ГОРА́ЦИЙ КВИНТ ФЛАКК

ГОРА́ЦИЙ Квинт Флакк (Quintus Hora­tius Flaccus) (8.12.65 до н. э., Ве­ну­зия, ны­не Ве­но­за – 27.11.8 до н. э., Рим), рим. по­эт. Сын мел­ко­го зем­ле­вла­дель­ца, воль­но­от­пу­щен­ни­ка; по­се­щал шко­лу грам­ма­ти­ка Ор­би­лия Пу­пил­ла в Ри­ме, в 45–44 изу­чал греч. фи­ло­со­фию, лит-ру и иск-во в Афи­нах. Во вре­мя гражд. вой­ны по­сле убий­ст­ва Юлия Це­за­ря был до­ве­рен­ным ли­цом Мар­ка Юния Бру­та, ко­ман­до­вал ле­гио­ном рес­пуб­ли­кан­цев в долж­но­сти во­ен. три­бу­на; был раз­бит и бе­жал с по­ля сра­же­ния при Фи­лип­пах (42); по­лу­чив ам­ни­стию, вер­нул­ся в Рим, где был вы­ну­ж­ден за­ра­ба­ты­вать на жизнь, слу­жа пис­цом в ка­зна­чей­ст­ве. В сво­бод­ное вре­мя на­чал пи­сать сти­хи, сбли­зил­ся с Вер­ги­ли­ем, пред­ста­вив­шим его Ме­це­на­ту (38), по­кро­ви­тель­ст­во ко­то­ро­го из­ба­ви­ло от не­об­хо­ди­мо­сти тру­дить­ся и по­зво­ли­ло по­свя­тить се­бя твор­че­ст­ву. Став од­ной из центр. фи­гур круж­ка Ме­це­на­та, Г. по­лу­чил в по­да­рок Са­бин­скую вил­лу (не­да­ле­ко от совр. Ти­во­ли), ку­да уда­лил­ся от суе­ты сто­лич­ной жиз­ни, гос. служ­бе пред­поч­тя жизнь на ло­не при­ро­ды. По­хо­ро­нен на Эс­к­ви­ли­не ря­дом с Ме­це­на­том, ко­то­ро­му по­свя­ще­ны мн. про­из­ве­де­ния из по­этич. на­сле­дия Г., пол­но­стью со­хра­нив­ше­го­ся до на­ших дней: две кни­ги «Са­тир» (35 и 30; сам Г. на­зы­вал их «Бе­се­да­ми», «Sermones»), сб. «Эпо­дов» («При­пе­вы», «Epodes», 30; Г. на­зы­вал их «ям­ба­ми»), че­ты­ре кни­ги «Од» (кн. 1–3 соз­да­ны в 23; кн. 4 в 13; ан­тич­ное назв. – «Пес­ни», «Carmina»), две кни­ги «По­сла­ний» («Epistulae», 20 и 13), а так­же «Юби­лей­ный гимн» («Carmen saeculare», 17), по­свя­щён­ный празд­не­ст­вам в Ри­ме.

Г. из­на­чаль­но был бли­зок не­оте­ри­кам, од­на­ко из­брал в ка­че­ст­ве об­раз­ца для сво­их эпо­дов не мод­ных алек­сан­д­рий­ских по­этов, а ям­бы Ар­хи­ло­ха, по­за­им­ст­во­вав не толь­ко греч. сти­хотв. раз­мер, но и гнев­но-об­ли­чит. тон, ко­то­рый час­то пре­вра­ща­ет­ся в от­кро­вен­ную брань, на­прав­лен­ную на со­вре­мен­ни­ков. В не­ко­то­рых эпо­дах (7-й и 16-й) с го­речью осу­ж­дал гражд. вой­ны, в ко­то­рых по­гряз Рим, про­ти­во­пос­тав­ляя им тра­диц. ук­лад де­ре­вен­ской жиз­ни (2-й эпод), а так­же эпи­ку­рей­ские ра­до­сти и лю­бов­ные на­сла­ж­де­ния (11-й и 13-й). В са­ти­рах Г. от­сут­ст­ву­ют по­ле­мич. за­ост­рён­ность и зло­бо­днев­ные те­мы. Взяв за ос­но­ву жанр, раз­ра­бо­тан­ный Пуб­лием Те­рен­ци­ем Вар­ро­ном Ата­цин­ским и Лу­ци­ли­ем, Г. раз­вил его в пер­спек­ти­ве стои­циз­ма, всё бо­лее от­ка­зы­ва­ясь от яз­ви­тель­ных ин­век­тив в поль­зу иро­нич. ос­мыс­ле­ния по­ро­ков: на­пи­сан­ные гек­са­мет­ром са­ти­ры фор­маль­но по­строе­ны по прин­ци­пу ди­ат­ри­бы; пред­став­ляя со­бой рас­су­ж­де­ния о рим. нра­вах, они ста­но­вят­ся про­слав­ле­ни­ем ре­жи­ма Ав­гу­ста. Вер­ши­на по­этич. мас­тер­ст­ва Г. – оды; в ка­че­ст­ве их об­раз­цов бы­ла из­бра­на греч. пе­сен­ная ли­ри­ка (Ал­кей, Сап­фо, Анак­ре­онт и др.), сти­хотв. раз­ме­ры ко­то­рой Г. вир­ту­оз­но при­спо­со­бил к лат. яз., до­бив­шись не­бы­ва­ло­го в рим. по­эзии фор­маль­но­го раз­но­об­ра­зия и изя­ще­ст­ва. Бо­га­то и со­дер­жа­ние од: пат­рио­ти­че­ски-пат­ри­ар­халь­ные рас­су­ж­де­ния о ми­ро­вом мо­гу­ще­ст­ве Ри­ма (т. н. рим­ские оды; изо­бра­же­ние Ри­ма как стран­ст­вую­ще­го по буй­но­му мо­рю ко­раб­ля и т. п.) че­ре­ду­ют­ся с лич­ны­ми те­ма­ми (идил­лич. опи­са­ния Са­бин­ской вил­лы, мо­ти­вы люб­ви, де­ре­вен­ской жиз­ни, дру­же­ской пи­руш­ки и т. п.). Г. при­зы­вал об­хо­дить­ся ма­лым, не гнать­ся за на­сла­ж­де­ния­ми и по­лу­чать удо­воль­ст­вие от ка­ж­до­го мгно­ве­ния жиз­ни; его прин­цип – «ло­ви день» («carpe diem»), а иде­ал – гар­мо­нич­ное рав­но­ве­сие об­ще­ст­вен­но­го и ча­ст­но­го, жизнь без по­ро­ж­дае­мых не­уме­рен­но­стью и за­ви­стью стра­да­ний, «зо­ло­тая се­ре­ди­на», ко­то­рую он пы­тал­ся сам со­блю­дать в твор­че­ст­ве, от­ка­зав­шись от вы­ра­же­ния чрез­мер­ных стра­стей и край­но­стей, всё бо­лее скло­ня­ясь к от­стра­нён­но­му то­ну, в т. ч. в ком­пли­мен­тар­ных опи­са­ни­ях имп. Ав­гу­ста и во­ен. под­ви­гов его па­сын­ков Ти­бе­рия и Дру­за в 4-й кн. «Од».

Уни­вер­саль­ная для ми­ро­вой лит-ры те­ма ста­ту­са по­эта и по­эзии бы­ла ини­ции­ро­ва­на са­мым про­слав­лен­ным сти­хо­тво­ре­ни­ем Г. – одой к Мель­по­ме­не, из­вест­ной как «Па­мят­ник» («Exegi mo­nu­mentum»; рус. пер. и пе­ре­ло­же­ния М. В. Ло­мо­но­со­ва, 1747; Г. Р. Дер­жа­ви­на, 1796; А. С. Пуш­ки­на, 1836; А. А. Фе­та, 1854; В. Я. Брю­со­ва, 1918, и др.), в ко­то­рой про­воз­гла­ше­на идея не­под­вла­ст­но­го вре­ме­ни по­этич. твор­че­ст­ва, да­рую­ще­го бес­смер­тие сво­ему твор­цу. Рас­су­ж­де­ния о по­эзии ста­ли гл. те­мой 2-й кн. «По­сла­ний»; осо­бую по­пу­ляр­ность сни­ска­ло 3-е пись­мо Г., оза­глав­лен­ное «К Пи­зо­нам» («Ad Pisones», др. назв. «Нау­ка по­эзии», «Ars poetica», из­вес­тен пер. А. А. Фе­та, опубл. в 1883), в ко­то­ром Г., про­дол­жив тра­ди­ции по­этики Ари­сто­те­ля, раз­вил кон­цеп­цию иск-ва как ре­мес­ла, вир­ту­оз­ной об­ра­бот­ки фор­мы, став са­мым яр­ким тео­ре­ти­ком рим. клас­си­циз­ма.

Влия­ние Г. на ми­ро­вую лит-ру ог­ром­но: ещё в пе­ри­од ан­тич­но­сти его на­сле­дие изу­ча­ли в шко­лах, ему под­ра­жа­ли са­ти­ри­ки Пер­сий и Юве­нал, Све­то­ний Транк­вилл со­ста­вил его жиз­не­опи­са­ние, Пор­фи­рий на­пи­сал один из пер­вых ком­мен­та­ри­ев к его тру­дам. В сред­ние ве­ка Г. вы­со­ко це­нил­ся как мо­ра­лиза­тор (дош­ло ок. 250 ма­ну­ск­рип­тов с про­из­ве­де­ния­ми Г., да­ти­руе­мых 8–11 вв.), Дан­те в сво­ей «Бо­же­ст­вен­ной ко­ме­дии» по­мес­тил «са­ти­ри­ка Го­ра­ция» в Лим­бе ря­дом с Го­ме­ром. Ли­ри­ка эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния на­сы­ще­на мо­ти­ва­ми и пря­мы­ми от­сыл­ка­ми к твор­че­ст­ву Г. (Ф. Пет­рар­ка, Л. Арио­сто, П. де Рон­сар, Ж. Дю Бел­ле и др.); Г. час­то ци­ти­ро­ва­ли М. Мон­тень, Эразм Рот­тер­дам­ский; с 16 в. в ев­роп. шко­лах су­ще­ст­во­ва­ла прак­ти­ка хо­ро­во­го ис­пол­не­ния его од; мо­раль­ные ус­та­нов­ки ак­тив­но про­по­ве­до­ва­лись ие­зуи­та­ми. Эс­те­тич. прин­ци­пы Г. бы­ли раз­ви­ты по­эта­ми «Плея­ды» (пер. «Нау­ки по­эзии» на франц. яз. был вы­пол­нен Ж. Пе­ле­тье дю Ман­ом, 1545) и клас­си­ци­ста­ми 16–18 вв.: трак­та­ты М. Дж. Ви­ды, М. Опи­ца, Б. Джон­со­на, Н. Буа­ло, А. По­па; рас­су­ж­де­ния о тра­ге­дии и ко­ме­дии П. Кор­не­ля, Ж. Ра­си­на и др. Ряд из­вест­ных ба­сен Ж. де Ла­фон­те­на бы­ли ин­спи­ри­ро­ва­ны сю­же­та­ми из Г., за­мет­но его влия­ние на раз­ви­тие са­ти­ры в 17–18 вв. (Н. Буа­ло, Дж. Драй­ден, Д. Свифт и др.). Го­ра­ци­ан­ские мо­ти­вы встре­ча­ют­ся у Моль­е­ра, Ф. Фе­не­ло­на, Воль­те­ра, Д. Дид­ро, А. Ше­нье, Ж. Ж. Рус­со, И. В. Гё­те, В. Гю­го, Дж. Бай­ро­на, Ш. Ле­кон­та де Ли­ля, Ж. М. де Эре­диа и др., у мн. рус. по­этов.