ТЮ́ТЧЕВ ФЁДОР ИВАНОВИЧ

ТЮ́ТЧЕВ Фё­дор Ива­но­вич [23.11(5.12).1803, с. Ов­стуг, ны­не Жу­ков­ско­го р-на Брян­ской обл. – 15(27).7.1873, Цар­ское Се­ло, ны­не г. Пуш­кин в со­ста­ве С.-Пе­тер­бур­га], рус. по­эт, ди­пло­мат; тайн. сов. (1865), чл.-корр. Пе­терб. АН (1857). Дво­ря­нин. Дет­ство про­вёл в ро­до­вом име­нии Ов­стуг и в Мо­ск­ве. До­маш­ний учи­тель с 1812 – С. Е. Ра­ич, под ру­ко­во­д­ством ко­то­ро­го Т. на­чал пи­сать сти­хи; в 1818 при­нят в Об­ще­ст­во лю­би­те­лей рос­сий­ской сло­вес­но­сти. Пер­вая пуб­ли­ка­ция – стих. «По­сла­ние Го­ра­ция к Ме­це­на­ту…» (1819). С но­яб. 1819 по окт. 1821 учил­ся на сло­вес­ном от­де­ле­нии Моск. ун-та; в февр. 1822 по­сту­пил на служ­бу в Кол­ле­гию иностр. дел. В 1822–1837 слу­жил в Мюн­хе­не, где об­щал­ся с Ф. В. Шел­лин­гом, под­ру­жил­ся с Г. Гей­не (Т. при­над­ле­жат пер­вые рус. пе­ре­во­ды из Гей­не). В 1826 же­нил­ся на вдо­ве рус. ди­п­ло­ма­та Эле­о­но­ре Пе­тер­сон (уро­ж­дён­ная Бот­мер, 1800–38). С авг. 1837 по окт. 1839 1-й сек­ре­тарь рус. по­соль­ст­ва в Ту­ри­не; в ию­ле 1839 вто­рич­но же­нил­ся – на Эр­не­сти­не Дёрн­берг (уро­ж­дён­ная Пфеф­фель, 1810–94). Ото­зван­ный с долж­но­сти, пе­ре­ехал в Мюн­хен и в 1841 вы­шел в от­став­ку. В 1844 вме­сте с семь­ёй вер­нул­ся в Рос­сию, в мар­те 1845 в С.-Пе­тер­бур­ге вновь за­чис­лен на служ­бу. С февр. 1848 стар­ший цен­зор при Осо­бой кан­це­ля­рии Мин-ва иностр. дел. С апр. 1858 пред. К-та иностр. цен­зу­ры.

По­этич. на­сле­дие Т. – ок. 400 ли­рич. (в осн. ко­рот­ких, в 3–4 стро­фы) сти­хо­тво­ре­ний (вклю­чая пе­ре­во­ды, на­бро­ски и 17 сти­хо­тво­ре­ний на франц. яз.), лишь по­ло­ви­на из ко­то­рых опуб­ли­ко­ва­на при его жиз­ни. Из­бе­гая ро­ли проф. ли­те­ра­то­ра, Т. пред­по­чи­тал вы­сту­пать как ро­ман­тич. по­эт-ди­ле­тант, пи­шу­щий в ми­ну­ты оза­ре­ния, от из­быт­ка мыс­лей и чувств, и не за­бо­тя­щий­ся о судь­бе сво­их со­чи­не­ний. Жи­вя за гра­ни­цей, Т. не имел проч­ных лит. свя­зей на ро­ди­не, пе­ча­тал­ся край­не ред­ко и вплоть до 1850-х гг. как по­эт был ма­ло­из­вес­тен. Сти­хо­тво­ре­ния Т. пе­ча­та­лись в ж. «Га­ла­тея» С. Е. Раи­ча в 1829–30; в 1836 под­бор­ка из 24 про­зве­де­ний под загл. «Сти­хо­тво­ре­ния, при­слан­ные из Гер­ма­нии» и с под­пи­сью Ф. Т. опуб­ли­ко­ва­на А. С. Пуш­ки­ным в ж. «Со­вре­мен­ник» (т. 3–4), од­на­ко ши­ро­кую из­вест­ность они по­лу­чи­ли лишь по­сле то­го, как Н. А. Не­кра­сов пе­ре­пе­ча­тал их в сво­ей ст. «Рус­ские вто­ро­сте­пен­ные по­эты» (1850), ре­ши­тель­но при­чис­лив то­гда ещё не­из­вест­но­го ему ав­то­ра «к рус­ским пер­во­сте­пен­ным по­эти­че­ским та­лан­там». В 1854 в «Со­вре­мен­ни­ке» Не­кра­сов опуб­ли­ко­вал мно­же­ст­во но­вых сти­хо­тво­ре­ний Т. и из­дал пер­вый сб-к его сти­хо­тво­ре­ний, под­го­тов­кой ко­то­ро­го за­ни­мал­ся И. С. Тур­ге­нев, в то вре­мя как сам Т. при­нял в этом ми­ни­маль­ное уча­стие. Вто­рой (и по­след­ний) при­жиз­нен­ный сб-к сти­хо­тво­ре­ний Т. из­дал его зять – И. С. Ак­са­ков в 1868.

По­эзия Т. от­ли­ча­ет­ся ред­кой цель­но­стью, пред­ста­вая как еди­ная ху­дож. сис­те­ма, в ко­то­рой на­ли­че­ст­ву­ют сквоз­ные пар­ные об­ра­зы (день и ночь, се­вер и юг, зем­ля и не­бо, мгно­ве­ние и веч­ность, кос­мос и ха­ос и др.) и по­этич. приё­мы, ус­во­ен­ные им от ду­хов­ной и ди­дак­тич. поэзии 18 в. и со­че­тае­мые с тра­ди­ция­ми ин­тим­ной эле­гич. ли­ри­ки (В. А. Жу­ков­ско­го и др.). Им­про­ви­за­ци­он­ность и фраг­мен­тар­ность, соз­даю­щие впе­чат­ле­ние пол­ной ис­крен­но­сти и спон­тан­но­сти са­мо­вы­ра­же­ния, в со­еди­не­нии с фи­лос. уг­луб­лён­но­стью, ора­тор­ским па­фо­сом, а по­рой и с от­кры­тым ди­дак­тиз­мом – од­на из ха­рак­тер­ных черт всей ли­ри­ки по­эта.

В твор­че­ст­ве Т. вы­де­ля­ют два пе­рио­да – до и по­сле воз­вра­ще­ния в Рос­сию в 1844. В за­гра­нич­ный пе­ри­од у не­го пре­об­ла­да­ли на­тур­фи­ло­соф­ские сти­хо­тво­ре­ния, в ко­то­рых пей­за­жи, как пра­ви­ло, име­ют от­вле­чён­ный фи­ло­соф­ски-ино­ска­зат. смысл и час­то встре­ча­ют­ся ан­тич­ные ми­фо­ло­гич. об­ра­зы («Ве­сен­няя гро­за», 1828, «Пол­день», 1829, и др.), хо­тя и то­гда Т. за­ни­ма­ла не од­на фи­ло­со­фия при­ро­ды, а так­же прин­ци­пи­аль­ные во­про­сы бы­тия че­ло­ве­ка в ми­ре, как, напр., в сти­хо­тво­ре­ни­ях «Silen­tium!» и «Ци­це­рон» (оба 1830). С кон. 1840-х гг. центр вни­ма­ния Т. окон­ча­тель­но пе­ре­ме­ща­ет­ся от при­ро­ды к че­ло­ве­ку: с это­го вре­ме­ни из его сти­хов ис­че­за­ет ан­тич­ная ми­фо­ло­гия, но воз­ни­ка­ют от­чёт­ли­вые хри­сти­ан­ские мо­ти­вы и яс­но об­на­ру­жи­ва­ет­ся тра­гизм ми­ро­вос­прия­тия по­эта. Позд­няя ли­ри­ка Т. про­ник­ну­та ощу­ще­ни­ем ка­та­ст­ро­фы, со­вер­шаю­щей­ся в лич­ной и об­ществ. жиз­ни, не­стер­пи­мой тре­во­гой и чув­ст­вом со­стра­да­ния, соб­ст­вен­ной бес­по­мощ­но­сти и ви­ны, по­бу­ж­даю­щи­ми ис­кать про­ще­ния и спа­се­ния свы­ше. Это яр­ко вы­ра­зи­лось в сти­хо­тво­ре­ни­ях «де­нись­ев­ско­го цик­ла», вы­зван­ных осуж­дён­ной об­щест­вом лю­бов­ной свя­зью Т. и Е. А. Де­нись­е­вой (1826–64), ко­торая на­ча­лась в 1850 и про­дол­жа­лась до её смер­ти: «Не го­во­ри: ме­ня он, как и пре­ж­де, лю­бит...» (1851), «О, как убий­ст­вен­но мы лю­бим...» (1851), «Пред­опре­де­ле­ние» (нач. 1850-х гг.), «Весь день она ле­жа­ла в за­бы­тьи…» (1864), «Есть и в мо­ём стра­даль­че­ском за­стое…», «На­ка­ну­не го­дов­щи­ны 4 ав­гу­ста 1864 го­да» (оба 1865) и др. (все­го не ме­нее 15 сти­хо­тво­ре­ний). Един­ст­вен­ным при­бе­жи­щем для по­эта в его раз­думь­ях о соб­ств. жиз­ни и об об­ществ. по­тря­се­ни­ях, все­гда пе­ре­жи­вае­мых Т. как лич­ная дра­ма, ока­зы­ва­ет­ся ре­ли­гия: «Наш век» (1851), «Те­перь те­бе не до сти­хов…» (1854), «О, ве­щая ду­ша моя…» (1855), «Над этой тём­ною тол­пой…» (1857).

Сре­ди позд­них про­из­ве­де­ний Т. ве­ли­ка до­ля по­ли­тич. сти­хо­тво­ре­ний, свя­зан­ных с его ори­ги­наль­ной ис­то­рио­со­фи­ей, сло­жив­шей­ся к сер. 1840-х гг. и из­ло­жен­ной в на­пи­сан­ных на франц. яз. стать­ях «Рос­сия и Гер­ма­ния» (1844), «Рос­сия и Ре­во­лю­ция» (1849) и «Пап­ст­во и рим­ский во­прос» (1850), ко­то­рые он пла­ни­ро­вал вклю­чить в об­шир­ный трак­тат «Рос­сия и За­пад» (не за­вер­шён). По Т., в ми­ре в на­стоя­щий мо­мент есть толь­ко од­на за­кон­ная им­пе­рия, это – Рос­сия, пре­ем­ни­ца Ви­зан­тии. Её «те­ло» – это сла­вян­ст­во, ко­то­рое рус. царь при­зван объ­е­ди­нить под сво­им на­ча­лом, а «ду­ша» – пра­во­слав­ная Цер­ковь, един­ст­вен­ная ис­тин­ная и все­мир­ная. За­пад, от­пав­ший от цер­ков­но­го един­ст­ва, со­блаз­нил­ся его при­зра­ком в под­чи­не­нии пап­ско­му пре­сто­лу, от­верг ос­во­бо­ж­даю­щий за­кон Хри­ста и впал в раб­ст­во. При от­сут­ст­вии за­кон­ной вла­сти За­пад ве­ка­ми стра­дал от кон­флик­тов и раз­де­ле­ний, ко­то­рые пре­одо­ле­ва­лись толь­ко на­си­ли­ем. Со­вре­мен­ный же За­пад от­кры­то по­ста­вил на пер­вое ме­сто культ си­лы и че­ло­ве­че­ско­го «я», сде­лал прин­ци­пом сво­его су­ще­ст­во­ва­ния «Ре­во­лю­цию». Пы­тав­ший­ся си­лой обуз­дать её На­по­ле­он был об­ре­чён, по­сколь­ку «всю её но­сил в са­мом се­бе» (стих. «На­по­ле­он», 1850). Спа­се­ние Ев­ро­пы – в воз­вра­ще­нии к ис­тин­ной ве­ре (пра­во­сла­вию), к хри­сти­ан­ско­му со­гла­сию (вме­сто по­пы­ток на­силь­ст­вен­но­го объ­е­ди­не­ния) и в сво­бод­ном под­чи­не­нии санк­цио­ни­ро­ван­ной свы­ше за­кон­ной вла­сти, т. е. рус. ца­рю, ко­то­рый рас­про­стра­нит гра­ни­цы сво­ей им­пе­рии «от Ни­ла до Не­вы, от Эль­бы до Ки­тая» и ус­та­но­вит три сто­ли­цы – Мо­ск­ва, Кон­стан­ти­но­поль и Рим (стих. «Рус­ская гео­гра­фия», 1848 или 1849). Т. счи­тал, что при­мер мир­но­го и лю­бов­но­го еди­не­ния долж­ны явить слав. на­ро­ды, от­сю­да – его ув­ле­чён­ность идея­ми панс­ла­виз­ма, впер­вые от­ра­зив­шие­ся ещё в стих. «Как дочь род­ную на за­кла­нье…» (1831) и в це­лом ря­де позд­них сти­хо­тво­ре­ний («Мол­чит со­мни­тель­но Вос­ток…», 1865; «Гус на ко­ст­ре», «Два един­ст­ва», оба 1870, и др.). По­ли­тич. меч­та­ния Т. не поль­зо­ва­лись ши­ро­кой из­вест­но­стью, хо­тя имен­но ими бы­ли вдох­нов­ле­ны наи­бо­лее по­пу­ляр­ные его сти­хо­тво­ре­ния: «Эти бед­ные се­ле­нья…» (1855), «Умом Рос­сию не по­нять…» (1866).

Со­вре­мен­ные Т. кри­ти­ки це­ни­ли его пре­ж­де все­го за сти­хо­тво­ре­ния о люб­ви и при­ро­де, не­до­оце­ни­вая их сим­во­лич. под­текст и мно­го­знач­ность. Т. как ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ский, «ме­та­фи­зи­че­ский» по­эт был от­крыт, по су­ще­ст­ву, толь­ко на ру­бе­же 19–20 вв. В нём уви­де­ли сво­его пред­ше­ст­вен­ни­ка рус. сим­во­ли­сты, за­ни­мав­шие­ся изу­че­ни­ем и по­пу­ля­ри­за­ци­ей его твор­че­ст­ва; он су­ще­ст­вен­но по­вли­ял на мн. по­этов 20 в.