КОБЯ́КОВО

КОБЯ́КОВО, ком­плекс ар­хео­ло­гич. па­мят­ни­ков на вост. ок­раи­не г. Рос­тов-на-До­ну (Рос­сия). Пер­вые рас­коп­ки ве­не­ци­ан­ца И. Бар­ба­ро в 1437–38; опи­са­ния англ. пу­те­ше­ст­вен­ни­ка Э. Д. Клар­ка (1800), рос. ис­сле­до­ва­те­ля И. А. Стемп­ков­ско­го (1823–24) и др.; рас­коп­ки рос. ар­хео­ло­гов В. Г. Ти­зен­гау­зе­на (1865), В. В. Бо­га­чё­ва (1901), сис­те­ма­ти­че­ские – А. А. Мил­ле­ра (1923–28), С. И. Ка­по­ши­ной (1956–62), с 1980-х гг. – В. К. Гу­гуе­ва, М. В. Вла­ски­на, В. А. Ла­ре­нок и др. Вклю­ча­ет го­ро­ди­ще и мо­гиль­ни­ки на мы­су пра­во­го бе­ре­га р. Дон, к за­па­ду от устья Ко­бя­ков­ской бал­ки. Ещё в 1920-е гг. про­сле­жи­ва­лось де­ле­ние го­ро­ди­ща на 3 хол­ма (пл. ок. 70 тыс. м²), во­сточ­ный (древ­ней­ший) был об­ве­дён рвом.

Кобяково. Грунтовый некрополь. Провинциально-римская шарнирная фибула-брошь. 2-я пол. 2 – нач. 3 вв. н. э. Бронза, эмаль. Археологический музей-заповедник «Танаис». Фото В. К. Гугуева

Ниж­ний слой (тол­щи­на 1–1,85 м) от­но­си­тся к фи­на­лу брон­зо­во­го ве­ка (11–10 вв. до н. э.), вы­де­ля­ют 5 стро­ит. го­ри­зон­тов. Пря­мо­уголь­ные в пла­не до­ма пл. 50–100 м², на­зем­ные и глу­би­ной до 1,2 м с ка­мен­ной клад­кой у стен кот­ло­ва­на, с вхо­да­ми в ви­де пан­ду­сов, ино­гда двух­ка­мер­ные. По­лы гли­ня­ные; оча­ги в ямах или на­поль­ные из ка­мен­ных плит, по­став­лен­ных на реб­ро; кры­ша ка­мы­шо­вая. 2 на­зем­ных и 1 уг­луб­лён­ное по­ме­ще­ния, пред­на­зна­чен­ные, по-ви­ди­мо­му, для ке­ра­мич. про­из-ва, со­ору­же­ны с при­ме­не­ни­ем кам­ня, име­ли со­ло­мен­ную кры­шу. По­су­да леп­ная, в осн. горш­ки и плош­ки; ка­че­ст­вом ке­ра­ми­ки вы­де­ля­ют­ся мис­ки, ча­ши, чер­па­ки, куб­ки с ор­на­мен­та­ци­ей от­тис­ка­ми зуб­ча­то­го штам­па, ве­рё­воч­кой или про­чер­чен­ны­ми ли­ния­ми. Ка­мен­ные ры­бо­лов­ные гру­зи­ла с же­лоб­ка­ми по кра­ям, осел­ки, пес­ты, тё­роч­ни­ки, бу­ла­вы, об­лом­ки свер­лё­ных то­по­ров, ли­тей­ная фор­ма для от­лив­ки кель­та; кос­тя­ные и ро­го­вые на­ко­неч­ни­ки стрел, ост­рог, ору­дия для об­ра­бот­ки кож и ке­ра­ми­ки; брон­зо­вые или мед­ные на­ко­неч­ник стре­лы, нож, ши­лья, иг­лы. На мо­гиль­ни­ке ря­дом с го­ро­ди­щем ис­сле­до­ва­но неск. де­сят­ков по­гре­бе­ний в не­глу­бо­ких ямах, пе­ре­кры­тых ка­мен­ны­ми за­кла­да­ми с ос­тат­ка­ми триз­ны (фраг­мен­ты ке­ра­ми­ки и кос­ти жи­вот­ных); тру­попо­ло­же­ния, скор­чен­ные в осн. на пра­вом бо­ку, го­ло­вой на юг или юго-вос­ток, в ка­ж­дом треть­ем – ин­вен­тарь, как пра­ви­ло не­мно­го­чис­лен­ный: брон­зо­вые ви­соч­ные коль­ца, про­ни­зи, бляш­ки, брас­ле­ты, крем­нё­вые из­де­лия. На ос­но­ве этих и др. ма­те­риа­лов вы­де­ле­на ко­бя­ков­ская ар­хео­ло­гич. куль­ту­ра с ло­каль­ны­ми ва­ри­ан­та­ми (К. от­но­сит­ся к ниж­не­дон­ско­му). Её но­си­те­ли пе­ре­се­ли­лись на Ниж­ний Дон с Сев.-Зап. Кав­ка­за (из За­ку­ба­нья) и об­ра­зо­ва­ли анк­лав вдоль сев. гра­ни­цы дель­ты До­на. В ос­но­ве хо­зяй­ст­ва – ры­бо­лов­ст­во, зем­ле­де­лие, жи­вот­но­вод­ст­во. Пре­кра­ще­ние жиз­ни в К. и др. по­се­ле­ни­ях брон­зо­во­го ве­ка на Ниж­нем До­ну свя­за­но с воз­рос­шей во­ен. ак­тив­но­стью ко­чев­ни­ков.

Верх­ний слой (тол­щи­на от 7–8 м на вост. хол­ме до 1,5–2 м на за­пад­ных) при­над­ле­жит к ме­от­ской ар­хео­ло­ги­че­ской куль­ту­ре, часть но­си­те­лей ко­то­рой на ру­бе­же н. э. пе­ре­се­ли­лась из При­ку­ба­нья на Ниж­ний Дон и ос­но­ва­ла ряд го­ро­дищ, в адм. и хо­зяйств. от­но­ше­нии тес­но свя­зан­ных с Та­наи­сом. К. бы­ло ок­ру­же­но ва­лом и рвом, за­строе­но в осн. ок­руг­лы­ми или оваль­ны­ми в пла­не до­ма­ми с гли­но­бит­ны­ми сте­на­ми на кар­ка­се из жер­дей и ка­мы­ша; есть по­строй­ки из не­об­ра­бо­тан­но­го кам­ня, вы­ло­жен­ное кам­нем под­валь­ное по­ме­ще­ние с гли­но­бит­ным по­лом (как в Та­наи­се), ка­мен­ные вы­мо­ст­ки; мно­го­числ. зер­но­вые ямы, круп­ные ши­ро­ко­гор­лые ам­фо­ры с ос­тат­ка­ми про­са, яч­ме­ня, пше­ни­цы. К. – круп­ный гон­чар­ный центр, что под­твер­жда­ют на­ход­ки гон­чар­ных гор­нов, бра­ко­ван­ной про­дук­ции – се­рог­ли­ня­ной по­су­ды, из­го­тов­лен­ной на гон­чар­ном кру­ге. В ос­но­ве хо­зяй­ст­ва – зем­ле­де­лие, жи­вот­но­вод­ст­во, ры­бо­лов­ст­во. Го­ро­ди­ще по­гиб­ло вме­сте с Та­наи­сом и др. по­се­ле­ния­ми его ок­руги в нач. 250-х гг. н. э. Есть на­ход­ки, сви­де­тель­ст­вую­щие о за­се­ле­нии К. во 2-й пол. (кон­це?) 4 – нач. (1-й пол.?) 5 вв. (как в Та­наи­се) и 8–10 вв. На го­ро­ди­ще от­кры­ты и ка­за­чьи ста­ро­об­рядч. за­хо­ро­не­ния 18–19 вв.

С верх­ним сло­ем го­ро­ди­ща свя­зан рас­по­ло­жен­ный по­бли­зо­сти грун­то­вый нек­ро­поль. Ис­сле­до­ва­но ок. 1,5 тыс. мо­гил с тру­по­по­ло­же­ния­ми, ме­ст­ной кру­го­вой се­ро­гли­ня­ной и леп­ной ке­ра­ми­кой, при­чер­но­мор­ски­ми ам­фо­ра­ми, ма­ло­азий­ской крас­но­ла­ко­вой по­су­дой, же­лез­ны­ми ме­ча­ми, кин­жа­ла­ми, трёх­ло­па­ст­ны­ми че­реш­ко­вы­ми на­ко­неч­ни­ка­ми стрел, брон­зо­вы­ми фи­бу­ла­ми (в т. ч. рим­ски­ми), зер­ка­ла­ми, брас­ле­та­ми, стек­лян­ны­ми бу­са­ми и др. Для хро­но­ло­гич. груп­пы I (1 – 1-я пол. 2 вв. н. э.) ха­рак­тер­ны ме­от­ские чер­ты: Т-и Г-об­раз­ные ка­та­ком­бы с ори­ен­ти­ров­кой по­гре­бён­ных в сек­то­ре юг – за­пад, с ту­ша­ми и чу­че­ла­ми ло­ша­дей, ро­га­то­го ско­та, ино­гда со­бак; мо­ги­лы с за­пле­чи­ка­ми и дре­вес­но-ка­мы­шо­вым пе­ре­кры­ти­ем с ори­ен­ти­ров­кой по­гре­бён­ных в сек­то­ре се­ве­ро-за­пад – се­вер; захо­ро­не­ние в лод­ке-долб­лён­ке; обы­чай класть мис­ку под го­ло­ву умер­ше­го; сер­пы в муж­ских по­гре­бе­ни­ях; мно­го­фи­буль­ный кос­тюм. В хро­но­ло­гич. груп­пе II (2-я пол. 2 – 1-я пол. 3 вв.) по­яв­ля­ют­ся сар­мат­ские чер­ты: за­хо­ро­не­ния в под­бо­ях с ори­ен­ти­ров­кой умер­ше­го в сек­то­ре се­ве­ро-за­пад – се­вер; ро­ви­ки с пе­ре­мыч­кой в юж. час­ти во­круг мо­гил, длин­ные ме­чи, уз­деч­ная и по­яс­ная гар­ни­ту­ра степ­но­го об­ли­ка; че­ре­па с при­жиз­нен­ной ис­кус­ст­вен­ной де­фор­ма­ци­ей. Ве­ро­ят­но, имен­но в этот пе­ри­од воз­ни­ка­ет кур­ган­ный не­кро­поль К. (сей­час прак­ти­че­ски унич­то­жен­ный), со­дер­жав­ший ро­ви­ки (кур­га­ны?) с пе­ре­мыч­кой в юж. час­ти и ка­та­комб­ным или под­бой­ным по­гре­бе­ни­ем. Это сви­де­тель­ст­ву­ет об уси­ле­нии куль­тур­но­го влия­ния сар­ма­тов на ме­от­ское на­се­ле­ние К. и, воз­мож­но, об осе­да­нии на го­ро­ди­ще отд. групп ко­чев­ни­ков, что на­блю­да­ет­ся и в Та­наи­се, и на др. ме­от­ских по­се­ле­ни­ях его ок­ру­ги. Сли­ваю­щий­ся с не­кро­по­лем К. кур­ган­ный мо­гиль­ник Алек­санд­ров­ка со­дер­жал, в ча­ст­но­сти, по­гре­бе­ния сред­ней и по­зд­ней сар­мат­ских ар­хео­ло­ги­че­ских куль­тур (из­уче­но бо­га­тей­шее жен­ское за­хо­ро­не­ние кон. 1 – 1-й пол. 2 вв. н. э. и др.), что так­же ука­зы­ва­ет на вза­и­мо­дей­ст­вие на­се­ле­ния го­ро­ди­ща с сар­ма­та­ми.