ЛАТГА́ЛЬСКИЙ ЯЗЫ́К

ЛАТГА́ЛЬСКИЙ ЯЗЫ́К, язык лат­галь­цев. Рас­про­стра­нён гл. обр. в Вост. Лат­вии, а так­же в Рос­сии, Гер­ма­нии, Шве­ции, США, Ка­на­де и Ав­ст­ра­лии. Чис­ло го­во­ря­щих в Лат­вии 150–200 тыс. чел. (нач. 21 в., оцен­ка).

Латгальский алфавит.

Л. я. рас­смат­ри­ва­ет­ся лин­гвис­та­ми как са­мо­сто­ят. язык, входящий в вост. груп­пу бал­тий­ских язы­ков, или как диа­лект ла­тыш­ско­го язы­ка. Пред­став­ле­ние о Л. я. как о са­мо­сто­ят. язы­ке ос­но­вы­ва­ет­ся на учё­те его лин­гвис­тич. осо­бен­но­стей и ус­той­чи­вой письм. тра­ди­ции (с 1753), со­про­во­ж­даю­щей­ся соз­на­тель­ной ра­бо­той по фор­ми­ро­ва­нию лит. нор­мы. За­кон о гос. язы­ке Лат­вий­ской Рес­пуб­ли­ки оп­ре­де­ля­ет лишь по­ня­тие лат­галь­ско­го ли­те­ра­тур­но­го язы­ка как ис­то­рич. раз­но­вид­но­сти ла­тыш­ско­го. Фор­ми­ро­ва­ние Л. я. обу­сло­ви­ла ис­то­рич. обо­соб­лен­ность Лат­га­ле, от­де­лён­но­го от ос­таль­ных эт­но­куль­тур­ных ре­гио­нов Лат­вии по­ли­тич. и адм. гра­ни­ца­ми в 1629–1917.

Для во­ка­лиз­ма Л. я. ха­рак­тер­ны: раз­ли­че­ние дол­гих и крат­ких глас­ных, ор­га­ни­зо­ван­ных в че­ты­рёх­уголь­ную сис­те­му про­ти­во­пос­тав­ле­ния­ми по ря­ду и подъ­ё­му; на­ли­чие ди­фтон­гов и ди­фтон­гич. со­че­та­ний, об­ра­зую­щих дол­гие сло­ги, на ко­то­рых раз­ли­ча­ют­ся две сло­го­вые ин­то­на­ции – нис­хо­дя­щая и пре­ры­ви­стая. Уда­ре­ние за ред­ки­ми ис­клю­че­ния­ми фик­си­ро­ва­но на 1-м сло­ге. Осо­бен­ность кон­со­нан­тиз­ма – про­ти­во­пос­тав­ле­ние по твёр­до­сти-мяг­ко­сти (ос­нов­ная чер­та, от­ли­чаю­щая Л. я. от ла­тыш­ско­го и сбли­жаю­щая его с ли­тов. яз.). Др. от­ли­чия от ла­тыш. яз.: от­сут­ст­вие сред­не­языч­ных со­глас­ных (кро­ме j), от­сут­ст­вие про­дле­ния глу­хих со­глас­ных ме­ж­ду крат­ки­ми глас­ны­ми (со­глас­ный от­хо­дит ко 2-му сло­гу, а не рас­се­ка­ет­ся сло­го­вой гра­ни­цей, как в ла­тыш­ском), ог­лу­ше­ние шум­ных со­глас­ных на кон­це сло­ва, от­сут­ст­вие зад­не­языч­но­го ал­ло­фо­на ŋ. Для мор­фо­но­ло­гии ха­рак­тер­но боль­шое ко­ли­че­ст­во че­ре­до­ва­ний, в пер­вую оче­редь во­ка­ли­че­ских.

Мор­фо­ло­гич. сис­те­ма Л. я. близ­ка к ла­тыш­ской, од­на­ко ей свой­ст­вен­ны не­ко­то­рые ар­ха­ич. чер­ты: раз­ли­чие гла­голь­ных те­ма­тич. глас­ных не толь­ко по дол­го­те (a, ā), но и по тем­бру (i, e̅), встав­ка мор­фе­мы воз­врат­но­сти ме­ж­ду при­став­кой и кор­нем, со­хра­не­ние форм спря­же­ния в ус­лов­ном на­кло­не­нии, об­ра­зо­ва­ние форм буд. вр. без «со­еди­ни­тель­но­го» ī, упот­реб­ле­ние су­пи­на, боль­шее рас­про­стра­не­ние от­но­сит. при­ла­га­тель­ных. Есть и не­ко­то­рые ин­но­ва­ции, напр. ряд имен­ных окон­ча­ний.

Ар­ха­ич. осо­бен­но­сти син­так­си­са – раз­лич­ное пред­лож­ное управ­ле­ние за­ви­си­мы­ми сло­ва­ми во мн. ч., луч­шая со­хран­ность род. п. при от­ри­ца­нии. В лек­си­ке Л. я. мно­го слав. за­им­ст­во­ва­ний, но есть и ис­кон­ные балт. лек­се­мы, не со­хра­нив­шие­ся в ла­тыш­ском яз. (напр., jis ‘он’, at­bu­ost ‘надоесть’).

Лит. Л. я. скла­ды­вал­ся на ос­но­ве го­во­ров юж. Лат­га­ле, но позд­нее стал вклю­чать в се­бя и чер­ты го­во­ров центр. и вост. Лат­га­ле. Это при­во­дит к су­ще­ст­во­ва­нию в лит. язы­ке зна­чит. ко­ли­че­ст­ва ва­ри­ан­тов на всех уров­нях язы­ка. Лит. Л. я. име­ет бо­лее чем 250-лет­нюю письм. тра­ди­цию. Пер­вая со­хра­нив­шая­ся кни­га – «Evan­gelia toto anno...» (изд. в Виль­ню­се в 1753). Из­да­ния 18 – 1-й пол. 19 вв. – в осн. ре­лиг. ха­рак­те­ра, кни­ги свет­ско­го со­дер­жа­ния поя­ви­лись во 2-й четв. 19 в. В 1865–1904 раз­ви­тие пись­мен­но­сти су­ще­ст­вен­но тор­мо­зил за­прет пе­ча­ти лат. бу­к­ва­ми, вве­дён­ный в Сев.-Зап. крае Рос. им­пе­рии по­сле Поль­ско­го вос­ста­ния 1863–64. Но­вый рас­цвет лат­галь­ской лит-ры свя­зан с нац. про­бу­ж­дени­ем в нач. 20 в. К это­му пе­рио­ду от­но­сит­ся пер­вая грам­ма­ти­ка Л. я., на­пи­сан­ная лат­галь­цем, – «Ла­тыш­ская грам­ма­ти­ка лет­галь­ско­го на­ре­чия» А. Скрин­ды (изд. в С.-Пе­тер­бур­ге в 1908). По­сле Окт. ре­во­лю­ции 1917 лат­галь­ская пись­мен­ность раз­ви­ва­лась па­рал­лель­но в не­за­ви­си­мой Лат­вии и Рос­сии, где со­хра­ня­лась мно­го­числ. лат­галь­ская ди­ас­по­ра. По­сле 2-й ми­ро­вой вой­ны в Сов. Лат­вии пуб­ли­ка­ция тек­стов на Л. я. по­сте­пен­но со­кра­ща­лась, центр лат­галь­ской книж­но­сти пе­ре­мес­тил­ся в Мюн­хен (из­да­тель­ст­во В. Ло­ци­са). В Лат­вии кни­ги на Л. я. вновь по­яв­ля­ют­ся лишь с про­возглашением не­за­ви­си­мо­сти в нач. 1990-х гг. Из­да­ние лит-ры на Л. я. тес­но свя­за­но с дея­тель­но­стью Цен­тра лат­галь­ской куль­ту­ры (г. Ре­зек­не).

Пись­мен­ность на ос­но­ве лат. ал­фа­вита. До 20 в. ис­поль­зо­ва­лись приё­мы польск. гра­фи­ки. Совр. гра­фич. сис­те­ма скла­ды­ва­лась в нач. 20 в., во­про­сы ор­фо­гра­фии Л. я. ре­гу­ли­ру­ют­ся ор­фо­гра­фич. ко­мис­си­ей (1927–29, ок. 1992–96 и с 2003), при этом офиц. про­из­но­си­тель­ной нор­мы не вы­ра­бо­та­но. В гра­фи­ке дол­го­та глас­ных обо­зна­ча­ет­ся го­ри­зон­таль­ной чер­той, мяг­кость со­глас­ных в со­че­та­ни­ях и на кон­це сло­ва не обо­зна­ча­ет­ся. Как и в ла­тыш. ал­фа­ви­те, не раз­ли­ча­ют­ся уз­кие и ши­ро­кие «e», «e̅». От ла­тыш­ской гра­фи­ка Л. я. от­ли­ча­ет­ся упот­реб­ле­ни­ем гра­фе­мы «y» (обо­зна­ча­ет звук «ы») и ис­поль­зо­ва­ни­ем ди­гра­фа для обо­зна­че­ния ди­фтон­га «uo».

На Л. я. из­да­ют­ся ху­дож. (см. раз­дел Ли­те­ра­ту­ра в ст. Лат­вия) и об­ществ.-по­ли­тич. лит-ра, тру­ды по гу­ма­ни­тар­ным нау­кам, не­ко­то­рые пе­рио­дич. из­да­ния, в т. ч. в се­ти Ин­тер­нет, вы­хо­дят пе­ре­да­чи на ра­дио, из­ред­ка на те­ле­ви­де­нии; про­во­дят­ся бо­го­слу­же­ния. Л. я. изу­ча­ет­ся в ву­зах и ис­сле­до­ва­тель­ских ин-тах (зна­чи­те­лен вклад лин­гвис­та А. Брей­да­ка). В сред­ней шко­ле Л. я. не пре­по­да­ют (за ис­клю­че­ни­ем ред­ких фа­куль­та­тив­ных за­ня­тий).