ДОЖИ́НКИ

Участница дожиночных обрядов с пучком последних колосьев. Белорусское Полесье. 1980-е гг. Фото О. А. Терновской

Катание по жнивью. Касимовский уезд Рязанской губернии. Фото 1914. Российский этнографический музей (С.-Петербург).

ДОЖИ́НКИ (об­жин­ки, от­жин­ки; гос­по­жин­ки, ос­по­жин­ки – от Гос­по­жин день, Ус­пе­ние), ком­плекс об­ря­дов, свя­зан­ный с окон­ча­ни­ем жат­вы у сла­вян. Д. при­уро­чи­ва­лись к бли­жай­шим по вре­ме­ни празд­ни­кам, у рус­ских ча­ще к Ус­пе­нию. Обыч­но со­че­та­лись с по­мо­чью и по­оче­рёд­но со­вер­ша­лись у раз­ных хо­зя­ев. Осн. об­ря­ды бы­ли на­прав­ле­ны гл. обр. на обес­пе­че­ние пло­до­ро­дия по­ля и си­лы жниц. Жни­цы ка­та­лись по стер­не, ки­да­ли сер­пы (ино­гда за­га­ды­вая при этом своё бу­ду­щее), стар­шая жни­ца «за­ви­ва­ла» («за­ла­мы­ва­ла») «бо­ро­ду» (рус. – ко­за, ко­зуль­ка, ко­си­ца, чеш. – сто­до­ла, польск. – пше­пюр­ка, ко­кос­ка и др.; пу­чок не­сжа­тых ко­лось­ев, при­гну­тых к зем­ле, скру­чен­ных жгу­том, за­пле­тён­ных ко­сой, и т. п.). «Бо­ро­ду» опа­хи­ва­ли, об­кла­ды­ва­ли кам­ня­ми, сер­па­ми, по­сы­па­ли со­лью, по­ли­ва­ли во­дой, во­круг неё во­ди­ли хо­ро­вод, че­рез неё пры­га­ли, по ней ка­та­лись, на ней га­да­ли и т. д. У бе­ло­ру­сов с об­ря­дом «бо­ро­ды» свя­зан осо­бый тип до­жи­ноч­ных пе­сен (бо­род­ные пес­ни, бо­ро­да), час­то – об­сцен­но­го ха­рак­те­ра; осн. ге­рои – ко­зёл и пе­ре­пёл­ка, ко­то­рую жни­цы вы­го­ня­ют с по­ля (от­сю­да назв. «бо­ро­ды» – «ко­зёл» и «пе­ре­пе­ли­ца»). «Бо­ро­да» ас­со­ции­ро­ва­лась с пер­со­на­жем – по­кро­ви­те­лем жат­вы («Бог», Дед, Ко­зёл, Илья-про­рок и др.). По­ми­мо сим­во­ли­ки пло­до­ро­дия куль­та ряд черт свя­зы­вал Д. со сва­деб­ной об­ряд­ностью (см. Свадь­ба). Так, про­цес­сия с по­ля к до­му хо­зяи­на воз­глав­ля­лась од­ной из жниц (украинская – мо­ло­дая, кня­ги­ня, бе­ло­рус. – ба­ги­ня, та­ла­ка и др.) с вен­ком из по­след­них ко­лось­ев с цве­та­ми, лен­та­ми, пло­да­ми и т. п., ино­гда на­ря­жен­ной в ви­де сно­па. Про­цес­сия ис­пол­ня­ла пес­ни с пре­об­ла­да­ни­ем плясовых на­пе­вов и сва­деб­ной те­мати­ки. Ес­ли по пу­ти встре­ча­ли муж­чину, гл. ис­пол­ни­тель­ни­ца на­де­ва­ла на не­го свой ве­нок; по­сле уп­ла­ты вы­ку­па его от­пус­ка­ли. У зап. сла­вян гл. роль мог­ла ис­пол­нять па­ра, изо­бра­жав­шая же­ни­ха и не­вес­ту; жне­цы со­про­во­ж­да­ли их как друж­ки на свадь­бе. Хо­зяин или хо­зяй­ка встре­ча­ли жниц на крыль­це, им вру­ча­ли ве­нок, ко­то­рый по­ме­щали в крас­ный угол (ве­ша­ли над две­рью и т. п.) и хра­ни­ли до сле­дую­щей жат­вы; ино­гда зёр­на из жат­вен­но­го вен­ка до­бав­ля­ли в по­сев­ное зер­но или упот­реб­ля­ли в свя­точ­ных об­ря­дах: при­го­тов­ля­ли из не­го ро­ж­де­ст­вен­ский хлеб, скарм­ли­ва­ли ско­ту или до­маш­ней пти­це и т. п.; в Поль­ше жат­вен­ный ве­нок час­то ос­вя­ща­ли в кос­тё­ле. У рус­ских, бол­гар, зап. сла­вян сход­ные об­ря­ды со­вер­ша­лись с по­след­ним сно­пом (об­жи­нок, по­жи­наль­ник, со­ло­мат­ник, име­нин­ник), ино­гда на­ря­жен­ным в ви­де жен­ской и/или муж­ской ку­кол (по­рой ис­поль­зо­ва­лись раз­ные ви­ды зер­но­вых, напр. муж­скую кук­лу из­го­тов­ля­ли из ов­са, жен­скую – из ржи), на­зы­вае­мых «Иван и Ма­рья», «Со­ло­ха и Ов­сей», «Дед и Ба­ба» и т. п. За­вер­ша­лись Д. уго­ще­ни­ем в до­ме хо­зяи­на (по­жи­наль­ни­ца), осн. блю­до – «от­жин­ная» ка­ша, осо­бый хлеб, в Си­би­ри – са­ла­мат и др. Мес­та­ми Д. про­дол­жа­лись не­де­лю. Ряд об­ря­дов сбли­жа­ют Д. с Мас­ле­ни­цей: кук­лу из сно­па но­си­ли по се­лу и за­тем то­пи­ли в ре­ке или сжи­га­ли, раз­бра­сы­вая пе­пел в по­ле (ино­гда её хра­ни­ли до сле­дую­ще­го го­да, во вре­мя за­су­хи но­си­ли с кре­ст­ным хо­дом и т. п.); мо­ло­до­жё­ны на до­жи­ноч­ной не­де­ле по­се­ща­ли тес­тя; у зап. и юж. сла­вян на Д. при­но­си­ли в жерт­ву пе­ту­ха (ино­гда в ви­де ри­ту­аль­ной иг­ры) и т. п.