КУДА́РО

КУДА́РО, ком­плекс пе­щер­ных стоя­нок ка­мен­но­го ве­ка и эне­о­ли­та в центр. час­ти Боль­шо­го Кав­ка­за, в Ку­дар­ском уще­лье сред­не­го те­че­ния р. Джед­жо­ра (Джав­ский р-н Юж. Осе­тии). Пе­ще­ры К. I–III и V рас­по­ла­га­ют­ся яру­са­ми на юж. ска­те Ча­са­ва­ли­хох (хре­бет Ве­лу­ан­та), К. IV – в 1,5 км се­ве­ро-за­пад­нее. От­крыт в 1955, ис­сле­до­вал­ся в 1955–59, 1961, 1974–75, 1977–81, 1983–84, 1987, 1990, 1998 экс­пе­ди­ци­ей под рук. рос. ар­хео­ло­га В. П. Лю­би­на. Ми­ро­вую из­вест­ность по­лу­чи­ли не­пе­ре­от­ло­жен­ные слои Аше­ля и Му­стье в К. I и К. III. Пред­став­ле­ны так­же ма­те­риа­лы за­клю­чит. эта­па позд­не­го па­лео­ли­та, ме­зо­ли­та, эне­о­ли­та.

Кударо. Ашельские орудия из пещеры Кударо I (1–3) и мустьерские кударской культуры из пещер Джручула (4), Кударо III (5) и I (6) (по В. П. Любину, Д. М. Тушабрамишвили, А. Н. Каландадзе).

К. I (на выс. 260 м от ре­ки) – 3 га­ле­реи, схо­дя­щие­ся к центр. ка­ме­ре; рас­ко­па­но ок. 100 м², мощ­ность на­пла­сто­ва­ний 1,5–4,5 м. За­фик­си­ро­ва­ны 4 му­сть­ер­ских (3а – 3в, 4) и 3 ашель­ских (5а – 5в) куль­тур­ных слоя, в т. ч. с ос­тат­ка­ми оча­гов. В ашель­ских сло­ях об­на­ру­же­ны 3 зу­ба, при­над­ле­жав­шие Homo erectus или не­ан­дер­таль­цам. Слой 5в да­ти­ро­ван по изо­то­пам то­рия 250–300 тыс. лет на­зад и ра­дио­тер­мо­лю­ми­нес­цент­ным (РТЛ) ме­то­дом – 360D 90 тыс. лет на­зад; слой 5б име­ет РТЛ-да­ту 350D 70 тыс. лет на­зад; слой 3а – ра­дио­уг­ле­род­ную да­ту 44150± 2400/1850 лет на­зад. Пе­ще­ра К. III (на 20–30 м ни­же К. I) – пря­мой тон­нель, час­тич­но раз­ру­шен­ный в древ­но­сти; рас­ко­па­но ок. 60 м², мощ­ность на­пла­сто­ва­ний до 7 м. За­фик­си­ро­ва­ны 10 му­сть­ер­ских (3а – 3д, 4а – 4е) и 5 ашель­ских (5–7, 8, 8а) куль­тур­ных сло­ёв. Слой 8а име­ет РТЛ-да­ту 560±112 тыс. лет на­зад; кон­такт ме­ж­ду сло­ем 5 и эро­зиро­ван­ны­ми му­сть­ер­ски­ми – 252±51 и 245±49 тыс. лет на­зад; низ му­сть­ер­ско­го слоя да­ти­ро­ван ме­то­дом не­рав­но­вес­но­го ура­на 110±10 и 80 тыс. лет на­зад. В обо­их слу­ча­ях фик­си­ру­ет­ся хро­но­ло­гич. раз­рыв ме­ж­ду ашель­ски­ми и му­сть­ер­ски­ми слоя­ми. Пред­став­ле­но бо­лее 90 ви­дов плей­сто­це­но­вых жи­вот­ных, в т. ч. ма­ка­ка, мед­ведь, волк, пе­щер­ный лев, ле­о­пард; но­со­рог, би­зон и др. ко­пыт­ные; за­яц, гры­зу­ны, пти­цы (ве­ро­ят­но, часть из них по­гиб­ли ес­те­ст­вен­ной смер­тью). От­ме­че­ны не­од­но­крат­ные из­ме­не­ния кли­ма­та с тен­ден­ци­ей к по­хо­ло­да­нию на­чи­ная с кон­ца Аше­ля.

Для из­го­тов­ле­ния ору­дий ис­поль­зо­ва­лось пре­им. ме­ст­ное сы­рьё, ред­ко – им­порт­ное из Юж. За­кав­ка­зья. В К. I инвен­тарь ашель­ских сло­ёв ха­рак­те­ри­зу­ет­ся вы­со­кой до­лей чоп­пе­ров, чоп­пин­гов, ру­бил, скрё­бел, скреб­ков, вы­ем­ча­тых, клю­во­вид­ных и зуб­ча­тых из­де­лий, разл. ост­рия­ми; есть спе­ци­фич­ные ору­дия в фор­ме те­са­ка, из­го­тов­лен­но­го из слан­це­вой пла­сти­ны при по­мо­щи уп­ло­щаю­щих ско­лов (т. н. цал­ди). В К. III б. ч. на­хо­док в ашель­ских сло­ях со­став­ля­ют от­ще­пы, об­лом­ки, че­шуй­ки; сре­ди не­мно­го­числ. ору­дий – ру­би­ло, «про­то­би­фа­сы», скреб­ло, клю­во­вид­ные фор­мы. Му­стье К. I и сло­ёв 4а – 4е К. III ха­рак­те­ри­зу­ет­ся В. П. Лю­би­ным как ти­пич­ное, пла­стин­ча­тое, фа­ции Ле­вал­луа, по­ка­за­тель­но при­сут­ст­вие уд­ли­нён­ных ост­ро­ко­неч­ни­ков, не­ред­ко из­го­тов­лен­ных на пла­сти­нах, лис­то­вид­ных ост­ро­ко­неч­ни­ков с час­тич­ной дву­сто­рон­ней об­ра­бот­кой; эти при­зна­ки по­зво­ли­ли вы­де­лить ку­дар­скую му­сть­ер­скую ар­хео­ло­ги­че­скую куль­ту­ру, пред­став­лен­ную, кро­ме К., сло­ем 1 пе­ще­ры Джру­чу­ла (Име­рет­ская воз­вы­шен­ность, Зап. Гру­зия). В сло­ях 3а – 3д К. III пре­об­ла­да­ют ле­вал­лу­аз­ские ост­ро­ко­неч­ни­ки сред­них и ко­рот­ких про­пор­ций, но­жи, вы­ем­ча­тые и зуб­ча­тые ору­дия, еди­нич­ные чоп­пе­ры; это при­зна­ки цхин­валь­ской му­сть­ер­ской ар­хео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры, пред­став­лен­ной так­же ме­сто­на­хо­ж­де­ния­ми в ок­ре­ст­но­стях Цхин­ва­ла (Юж. Осе­тия). Ашель­ские и му­сть­ер­ские ин­ду­ст­рии К. сви­де­тель­ст­ву­ют о су­ще­ст­во­ва­нии на срав­ни­тель­но не­боль­шой тер­ри­то­рии ав­то­хтон­ных ло­каль­ных куль­тур­ных ва­ри­ан­тов, об­ла­даю­щих так­же ря­дом черт, об­щих для За­кав­ка­зья в це­лом.