МУНЕ́ХИН МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ

МУНЕ́ХИН Ми­ха­ил Гри­горь­е­вич (Ми­сюрь) (ок. 1455–60 – 11.3.1528, Псков), рус. гос. дея­тель и ди­пло­мат, пуб­ли­цист; дьяк в Пско­ве (1510–28). Про­ис­хо­дил из семьи суз­даль­ских слу­жи­лых бо­яр (или де­тей бо­яр­ских). Впер­вые упо­мя­нут в мар­те 1502 в за­мет­ной долж­но­сти пер­во­го при­ста­ва при по­соль­ст­ве (сент. 1501 – май 1502) ка­фин­ско­го па­ши Мех­ме­да (Му­хам­ме­да; сы­на сул­та­на Ос­ман­ской им­пе­рии Бая­зи­да II), че­рез ко­то­ро­го рус. пра­ви­тель­ст­во хо­те­ло ус­та­но­вить пря­мые кон­так­ты с сул­та­ном.

Гремячая башня Окольного города Пскова, возведённая под контролем М. Г. Мунехина. 1525–26. Фото 2007. Фото А. П. Пятнова

При вклю­че­нии Псков­ской рес­пуб­ли­ки в со­став Рус. гос-ва М. был на­зна­чен дья­ком в Псков, где по­сле­до­ва­тель­но про­во­дил по­ли­ти­ку вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча. Ак­тив­но уча­ст­во­вал в ди­пло­ма­тич. кон­так­тах с ев­роп. стра­на­ми: в 1514 опи­сы­вал псков­ским на­ме­ст­ни­кам про­це­ду­ры встре­чи и про­во­дов им­пер­ско­го по­сла; вес­ной 1517, ви­ди­мо, в ка­че­ст­ве экс­пер­та был вы­зван в Мо­ск­ву и уча­ст­во­вал в це­ре­мо­ни­ях при приё­мах С. фон Гер­бер­штей­на. В 1517–19 уча­ст­во­вал в пе­ре­го­во­рах с ма­ги­ст­ром Тев­тон­ско­го ор­де­на Альб­рех­том Бран­ден­бург­ским, при­вед­ших к за­клю­че­нию сою­за про­тив Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го (ВКЛ). В авг. 1521 как гла­ва псков­ской де­ле­га­ции уча­ст­во­вал в за­клю­чит. пе­ре­го­во­рах с по­сла­ми Ли­вон­ско­го ор­де­на и риж­ско­го ар­хи­еп. Яс­пе­ра Лин­де и под­пи­са­нии в Нов­го­ро­де 1 сент. до­го­во­ра, ко­то­рый за­фик­си­ро­вал, в ча­ст­но­сти, сво­бо­ду про­ез­да рус. куп­цов в Ри­гу (че­рез Ма­ри­ен­бург). В нач. 1525 че­рез М. риж­ский ар­хи­еп. Ио­ганн VII Блан­кен­фельд на­чал тай­ные пе­ре­го­во­ры с рус. пра­ви­тель­ст­вом о воз­мож­ной во­ен­ной и фи­нан­со­вой по­мо­щи в его кон­флик­те с ма­ги­ст­ром Ли­вон­ско­го ор­де­на В. фон Плет­тен­бер­гом.

М. сыг­рал важ­ную роль в унич­то­же­нии адм. и со­ци­аль­ных ин­сти­ту­тов Псков­ской рес­пуб­ли­ки, уст­рой­ст­ве пе­ре­ве­дён­ных в Псков куп­цов (из Мо­ск­вы, Тве­ри и др. го­ро­дов), в ис­по­ме­ще­нии де­тей бо­яр­ских из центр. уез­дов на кон­фи­ско­ван­ных зем­лях вы­слан­ных псков­ских бо­яр. За­ни­мал­ся ор­га­ни­за­ци­ей во­ен. де­ла, в т. ч. пе­ре­во­дом в Псков пи­щаль­ни­ков (из Нов­го­ро­да и др. го­ро­дов), раз­ме­ще­ни­ем и сбо­ром кор­мов для войск, пе­рио­ди­че­ски (в 1515, 1519 и др.) кон­цен­три­ро­вав­ших­ся в Пско­ве в хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1512–22 (лич­но уча­ст­во­вал в зим­нем по­хо­де нач. 1515 на ВКЛ). В 1521 при­ни­мал ме­ры по пре­кра­ще­нию на­чав­шей­ся эпи­де­мии чу­мы.

М. ак­тив­но уча­ст­во­вал в свет­ском и цер­ков­ном строи­тель­ст­ве, на­ча­том моск. вла­стя­ми в Пско­ве. В 1519 бы­ли по­строе­ны че­ты­ре, ве­ро­ят­но, де­рев. хра­ма; то­гда же на­ча­лись мас­штаб­ные стро­ит. ра­бо­ты в Пско­во-Пе­чер­ском Ус­пен­ском мо­на­сты­ре, ока­зав­шем­ся под по­кро­ви­тель­ст­вом вел. кн. мо­с­ков­ско­го (сам М. так­же вы­сту­пал до­на­то­ром оби­те­ли). В 1525–1526 под кон­тро­лем М. бы­ла воз­ве­де­на Гре­мя­чая баш­ня Околь­но­го го­ро­да – один из луч­ших об­раз­цов рус. кре­по­ст­но­го строи­тель­ст­ва 16 в. Оче­вид­но, он уча­ст­во­вал в строи­тель­ст­ве ц. Воз­не­се­ния «под ко­ло­ко­лы» Сне­то­гор­ско­го мо­на­сты­ря (пе­ре­строе­на в 17 в., раз­ру­ше­на в 1930-х гг.), в 1526 вы­сту­пил за­каз­чи­ком боль­шо­го ко­ло­ко­ла для неё.

М. был хо­ро­шо об­ра­зо­ван­ным че­ло­ве­ком, ши­ро­ко из­ве­ст­ным в кру­гах ин­тел­лек­ту­аль­ной эли­ты стра­ны. До­ку­мен­таль­но под­твер­жде­на его пе­ре­пис­ка с ря­дом круп­ных дея­те­лей то­го вре­ме­ни. Тек­сты са­мо­го М. не со­хра­ни­лись, но из от­ве­тов его кор­рес­пон­ден­тов из­вест­ны об­су­ж­дав­шие­ся в них те­мы. Два по­сла­ния мо­на­ха Спа­со-Елеаза­ров­ско­го мон. Фи­ло­фея трак­ту­ют во­про­сы ис­тин­но хри­сти­ан­ско­го по­ве­де­ния в мо­мент «Божь­е­го на­ка­за­ния» (мо­ра), в них, в ча­ст­но­сти, осу­ж­да­лись про­ти­во­эпи­де­мич. ме­ры М. и др. псков­ских ад­ми­ни­ст­ра­то­ров. С по­дья­чим Д. Ге­ра­си­мо­вым (пе­ре­вод­чик с ла­ты­ни; на­зы­вал се­бя «вскорм­лен­ни­ком» М.) об­су­ж­да­лись не­ко­то­рые сю­же­ты ико­но­гра­фии. В од­ном из по­сла­ний Н. Бу­ле­ва (при­двор­ный врач и астро­лог) к М. речь шла о пред­ска­зан­ном ев­роп. ас­т­ро­ло­га­ми кон­це све­та (Все­мир­ном по­то­пе) в февр. 1524. За разъ­яс­не­ния­ми М. об­ра­тил­ся к Фи­ло­фею, ко­то­рый в сво­ём от­ве­те («По­сла­ние про­тив звез­до­чё­тов и ла­ти­нян», ок. 1523 – 1524) сфор­му­ли­ро­вал осн. по­ло­же­ния тео­рии «Мо­ск­ва – тре­тий Рим». А. А. Шах­ма­тов счи­тал М. ав­то­ром опи­са­ния Егип­та, вклю­чён­но­го в со­став Хро­но­гра­фа рус. ре­дак­ции (под­пи­са­но в ря­де ру­ко­пи­сей име­нем «ка­зна­чея Ми­хаи­ла Гри­горь­е­ва»), од­на­ко его ги­по­те­за бы­ла от­верг­ну­та в ис­то­рио­гра­фии.

В нач. 1528 М. уча­ст­во­вал в ор­га­ни­за­ции пер­во­го за 20 лет при­ез­да в Псков нов­го­род­ско­го ар­хи­еп. Ма­ка­рия (в 1509–1526 нов­го­род­ская ка­фед­ра ос­та­ва­лась не­за­ме­щён­ной), со­об­щил ему по рас­по­ря­же­нию Ва­си­лия III об ог­ра­ни­че­нии сро­ка пре­бы­ва­ния в Пско­ве (10 дней вме­сто ме­ся­ца). М. ско­ро­по­стиж­но скон­чал­ся и был по­гре­бён в Пско­во-Пе­чер­ском мон. Смерть М. вы­зва­ла дли­тель­ное гос. рас­сле­до­ва­ние о его иму­ще­ст­ве и сред­ст­вах, ко­то­рое со­про­во­ж­да­лось пыт­ка­ми его бли­жай­ше­го по­мощ­ни­ка – по­дья­че­го Ар­тю­ши, а так­же род­ст­вен­ни­ков, оно за­вер­ши­лось кон­фи­ска­ци­ей иму­ще­ст­ва М. в каз­ну.