МОЛЧА́НИЕ

МОЛЧА́НИЕ, ком­му­ни­ка­тив­ный и со­цио­куль­тур­ный фе­но­мен, за­клю­чаю­щий­ся в соз­на­тель­ном и ос­мыс­лен­ном от­ка­зе от ак­тив­но­го уча­стия в об­ще­нии: мол­ча­щим при­зна­ёт­ся тот, кто мог бы (а в не­ко­то­рых слу­ча­ях и дол­жен был бы) вы­ска­зать­ся, но по ка­ким-то при­чи­нам не де­ла­ет это­го. М. рас­по­ла­га­ет­ся в про­стран­ст­ве ме­ж­ду пау­зой и не­мо­той (те­ат­раль­ная пау­за пред­став­ля­ет со­бой осо­бое яв­ле­ние и в сущ­но­сти бли­же к М.). Пау­за не­про­из­воль­на и но­сит тех­нич. ха­рак­тер – она тре­бу­ет­ся для вос­ста­нов­ле­ния ды­ха­ния или для то­го, что­бы по­дыс­кать наи­бо­лее под­хо­дя­щее вы­ра­же­ние, об­ду­мать сле­дую­щую фра­зу («пау­за хе­зи­та­ции» в фо­не­ти­ке). Пау­зы та­ко­го ро­да ча­ще все­го не осоз­на­ют­ся и не от­ме­ча­ют­ся уча­ст­ни­ка­ми об­ще­ния (ес­ли их ко­ли­че­ст­во или дли­тель­ность не вы­хо­дят за пре­де­лы не­ко­то­рой нор­мы) и не трак­ту­ют­ся как содер­жа­тель­ные. Гра­ни­ца ме­ж­ду пау­зой и М. не но­сит фи­зич. ха­рак­те­ра: дли­тель­ная пау­за и крат­кое М. по вре­менно́й про­тя­жён­но­сти мо­гут ока­зать­ся прак­ти­че­ски оди­на­ко­вы­ми. Прин­ци­пиа­лен в дан­ном слу­чае во­ле­вой мо­мент не­уча­стия в слу­чае М. То же ка­са­ет­ся гра­ни­цы ме­ж­ду М. и не­мо­той: стра­даю­щий не­мо­той не в со­стоя­нии го­во­рить, то­гда как мол­ча­щий в прин­ци­пе спо­со­бен на это.

В ком­му­ни­ка­тив­ном кон­тек­сте М. как сво­его ро­да не­га­тив­ное («от­сут­ст­вую­щее») дей­ст­вие об­ла­да­ет ря­дом осо­бен­но­стей. Ес­ли ад­ре­сант М. со­вер­шен­но оче­ви­ден и чрез­вы­чай­но ва­жен (все­гда точ­но из­вест­но, кто имен­но мол­чит, по­сколь­ку он не­сёт от­вет­ст­вен­ность за сло­жив­шую­ся си­туа­цию), то ад­ре­са­та у М. в столь же оп­ре­де­лён­ном смыс­ле нет: мол­чит кто-то, но в от­ли­чие от вы­ска­зы­ва­ния (ска­зать ко­му-ли­бо) мол­чать ко­му-ли­бо не­воз­мож­но. Мол­чать мож­но пе­ред кем-ли­бо или сре­ди ко­го-ли­бо, но ста­тус та­ко­го ори­ен­ти­ра иной, не­же­ли ста­тус обыч­но­го ад­ре­са­та со­об­ще­ния. Не­смот­ря на не­га­тив­ность М., его се­ман­тич. воз­мож­но­сти дос­та­точ­но ши­ро­ки: М. мо­жет об­ла­дать и де­но­та­тив­ной (умол­чать о чём-ли­бо), и смы­сло­вой (мол­чать по по­во­ду че­го-ли­бо, т. е. не вы­ска­зы­вать сво­его от­но­ше­ния к пред­ме­ту М., сво­их мыс­лей о нём и т. п.) со­став­ляю­щей, по­доб­но по­зи­тив­но­му ре­че­во­му дей­ст­вию (про­из­но­си­мо­му). М. мо­жет со­про­во­ж­дать­ся др. дей­ст­ви­ем (де­лать что-ли­бо мол­ча), в т. ч. и дей­ст­ви­ем, ко­то­рое в той или иной сте­пе­ни мо­жет вос­при­ни­мать­ся как знак, ино­гда за­ме­щаю­щий, ком­пен­си­рую­щий не­вы­ска­зан­ное (мол­ча под­нять ру­ку). М. мо­жет смы­кать­ся с на­мё­ком, а так­же при­ни­мать ри­то­рич. фор­мы (фи­гу­ра умол­ча­ния).

М. в од­них слу­ча­ях, со­глас­но си­туа­тив­но­му кон­тек­сту, мо­жет при­зна­вать­ся не­воз­мож­ным или осу­ж­дае­мым (ср. «Не мо­гу мол­чать» Л. Н. Тол­сто­го), в др. слу­ча­ях – уме­ст­ным. Ряд си­туа­ций пред­по­ла­га­ет ор­га­ни­зо­ван­ное и да­же ин­сти­ту­цио­на­ли­зи­ро­ван­ное М. (М. слу­ша­те­лей на кон­цер­те, пуб­ли­ки в те­ат­ре, слу­ша­те­лей на лек­ции, сол­дат в строю). Бо­лее жё­ст­ким слу­ча­ем ока­зы­ва­ет­ся М. как часть ри­туа­ла – свет­ско­го (ми­ну­та мол­ча­ния) и осо­бен­но ре­ли­ги­оз­но­го. Спе­ци­фич. слу­ча­ем ри­туа­ли­зо­ван­но­го не­га­тив­но­го дей­ст­вия, с ко­то­рым гра­ни­чит и ино­гда смы­ка­ет­ся М., яв­ля­ет­ся эв­фе­мизм, за­прет на про­из­не­се­ние оп­ре­де­лён­но­го сло­ва или вы­ра­же­ния и за­ме­на его дру­гим (как пра­ви­ло, «не­пря­мым») обо­зна­че­ни­ем. Па­ра­мет­ры си­туа­тив­но­го кон­тек­ста за­ви­сят от об­щей эт­но­куль­тур­ной и на­цио­наль­но-куль­тур­ной си­туа­ции, в ко­то­рой про­ис­хо­дит об­ще­ние: спе­ци­фи­ка тра­ди­ций раз­ных на­ро­дов пред­по­ла­га­ет разл. нор­мы и ре­ко­мен­до­ван­ные (ли­бо не­ре­ко­мен­до­ван­ные) ва­риа­ции мол­ча­ния.

В прак­ти­ке разл. ре­ли­гий ут­вер­жда­лась ду­хов­ная цен­ность М., ко­то­рое в мис­тич. ас­пек­те ча­ще все­го рас­смат­ри­ва­лось как без­мол­вие, спо­соб­ст­вую­щее от­ре­шён­но­сти от ми­ра, со­зер­ца­тель­ной со­сре­до­то­чен­но­сти («мол­ча­ние ума» в йо­ге и т. п.) и вхо­ж­де­нию в еди­не­ние с Бо­гом или без­лич­ным Аб­со­лю­том. Обет М. ши­ро­ко рас­про­стра­нён в вост. ре­ли­ги­ях (буд­дизм, ин­ду­изм и др.), в ша­ма­низ­ме, не­ко­то­рых сек­тах (мол­чаль­ни­ки). «Бла­го­род­ное мол­ча­ние» Буд­ды бы­ло от­ве­том на во­про­сы умо­зри­тель­но­го ха­рак­те­ра (о бес­ко­неч­но­сти Все­лен­ной, су­ще­ст­во­ва­нии ду­ши по­сле смер­ти и т. п.) как бес­по­лез­ные для прак­ти­ки спа­се­ния – ос­во­бо­ж­де­ния от стра­да­ний. В хри­сти­ан­ст­ве с раз­ви­ти­ем мо­на­ше­ст­ва те­ма М., «свя­щен­но­го без­мол­вия», со­про­во­ж­даю­ще­го мо­лит­вен­ное об­ще­ние с Бо­гом и по­сто­ян­ное па­мя­то­ва­ние о Нём, ста­но­вит­ся од­ной из клю­че­вых в ас­ке­тич. пись­мен­но­сти (Иса­ак Си­рин, Ио­анн Ле­ст­вич­ник, тра­ди­ция иси­хаз­ма и др.) и по­луча­ет ос­мыс­ле­ние в кон­тек­сте апо­фа­ти­че­ско­го (от­ри­ца­тель­но­го) бо­го­сло­вия, вос­хо­дя­ще­го к со­чи­не­ни­ям Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та, со­глас­но ко­то­рым Бог по­зна­ёт­ся в «пре­свет­лом мра­ке тай­но­вод­ст­вен­но­го без­мол­вия». Те­ма М. при­сут­ст­ву­ет так­же в пра­во­слав­ной ико­но­гра­фии (ико­ны «Спас Бла­гое Мол­ча­ние», «Св. Ио­анн Бо­го­слов в мол­ча­нии»).

В фи­ло­со­фии 20 в. М. рас­смат­ри­ва­ет­ся как важ­ный смыс­ло­об­ра­зую­щий мо­мент по­ни­ма­ния (М. Хай­дег­гер, Р. Барт), как вы­ра­же­ние осо­бо­го мо­ду­са су­ще­ст­во­ва­ния лич­но­сти в по­гра­нич­ной си­туа­ции (К. Яс­перс), пе­ред ли­цом по­след­них ре­аль­но­стей (смер­ти, люб­ви, ис­ти­ны). При­нять М. как по­гра­нич­ный знак, от­ме­чаю­щий пре­де­лы по­зна­ват. воз­мож­но­стей че­ло­ве­ка, при­звал Л. Вит­ген­штейн в «Ло­ги­ко-фи­ло­соф­ском так­та­те»: «О чём не­воз­мож­но го­во­рить, о том сле­ду­ет мол­чать».