МЕРЛО́-ПОНТИ́

МЕРЛО́-ПОНТИ́ (Merleau-Ponty) Мо­рис (14.3.1908, Рош­фор-сюр-Мер – 3.5.1961, Па­риж), франц. фи­ло­соф, пред­ста­ви­тель фе­но­ме­но­ло­гии. Окон­чил Выс­шую нор­маль­ную шко­лу в Па­ри­же (1930). Пре­по­да­вал в Ли­он­ском ун-те (1945–48), Сор­бон­не (1949–1952) и Кол­леж де Франс. В 1945 совм. с Ж. П. Сар­тром соз­дал ж. «Les Temps mo­der­nes» (в 1953 ме­ж­ду М.-П. и Сар­тром про­изо­шёл раз­рыв по по­ли­тич. при­чи­нам). Фи­лос. воз­зре­ния М.-П. сло­жи­лись пре­ж­де все­го под влия­ни­ем Э. Гус­сер­ля и М. Хай­дег­ге­ра, М. Мон­те­ня, Мен де Би­ра­на, А. Берг­со­на; он опи­рал­ся так­же на ис­сле­до­ва­ния ге­штальт­пси­хо­ло­гии, би­хе­вио­риз­ма и пси­хо­ана­ли­за.

Фи­ло­со­фия по­ни­ма­лась М.-П. как по­сто­ян­ное не­пред­взя­тое во­про­ша­ние, на­прав­лен­ное на рас­кры­тие бы­тия, без­молв­но при­сут­ст­вую­ще­го за все­ми на­ши­ми ут­вер­жде­ния­ми и от­ри­ца­ния­ми и сфор­му­ли­ро­ван­ны­ми на­ми во­про­са­ми. В сво­ём дви­же­нии к он­то­ло­гии, рас­кры­ваю­щей­ся че­рез опи­са­ние че­ло­ве­ка в его су­ще­ст­во­ва­нии, М.-П. стре­мил­ся вы­явить ис­ход­ный це­ло­ст­ный кон­такт че­ло­ве­ка с ми­ром, оты­скать фе­но­мен «по ту сто­ро­ну ми­ра объ­ек­тов». Та­ко­вым в «Фе­но­ме­но­ло­гии вос­при­ятия» («Phéno­ménologie de la perception», 1945, рус. пер. 1999) пред­ста­ёт пер­вич­ное вос­при­ятие, субъ­ек­том ко­то­ро­го яв­ля­ет­ся че­ло­ве­че­ское те­ло, вы­сту­паю­щее уни­вер­саль­ной ме­рой и ос­но­вой, на ко­то­рой вы­рас­та­ют все че­ло­ве­че­ские смыс­лы и зна­че­ния. Ин­тен­цио­наль­ность ста­но­вит­ся ха­рак­те­ри­сти­кой не толь­ко соз­на­ния, как это бы­ло у Гус­сер­ля, но пре­ж­де все­го те­ла, и вы­ра­жа­ет­ся в по­зи­ции че­ло­ве­ка «я мо­гу». В не­окон­чен­ном соч. «Ви­ди­мое и не­ви­ди­мое» («Le visible et l’invisible», 1964, рус. пер. 2006) цен­траль­ным ста­но­вит­ся по­ня­тие пло­ти (la chair), фик­си­рую­щее един­ст­во те­ла и ми­ра и по­зво­ляю­щее мыс­лить их, не об­ра­ща­ясь к про­ти­во­пос­тав­ле­нию субъ­ек­та и объ­ек­та. По­ня­тие пло­ти от­но­сит­ся не толь­ко к че­ло­ве­ку как во­пло­щён­но­му бы­тию, но и к ми­ру в це­лом: плоть все­гда уже есть. Те­ло-субъ­ект и мир пе­ре­пле­те­ны друг с дру­гом (хи­азм), взаи­мо­об­ра­ти­мы. Эту взаи­мо­об­ра­ти­мость М.-П. на­зы­ва­ет пер­цеп­тив­ной ве­рой, ко­то­рая пред­ше­ст­ву­ет опы­ту и тра­ди­ци­он­но по­ни­мае­мо­му вос­при­ятию, до лю­бой фи­ло­со­фии она име­ет де­ло со смут­ной це­ло­ст­но­стью, где всё су­ще­ст­ву­ет вме­сте. Те­ло при­над­ле­жит не толь­ко «я», но в рав­ной ме­ре и внеш­не­му ми­ру, это про­бел в пло­ти ми­ра, скре­п­ляю­щий, од­на­ко, её бы­тий­ную ткань. Из­на­чаль­ный кон­такт че­ло­ве­ка с ми­ром есть од­но­вре­мен­ное при­ятие ми­ра че­ло­ве­ком и че­ло­ве­ка ми­ром.

В ра­бо­тах лин­гвис­тич. со­дер­жа­ния («О фе­но­ме­но­ло­гии язы­ка», 1951; «Про­за ми­ра», 1969) М.-П. обос­но­вы­ва­ет при­ча­ст­ность че­ло­ве­ка бы­тию че­рез язык, речь, по­ка­зы­вая, как из пер­вич­но­го вос­при­ятия и со­про­во­ж­даю­ще­го его жес­та воз­ни­ка­ет язы­ко­вое по­ве­де­ние. Фе­но­ме­но­ло­гия язы­ка рас­смат­ри­ва­ет его как жи­вой творч. про­цесс, в ко­то­ром «го­воря­щий субъ­ект» ис­поль­зу­ет на­лич­ный лин­гвис­тич. ма­те­ри­ал для соз­да­ния но­вых смы­слов. Язык вы­сту­па­ет как ин­ст­ру­мент са­мо­вы­ра­же­ния ин­ди­ви­да, об­ле­каю­ще­го в сло­ва свой пер­вич­ный спон­тан­ный пер­цеп­тив­ный опыт, что­бы со­об­щить его дру­го­му. Соб­ст­вен­но че­ло­ве­че­ский мир – мир куль­ту­ры – воз­ни­ка­ет в тот мо­мент, ко­гда скла­ды­ва­ет­ся сис­те­ма «я – дру­гой», ко­гда ме­ж­ду те­лом «я» и его соз­на­ни­ем и те­лом и соз­на­ни­ем дру­го­го по­яв­ля­ет­ся внутр. связь. По­сколь­ку фе­но­ме­но­ло­гич. и эк­зи­стен­ци­аль­ная фи­ло­со­фия ста­вит сво­ей це­лью не объ­яс­нять мир, а оформ­лять пе­ре­жи­ва­ния это­го ми­ра, за­да­чи фи­ло­со­фии сбли­жа­ют­ся с за­да­ча­ми иск-ва, пре­ж­де все­го ху­дож. лит-ры и жи­во­пи­си.

Вре­мя в кон­цеп­ции М.-П. ро­ж­да­ет­ся из пер­вич­но­го от­но­ше­ния че­ло­ве­ка к ве­щам, ко­то­рые все­гда по­гру­же­ны в на­стоя­щее, пре­бы­вая в сво­его ро­да веч­ном пред- и пост­су­ще­ст­во­ва­нии. Ис­точ­ни­ком, из ко­то­ро­го про­ис­те­ка­ет вре­мя и где со­хра­ня­ет­ся един­ст­во ми­ра и не­пре­рыв­ность ис­то­рич. бы­тия, яв­ля­ет­ся плоть. Вме­сте с тем вре­мя не­раз­рыв­но свя­за­но с «я», с субъ­ек­том, в ко­то­ром оно со­вер­ша­ет­ся, ко­то­рый его «про­жи­ва­ет», ос­ваи­ва­ет. Про­шлое и бу­ду­щее об­на­ру­жи­ва­ют­ся толь­ко бла­го­да­ря субъ­ек­ту, ко­то­рый на­ру­ша­ет пол­но­ту бы­тия, вво­дя в не­го фе­но­мен пер­спек­ти­вы и не­бы­тия. Раз­ли­чие «про­жи­вае­мо­го» (удер­жи­вае­мо­го на­стоя­ще­го) и пред­став­лен­но­го (со­зи­дае­мо­го в соз­на­нии) вре­ме­ни оп­ре­де­ля­ет по­ни­ма­ние ис­то­рии у М.-П. в её двой­ст­вен­но­сти – как про­жи­вае­мой «лич­ной» ис­то­рии и как объ­ек­ти­ви­руе­мой «внеш­ней» ис­то­рии. В ис­то­рии нет ни аб­со­лют­но­го де­тер­ми­низ­ма, ни аб­со­лют­ной сво­бо­ды, ко­то­рая все­гда ог­ра­ни­че­на как си­туа­ци­ей, со­дер­жа­щей зо­ну уже осу­ще­ст­вив­ших­ся про­ек­тов («все­об­щее»), так и пред­соз­на­тель­ным («эк­зи­стен­ци­аль­ным») вы­бо­ром че­ло­ве­ка. В ис­то­рич. дей­ст­вии слу­чай­ное вы­сту­па­ет в ка­че­ст­ве струк­ту­ри­рую­ще­го на­ча­ла, а струк­ту­ра ро­ж­да­ет­ся в сфе­ре слу­чай­но­го. Смысл ис­то­рии яв­ля­ет­ся ре­зуль­та­том зна­че­ний, ко­то­рые ис­то­рич. субъ­ек­ты про­ек­ти­ру­ют в не­драх их со­су­ще­ст­во­ва­ния.