ПОЛОВЕ́ЦКИЙ ЯЗЫ́К

ПОЛОВЕ́ЦКИЙ ЯЗЫ́К (ку­ман­ский, кып­ча­ко-по­ло­вец­кий, за­пад­но­кып­чак­ский язык), мёрт­вый язык по­лов­цев. Бы­то­вал в юж.-рус. сте­пях и на юге Румынии в 11–14 вв., в 13–17 вв. также в Венгрии. Со­хра­нил­ся в письм. па­мят­ни­ках, наи­бо­лее зна­чи­тель­ный из ко­то­рых – «Co­dex Cu­manicus», со­став­лен­ный в 1294 итал. и нем. мо­на­ха­ми и со­дер­жа­щий ла­тин­ско-пер­сид­ско-по­ло­вец­кий сло­варь (ок. 3 тыс. слов), пе­ре­вод от­рыв­ков из Но­во­го За­ве­та и мо­литв, 50 за­га­док (в 1880 опубл. в Бу­да­пеш­те). Язык, за­фик­си­ро­ван­ный в этом па­мят­ни­ке, но­сит над­диа­лект­ный ха­рак­тер. Раз­го­вор­ный П. я. 15–17 вв. (армяно-кыпчакский диалект) со­хра­нил­ся в су­деб­ных ак­тах и хро­ни­ках арм. об­щи­ны из Ка­ме­нец-По­доль­ско­го (за­пи­сан­ных арм. ал­фа­ви­том), наи­бо­лее ран­ний из ко­то­рых – Ве­не­ци­ан­ская хро­ни­ка 1492–1537 (в 1896 опубл. в Ве­не­ции).

П. я. от­но­сит­ся к кып­чак­ско-по­ло­вецкой под­груп­пе кып­чак­ской груп­пы тюрк­ских язы­ков, при этом как в фо­не­ти­ке, так и в мор­фо­ло­гии име­ют­ся огуз­ские эле­мен­ты. Об­на­ру­жи­ва­ет бли­зость к ка­ра­чае­во-бал­кар­ско­му язы­ку, ка­ра­им­ско­му язы­ку, крым­ско-та­тар­ско­му язы­ку и ку­мык­ско­му язы­ку. В ря­де па­мят­ни­ков име­ют­ся сле­ды ди­ал. чле­не­ния П. я.: в фо­не­ти­ке – па­рал­лель­ное упо­треб­ле­ние звон­ких и глу­хих со­глас­ных в на­ча­ле сло­ва (dört – tört), варь­и­ро­ва­ние k – х, о – u, е – i, ö – ü; в мор­фо­ло­гии – па­рал­лель­ное ис­поль­зо­ва­ние аф­фик­сов ис­ход­но­го па­де­жа -tin…/-dan… В П. я. об­на­ру­жи­ва­ют­ся сле­ды тюрк. пе­ре­дви­же­ния глас­ных, ха­рак­тер­но­го для кып­чак­ско-бул­гар­ских язы­ков По­вол­жья: osta – usta ‘мастер’, keče – kiče ‘ночь’ и т. д. В лек­си­ке за­им­ст­во­ва­ния из араб., перс., греч. и мон­голь­ско­го язы­ков. Соб­ст­вен­ной пись­мен­но­сти П. я. не имел.