­ре раз­ви­тия за­мыс­ла ро­ман об­ре­та­ет чер­ты глу­бо­ко­го фи­лос. про­из­веде­ния о при­ро­де ре­аль­но­сти и мес­те че­ло­ве­ка в ми­ро­зда­нии. «Ры­царь Пе­чаль­но­го Об­раза» Дон Ки­хот – вы­со­кий и ху­дой, как бы уст­рем­лён­ный к не­бу, – во­пло­ще­ние тра­гич. че­ло­ве­че­ской не­ук­ро­ти­мо­сти, на­прав­лен­ной к не­дос­ти­жи­мо­му, но не­об­хо­ди­мо­му идеа­лу. При­зе­ми­стый и ок­руг­лый Сан­чо Пан­са (букв. – Свя­тое Брю­хо) – пер­со­наж тра­диц. нар. куль­ту­ры, во­пло­щаю­щий кар­на­валь­но-празд­нич­ный смех, за ли­кую­щим жиз­не­ут­вер­жде­ни­ем ко­то­ро­го сто­ит не­унич­то­жи­мость «зем­ной» жиз­ни. Об­раз чае­мо­го Дон Ки­хо­том выс­ше­го бла­га – Дуль­си­неи, из­на­чаль­но вы­стро­ен­ный как не­о­пла­то­нич. иде­ал муд­ро­сти и кра­со­ты, по хо­ду раз­ви­тия сю­же­та под­вер­га­ет­ся рез­ко­му сни­же­нию, мно­жась в па­ро­дий­ных от­ра­же­ни­ях, и, на­ко­нец, со­всем ис­че­за­ет как пер­со­наж. Тра­ги­ко­ми­че­ским, «вы­со­ким» сме­хом, уг­луб­ляя по­ня­тие ко­ми­че­ско­го, С. за­кры­ва­ет ран­не­ре­нес­санс­ную те­му сво­бод­ной в сво­их дея­ни­ях гар­мо­нич. лич­но­сти, «сы­на сво­их дел», и в этом со­сто­ит ис­то­ри­ко-куль­тур­ное зна­че­ние ро­ма­на.

Ро­ман С. ока­зал боль­шое влия­ние на раз­ви­тие ев­роп. лит-ры, а его гл. ге­рой стал од­ним из уни­вер­саль­ных куль­тур­ных сим­во­лов (веч­ных об­ра­зов). Ши­ро­кое при­зна­ние при­шло не сра­зу; важ­ней­шим эта­пом в по­ни­ма­нии про­из­ве­де­ния сле­ду­ет счи­тать его про­чте­ние нем. ро­ман­ти­ка­ми, уви­дев­ши­ми в ро­ма­не по­эти­за­цию не­из­быв­но­го жиз­нен­но­го кон­фли­к­та ме­ж­ду меч­той и ре­аль­но­стью. Пер­вый рус. пе­ре­вод (не­пол­ный) вы­шел в 1769, пол­ный – в 1791 (пе­ре­во­д­чик – Н. П. Оси­пов). Из ран­них рус. пе­ре­во­дов ро­ма­на луч­шие при­над­ле­жат К. П. Ма­саль­ско­му (1838–39) и В. А. Ка­ре­ли­ну (1866). В 20 в. бы­ли со­з­да­ны два зна­чит. пе­ре­во­да: Г. Л. Ло­зин­ско­го, К. В. Мо­чуль­ско­го, Б. А. Кржев­ского, А. А. Смир­но­ва (1929–32) и Н. М. Лю­би­мо­ва (1953–54). К иде­ям и об­раз­ам ро­ма­на об­ра­ща­лись А. С. Пуш­кин, Н. В. Го­голь, И. С. Тур­ге­нев, М. Е. Сал­ты­ков-Щед­рин, Ф. М. Дос­то­ев­ский, Н. С. Лес­ков, А. П. Пла­то­нов и др.

Мно­го­чис­лен­ны от­ра­же­ния ро­ма­на в жи­во­пи­си (Ф. Гойя, У. Хо­гарт, Г. До­ре, О. До­мье, С. Да­ли и др.), ки­но (филь­мы Г. В. Паб­ста, Г. М. Ко­зин­це­ва, Р. Д. Чхе­ид­зе и др.), му­зы­ке (ба­лет Л. Мин­ку­са; опе­ра Ж. Масс­не, пар­тию Дон Ки­хо­та ис­пол­нил Ф. И. Ша­ля­пин).

Раз­ра­бот­ка ро­ман­ной по­эти­ки со­про­во­ж­да­лась у С. па­рал­лель­ны­ми жан­ро­вы­ми экс­пе­ри­мен­та­ми. Кни­га «На­зи­да­тель­ные но­вел­лы» («Novelas ejemplares», 1613), цикл из 12 рас­по­ло­жен­ных по смыс­лу тек­стов, ста­ла сви­де­тель­ст­вом от­ка­за от об­рам­лён­но­го но­вел­ли­стич. сб-ка (в ду­хе Дж. Бок­кач­чо). Па­ро­дий­ная ми­фо­ло­гич. по­эма с про­за­ич. по­слесло­ви­ем «Пу­те­ше­ст­вие на Пар­нас» («Viaje del Parnaso», 1614) пред­став­ля­ет со­бой иро­нич. ос­мыс­ле­ние со­вре­мен­ной С. лит-ры и его собств. мес­та в ней. В цик­ле «Во­семь ко­ме­дий и во­семь ин­тер­ме­дий, но­вых и ра­нее ни­где не пред­став­лен­ных» («Ocho comedias y ocho entremeses nuevos nunca representados», 1615) С. не толь­ко соз­дал ост­ро­ум­ные сце­нич. тек­сты, но и вы­сту­пил с кри­ти­кой ис­то­рии и тео­рии те­ат­ра. За­кон­чен­ное за 4 дня до смер­ти пре­ди­сло­вие к аван­тюр­ной кн. «Стран­ст­вия Пер­си­ле­са и Си­хиз­мун­ды, се­вер­ная по­весть» («Los trabajos de Persiles y Sigismunda, histo­ria setentrio­nal»; опубл. в 1617, посм.) – прон­зи­тель­ное про­ща­ние С. с жиз­нью и по­эзи­ей. Пе­ред смер­тью С. при­нял мо­на­ше­ский по­стриг; ве­дут­ся по­ис­ки его мо­ги­лы.