ДЕ́ТСКИЙ ФОЛЬКЛО́Р

ДЕ́ТСКИЙ ФОЛЬКЛО́Р, об­ласть тра­диц. нар. куль­ту­ры, вклю­чаю­щая сло­вес­ные жан­ры и фор­мы дет­ско­го твор­че­ст­ва, а так­же фольк­лор взрос­лых, ад­ре­со­ван­ный де­тям.

Сло­вес­ное твор­че­ст­во де­тей име­ет все ти­по­ло­гич. при­зна­ки фольк­ло­ра (тра­ди­ци­он­ность, про­яв­ляю­щая­ся в по­вто­ряе­мо­сти и пре­ем­ст­вен­но­сти; функ­цио­наль­ность – вклю­чён­ность в про­цесс со­ци­аль­ной ком­му­ни­ка­ции; ва­риа­тив­ность; бы­то­ва­ние пре­им. в уст­ной фор­ме; син­кре­тизм – со­че­та­ние пре­об­ла­даю­ще­го сло­вес­но­го на­ча­ла с жес­том, му­зы­кой и тан­цем) и вме­сте с тем об­ла­да­ет зна­чит. свое­об­ра­зи­ем, обу­слов­лен­ным воз­раст­ны­ми осо­бен­но­стя­ми и по­треб­но­стя­ми дет­ско­го со­циу­ма. Пе­ре­да­ча тра­ди­ций в фольк­ло­ре де­тей, как и в фольк­ло­ре взрос­лых, про­ис­хо­дит от од­но­го по­ко­ле­ния де­тей к дру­го­му. Гл. функ­ция дет­ско­го сло­вес­но­го твор­че­ст­ва – ре­гу­ля­тив­ная: сло­вес­ные фор­му­лы и тек­сты по­мо­га­ют ре­бён­ку ус­во­ить не­об­хо­ди­мые пра­ви­ла по­ве­де­ния как в иг­ре со свер­ст­ни­ка­ми, так и в по­все­днев­ном об­ще­нии. Сре­ди ти­пич­ных жан­ров: же­ребь­ёв­ки и счи­тал­ки, ис­поль­зуе­мые в ка­че­ст­ве «иг­ро­вых пре­лю­дий» (Г. С. Ви­но­гра­дов); ме­ди­аль­ные и фи­наль­ные иг­ро­вые фор­му­лы; сло­вес­ные иг­ры – не­бы­ли­цы-пе­ре­вёр­ты­ши, ско­ро­го­вор­ки, под­дёв­ки (или за­ман­ки), драз­нил­ки. Бо­га­тый па­ре­мий­ный ре­пер­ту­ар вклю­ча­ет за­гад­ки, ми­рил­ки, бы­то­вые при­го­во­ры, при­ме­ты.

Кре­сть­ян­ский Д. ф. стал пред­ме­том осо­бо­го изу­че­ния в 19 в. С 4-лет­не­го воз­рас­та де­ти при­ни­ма­ли уча­стие в тра­диц. ка­лен­дар­ных об­ря­дах, при этом об­ря­до­вый фольк­лор взрос­лых (ко­ляд­ки, тау­се­ни, ве­сен­ние за­клич­ки) ас­си­ми­ли­ро­вал­ся и адап­ти­ро­вал­ся в дет­ской сре­де. За­клич­ки (об­ра­ще­ния к до­ж­дю, солн­цу, жи­вот­ным, рас­те­ни­ям) ис­поль­зо­ва­лись деть­ми и за пре­де­ла­ми тра­диц. об­ряд­но­сти: в по­все­днев­ной жиз­ни они со­став­ля­ли ос­но­ву свое­об­раз­ных дет­ских ок­ка­зио­наль­ных ри­туа­лов, ко­то­рые спон­тан­но воз­ни­ка­ли в про­цес­се об­ще­ния ре­бён­ка с ми­ром при­ро­ды. При всей замк­ну­то­сти (ино­гда по­та­ён­но­сти) дет­ско­го фольк­ло­ра взаи­мо­дей­ст­вие взрос­лых и де­тей в тра­диц. кре­сть­ян­ской куль­ту­ре бы­ло по­сто­ян­ным: дет­ские иг­ры про­хо­ди­ли в кре­сть­ян­ской из­бе, на сель­ской ули­це, они ес­теств. об­ра­зом вклю­ча­лись в ка­лен­дар­ный об­ря­до­вый цикл. В свою оче­редь, фольк­лор взрос­лых был хо­ро­шо зна­ком де­тям. Взаи­мо­свя­зи кол­лек­тив­но­го твор­че­ст­ва взрос­лых и де­тей пред­став­ля­ли со­бой слож­ный, не­пре­рыв­ный про­цесс, имею­щий мно­го­ве­ко­вую ис­то­рию. В дет­ской сре­де со­хра­ня­лись за­бы­тые взрос­лы­ми при­го­во­ры и при­сло­вья, тек­сты, ге­не­ти­че­ски вос­хо­дя­щие к древ­ним ма­гич. об­ря­дам; при этом они об­ре­та­ли но­вые функ­ции, транс­фор­ми­ро­ва­лись в со­от­вет­ст­вии с по­треб­но­стя­ми дет­ско­го со­об­ще­ст­ва. На­ря­ду с этим де­ти по­сто­ян­но за­им­ст­во­ва­ли ре­че­вые кли­ше, пе­сен­ные фор­му­лы, при­сло­вья из ре­пер­туа­ра взрос­лых; в дет­ской иг­ре, в по­вто­ряю­щих­ся бы­то­вых си­туа­ци­ях эти тек­сты под­вер­га­лись сти­хий­ной об­ра­бот­ке: при­об­ре­та­ли но­вый рит­мич. ри­су­нок, со­еди­ня­лись друг с дру­гом и т. п.

В от­ли­чие от кре­сть­ян­ско­го, фольк­лор го­род­ских де­тей стал пред­ме­том изу­че­ния со­всем не­дав­но. В нём со­вме­ща­ют­ся как из­вест­ные по кре­сть­ян­ско­му фольк­ло­ру, так и но­вые яв­ле­ния. Так, в це­лом со­хра­ня­ют­ся жан­ры иг­ро­во­го фольк­ло­ра (счи­тал­ки, не­бы­ли­цы, под­дёв­ки-за­ман­ки и др.), но при этом по­яв­ля­ют­ся и но­вые сло­вес­ные иг­ро­вые фор­мы (напр., рит­мич­ные сти­хотв. тек­сты при иг­ре «в мас­саж» или «хло­пуш­ки»). В школь­ном фольк­ло­ре про­яв­ля­ет­ся иное от­но­ше­ние к куль­ту­ре взрос­лых, чем в кре­сть­ян­ском: суб­куль­ту­ра совр. гор. де­тей час­то про­ти­во­сто­ит куль­ту­ре взрос­лых. Боль­шое ме­сто в школь­ном фольк­ло­ре за­ни­ма­ют сме­хо­вые жан­ры и фор­мы (анек­до­ты, па­ро­дии, са­ди­ст­ские стиш­ки); про­ти­во­по­лож­ность им со­став­ля­ют ми­фо­ло­гич. страш­ные рас­ска­зы («стра­шил­ки», по оп­ре­де­ле­нию М. В. Осо­ри­ной), про­об­ра­зом ко­то­рых по­слу­жи­ли бы­лич­ки. Страш­ные рас­ска­зы – по­пыт­ка дет­ско­го со­об­ще­ст­ва объ­яс­нить тай­ну смер­ти; кол­лек­тив­ное пе­ре­жи­ва­ние дет­ских стра­хов спо­соб­ст­ву­ет их пре­одо­ле­нию, о ко­то­ром сви­де­тель­ст­ву­ют па­ро­дии на стра­шил­ки – «ан­ти­стра­шил­ки». Др. фор­ма ми­фо­твор­че­ст­ва школь­ни­ков – «дет­ская ма­гия», ри­ту­ал вы­зы­ва­ний сверхъ­ес­те­ст­вен­ных пер­со­на­жей (Пи­ко­вой да­мы, гно­ми­ков, Зо­луш­ки, Жвач­но­го ко­ро­ля и т. п.), ко­то­рый, яв­ля­ясь од­ной из форм иг­ры, вме­сте с тем по­мо­га­ет ре­бён­ку ут­вер­дить се­бя пе­ред ли­цом та­ин­ст­вен­ных сил. В совр. сло­вес­ном твор­че­ст­ве де­тей боль­шое раз­ви­тие по­лу­чи­ли письм. фор­мы (ан­ке­ты, аль­бо­мы, га­дал­ки, «пись­ма сча­стья»).

Фольк­лор взрос­лых, об­ра­щён­ный к де­тям, свя­зан с мла­ден­че­ст­вом и ран­ним дет­ст­вом; в фольк­ло­ри­сти­ке его при­ня­то оп­ре­де­лять как по­эзию пес­то­ва­ния или ма­те­рин­ский фольк­лор. Этот пласт Д. ф. ос­но­ван на мно­го­ве­ко­вом опы­те нар. пе­да­го­ги­ки; все его жан­ры (ко­лы­бель­ные пес­ни, пес­туш­ки, по­теш­ки, при­ба­ут­ки) по­ли­функ­цио­наль­ны: вы­пол­няя важ­ней­шую пси­хо­те­ра­пев­тич. функ­цию, они слу­жат од­но­вре­мен­но сред­ст­вом со­циа­ли­за­ции ре­бён­ка, спо­соб­ст­ву­ют раз­ви­тию его по­зна­ват. спо­соб­но­стей. См. так­же Дет­ская суб­куль­ту­ра.