ГУ́ССЕРЛЬ

ГУ́ССЕРЛЬ (Husserl) Эд­мунд (8.4.1859, Про­сниц, ны­не Про­сте­ёв, Че­хия – 27.4.1938, Фрай­бург-им-Брайс­гау), нем. фи­ло­соф, ос­но­ва­тель фе­но­ме­но­ло­гии как фи­лос. на­прав­ле­ния. Ро­дил­ся в евр. се­мье. В 1876–78 изу­чал ас­тро­но­мию, ма­те­ма­ти­ку, фи­зи­ку в Лейп­циг­ском ун-те, за­тем ма­те­ма­ти­ку в Бер­ли­не (1878–80) и Ве­не (1881–82). По со­ве­ту Т. Ма­сари­ка, встре­ча и друж­ба с ко­то­рым сыг­ра­ла ре­шаю­щую роль в судь­бе Г., он стал по­се­щать лек­ции Ф. Брен­та­но в Ве­не (1884–1886), что оп­ре­де­ли­ло его по­во­рот от ма­те­ма­ти­ки к фи­ло­со­фии, по­ня­той как стро­гая нау­ка. Пре­по­да­вал в ун-те Гал­ле (1887–1901), проф. в ун-тах Гёт­тин­ге­на (1901–16) и Фрай­бур­га-им-Брайс­гау (1916–36); Нюрн­берг­ский ра­со­вый за­кон 1935 ли­шил его воз­мож­но­сти уча­ст­во­вать в ака­де­мич. жиз­ни Гер­ма­нии. Ар­хив Г., на­счи­ты­ваю­щий 40 тыс. ру­ко­пис­ных стра­ниц, был тай­но пе­ре­прав­лен в Бель­гию пас­то­ром Гер­ма­ном Лео ван Бре­да, ко­то­рый стал пер­вым ру­ко­во­ди­те­лем это­го ар­хи­ва в Лу­ве­не. С 1950 вы­хо­дит со­б­ра­ние со­чи­не­ний Г. (Hus­ser­liana).

Ис­ход­ная те­ма и лейт­мо­тив фи­ло­со­фии Г. – аб­со­лют­ные прин­ци­пы и нор­мы ра­зу­ма, ле­жа­щие в ос­но­ве на­уч. по­зна­ния, прак­ти­ки и куль­ту­ры в це­лом. В про­грамм­ной ст. «Фи­ло­со­фия как стро­гая нау­ка» («Philisophie als strenge Wissenschaft», рус. пер. в ж. «Ло­гос», 1911) Г. под­верг кри­ти­ке две осн. фор­мы ре­ля­ти­виз­ма – на­ту­ра­лизм, для ко­то­ро­го всё су­ще­ст­вую­щее или про­сто ото­жде­ст­в­ля­ет­ся с фи­зич. при­ро­дой, или до­пус­ка­ет­ся су­ще­ст­во­ва­ние при­чин­но или функ­цио­наль­но за­ви­си­мо­го от неё пси­хи­че­ско­го, и ис­то­ризм, ста­вя­щий под со­мне­ние са­му идею объ­ек­тив­но­го по­зна­ния. Про­дол­жая тра­ди­цию пла­то­низ­ма, Г. ста­вит во­прос о сущ­но­ст­ном раз­ли­чии ме­ж­ду по­сти­же­ни­ем еди­нич­ных и об­щих, или иде­аль­ных, пред­ме­тов. Фе­но­ме­но­ло­гич. опи­са­ние этих двух ти­пов по­сти­гаю­ще­го соз­на­ния – центр. те­ма уче­ния Г. о соз­на­нии. Осн. цель ме­то­да Г. – дос­тиг­нуть стро­го­го раз­гра­ни­че­ния ак­тов соз­на­ния, пред­ме­та в оп­ре­де­лён­ной смы­сло­вой дан­но­сти и яв­ляю­ще­го­ся пред­ме­та как та­ко­во­го. Это ба­зис­ное раз­ли­чие мож­но срав­нить с раз­ли­чи­ем ме­ж­ду лу­чом све­та (соз­на­ние), ос­ве­щён­но­стью пред­ме­та (его дан­ность) и ос­ве­щае­мым пред­ме­том. По­след­ний не обя­за­тель­но дол­жен быть ре­аль­ным; раз­ли­чие ме­ж­ду пред­ме­том и его дан­но­стью со­хра­ня­ет­ся и в от­но­ше­нии во­об­ра­жае­мо­го, вспо­ми­нае­мо­го и т. п. пред­ме­тов.

Критика психологизма. Учение о сознании

В ос­но­во­по­ла­гаю­щей ра­бо­те «Ло­ги­че­ские ис­сле­до­ва­ния» («Logische Un­tersuchungen», Bd 1–2, 1900–01, рус. пер., т. 1, 1909; т. 2, ч. 1, 2001) Г. под­верг кри­ти­ке разл. уче­ния, сво­дя­щие ло­ги­ку к пси­хо­ло­гии: пси­хо­ло­гия – нау­ка о фак­тах, ло­ги­ка – нау­ка об ис­ти­нах, и с ис­чез­но­ве­ни­ем фак­тов ис­ти­ны об этих фак­тах не ис­че­за­ют. Пси­хо­ло­гизм, сво­дя­щий ис­ти­ну к фак­там, ве­дёт, по Г., к ре­ля­ти­виз­му и скеп­ти­циз­му. Г. фор­му­ли­ру­ет про­грам­му «чис­той ло­ги­ки» как нау­ко­уче­ния, тео­рии всех тео­рий. Тео­рия со­сто­ит из зна­че­ний, свя­зи ко­то­рых от­ли­ча­ют­ся, с од­ной сто­ро­ны, от свя­зей пе­ре­жи­ва­ний в по­зна­нии (т. е. от свя­зей пси­хич. ак­тов), а с другой – от свя­зей по­зна­вае­мых в нау­ке ве­щей. Ме­ж­ду ве­ща­ми мо­жет быть об­на­ру­же­на при­чин­ная или функ­цио­наль­ная связь, ме­ж­ду эле­мен­та­ми тео­рии нет та­ких свя­зей, это иде­аль­ная, ло­гич. связь зна­че­ний.

Фе­но­ме­но­ло­гия соз­на­ния как об­ласть ней­траль­ных по от­но­ше­нию к ло­ги­ке и пси­хо­ло­гии ис­сле­до­ва­ний (соз­на­ние да­но в опы­те как пе­ре­жи­ва­ние, но не как объ­ект с к.-л. ре­аль­ны­ми свой­ст­ва­ми и час­тя­ми) долж­на от­ка­зать­ся от всех не­реа­ли­зуе­мых в опы­те пред­по­сы­лок. В её сфе­ре «ме­та­фи­зи­че­ский во­прос» о су­ще­ст­во­ва­нии внеш­не­го ми­ра не об­су­ж­да­ет­ся, а ис­сле­до­ва­ния на­прав­ле­ны не на пред­ме­ты, ко­то­рые при «на­ив­ной» ус­та­нов­ке по­ла­га­ют­ся су­ще­ст­вую­щи­ми, а на ак­ты соз­на­ния и их смы­сло­вые со­дер­жа­ния (зна­че­ния). Зна­че­ние от­де­ля­ет­ся как от ма­те­ри­аль­но-ве­ще­ст­вен­но­го бы­тия зна­ка, так и от его функ­ций ука­за­ния и при­зна­ка, а так­же от об­раза фан­та­зии и, глав­ное, от пред­ме­та: то, о чём го­во­рит­ся, и то, что го­во­рит­ся, не­то­ж­де­ст­вен­ны. Зна­че­ние не­ре­аль­но, его ста­тус ана­ло­ги­чен ста­ту­су иде­аль­ных, об­щих пред­ме­тов. Со­зер­ца­ние об­ще­го долж­но иметь чув­ст­вен­ную опо­ру, ко­то­рая, од­на­ко, мо­жет быть со­вер­шен­но про­из­воль­ной: иде­аль­ный пред­мет не свя­зан не­об­хо­ди­мым об­ра­зом с к.-л. оп­ре­де­лён­ным ви­дом вос­при­ятия, па­мя­ти и т. д., ус­мот­ре­ние идей («со­зер­ца­ние сущ­но­стей») над­страи­ва­ет­ся над вос­при­яти­ем ин­ди­ви­ду­аль­ных пред­ме­тов и про­цес­сов (напр., вос­при­ятие чер­те­жа – это лишь чув­ст­вен­ная опо­ра для ус­мот­ре­ния гео­мет­рич. со­от­но­ше­ний). Это со­зер­ца­ние («идеа­ция») по­ла­га­ет сущ­ность, но не по­ла­га­ет су­ще­ст­во­ва­ния.

Ин­тен­цио­наль­ность обо­зна­ча­ет смы­сло­вую на­прав­лен­ность на пред­мет ак­тов соз­на­ния (вос­при­ятия, па­мя­ти, фан­та­зии, мыш­ле­ния и др.), не за­ви­ся­щих от то­го, су­ще­ст­ву­ет по­след­ний или нет. По­зна­ние Г. рас­смат­ри­ва­ет как осу­ще­ст­в­ле­ние зна­че­ния с оп­ре­де­лён­ной сте­пе­нью пол­но­ты и вы­де­ля­ет в ка­че­ст­ве ос­нов­ных его ак­тов сиг­ни­фи­ка­цию и вос­при­ятие (для ре­аль­но­го пред­ме­та), ка­те­го­ри­аль­ное со­зер­ца­ние, или ус­мот­ре­ние об­ще­го (для иде­аль­но­го). Ис­ти­на ста­но­вит­ся у Г. он­то­ло­гич. по­ня­ти­ем. Ис­тин­ным мо­жет быть как един­ст­во зна­чений, не­за­ви­си­мо от то­го, ус­мат­ри­ва­ет ли его кто-то или нет (напр., 2 × 2 = 4), так и са­мо бы­тие – «пред­мет, свер­шаю­щий ис­ти­ну» («ис­тин­ный друг», «ис­тин­ное по­ло­же­ние дел» и т. п.). Ис­тин­ной мо­жет быть так­же струк­ту­ра ак­та соз­на­ния, соз­даю­щая воз­мож­ность ус­мот­ре­ния по­ло­же­ния дел имен­но та­ким, ка­ко­во оно есть, т. е. воз­мож­ность сов­па­де­ния мыс­ли­мо­го и со­зер­цае­мо­го. Оче­вид­ность как кри­те­рий ис­ти­ны яв­ля­ет­ся пе­ре­жи­ва­ни­ем это­го сов­па­де­ния.

Время, пространство, восприятие

В лек­ци­ях 1904/05 (опубл. в 1928) вре­мя рас­смат­ри­ва­ет­ся Г. не как объ­ек­тив­ное вре­мя (су­ще­ст­во­ва­ние его, как и объ­ек­тив­но­го про­стран­ст­ва, не от­ри­ца­ет­ся), но как внутр. соз­на­ние вре­ме­ни, а так­же как тем­по­раль­ность са­мо­го соз­на­ния и пре­ж­де все­го его пер­вич­ных мо­ду­сов – вос­при­ятия, па­мя­ти и фан­та­зии. Внутр. вре­мя – син­тез внутр. фаз пе­ре­жи­ва­ния, его осн. струк­ту­ра: 1) те­перь-точ­ка (пер­во­на­чаль­ное впе­чат­ле­ние); 2) ре­тен­ция, пер­вич­ное удер­жа­ние этой те­перь-точ­ки (со­от­вет­ст­вен­но це­поч­ка ре­тен­ций); 3) про­тен­ция, т. е. пер­вич­ное ожи­да­ние, или пред­вос­хи­ще­ние, кон­сти­туи­рую­щее «то, что при­хо­дит». В уче­нии о вре­ме­ни Г. тща­тель­но раз­ли­ча­ет вре­меннóй объ­ект с его дли­тель­но­стью, по­сле­до­ва­тель­но­стью фаз и соз­на­ние с его кон­сти­ту­тив­ной трёх­член­ной струк­ту­рой. Тре­тий уро­вень соз­на­ния вре­ме­ни – аб­со­лют­ный по­ток соз­на­ния, ко­то­рый со­еди­ня­ет в се­бе все ха­рак­те­ри­сти­ки соз­на­ния в фе­но­ме­но­ло­гич. по­ни­ма­нии: не­пред­мет­ность, не­сво­ди­мость (са­мо­яв­лен­ность по­то­ка), от­сут­ст­вие за­дан­но­го из­вне на­прав­ле­ния, вос­про­из­во­ди­мость и уни­каль­ность. В лек­ци­ях 1907 (Hus­ser­liana, Bd 16, 1973) про­стран­ст­во, ана­ло­гич­но вре­ме­ни, рас­смат­ри­ва­ет­ся не в ка­че­ст­ве кон­ст­рук­та фи­зи­ки или гео­мет­рии, но как про­стран­ст­во вос­при­ни­мае­мо­го ми­ра, ко­то­рое кон­сти­туи­ру­ет­ся по­сред­ст­вом ви­зу­аль­ных, так­тиль­ных и ки­не­сте­тич. ощу­ще­ний. Тем са­мым че­ло­ве­че­ская те­лес­ность ста­но­вит­ся од­ной из важ­ных тем фи­лос. ана­ли­за, а вос­при­ятие – па­ра­диг­мой для ис­сле­до­ва­ния др. мо­ду­сов соз­на­ния. Г. ука­зы­ва­ет на прин­ци­пи­аль­ную фраг­мен­тар­ность вос­при­я­тия про­стран­ст­в. объ­ек­та, ко­то­рый все­гда дан в оп­ре­де­лён­ной пер­спек­ти­ве и в оп­ре­де­лён­ном ра­кур­се (Ab­schat­tung), так что вос­при­ни­маю­щее со­з­на­ние до­ст­раи­ва­ет це­ло­ст­ность пред­ме­та.

Феноменологический метод

В «Иде­ях к чис­той фе­но­ме­но­ло­гии и фе­но­ме­но­ло­ги­че­ской фи­ло­со­фии», кн. 1 («Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philosophie», Buch 1, 1913, рус. пер. 1999), Г., раз­ра­ба­ты­вая про­це­ду­ры фе­но­ме­но­ло­гич. ме­то­да, обо­зна­ча­ет тер­ми­ном ан­тич­ных скеп­ти­ков «эпохé» (воз­дер­жа­ние) от­стра­не­ние от ес­теств. ус­та­нов­ки, в ко­то­рой су­ще­ст­во­ва­ние пред­ме­тов не со­от­но­сит­ся с ак­та­ми соз­на­ния, при­даю­щи­ми пред­ме­там оп­ре­де­лён­ный смысл, и пе­ре­ход к ре­флек­сив­ной, фе­но­ме­но­ло­гич. ус­та­нов­ке. Си­но­ним «эпо­хé» – «фе­но­ме­но­ло­ги­че­ская ре­дук­ция», т. е. «за­клю­че­ние в скоб­ки» при­чин­но-функ­цио­наль­ных свя­зей пред­мет­но­го ми­ра и тре­бо­ва­ние удер­жи­вать вни­ма­ние на смы­сло­вой на­прав­лен­но­сти соз­на­ния на пред­ме­ты. Транс­цен­ден­таль­ная ре­дук­ция – за­клю­че­ние в скоб­ки соб­ст­вен­но­го соз­на­ния как пси­хо­ло­гич. ре­аль­но­сти, от­каз от объ­ек­ти­ви­ст­ско­го по­ни­ма­ния пси­хи­че­ско­го; ре­флек­сия – это не на­блю­де­ние за соз­на­ни­ем «со сто­ро­ны», но «ожив­ле­ние» по­то­ка соз­на­ния и внут­рен­не мо­ти­ви­руе­мая те­ма­ти­за­ция оп­ре­де­лён­ных смы­сло­вых кон­фи­гу­ра­ций. По­пыт­ка сис­те­ма­ти­за­ции фе­но­ме­но­ло­гии в «Иде­ях I» вы­дви­ну­ла на пер­вый план по­ня­тие чис­то­го соз­на­ния с его кор­ре­ля­тив­ны­ми струк­ту­ра­ми смыс­ло­по­ла­гаю­ще­го ак­та (но­эсис) и смы­сло­во­го со­дер­жа­ния (но­эма) и по­ня­тие чис­то­го Я, не­об­хо­ди­мость ко­то­ро­го ос­па­ри­ва­лась в «Ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ни­ях», с его тре­мя осн. функ­ция­ми: быть по­лю­сом соз­на­ния в от­но­ше­нии к то­ж­де­ст­вен­но­му пред­ме­ту, дан­но­му в разл. ак­тах; быть га­ран­том оче­вид­но­сти в по­то­ке пе­ре­жи­ва­ний; быть точ­кой пе­ре­хо­да от од­ной ус­та­нов­ки соз­на­ния к дру­гой.

Этика

Ис­хо­дя из ана­ло­гии ме­ж­ду ло­ги­кой и эти­кой, Г. вы­дви­гал идею чис­той эти­ки как сис­те­мы аб­со­лют­ных и чис­тых прин­ци­пов прак­тич. ра­зу­ма, не свя­зан­но­го с эм­пи­ри­ей че­ло­ве­че­ских от­но­ше­ний. Но по­доб­но то­му как ло­гич. не­про­ти­во­ре­чи­вость не га­ран­ти­ру­ет ис­тин­но­сти то­го или ино­го ут­вер­жде­ния в кон­крет­ной нау­ке, так и в эти­ке фор­маль­ные прин­ци­пы, бу­ду­чи не­об­хо­ди­мы­ми, ещё не га­ран­ти­ру­ют ма­те­ри­аль­ной ис­тин­но­сти – ис­ти­ны кон­крет­но­го по­ступ­ка. Для это­го на­ря­ду с фор­маль­ной ак­сио­ло­ги­ей (ана­ло­гом фор­маль­ной ло­ги­ки) долж­на быть раз­ра­бо­та­на ма­те­ри­аль­ная эти­ка цен­но­стей, ко­то­рая вы­яв­ля­ет ап­ри­ор­ную струк­ту­ру (ма­те­ри­аль­ное ап­рио­ри) эмо­цио­наль­ной сфе­ры.

Интерсубъективность и жизненный мир

С кон. 1920-х гг. Г. об­ра­ща­ет­ся к про­бле­ме ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти: опи­са­ние опы­та дру­го­го Я (дру­гих соз­на­ний), не­по­сред­ст­вен­но не­дос­туп­но­го ни во внеш­нем, ни во внутр. вос­при­ятии, соз­да­ёт воз­мож­ность пре­одо­ле­ния со­лип­сиз­ма и обос­но­ва­ния объ­ек­тив­но­сти по­зна­ния. Дан­ность дру­го­го Я воз­мож­на бла­го­да­ря опо­сред­ст­во­ван­ной ин­тен­цио­наль­но­сти – слож­ной сис­те­ме ас­со­циа­тив­ных син­те­зов, бла­го­да­ря ко­то­рым те­ло дру­го­го и дру­гое Я пред­ста­ют в ка­чест­ве ин­тен­цио­наль­ной мо­ди­фи­ка­ции мое­го те­ла и мое­го не­по­сред­ст­вен­но осо­зна­вае­мо­го пси­хо­фи­зич. един­ст­ва. Дру­гой кон­сти­туи­ру­ет­ся при этом не толь­ко как при­род­но-те­лес­но-пси­хич. фе­но­мен, но и как субъ­ек­тив­ность, кон­сти­туи­рую­щая соб­ст­вен­ный смы­сло­вой мир, в ко­то­ром Я уже пред­стаю как Дру­гой. На этой ос­но­ве об­ра­зу­ют­ся мо­на­до­ло­гич. общ­но­сти бо­лее вы­со­ких уров­ней («Мно­гие так­же да­ны в опы­те друг по от­но­ше­нию к дру­гу как Дру­гие» – «Кар­те­зи­ан­ские ме­ди­та­ции». М., 2001. С. 116). Мир при этом вы­сту­па­ет как об­щий, ин­тер­субъ­ек­тив­ный мир (мир для ка­ж­до­го), т. е. пе­ре­се­че­ние и пе­ре­пле­те­ние объ­ек­ти­ви­ро­ван­ных смы­слов.

В ра­бо­те «Кри­зис ев­ро­пей­ских на­ук и транс­цен­ден­таль­ная фе­но­ме­но­ло­гия» («Die Krisis der europäischen Wissen­schaf­ten und die transzendentale Phäno­menologie», пер­вые две час­ти вы­шли в 1936, пол­но­стью в Husserliana, Bd 6, 1954, рус. пер. 2004) про­бле­ма ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти пред­ста­ёт как «па­ра­докс че­ло­ве­че­ской субъ­ек­тив­но­сти». По­след­няя ус­та­нав­ли­ва­ет мно­го­об­ра­зие смы­сло­вых свя­зей ок­ру­жаю­ще­го ми­ра (субъ­ект, кон­сти­туи­рую­щий мир) и од­но­вре­мен­но су­ще­ст­ву­ет как оп­ре­де­лён­ное смы­сло­вое зве­но в этом ми­ре (объ­ект ми­ра), а за­тем рас­ши­ря­ет­ся до уни­вер­саль­ной ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти, ко­то­рая как че­ло­ве­че­ст­во, вклю­чаю­щее в свой мир «всю со­во­куп­ность объ­ек­тив­но­го», есть часть ми­ра и в то же вре­мя кон­сти­туи­ру­ет весь мир. По Г., ме­тод раз­ре­ше­ния это­го па­ра­док­са – стро­гое, ра­ди­каль­ное эпо­хе, ис­ход­ная точ­ка ко­то­ро­го – кон­крет­ное че­ло­ве­че­ское Я. Пред­по­сыл­ка ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти – кон­крет­ный мир-фе­но­мен, жиз­нен­ный мир, го­ри­зонт всех на­ших це­лей и уст­рем­ле­ний, так или ина­че реа­ли­зую­щих­ся в пред­ме­тах; в нём на­ли­че­ст­ву­ют как ве­щи обы­ден­но­го опы­та, так и куль­тур­но-ис­то­рич. реа­лии, не то­ж­де­ст­вен­ные объ­ек­там на­уч. ана­ли­за. В эпо­ху бур­но­го раз­ви­тия ес­те­ст­во­зна­ния Г. ста­вит во­прос о кри­зи­се ев­роп. на­ук, ко­то­рый он свя­зы­ва­ет с заб­ве­ни­ем жиз­нен­но­го ми­ра как смы­сло­во­го фун­да­мен­та нау­ки, ут­ра­той ра­ди­каль­но­го раз­ли­чия ме­ж­ду идеа­ли­за­ци­ей (кон­ст­руи­ро­ва­ни­ем по­ня­тий и объ­ек­тов вне ре­аль­ной сфе­ры вос­при­ятия, та­ких, как «точ­ка», «мас­са», «со­ци­аль­ная струк­ту­ра» и т. п.) и идеа­ци­ей (ус­мот­ре­ни­ем идеи на ос­но­ве вос­при­ятия), что ли­ша­ет ес­теств. нау­ки гу­ма­ни­стич. со­дер­жа­ния.

Фи­ло­со­фия Г., став ис­ход­ным пунк­том фе­но­ме­но­ло­гич. дви­же­ния, ока­за­ла боль­шое влия­ние на фор­ми­ро­ва­ние эк­зи­стен­циа­лиз­ма, пер­со­на­лиз­ма, разл. школ в гу­ма­ни­тар­ных нау­ках 20 в. Сре­ди не­по­сред­ст­вен­ных уче­ни­ков Г. – М. Хай­дег­гер, О. Финк, Л. Лан­гре­бе, Р. Ин­гар­ден, Э. Ле­ви­нас, А. Кой­ре, Я. Па­точ­ка, Г. Г. Шпет. В рус. фи­ло­со­фии ре­цеп­ция идей Г. от­но­сит­ся к на­ча­лу 20 в. Наи­бо­лее за­мет­ное влия­ние его идеи ока­за­ли на Н. О. Лос­ско­го, Б. В. Яко­вен­ко, Г. Г. Шпе­та, А. Ф. Ло­се­ва.