МЕО́ТСКАЯ АРХЕОЛОГИ́ЧЕСКАЯ КУЛЬТУ́РА

МЕО́ТСКАЯ АРХЕОЛОГИ́ЧЕСКАЯ КУЛЬ­ТУ́РА, ар­хео­ло­гич. куль­ту­ра же­лез­но­го ве­ка в бас­сей­не р. Ку­бань (кро­ме вер­хо­вий), пред­горь­ях Сев.-Зап. Кав­ка­за, на Та­ман­ском п-ове, Ниж­нем До­ну (9/8 вв. до н. э. – 3/4 вв. н. э.). Вы­де­ле­на в 1930-е гг. М. Н. По­кров­ским и Н. В. Ан­фи­мо­вым. Сфор­ми­ро­ва­лась на ос­но­ве ме­ст­ных па­мят­ни­ков фи­на­ла брон­зо­во­го ве­ка. Боль­шин­ст­вом ис­сле­до­ва­те­лей М. а. к. со­отно­сит­ся с ме­о­та­ми; под­раз­де­ля­ет­ся на 4 пе­рио­да.

Меотская археологическая культура. Упряжь пристяжной лошади колесничного набора из кургана 1 могильника Уашхиту-1 (Адыгея). Бронза. Протомеотский период. Музей искусства народов Востока (Москва). Фото Е. И. Желтова

Про­то­ме­от­ский пе­ри­од (кон. 9 – сер. 7 вв. до н. э.) пред­став­лен на Ку­бан­ском Ле­во­бе­ре­жье (до ср. те­че­ния Ла­бы) 3 ло­каль­ны­ми ва­ри­ан­та­ми. Вос­точ­нее на­хо­дят­ся па­мят­ни­ки бу­фер­ной зо­ны с ко­бан­ской куль­ту­рой. Для при­мор­ско-абин­ско­го ва­ри­ан­та по­ка­за­тель­ны кол­лек­тив­ные тру­по­по­ло­же­ния, в при­мор­ской зо­не – в ка­мен­ных ящи­ках, в рай­оне совр. г. Абинск – впу­щен­ные в кур­га­ны или ес­теств. воз­вы­шен­но­сти. Для центр. ва­ри­ан­та ха­рак­тер­ны ин­ди­ви­ду­аль­ные тру­по­по­ло­же­ния, муж­ские в осн. вы­тя­ну­тые, жен­ские – скор­чен­ные; есть по­гре­бе­ния, со­про­во­ж­дав­шие­ся че­ре­пом и кос­тя­ми ко­неч­но­стей ко­ня (ве­ро­ят­но, чу­че­лом); про­сле­жи­ва­ют­ся свя­зи с чер­но­го­ров­ской куль­ту­рой сте­пи и древ­но­стя­ми Ср. Ев­ро­пы. Пред­гор­ный ва­ри­ант (в бас­сей­не рек Бе­лая и Фарс) от­ли­ча­ет­ся ис­поль­зо­ва­ни­ем кам­ня при со­ору­же­нии мо­гил (на­бро­ска на по­верх­но­сти, об­клад­ка сте­нок и т. п.), не­ко­то­рые по­гре­бе­ния со­про­во­ж­да­лись це­лой ту­шей ко­ня; важ­ны свя­зи с кол­хид­ской куль­ту­рой и др. цен­тра­ми в За­кав­ка­зье. Для всех ва­ри­ан­тов ха­рак­тер­ны чер­па­ки с вы­со­ки­ми пе­тель­ча­ты­ми руч­ка­ми, встре­ча­ют­ся мис­ки (ино­гда с руч­ка­ми). Для рав­нин­ных па­мят­ни­ков по­ка­за­тель­ны горш­ко­об­раз­ные со­су­ды, для пред­го­рий – круп­ные кор­ча­ги. Сре­ди ору­жия пре­об­ла­да­ют брон­зо­вые и же­лез­ные на­ко­неч­ни­ки ко­пий, встре­ча­ют­ся «ким­ме­рий­ские» кин­жа­лы, же­лез­ные то­по­ры, брон­зо­вые и ка­мен­ные то­по­ри­ки-ски­пет­ры. Час­то на­хо­дят ка­мен­ные осел­ки. По­гре­бе­ния ко­ней со­про­во­ж­да­ют­ся брон­зо­вы­ми уди­ла­ми, брон­зо­вы­ми или кос­тя­ны­ми пса­лия­ми. Ис­сле­до­ва­лись хо­зяйств. ямы на тер­ри­то­рии Пат­рея, до­ма со сте­на­ми из гли­ны и кам­ня, с по­ла­ми, об­мазан­ны­ми гли­ной. Из­вест­ны свя­ти­ли­ща – ско­п­ле­ние кос­тей жи­вот­ных, ке­ра­ми­ки и др. пред­ме­тов (ино­гда со сле­да­ми пре­бы­ва­ния в ог­не) в на­сы­пях кур­га­нов брон­зо­во­го ве­ка или на древ­ней днев­ной по­верх­но­сти. На рав­нин­ных мо­гиль­ни­ках из­вест­ны отд. по­гре­бе­ния (ве­ро­ят­но, жерт­во­при­но­ше­ния) ко­ней. В кон­це пе­рио­да по­яв­ля­ют­ся всад­ни­че­ские на­бо­ры ти­па Но­во­чер­кас­ско­го кла­да, бо­га­тые под­кур­ган­ные по­гре­бе­ния с ос­тат­ка­ми ко­лес­ниц, эле­мен­ты ран­ней скиф­ской ар­хео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры, в ук­ра­ше­нии из­де­лий из брон­зы на сме­ну гео­мет­рич. сти­лю при­хо­дит зоо­морф­ный.

Меотская археологическая культура. Ритон с протомой Пегаса из ритуального комплекса кургана 4 у аула Уляп (Адыгея). Серебро, золочение. 5 в. до н. э. Музей искусства народов Востока (Москва). Фото Е. И. Желтова

Для на­ча­ла ран­не­ме­от­ско­го (мео­то-скиф­ско­го) пе­рио­да (сер. 7 – кон. 4 вв. до н. э.) по­ка­за­тель­ны кур­га­ны (Ке­лер­мес, Ко­ст­ром­ские кур­га­ны и др.), при­над­ле­жав­шие ме­ст­ной эли­те, уча­ст­во­вав­шей в по­хо­дах ски­фов в Пе­ред­нюю Азию, или ски­фам, со­став­ляв­шим пра­вя­щую про­слой­ку ме­от­ско­го об­ще­ст­ва. С кон. 7 в. груп­пы па­мят­ни­ков М. а. к. по­яв­ля­ют­ся в при­бреж­ной по­ло­се Ку­бан­ско­го Пра­во­бе­ре­жья. На р. Уруп из­вест­ны сме­шан­ные ко­ба­но-ме­от­ские по­се­ле­ния. Па­мят­ни­ки в рай­оне совр. Но­во­рос­сий­ска и Ана­пы, где со­хра­ня­ют­ся тра­ди­ции пред­ше­ст­вую­ще­го вре­ме­ни, со­от­но­сят с пле­ме­на­ми кер­ке­тов-то­ре­тов; Се­ми­брат­ние кур­га­ны и го­ро­ди­ще, близ­ле­жа­щие па­мят­ни­ки – с син­да­ми. Эти зем­ли по­па­да­ют в сфе­ру влия­ния, а за­тем и в со­став Бос­пор­ско­го го­су­дар­ст­ва. В рай­оне совр. го­ро­дов Крымск и Абинск по­ка­за­тель­ны под­кур­ган­ные мо­ги­лы (ино­гда с де­рев. кон­ст­рук­ция­ми) для ран­ней час­ти пе­рио­да, сыр­цо­вые мно­го­ка­мер­ные скле­пы – для позд­ней. Вы­де­ля­ют­ся так­же Крас­но­дар­ская и Усть-Ла­бин­ская груп­пы па­мят­ни­ков (в т. ч. Ели­за­ве­тинский ком­плекс­), где про­дол­жа­ет­ся раз­ви­тие тра­ди­ций про­то­ме­от­ско­го пе­рио­да. Для зап. групп ха­рак­тер­но кар­кас­но-гли­но­бит­ное до­мо­строи­тель­ст­во, для вос­точ­ных – по­строй­ки из сыр­цо­во­го кир­пи­ча. Не позд­нее кон. 6 в. на Ку­бан­ском Ле­во­бе­ре­жье по­яв­ля­ют­ся го­ро­ди­ща, на Пра­во­бе­ре­жье они за­фик­си­ро­ва­ны с 4 в. Вбли­зи го­ро­дищ и круп­ных мо­гиль­ни­ков рас­по­ло­же­ны ри­ту­аль­ные ком­плек­сы и под­кур­ган­ные свя­ти­ли­ща – в осн. пло­щад­ки, на ко­то­рых на­хо­дят мно­го кос­тей жерт­вен­ных жи­вот­ных (ло­ша­дей, бы­ков), ке­ра­мич. по­су­ды, а так­же ве­щи из дра­го­цен­ных ме­тал­лов; про­сле­же­но как од­но-, так и мно­го­крат­ное их ис­поль­зо­ва­ние. Брон­зо­вые на­ко­неч­ни­ки стрел, ти­пич­ные для ски­фов, в М. а. к. ред­ки, с сер. 6 в. их вы­тес­ня­ют же­лез­ные на­ко­неч­ни­ки. В 6–5 вв. ис­поль­зо­ва­лись аки­на­ки, ко­то­ры­ми воо­ру­же­ны и ря­до­вые вои­ны-пе­хо­тин­цы; с кон. 5 в. аки­на­ки транс­фор­ми­ру­ют­ся в ме­от­ские ме­чи (с клин­ком, рас­ши­рен­ным у ру­ко­яти ков­кой). Мно­го­чис­лен­ны длин­ные ко­пья, с 4 в. по­яв­ля­ют­ся дро­ти­ки с ши­па­ми. В 5 в. в рам­ках М. а. к. фор­ми­ру­ет­ся при­ку­бан­ский ва­ри­ант ски­фо-си­бир­ско­го зве­ри­но­го сти­ля, в 4 в. для не­го ха­рак­тер­на осо­бая вы­чур­ность и де­ко­ра­тив­ность. С 1-й пол. 6 в. в аре­ал М. а. к. на­чи­на­ют по­сту­пать др.-греч. (сна­ча­ла ро­дос­ско-ио­ний­ские) из­де­лия. Под влия­ни­ем ан­тич­ной тех­но­ло­гии в кон. 5 в. скла­ды­ва­ет­ся ме­ст­ное про­из-во кру­го­вой се­рог­ли­ня­ной и крас­но­гли­ня­ной ке­ра­ми­ки, во мно­гом под­ра­жаю­щей др.-греч. фор­мам. К кон. 4 в. скла­ды­ва­ет­ся на­бор се­рог­ли­ня­ной по­су­ды (ми­сок, кув­ши­нов, куб­ков, кан­фа­ров), со­хра­няв­ший­ся и позд­нее. Эта ке­ра­ми­ка бы­ла од­ним из осн. ви­дов экс­пор­та ко­чев­ни­кам Пред­кав­ка­зья, По­до­нья, При­ура­лья. Ри­ту­аль­ные ком­плек­сы 2-й пол. 4 в. с ве­ща­ми М. а. к. на тер­ри­то­рии кол­хид­ской куль­ту­ры не­ко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли при­пи­сы­ва­ют ме­от­ским на­ём­ни­кам Дио­ску­рии (го­род на тер­ри­то­рии совр. г. Су­ху­ми).

Меотская археологическая культура. Навершие (вероятно, штандарта) в виде головы оленя с рогами, превращёнными в птичьи головы и фигуру грифона. Некрополь II Тенгинского городища, курган 2 (Усть-Лабинс... Фото Е. И. Желтова

На­сту­п­ле­ние сред­не­ме­от­ско­го (соб­ст­вен­но ме­от­ско­го) пе­рио­да (3–1 вв. до н. э.) от­ме­че­но рез­ким со­кра­ще­ни­ем в М. а. к. ан­тич­но­го им­пор­та (в свя­зи с со­кра­ще­ни­ем хлеб­ной тор­гов­ли Бос­по­ра с Афи­на­ми) и по­яв­ле­ни­ем с кон. 4 в. в сте­пях При­ку­ба­нья сар­мат­ско­го пле­ме­ни си­ра­ков. Чис­ло па­мят­ни­ков зна­чи­тель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся, хо­тя тер­ри­то­рия ос­та­ёт­ся преж­ней; к кон­цу это­го пе­рио­да М. а. к. по­яв­ля­ет­ся на Ниж­нем До­ну (Та­на­ис, Ко­бя­ко­во и др.). Го­ро­ди­ща, как пра­ви­ло, рас­по­ла­га­лись на мы­су, с на­поль­ной сто­ро­ны име­ли ва­лы и рвы; к кон­цу пе­рио­да рас­про­стра­ня­ет­ся их ус­той­чи­вый тип – не­боль­шие, с ци­та­де­лью-выш­кой. Рез­ко со­кра­ща­ет­ся чис­ло скор­чен­ных по­гре­бе­ний; ло­шадь по­ме­ща­ли не ря­дом с по­кой­ни­ком, а вы­ше его. В За­ку­ба­нье про­сле­же­ны кол­лек­тив­ные за­хо­ро­не­ния, оче­вид­но со­вер­шав­шие­ся в се­мей­ных зем­ля­ных скле­пах. На нек­ро­по­лях 3–2 вв. из­вест­ны ри­ту­аль­ные пло­щад­ки с обиль­ны­ми кон­ски­ми и че­ло­ве­че­ски­ми жерт­во­при­но­ше­ния­ми, оче­вид­но, про­дол­жаю­щие тра­ди­ции ме­от­ских свя­ти­лищ. У вои­нов по-преж­не­му пре­об­ла­да­ли ко­пья и дро­ти­ки (ино­гда до 10 у од­но­го че­ло­ве­ка), ме­от­ские ме­чи де­ла­ли (оче­вид­но, под влия­ни­ем сар­ма­тов) с сер­по­вид­ным на­вер­ши­ем; к кон­цу пе­рио­да рас­про­стра­ни­лись ме­чи и кин­жа­лы с пе­ре­кре­сть­ем и коль­це­вид­ным на­вер­ши­ем. По­яв­ля­ют­ся (а к кон­цу пе­рио­да пре­об­ла­да­ют) че­реш­ко­вые на­ко­неч­ни­ки стрел. В За­ку­ба­нье из­вест­на се­рия брон­зо­вых ко­ва­ных шле­мов 3–2 вв. ме­ст­но­го про­из-ва, под­ра­жаю­щих ан­тич­ным. Ло­ша­дей ук­ра­ша­ли брон­зо­вы­ми на­лоб­ни­ка­ми и на­груд­ни­ка­ми с гра­ви­ров. кон­цен­трич. кру­га­ми. Ха­рак­тер­ны боль­шие дис­ко­вид­ные зер­ка­ла с цир­куль­ным гра­ви­ров. ор­на­мен­том, мно­го­чис­лен­ны стек­лян­ные бу­сы ма­ло­азий­ских мас­тер­ских, встре­ча­ют­ся зо­ло­тые серь­ги в ви­де по­лых фи­гу­рок жи­вот­ных, из­го­тов­лен­ные, ве­ро­ят­но, под влия­ни­ем кол­хид­ской то­рев­ти­ки. Ряд ис­сле­до­ва­те­лей объ­яс­ня­ют по­яв­ле­ние ма­ло­азий­ских ук­ра­ше­ний, стек­лян­ной по­су­ды, шле­мов ти­па Мон­те­фор­ти­но и др. уча­сти­ем ме­о­тов в вой­нах Мит­ри­да­та VI.

В на­ча­ле позд­не­ме­от­ско­го (ме­о­то-сар­мат­ско­го) пе­рио­да (кон. 1 в. до н. э. – 3/4 вв. н. э.) чис­ло па­мят­ни­ков уве­ли­чи­ва­ет­ся. Из­вест­но ок. 200 го­ро­дищ, ино­гда об­ра­зую­щих мно­го­ки­ло­мет­ро­вые це­поч­ки по реч­ным тер­ра­сам. На не­ко­то­рых из них ис­сле­до­ва­ны оваль­ные в пла­не сыр­цо­вые до­ма. Под влия­ни­ем сар­ма­тов по­яв­ля­ют­ся под­бой­ные и ка­та­комб­ные по­гре­баль­ные со­ору­же­ния, в мо­ги­лу ста­вят ри­ту­аль­ные ми­соч­ки с ос­тат­ка­ми крас­ной крас­ки (ре­аль­га­ра), про­сле­жи­ва­ет­ся обы­чай свя­зы­ва­ния ног по­кой­но­го. Из­вест­ны ва­зы на вы­со­ких под­до­нах, с зоо­морф­ны­ми руч­ка­ми, как и у кру­жек, близ­ких по фор­ме сар­мат­ским. Струк­ту­ра воо­ру­же­ния со­хра­ня­ет­ся. Ме­чи и кин­жа­лы пред­став­ле­ны сар­мат­ски­ми ти­па­ми, в т. ч. с бру­ско­вид­ным пе­ре­кре­сть­ем и коль­це­вым на­вер­ши­ем ли­бо с че­рен­ком для ру­ко­яти. Ис­поль­зо­ва­лись коль­чу­ги и пла­стин­ча­тые ост­ро­ко­неч­ные шле­мы. Рас­про­стра­ня­ют­ся пряж­ки с под­виж­ным языч­ком, мно­го­числ. фи­бу­лы, про­винц.-рим. бро­ши, ма­лень­кие зер­ка­ла-под­вес­ки с ли­тым ор­на­мен­том и др.

На Ниж­нем До­ну ко­нец М. а. к. свя­зан с раз­гро­мом го­та­ми или ала­на­ми Та­наи­са в сер. 3 в., в это же вре­мя пре­кра­ща­ют су­ще­ст­во­ва­ние па­мят­ни­ки на пра­во­бе­ре­жье Ку­ба­ни. Ве­ро­ят­но, часть на­се­ле­ния пе­ре­ме­ща­ет­ся на её ле­вый бе­рег, где на не­ко­то­рых го­ро­ди­щах жизнь про­дол­жа­лась до 4 в., а в Вост. За­ку­ба­нье, воз­мож­но, и в бо­лее позд­нее вре­мя. Ве­ро­ят­но, часть по­том­ков но­си­те­лей М. а. к. уш­ла в го­ры и позд­нее при­ня­ла уча­стие в эт­но­ге­не­зе ады­гов.

В ос­но­ве хо­зяй­ст­ва М. а. к. – зем­ле­де­лие и жи­вот­но­вод­ст­во. Для ран­не­ме­от­ско­го пе­рио­да до­ку­мен­ти­ро­ва­но пре­об­ла­да­ние круп­но­го ро­га­то­го ско­та, в пи­щу упот­реб­ля­лись так­же ло­ша­ди, сви­ньи, мел­кий ро­га­тый скот; до­ми­ни­ро­ва­ла мяг­кая кус­ти­стая и кар­ли­ко­вая пше­ни­ца, счи­таю­щая­ся пред­ме­том экс­пор­та в Гре­цию, для внутр. по­треб­ле­ния куль­ти­ви­ро­ва­лись в осн. про­со и яч­мень. Для зап. групп М. а. к. ха­рак­тер­ны гли­ня­ные плит­ки-таб­лет­ки и гру­зи­ла, сви­де­тель­ст­вую­щие о рыб­ном про­мыс­ле, встре­ча­ют­ся кос­ти круп­ных рыб.