КА́МЕРНЫЙ ТЕА́ТР

Сцена из спектакля «Федра» Ж. Расина.

КА́МЕРНЫЙ ТЕА́ТР го­су­дар­ст­вен­ный, с 1920 ака­де­ми­че­ский. От­крыл­ся в 1914 в Мо­ск­ве спек­так­лем «Са­кун­та­ла» Ка­ли­да­сы. Ос­но­ва­тель и ру­ко­во­ди­тель А. Я. Таи­ров за­дал­ся це­лью вы­сво­бо­дить сце­нич. иск-во из-под гнё­та ли­те­ра­тур­но­сти, при­су­щей, по его мне­нию, «на­ту­ра­лиз­му» МХТ, и от «вла­сти жи­во­пис­цев», ко­то­рая, как он счи­тал, под­чи­ни­ла се­бе «ус­лов­ный те­атр» В. Э. Мей­ер­холь­да. Тем не ме­нее на прак­ти­ке К. т. ори­ен­тиро­вал­ся на вы­со­кие об­раз­цы клас­сич. и совр. зап. дра­ма­тур­гии (пер­вым из сов. те­ат­ров об­ра­тил­ся к про­из­ве­де­ни­ям П. Кло­де­ля, Ю. О’Нила, Б. Брех­та), а его спек­так­ли от­ли­ча­ла вы­со­чай­шая куль­ту­ра оформ­ле­ния (с те­ат­ром со­труд­ни­ча­ли ху­дож­ни­ки А. А. Вес­нин, Н. С. Гон­ча­ро­ва, П. В. Куз­не­цов, В. Ф. Рын­дин, А. А. Экс­тер, Г. Б. Яку­лов и др.). Ус­та­нов­ка на чис­тую те­ат­раль­ность по­влек­ла за со­бой от­каз от «про­ме­жу­точ­ных» жан­ров раз­го­вор­ной дра­ма­тур­гии (пье­са, дра­ма) и ори­ен­та­цию на «край­ние» жан­ры – тра­ге­дию («мис­те­рию» по тер­ми­но­ло­гии Таи­ро­ва) и ко­ме­дию («ар­ле­ки­на­ду»). Те­атр стре­мил­ся к син­те­зу дра­ма­тич. и муз. иск-ва, по­ста­нов­ке спек­так­лей, на­сы­щен­ных пес­ня­ми и тан­ца­ми, в т. ч. и опе­ретт [«Прин­цес­са Брам­бил­ла» по сказ­ке Э. Т. А. Гоф­ма­на, 1920; «Жи­роф­ле-Жи­роф­ля» Ш. Ле­ко­ка, 1922; «Опе­ра ни­щих» («Трёх­гро­шо­вая опе­ра») Б. Брех­та и К. Вай­ля, 1930]. Осо­бое вни­ма­ние уде­ля­лось пла­стич. вы­ра­зи­тель­но­сти ак­тё­ра, эмо­цио­наль­но­му жес­ту, пан­то­ми­ме, по­это­му имен­но пан­то­ми­ма А. Шниц­ле­ра «По­кры­ва­ло Пье­рет­ты» (1916) ста­ла од­ним из про­грамм­ных спек­так­лей К. т. В по­ста­нов­ках тра­ге­дий «Фа­ми­ра Ки­фа­ред» И. Ф. Ан­нен­ско­го (1916) и «Са­ло­мея» О. Уай­ль­да (1917) столь же энер­гич­ные уси­лия бы­ли на­прав­ле­ны на дос­ти­же­ние ин­то­на­ци­он­ной кра­со­ты и му­зы­каль­но­сти ак­тёр­ской ре­чи. Од­ной из ха­рак­тер­ных осо­бен­но­стей К. т. на всём про­тя­же­нии его ис­то­рии бы­ло гар­мо­нич­ное со­че­та­ние мощ­ной ак­тёр­ской ин­ди­ви­ду­аль­но­сти А. Г. Ко­онен с ре­жис­сёр­ским твор­че­ст­вом Таи­ро­ва. Сре­ди парт­нё­ров Ко­онен вы­де­ля­лись Н. М. Це­ре­тел­ли, И. И. Ар­ка­дин, Б. А. Фер­ди­нан­дов, позд­нее – И. Н. Алек­сан­д­ров, Н. Н. Ча­п­лы­гин.

Сцена из спектакля «Мадам Бовари» по Г. Флоберу.

Ши­ро­кое при­зна­ние К. т. при­нес­ла по­ста­нов­ка «Ад­ри­ен­ны Ле­кув­рёр» Э. Скри­ба и Э. Ле­гу­ве (1919) – франц. ме­ло­дра­мы, ко­то­рая бы­ла пе­ре­ве­де­на в ре­гистр тра­ге­дии и про­дер­жа­лась в ре­пер­туа­ре 30 лет. Ещё бо­лее зна­чи­тель­ной ста­ла по­ста­нов­ка «Фед­ры» Ж. Ра­си­на (1922), вы­звав­шая вос­тор­жен­ные от­зы­вы не толь­ко мо­с­ков­ской, но и па­риж­ской кри­ти­ки (во вре­мя пер­вых за­ру­беж­ных га­ст­ро­лей К. т. в 1923). В спек­так­лях по пье­сам Ю. О’Нила «Кос­ма­тая обезь­я­на» (1926), «Лю­бовь под вя­за­ми» (1926), «Негр» (1929), оформ­лен­ных В. А. и Г. А. Стен­бер­га­ми, окон­ча­тель­но оп­ре­де­лил­ся творч. ме­тод, ко­то­рый А. Я. Таи­ров на­зы­вал «струк­тур­ным реа­лиз­мом». При­ме­ром пе­ре­ос­мыс­ле­ния тра­ге­дий­но­го жан­ра, соз­да­ния мо­ну­мен­таль­ной фор­мы, к ко­то­рой все­гда стре­ми­лись в К. т., ста­ла «Оп­ти­ми­сти­че­ская тра­ге­дия» В. В. Виш­нев­ско­го (1933). В 1936 К. т. под­верг­ся рез­кой кри­ти­ке и об­ви­не­ни­ям в «по­ли­ти­че­ской вра­ж­деб­но­сти» за по­ста­нов­ку опе­ры-фар­са А. П. Бо­ро­ди­на «Бо­га­ты­ри» (1936, либ­рет­то Д. Бед­но­го). В 1938 труп­пу К. т. сли­ли с труп­пой Реа­ли­стич. те­ат­ра под рук. Н. П. Ох­лоп­ко­ва. На­силь­ст­вен­ное объ­е­ди­не­ние двух эс­те­ти­че­ски не­со­в­мес­ти­мых кол­лек­ти­вов по­влек­ло за со­бой творч. спад. Кри­зис был пре­одо­лён по­сле то­го, как Ох­лоп­ков вме­сте с груп­пой ак­тё­ров в 1939 ушёл из К. т.: в 1940 Таи­ров соз­дал один из луч­ших спек­так­лей К. т. – «Ма­дам Бо­ва­ри» по Г. Фло­бе­ру, в ко­то­ром А. Г. Ко­онен в ро­ли Эм­мы под­ня­ла на тра­ге­дий­ную вы­со­ту те­му люб­ви, унич­то­жае­мой со­ци­аль­ным рег­ла­мен­том.

В го­ды Вел. Отеч. вой­ны К. т. ра­бо­тал в эва­куа­ции в Бар­нау­ле, где по­ка­зал «Фронт» А. Е. Кор­ней­чу­ка (1942) и «По­ка не ос­та­но­вит­ся серд­це» К. Г. Пау­стов­ско­го (1943). В 1943 воз­вра­тил­ся в Мо­ск­ву. По­ста­нов­ка обо­зре­ния В. В. Виш­нев­ско­го, А. А. Кро­на и В. Б. Аза­ро­ва «Рас­ки­ну­лось мо­ре ши­ро­ко» (1943) яви­лась ус­пеш­ной по­пыт­кой ис­поль­зо­вать опыт преж­них муз.-дра­ма­тич. спек­так­лей. В 1944 в ори­ги­наль­ной ин­тер­пре­та­ции А. Я. Таи­ро­ва в фор­ме спек­так­ля-кон­цер­та под муз. П. И. Чай­ков­ско­го бы­ла пред­став­ле­на «Чай­ка» А. П. Че­хо­ва. В ус­ло­ви­ях ожес­то­чён­ной «борь­бы с кос­мо­по­ли­тиз­мом» в К. т. ста­ви­лись схе­ма­тич­ные пье­сы сов. дра­ма­тур­гов, но ус­пе­ха они не име­ли. В 1949 Таи­ров был от­стра­нён от ру­ко­во­дства, в 1950 те­атр был за­крыт. Часть труп­пы во­шла в со­став Дра­ма­тич. те­ат­ра им. А. С. Пуш­ки­на, от­крыв­ше­го­ся в по­ме­ще­нии Ка­мер­но­го те­ат­ра.