САРТР ЖАН ПОЛЬ

САРТР (Sartre) Жан Поль (21.6.1905, Па­риж – 15.4.1980, там же), франц. фи­ло­соф, пи­са­тель, пуб­ли­цист. Сын мор. офи­це­ра, вос­пи­ты­вал­ся в се­мье де­да, проф. гер­ма­ни­сти­ки Ш. Швей­це­ра, двою­род­ный пле­мян­ник А. Швей­це­ра

. Окон­чил Выс­шую нор­маль­ную шко­лу (1929). В 1931–1945, с дву­мя пе­ре­ры­ва­ми, пре­по­да­вал фи­ло­со­фию в ли­це­ях Гав­ра, Ла­на и Па­ри­жа. В 1933–1934 ста­жи­ро­вал­ся во Франц. ин-те в Бер­ли­не, где изу­чал фе­но­ме­но­ло­гию

 >>

Э. Гус­сер­ля

 >>

. В кон. 1930-х гг. на­ча­ли вы­хо­дить его фи­лос. кни­ги «Транс­цен­ден­ция Эго» («La Trans­cendance de l’Ego», 1936, рус. пер. 2003), «Очерк тео­рии эмо­ций» («Esquisse d’une théorie des émotions», 1939, рус. пер. 1984), «Во­об­ра­жае­мое. Фе­но­ме­но­ло­ги­че­ская пси­хо­ло­гия во­об­ра­же­ния» («L’Imaginaire. Psy­chologie phénoméno­logique de l’imagi­nation», 1940, рус. пер. 2001) и лит. про­из­ве­де­ния: ро­ман «Тош­но­та» («La Nausée», 1938, рус. пер. 1989) и сб. но­велл «Сте­на» («Le Mur», 1939). Во вре­мя 2-й ми­ро­вой вой­ны в ар­мии, в 1940 неск. ме­ся­цев про­вёл в нем. пле­ну. В го­ды ок­ку­па­ции уча­ст­во­вал в дви­же­нии Со­про­тив­ле­ния, од­но­вре­мен­но пре­по­да­вал в ли­це­ях, под­чи­нён­ных кол­ла­бо­ра­цио­ни­ст­ско­му пра­ви­тель­ст­ву «Ви­ши», и ста­вил свои пье­сы («Му­хи» – «Les Mou­ches», 1943, «За за­кры­ты­ми две­ря­ми» – «Huis clos», 1944) на под­цен­зур­ной па­риж­ской сце­не. В 1943 вы­хо­дит его гл. фи­лос. труд «Бы­тие и ни­что. Опыт фе­но­ме­но­ло­ги­че­ской он­то­ло­гии» («L’Être et le Néant. Essai d’onto­logie phé­noménologique», рус. пер. 2000). По­сле ос­во­бо­ж­де­ния Фран­ции вы­дви­нул­ся как ли­дер эк­зи­стен­циа­лиз­ма

 >>

в ли­те­ра­ту­ре и фи­ло­со­фии, идео­лог не­ком­му­ни­стич. ле­вой ин­тел­ли­ген­ции, тя­го­тев­шей к не­ор­то­док­саль­но­му мар­ксиз­му; её пе­чат­ным ор­га­ном стал лит.-фи­лос. и по­ли­тич. ж. «Les Temps modernes», соз­дан­ный С. в 1945 совм. с Р. Аро­ном

 >>

, М. Мер­ло-Пон­ти

 >>

, С. де Бо­ву­ар

 >>

(с ко­то­рой С. свя­зал свою жизнь) и др. Притя­же­ние и от­тал­ки­ва­ние, ис­пы­ты­вае­мые С. по от­но­ше­нию к мар­ксиз­му и ком­му­низ­му, от­ра­зи­лись в его пуб­ли­ци­стич. и тео­ре­тич. ра­бо­тах по­сле­во­ен­но­го пе­рио­да – «Ма­те­риа­лизм и ре­во­лю­ция» (1946), «Кри­ти­ка диа­лек­ти­че­ско­го ра­зу­ма» («Criti­que de la raison dia­lec­tique», 1960) и др.; не­смот­ря на гру­бые на­пад­ки, ко­то­рым он под­вер­гал­ся в ком­му­ни­стич. пе­ча­ти, С. пы­тал­ся слу­жить по­сред­ни­ком ме­ж­ду зап. ин­тел­ли­ген­ци­ей и СССР. По­сле венг. вос­ста­ния 1956 С. окон­ча­тель­но раз­оча­ро­вал­ся в ком­му­низ­ме, а позд­нее, под влия­ни­ем сту­денч. вы­сту­п­ле­ний 1968, при­нял сто­ро­ну ульт­ра­ле­вых по­ли­тич. дви­же­ний (кн. «Бунт все­гда прав» – «On a raison de se révol­ter», 1974). В 1964, по­сле вы­хо­да ав­тобио­гра­фич. по­вес­ти «Сло­ва» («Les Mots», 1963, рус. пер. 1966), С. бы­ла при­су­ж­де­на Но­бе­лев­ская пр. по ли­те­ра­ту­ре, от ко­то­рой он от­ка­зал­ся.

Фи­ло­со­фия С., ге­не­ти­че­ски свя­зан­ная с фе­но­ме­но­ло­ги­ей Э. Гус­сер­ля и эк­зи­стен­циа­лиз­мом М. Хай­дег­ге­ра

, пред­став­ля­ет со­бой «ис­тол­ко­ва­ние че­ло­ве­че­ской жиз­ни», ко­то­рое мо­жет реа­ли­зо­вы­вать­ся в фор­мах и от­вле­чён­ной реф­лек­сии, и ху­дож. твор­че­ст­ва, и пси­хо­ана­ли­за кон­крет­ной ис­то­рич. лич­но­сти. Со­глас­но С., для че­ло­ве­че­ско­го соз­на­ния «су­ще­ст­во­ва­ние пред­ше­ст­ву­ет сущ­но­сти», т. е. че­ло­век об­ре­та­ет своё бы­тие лишь в хо­де взаи­мо­от­но­ше­ний с дру­ги­ми, с внеш­ним ми­ром. Эти кон­крет­ные ин­тен­цио­наль­ные от­но­ше­ния, не­сво­ди­мые к от­но­ше­ни­ям аб­ст­ракт­но-по­зна­ва­тель­ным, со­став­ля­ют у С. гл. пред­мет фе­но­ме­но­ло­гич. ана­ли­за. В «Бы­тии и ни­что» С. вы­де­ля­ет 3 фор­мы та­ких от­ноше­ний: вне­по­лож­ная соз­на­нию дан­ность («бы­тие-в-се­бе»), ин­ди­ви­ду­аль­ное соз­на­ние («бы­тие-для-се­бя»), ин­тер­субъ­ек­тив­ное соз­на­ние («бы­тие-для-дру­го­го»); взаи­мо­дей­ст­вие ме­ж­ду ни­ми опи­сы­ва­ет­ся че­рез по­ня­тие «ни­что», вхо­дя­щее не­пре­мен­ным фак­то­ром в лю­бой акт со­зна­ния. Сар­тров­ское «ни­что» во­вле­че­но в бы­тие и пи­та­ет­ся им, да­же про­стей­шие ак­ты соз­на­ния так или ина­че «ни­что­жат» мир ве­щей «в-се­бе». «Бы­тие-для-се­бя» ка­ж­дый раз за­но­во оп­ре­де­ля­ет се­бя в сво­ём дей­ст­вии, оно ни­ко­гда «не есть то, что оно есть, и есть то, что оно не есть», вы­сту­пая все­гда как про­ект.

Ове­ще­ст­в­ле­ние че­ло­ве­ка, пре­вра­ще­ние «бы­тия-для-се­бя» в «бы­тие-в-се­бе» С. про­сле­жи­ва­ет и в ин­тер­субъ­ек­тив­ных от­но­ше­ни­ях – во взаи­мо­дей­ст­вии с Дру­гим и с его взгля­дом. Взгляд Дру­го­го, пре­вра­щаю­щий ме­ня в объ­ект, от­чу­ж­дает от ме­ня и весь ок­ру­жаю­щий мир; от­чу­ж­де­ние ка­са­ет­ся и мое­го те­ла – оно рас­ще­п­ля­ет­ся на по­знан­ное, но внут­рен­не пус­тое «те­ло с точ­ки зре­ния внеш­не­го ми­ра» и внут­рен­не пол­ное, но не­оп­ре­де­лён­ное и не­по­знан­ное «пе­ре­жи­вае­мое» те­ло. В от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду людь­ми, мо­де­лью ко­то­рых С. счи­та­ет от­но­ше­ния по­ло­вой люб­ви, ка­ж­дый из парт­нё­ров стре­мит­ся за­вла­деть сво­бо­дой дру­го­го, пре­вра­тить её в вещь. Ана­лиз ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти под­во­дит С. к цен­траль­ной для не­го про­бле­ме сво­бо­ды – не­пре­мен­но­го ус­ло­вия ка­ж­до­го че­ло­ве­че­ско­го по­ступ­ка. «Мы не вы­би­ра­ем, быть ли нам сво­бод­ны­ми; на сво­бо­ду мы об­ре­че­ны». Вы­ну­ж­ден­ный де­лать вы­бор, че­ло­век во­вле­чён («ан­га­жи­ро­ван») в жизнь ок­ру­жаю­ще­го ми­ра, он в от­ве­те не про­сто за собств. по­сту­пок, но и за тот обще­зна­чи­мый смысл, ко­то­рый вно­сит­ся в мир этим по­ступ­ком. Идея сво­бо­ды и от­вет­ст­вен­но­сти че­ло­ве­ка ста­ла ос­но­вой этич. па­ра­диг­мы С., ос­мыс­ляе­мой им как но­вый гу­ма­низм (лек­ция «Эк­зи­стен­циа­лизм – это гу­ма­низм», 1946, рус. пер. 1953).

Для кон­крет­но­го ис­сле­до­ва­ния че­ло­ве­ка слу­жит ме­тод «эк­зи­стен­ци­аль­но­го пси­хо­ана­ли­за», по­зво­ляю­щий до­ко­пать­ся до «из­на­чаль­но­го вы­бо­ра», ко­то­рым за­про­грам­ми­ро­ва­но всё ми­ро­вос­прия­тие и по­ве­де­ние ин­ди­ви­да. Этот ме­тод при­ме­нял­ся С. в его лит. кри­ти­ке, осо­бен­но в цик­ле кри­тич. мо­но­гра­фий о Ш. Бод­ле­ре

(1947, рус. пер. 2004), С. Мал­лар­ме

 >>

(1949, пол­но­стью опубл. по­смерт­но), Ж. Же­не

 >>

(1952) и Г. Фло­бе­ре

 >>

(т. 1–3, 1971–72, не окон­че­на). В ка­че­ст­ве толч­ка к «из­на­чаль­но­му вы­бо­ру» С. обыч­но рас­смат­ри­ва­ет то или иное био­гра­фич. про­ис­ше­ст­вие, став­шее пси­хо­ло­гич. трав­мой для ин­ди­ви­да; даль­ней­шая жизнь и твор­че­ст­во пи­са­те­ля ана­ли­зи­ру­ют­ся как ра­бо­та по оп­рав­да­нию это­го вы­бо­ра, эс­те­ти­за­ция обу­слов­лен­ной им жиз­нен­ной по­зи­ции. Все «ге­рои» этих пси­хо­ана­ли­тич. книг С. ос­та­ют­ся в ха­рак­тер­ной для ро­ман­тич. идео­ло­гии по­зи­ции «Ино­го» по от­но­ше­нию к об­ще­ст­ву, в ко­то­рое они, од­на­ко, ин­тег­ри­ро­ва­ны, – в функ­ции от­вер­жен­но­го, бун­та­ря, ми­зан­тро­па; опыт пре­одо­ле­ния та­ко­го ком­про­мис­са из­ло­жен в ав­то­био­гра­фии С. («Сло­ва»). Ли­те­ра­ту­ру в це­лом, и осо­бен­но ху­дож. про­зу, С. рас­смат­ри­ва­ет как борь­бу пи­са­те­ля и чи­тате­ля за сво­бо­ду от по­ро­див­ше­го их об­ще­ст­ва: «Нель­зя пи­сать для ра­бов» («Что та­кое ли­те­ра­ту­ра?» – «Qu’est-ce que la littérature?», 1947).

В лит. твор­че­ст­ве С. про­сле­жи­ва­ют­ся ве­ду­щие те­мы его фи­лос. реф­лек­сии: от­чу­ж­дён­ность «бы­тия-в-се­бе» («Тош­но­та»), взгляд Дру­го­го и лю­бовь как борь­ба за по­ра­бо­ще­ние («За за­кры­ты­ми две­ря­ми»), сво­бо­да как при­ня­тие от­вет­ст­вен­но­сти за судь­бу все­го ми­ра («Му­хи») и т. д. Судь­бы сар­тров­ских ге­ро­ев де­мон­ст­ри­ру­ют про­цесс осоз­на­ния че­ло­ве­ком сво­ей эк­зи­стен­ци­аль­ной «си­туа­ции» и по­пы­ток рас­по­ря­дить­ся на­вя­зан­ным ему вы­бо­ром; ге­рой «Тош­но­ты», раз­оча­ро­ван­ный ин­тел­лек­ту­ал, бо­лез­нен­но пе­ре­жи­ва­ет аб­сурд­ность ми­ра замк­ну­тых в се­бе ве­щей и мёрт­вых зна­ков куль­ту­ры, од­но лишь ху­дож. твор­че­ст­во да­ёт на­де­ж­ду на­пол­нить этот мир но­вым смыс­лом. Дра­ма­тизм судь­бы ге­роя обу­слов­лен осо­бы­ми ху­дож. кон­ст­рук­ция­ми, ко­то­рые ста­вят пре­дел его сво­бо­де, за­мы­ка­ют её внеш­ни­ми рам­ка­ми. Та­ко­вы в осо­бен­но­сти са­краль­ные – но, как пра­ви­ло, не­ре­ли­ги­оз­ные – мо­ти­вы ма­гич. прак­тик (в не­ко­то­рых но­вел­лах из сб. «Сте­на»), сюр­реа­ли­стич. ви­де­ния, втор­гаю­щие­ся в по­все­днев­ный быт («Тош­но­та»), и т. п. Сю­же­ты С. час­то на­вея­ны со­вре­мен­но­стью – гражд. вой­ной в Ис­па­нии («Сте­на»), на­ча­лом 2-й ми­ро­вой вой­ны (ро­ман­ная три­ло­гия «До­ро­ги сво­бо­ды» – «Les Chemins de la li­berté», 1945–49), убий­ст­вом Л. Д. Троц­ко­го (пье­са «Гряз­ные ру­ки» – «Les Mains sales», 1948), франц. Со­про­тив­ле­ни­ем (пье­са «Мёрт­вые без по­гре­бе­ния» – «Morts sans sépulture», 1946), ра­со­вой дис­кри­ми­на­ци­ей в США (пье­са «За­ко­но­пос­луш­ная шлю­ха» – «La Pu­tain respectueuse», 1946), но в этих кон­крет­ных ис­то­рич. об­стоя­тель­ст­вах пи­са­тель вы­яв­ля­ет веч­ные про­бле­мы че­ло­ве­че­ско­го са­мо­осу­ще­ст­в­ле­ния. Он ис­поль­зу­ет как тра­диц. сим­во­лич. фор­мы – миф («Му­хи»), мис­те­рию (пье­са «Дья­вол и гос­подь Бог» – «Le Diable et le Bon Dieu», 1951), так и совр. приё­мы пись­ма: внутр. мо­но­лог, мон­таж, рез­кие пе­ре­би­вы ху­дож. ус­лов­но­сти. Реа­ли­с­тич. по­ве­ст­во­ват. тех­ни­ку (вос­хо­дя­щую к Ф. М. Дос­то­ев­ско­му, У. Фолк­не­ру, Дж. Дос Пас­со­су) он со­че­та­ет с мо­дер­ни­ст­ским ин­те­ре­сом к ми­фу, ма­гии и прит­че.

С. был об­раз­цо­вым при­ме­ром бес­пар­тий­но­го «пуб­лич­но­го ин­тел­лек­туа­ла», ис­поль­зую­ще­го свой ав­то­ри­тет фи­ло­со­фа и пи­са­те­ля для са­мо­сто­ят. су­ж­де­ний о по­ли­тич. со­бы­ти­ях у се­бя на ро­ди­не и во всём ми­ре. Он вы­сту­пал за не­за­ви­си­мость Ал­жи­ра от Фран­ции, про­тив вой­ны США во Вьет­на­ме, в под­держ­ку ку­бин. ре­во­лю­ции и в за­щи­ту сов. дис­си­ден­тов. Ис­сле­до­ва­ни­ем его твор­че­ст­ва за­ни­ма­ют­ся на­уч. об­щест­ва (во Фран­ции, Сев. Аме­ри­ке и др.), ему по­свя­ще­ны сот­ни книг, неск. про­дол­жаю­щих­ся из­да­ний.