ЛЮКСЕМБУ́РГСКИЙ ЯЗЫ́К

ЛЮКСЕМБУ́РГСКИЙ ЯЗЫ́К (лет­це­бур­гиш), язык люк­сем­бурж­цев. Один из офиц. язы­ков Ве­ли­ко­го гер­цог­ст­ва Люк­сем­бург; со­глас­но За­ко­ну о язы­ках (1984), име­ет ста­тус нац. язы­ка. Рас­про­стра­нён так­же в ка­че­ст­ве язы­ка бы­то­во­го об­ще­ния в при­гра­нич­ных рай­онах Бель­гии, Гер­ма­нии и Фран­ции. Общее чис­ло го­во­ря­щих ок. 400 тыс. чел. (2011, оцен­ка), в т. ч. в Люк­сем­бур­ге ок. 350 тыс. чел.

От­но­сит­ся к зап. груп­пе гер­ман­ских язы­ков. По про­ис­хо­ж­де­нию сред­не­не­мец­кий (за­пад­но­мо­зель­ско-франк­ский) диа­лект не­мец­ко­го язы­ка. На син­хрон­ном уров­не Л. я. не свя­зан с ним от­но­ше­ния­ми диа­лект – лит. язык. Фор­мы су­ще­ст­во­ва­ния Л. я. – 4 под­диа­лек­та, объ­еди­няю­щих 22 местных говора, и об­ще­на­цио­наль­ный язык по­все­днев­но­го об­ще­ния (кой­не), на ко­то­ром соз­да­ёт­ся ху­дож., спец. и учеб­ная лит-ра.

Алфавит люксембургского языка.

Л. я. со­хра­ня­ет мно­го ар­ха­ич­ных черт в зву­ко­вом об­ли­ке; ин­но­ва­ции от­но­сят­ся к об­лас­ти мор­фо­ло­гии, сло­во­об­ра­зо­ва­ния, лек­си­ки. Во­ка­лизм име­ет франк­ские, мо­зель­ские и соб­ст­вен­но люк­сем­бург­ские чер­ты. Сре­ди об­щеф­ранк­ских яв­ле­ний – пе­ре­ход â > ô (Sprooch ‘язык’, ср. нем. Sprache), по­ни­же­ние i > e (déck ‘толстый’, ср. нем. Dick), u > o (Hond ‘собака’, ср. нем. Hund), ü > ö (dënn ‘тонкий’, ср. нем. dünn). Мо­зель­ская чер­та – пе­ре­ход ie > éi (Bréif ‘письмо’, ср. нем. Brief). Люк­сем­бург­ская осо­бен­ность – ди­фтон­ги­за­ция ô > ue (uewen ‘вверху’, ср. нем. oben). Сре­ди че­ре­до­ва­ний глас­ных рас­про­стра­не­ны ис­то­ри­че­ские – ум­ла­ут и аб­ла­ут. Пер­вый ха­рак­те­рен для форм мн. ч. су­ще­стви­тель­ных: Kou ‘корова’ – Kéi ‘коровы’ (нем. Kuh – Kühe), вто­рой – для гла­го­лов: fléien ‘летать’ – fluch (пре­те­рит) – ge­flunn (при­час­тие II). Уда­ре­ние ди­на­ми­че­ское, обыч­но на 1-м сло­ге; ин­то­на­ция су­ще­ст­вен­но от­ли­ча­ет­ся от не­мец­кой.

Для кон­со­нан­тиз­ма ха­рак­тер­ны по­зи­ци­он­ные из­ме­не­ния, напр. ог­лу­ше­ние звон­ко­го со­глас­но­го в кон­це сло­ва, а так­же в се­ре­ди­не сло­ва пе­ред глу­хим со­глас­ным. В Л. я., как и во всей сред­не­не­мец­кой язы­ко­вой об­лас­ти, не пол­но­стью осу­ще­ст­ви­лось вто­рое верх­не­не­мец­кое пе­ре­дви­же­ние со­глас­ных: Päerd ‘конь’ (нем. Pferd), et ‘оно’ (нем. es).

Л. я. от­но­сит­ся к ана­ли­ти­че­ским язы­кам с не­зна­чит. со­хра­не­ни­ем флек­сии. Т. к. су­ще­ст­ви­тель­ное поч­ти ут­ра­ти­ло па­деж­ные окон­ча­ния, ар­тикль – един­ст­вен­ный по­ка­за­тель ро­да и па­де­жа, тем бо­лее что род. п. ут­ра­чен, а вин. п. со­вмес­тил функ­ции име­ни­тель­но­го и ви­ни­тель­но­го; напр., den Dag име­ет зна­че­ние ‘день’ и ‘дня’. Ши­ро­ко ис­поль­зу­ет­ся да­тель­ный при­тя­жа­тель­ный па­деж: dem Jhang säin Hond ‘со­ба­ка Жана’. Мн. ч. су­ще­ст­ви­тель­ных об­ра­зу­ет­ся с по­мо­щью ум­лау­та (Kapp ‘голова’ – мн. ч. Käpp) ли­бо суф­фик­сов -en и -er: Diren ‘двери’, Better ‘кровати’.

При­ла­га­тель­ное со­хра­ни­ло ос­тат­ки скло­не­ния без диф­фе­рен­циа­ции силь­но­го и сла­бо­го ти­пов. Срав­нит. сте­пень обыч­но об­ра­зу­ет­ся ана­ли­тич. пу­тём, с по­мо­щью на­ре­чия méi ‘более’ (нем. mehr): méi déif ‘бо­лее глубокий, глубже’ (ср. нем. tiefer); пре­вос­ход­ная сте­пень – с по­мо­щью суф­фик­са -st, не­ред­ко в со­че­та­нии с ум­лау­том: al ‘старый’ – eelst ‘старейший’ (ср. нем. der älteste).

От­ли­чит. осо­бен­ность Л. я. – на­ли­чие удар­ных (hien ‘он’, si ‘она’, hatt ‘оно’) и без­удар­ных (со­от­вет­ст­вен­но en, se, et) форм лич­ных ме­сто­име­ний 3-го ли­ца ед. ч.

Вы­де­ля­ют 4 ти­па гла­го­лов: силь­ные, сла­бые, пре­те­ри­то-пре­зент­ные и не­пра­виль­ные. На­счи­ты­ва­ет­ся до 30 под­клас­сов силь­ных гла­го­лов. Сла­бые гла­го­лы об­ра­зу­ют пре­те­рит и при­час­тие II с по­мо­щью суф­фик­са -t-. У мн. гла­го­лов фор­мы пре­те­ри­та от­сут­ст­ву­ют. Пер­фект и плюс­к­вам­пер­фект об­ра­зу­ют­ся со вспо­мо­гат. гла­го­ла­ми hunn ‘иметь’ и sinn ‘быть’, буд. вр. – с по­мо­щью гла­го­лов wäerden ‘становиться’ и sollen ‘дол­жен­ствовать’.

Кро­ме изъ­я­ви­тель­но­го, есть по­ве­лит. и со­сла­гат. на­кло­не­ния. Пред­став­ле­ны те же вре­менны́е фор­мы стра­дат. за­ло­га, что и в нем. яз., они об­ра­зу­ют­ся со вспо­мо­гат. гла­го­лом gin ‘становиться’ (нем. geben): de Bäm gёtt geseet ‘де­ре­во пилят’.

В сло­во­об­ра­зо­ва­нии наи­бо­лее про­дук­тив­ны сло­во­сло­же­ние и аф­фик­са­ция; ме­нее раз­вит без­аф­фикс­ный спо­соб. Ха­рак­тер­но час­тое варь­и­ро­ва­ние суф­фик­сов, ши­ро­ко пред­став­ле­ны ди­ми­ну­тив­ные и пей­о­ра­тив­ные фор­ман­ты.

Л. я. об­ла­да­ет дос­та­точ­но раз­ви­тым син­так­си­сом, в ко­то­ром, од­на­ко, со­чи­нит. связь пре­об­ла­да­ет над под­чи­ни­тель­ной.

Яд­ро сло­вар­но­го со­ста­ва об­ра­зу­ют герм. лек­се­мы. Вме­сте с тем мно­го лат. и франц. за­им­ст­во­ва­ний, от­сут­ст­вую­щих в нем. яз. Час­то на­блю­да­ет­ся си­но­ни­мия слов герм. и ром. про­ис­хо­ж­де­ния: awer ‘но’ (ср. нем. aber) – mä (ср. франц. mais), Konditioun ‘условие’ (ср. франц. condition) – Bedingong (ср. нем. Bedin­gung). Тер­ми­ны и аб­ст­ракт­ная лек­си­ка ин­тен­сив­но за­им­ст­ву­ют­ся из франц. и нем. язы­ков.

В ис­то­рии Л. я. можно вы­де­лить 4 пе­рио­да. С 10 в. до 1828 су­ще­ст­во­вал бес­пись­мен­ный за­пад­но­мо­зель­ско-франк­ский диа­лект нем. яз., ис­поль­зо­вав­ший­ся пре­им. в уст­ном об­ще­нии кре­сть­я­на­ми и гор. ни­за­ми; на нём соз­да­ны лишь отд. до­ку­мен­ты и по­эма о гра­фи­не Ио­лан­де из Ви­ан­де­на (13 в.).

В 1829–1911 Л. я. об­рёл все при­зна­ки письм. диа­лек­та. В 1829 вы­шел пер­вый сб-к сти­хов, к 1870-м гг. соз­да­но зна­чит. чис­ло ли­рич., эпич. и дра­ма­тич. про­из­ве­де­ний. В этот период из­да­ны пер­вые сло­ва­ри Л. я. (Gangler J. F., «Lexicon der Luxemburger Umgangssprache», 1847; «Wörterbuch der Luxemburgischen Mun­dart», 1906). Пос­ле про­воз­гла­ше­ния не­за­ви­си­мо­сти Люк­сем­бур­га (1841) и под­пи­са­ния Лон­дон­ско­го до­го­во­ра (1867) на­ча­ла воз­рас­тать роль Л. я. и ста­ли рас­ши­рять­ся его функ­ции, в т. ч. пред­при­ня­ты пер­вые по­пыт­ки ис­поль­зо­вать его в ра­бо­те пар­ла­мен­та.

В 1912–44 Л. я. дос­тиг уров­ня куль­ти­ви­руе­мо­го (со­зна­тель­но раз­ви­вае­мо­го) диа­лек­та (Ausbaudialekt, по Х. Клос­су, 1978). В 1912 вве­де­но его изу­че­ние как род­но­го язы­ка в нач. шко­ле. Ли­те­ра­ту­ро­вед и писатель Н. Вель­тер и лингвист Р. Эн­гель­манн про­ве­ли ре­фор­му пра­во­пи­са­ния. Лит-ра на Л. я. ос­вои­ла но­вые жан­ры (ро­ман и по­весть). В го­ды фа­ши­ст­ской ок­ку­па­ции (май 1940 – февр. 1945) Л. я. стал сред­ст­вом нац. са­мо­иден­ти­фи­ка­ции и сим­во­лом со­про­тив­ле­ния на­циз­му.

С 1945 Л. я. пре­вра­ща­ет­ся из куль­ти­ви­руе­мо­го диа­лек­та в раз­ви­вае­мый язык (Ausbausprache, по Х. Клос­су). Он стал язы­ком де­ло­во­го об­ще­ния и по­ли­ти­ки, окон­ча­тель­но ут­вер­див­шись в пар­ла­мен­те и вы­тес­нив от­ту­да нем. яз., ис­поль­зу­ет­ся в по­ли­ции, су­де, ар­мии, Церк­ви, те­ат­ре, ки­но, на ра­дио и те­ле­ви­де­нии. Люк­сем­бург­ский сло­варь (1950–77), ор­фо­гра­фия ко­то­ро­го с 1975 ста­ла об­раз­цом для всех пи­шу­щих, сыг­рал важ­ную роль в ко­ди­фи­ка­ции язы­ка; с 1999 процесс нормирования орфографии был продолжен. Вы­шло мно­го ху­дож. про­из­ве­де­ний раз­ных жан­ров, поя­ви­лись де­ло­вые и спец. тек­сты, а так­же пе­ре­во­ды с Л. я. и на не­го, язык нередко исполь­зуется в печатных СМИ. Опуб­ли­ко­ва­ны учеб­ни­ки Л. я. для ино­стран­цев, а так­же ряд дву­языч­ных сло­ва­рей. Л. я. служит вспомогат. средством обучения в школе. При­да­ние ему ста­ту­са нац. языка спо­соб­ст­во­ва­ло рос­ту его пре­сти­жа. Он вос­при­ни­ма­ет­ся жи­те­ля­ми Люк­сем­бур­га как са­мо­сто­ят. язык, хо­тя и близ­ко­род­ст­вен­ный не­мец­ко­му. Трак­ту­ет­ся как сред­ст­во нац. са­мо­иден­ти­фи­ка­ции.

Уро­вень нор­ми­ро­ва­ния Л. я. не­вы­сок, ко­ди­фи­ци­ро­ва­на лишь ор­фо­гра­фия (при­чём пи­шу­щие час­то от­ра­жа­ют осо­бен­но­сти ме­ст­но­го про­из­но­ше­ния), по­это­му он преобладает в устном общении. Хо­тя не все вла­дею­щие Л. я. охот­но чи­та­ют лит-ру на нём, на­блю­да­ет­ся тен­ден­ция всё ча­ще при­об­щать де­тей к чте­нию на род­ном язы­ке. Основа письменности – латиница.